Кроме деда Сергея, бабушки Устиньи, моей мамы, её сестры и брата на Новослободской улице в этом же доме на Новослободской 31 останавливалась моя бабушка по отцу Анна Александровна Флоринская, вдова штабс-капитана, рождённая в 1877 году в семье Петровских – мещан из Васильсурска Нижегородской губернии.
В 1913 году Анна Александровна Флоринская была надзирательницей Венёвской женской прогимназии. В современной терминологии должность "надзирателя" в учебном заведении соответствует "классному руководителю". До революции педагогическое образование для этой должности не требовалось.
Её муж штабс-капитан в отставке мой дед Фёдор Фёдорович Флоринский (в книге «Судьбы гвардии» моего двоюродного брата Лебедева Н.В. вкралась ошибка, там моего деда именуют «Фёдор Александрович» - правильно Фёдор Фёдорович) родился в Васильсурске Нижегородской губернии, там же он женился на Анне Александровне, родившейся в 1877 году. Они жили в этом старинном городе (основанном Василием III в 1523 году) на одной улице (Покровской), спускающейся уступами к волжской пристани. Недалеко от пристани был храм, разрушенный оползнем. Вероятнее всего, венчались они в другом храме Васильсурска ближе к Хмелёвке в Казанской церкви (Церковь Иконы Божией Матери Казанской).
Дед Фёдор Фёдорович погиб в 1910 году там же в Васильсурске, купаясь во время грозы (по другим сведениям, ловя рыбу) на Волге вместе со своим старшим сыном шестнадцатилетним Игорем, в то время учащимся в кадетском корпусе и готовившимся поступать в Александровское офицерское училище.
После гибели мужа в 1910 году моя бабушка Анна Александровна вместе с пятью детьми (старшему Игорю было около 16) уехала из Васильсурска к брату мужа, который жил в Венёве Тульской губернии. Брат мужа - Флоринский Александр Федорович в 1911-1912 годах занимал должность начальника железнодорожной станции "Венёв".
Одновременно Анна Александровна обратилась к царю Николаю II с просьбой выкупить в казну не единожды перезаложенное семейное имение Флоринских в Васильсурске и предоставить это имение для благотворительных целей, что и было сделано в 1913 году. В этом имении Анна Александровна организовала приют для детей-сирот солдат, погибших в Русско-японской войне. Не имея специального педагогического образования, бабушка решила связать дальнейшую свою судьбу с народным просвещением.
Сначала она была надзирательницей в Венёвской женской прогимназии, далее заведовала детским приютом. Советская власть с большим уважением отнеслась и к самой Анне Александровне, и к ее деятельности. Местный Совет на первых же своих заседаниях постановил выделить ей средства для содержания приюта. В 1918 году постановлением Совнаркома приют получил название школы-интерната для детей, оставшихся без родителей, и вошел в систему Комиссариата народного просвещения.
В 1919 году Анна Александровна Флоринская заведовала Васильевским детским приютом, расположенном в селе Васильевское Венёвского уезда Тульской губернии. Известно, что она снимала комнату в селе Васильевское Венёвского уезда. На картине местного художника Н.А. Лунева на переднем плане здание, где, предположительно, размещался "Московский воспитательный дом", может, это был как раз тот самый дом-интернат, которым заведовала моя бабушка.
Почему-то в паспорте отца (Олега Фёдоровича Флоринского) в графе «место рождения» стояло именно село Васильевское: «1901 года рождения родился в деревне Васильевское Венёвского района Тульской области. Умер он в 1970 году».
Возвратившись с фронтов Гражданской войны, мой будущий двадцатилетний отец Флоринский Олег Фёдорович сначала преподавал в сельской школе (ведь он всё-таки до Гражданской войны учился в кадетском корпусе, знал три языка, он мне рассказывал, что каждый месяц у них менялся надзирающий за ними «дядька»: немец, англичанин, француз). Вероятнее всего, преподавал он в как раз в селе Васильевское Венёвского уезда.
В связи с новым назначением, бабушка переехала из Венёва в Москву вместе с семьёй, включая Валентину, Олега, Злату и Бояна.
Известно, что на Новослободской 31 моя бабушка Анна Александровна жила в соседнем с нами трёхэтажном доме, куда она переехала из Венёва вместе с семьёй (на фотографии, где моя мама поливает цветы около наших окон, виден подъезд этого дома).
Именно здесь, на Новослободской, на танцах в «каляевке» мой отец (ему было около 25-27) познакомился с моей мамой (ей было около 18-19 лет). Именно на Новослободской состоялась первая встреча моей мамы с моей бабушкой Анной Александровной Флоринской.
Об этой встрече мама мне несколько раз рассказывала. Мама была приглашена на обед, и она не знала, как обращаться с некоторыми столовыми приборами (вспомните аналогичную ситуацию мы видим в фильме «Москва слезам не верит»). В частности, её поразили серебряные кольца для салфеток.
Конечно, у мамы и отца было полно забот: у мамы была младшая сестра и брат. Бабушка Устинья работала в тюремной больнице Бутырской тюрьмы. Дед Сергей ушёл из Бутырской тюрьмы, устроившись на Лесопильном заводе в Марьиной роще, поближе к старым друзьям (любителям «выпить»).
В Москве мой отец поступил в милицию, именно об этом факте говорят фотографии, где он в милицейской форме. Отец очень любил лошадей, и когда в 1927 году родился мой старший брат Вячеслав и в том же году умерла бабушка Анна Александровна (ей было 50), он нарисовал эту картину с тремя лошадьми. Сколько я себя помню, эта картина, нарисованная отцом акварелью, всегда висела у родителей над кроватью. Отец всегда говорил: «На картине трое - Олег, Тася и Слава» (отец всегда называл маму Тасей, она его называла Ляля).
Позже отец окончил Центральный институт труда (ЦИТ), получив там специальность токаря и специалиста по научной организации труда в металлообработке. На фотографиях он за токарным станком, а также он среди выпускников ЦИТа.
У бабушки Анны Александровны, кроме службы в интернате в Москве, куда её перевели из Венёва, на руках были несовершеннолетняя дочь Злата и сын Боян. Старшая Валентина помогала Анне Александровне в интернате, в котором она тоже преподавала (она окончила Московский Екатерининский институт благородных девиц, полученные знания там были таковы, что, когда ей было 85 лет и соседка посетовала о том, что её дочке в школе плохо даётся французский язык, тётя Валя с удовольствием ей помогла стать отличницей). После смерти Анны Александровны Флоринской в 1927 году Валентина Фёдоровна возглавила этот интернат. Бабушку Анну Александровну похоронили на Миусском кладбище.
Младшая сестра Валентины Фёдоровны Злата Фёдоровна с 1923 года работала архивисткой в знаменитой Румянцевской библиотеке, которая стала называться «Российская публичная библиотека имени Владимира Ильича Ульянова (Ленина)».
Именно в этой библиотеке с ней познакомился Виктор Григорьевич Лебедев, выпускник Второй московской пехотной школы имени Ашенбреннера (ему было 26 лет). В сентябре 1927 года Виктор Григорьевич Лебедев и Злата Фёдоровна поженились.
Младший из Фёдоровичей Боян Фёдорович Флоринский женился в Москве на Софии, у него родилась дочь Светлана Бояновна Флоринская. Дочь Бояна увлекалась музыкой, со временем она стала солисткой Ансамбля скрипачей Большого театра под управлением Юлия Реентовича.
Дядя Игорь Фёдорович (старший из «Фёдоровичей») женился ещё во время Гражданской войны там, где воевал, в «Белой церкви». Жена Ксения Харитоновна некоторое время сопровождала его в воинском обозе. Их сын Константин Игоревич играл связкой отстрелянных пулемётных гильз.
После войны дядя Игорь с семьёй поселился в Москве, где-то на Красной Пресне.
Все мои дяди и тёти Флоринские, семья Марии Сергеевны, которая жила в районе «Таганки» на площади Крестьянской заставы, все вместе или порознь очень часто встречались по воскресеньям в нашем доме на Новослободской улице.
Эта идиллия на Новослободской улице чуть было не разлетелась в пух и прах. Перед самой войной, когда моему старшему брату Вячеславу исполнилось 11 лет, а отец под предлогом, что металлическая стружка попадает в его крупные, красивые глаза (по рассказам мамы) перешёл работать в гараж автомехаником.
В 1939 году в гараже у отца появилась «симпатия». Через некоторое время отец ушёл из дома. Мама рассказывала какими словами дед Сергей Арсентьевич «крыл», по выражению деда, этого «гнилого интеллигента». Так случилось, что отец расписался с этой женщиной, работающей в гараже.
Мама рассказывала мне об их встрече на Бережсковской набережной. Они специально договорились о встрече. Мама была со Славой (ему было 11-12 лет). Когда возник разговор о том, что надо возвращаться в семью, сожительница отца достала паспорт и сказала: «Я тоже теперь Флоринская». Мама со Славой заплакали, а какой-то мальчишка, катающийся неподалёку на велосипеде, спросил Славу: «Это твой отец?», Слава ответил, и мальчишка решил по-своему «наказать» отца. Он разогнался на велосипеде, как раз, когда отец с сожительницей проходили около лужи и обрызгал их.
Через некоторое время отец вернулся, однако, чтобы скрыть случай его второй женитьбы, они решили завербоваться по контракту на Алтай. Пришлось ехать всем вместе: отец, мама и Слава. Я не знаю каким образом им удалось выкрутиться из создавшегося положения, мама говорила, ей пришлось проглотить свою обиду для того, чтобы сохранить семью, и это очень правильное решение, поскольку иначе не родился бы я. Но это было уже после войны.