Между двумя холмами протекала невинная река. Она была настолько прозрачна, что порой, когда оранжевый закат расстилался по безоблачному небу, в ней можно было разглядеть собственное отражение. Рядом с холмами находился двухэтажный домик, который с виду походил на кукольный. Его большие деревянные ставни, что всегда были раскрыты настежь, придавали ему некое тепло. Создавалось чувство, что он приглашает к себе внутрь. Треугольная крыша была достаточно острой, и это очертание создавало впечатление игривой непринужденности. Однако занавески всегда оставались задернутыми. Даже когда в самый погожий день легкий ветерок шевелил их, они все равно оставались в своем спокойном положении.
Рядом с домиком росли цветы. Самые разные: розы, гвоздики, хризантемы, пионы. Хозяйке не было важно рассортировать их, они находились в одной большой куче. Оставалось только удивляться, как же это то так они могут прорастать все вместе. Различные оттенки цветков создавали яркую атмосферу. Они так славно гармонировали между собой, что порой пылкое чувство умиротворения зарождалось в душе.
Вокруг дома всегда можно было услышать звонкую трель птиц, что любили прилетать в это уютное место. Большие сосны, росшие полукругом возле ограды дачи массивной цепью, защищали жителей от недоброжелателей. Хоть их здесь и не наблюдалось, они всегда готовы были сомкнуться в единый круг.
Неподалеку, на возвышении холма, рос одинокий ветвистый дуб. Он был старым и приковывал к себе большое внимание.
Бернанд с ранних лет привык играть под этим дубом. В любую погоду каждое воскресенье он приходил к нему и смотрел на небо, погружаясь в свои мечты. Конечно же дом не мог оставить любопытного ребенка без должного внимания. Благодаря своему детскому любопытству, мальчик узнал, что там живет она. Та, чей образ на всю жизнь едкими чернилами оставил отпечаток в его голове.
Веселая девочка с легким движением стана, с беззаботной улыбкой и длинными, блондинистыми волосами, выбегала на поляну перед домом и звонким голоском напевала песни. Как прекрасны были эти песни! В ее голосе читалось что-то нежное, заботливое и такое теплое, что мальчика потянуло к ней. Ему хотелось познакомиться.
Но она не захотела с ним знакомиться. На предложение Бернанда о знакомстве тоненькие уголки губ малышки опустились, в глазах появился злой огонек.
— Нет, — отчетливо сказала девочка, ушла в дом, громко хлопнув дверью.
Все отказывают в знакомствах. И каждый из своих соображений. Возможно, юной леди просто не нужен был друг, а может быть, она испугалась его разных глаз и волос, похожих на солому.
Бернанд не отличался красотой, как прекрасное юное создание. Природа наградила его глазами, которые имели разный цвет. Один — карий, другой — голубой. Это отчетливо замечалось при первом взгляде, брошенном на мальчика. Сгорбленная спина и огромный нос добавляли в его образ еще больше угрюмости и непропорциональности. Поношенная футболка и джинсы, которые были уже не по размеру, точно так же действовали на представление об этом маленьком человеке. Он казался другим. Не таким как все.
Шло время. Менялись месяца, года. Тянулись невероятно медленно. Бернанд рос, становился мужчиной. Тень одиночества следовала по пятам. Никто не хотел общаться с угрюмым мужчиной, порой его обходили стороной.
Все, что вызывало у мужчины чувство отрады, — рисование. Он стал настоящим первоклассным художником, который своими шедеврами мог поразить весь мир. Но никто не видел их, кроме него самого. Он запирался в своей маленькой комнатушке, которую снимал неподалеку от того поля, вдохновляющего его, и часами рисовал.
Скверный характер, угрюмое настроение, вечное желание освободиться от оков делали Бернанда морально слабым. Одиночество не пробуждало в нем чувство того, что пора поменять свою жизнь. Оно срослось с ним.
Бернанд любил приходить к тому ветвистому дубу и рисовать там. Иногда смотрел по ночам на мерцающие звезды, иногда читал книги или грезил о том, чего никогда с ним не будет. Друзья ему были не нужны. Они становятся частью души, вселяются глубоко в человеческое сердце, а Бернанд ни с кем не хотел делить свою душу.
Нельзя сказать, что такая жизнь считается полноценной, но можно сказать, что она является тем выбранным путем Бернанда. Он не нуждался в помощи, не нуждался ни в чем. Ему было достаточно взглянуть на красоту природы, и счастье само собой вырастало в душе.
Чуть позже он решил продавать свои картины. Это дело вправду приносило успех, но Бернанду казалось, что он от сердца отрывает единственную радость. И это настолько угнетало его, что все яркие краски дня в одночасье становились серыми.
На рассвете, когда небо приобрело малиновый оттенок, Бернанд сжег все свои рисунки. Зачем? Чтобы ничего не осталось на этом свете после него. Чтобы никто не знал, что такой маленький человек когда-то обитал на этой земле. Все свои очерки, которые существовали, тлели в неприступном пламени огня. Огонь отражался в глазах Бернанда, казался огромным и неприступным. А мужчина ухмылялся, пытаясь перебороть неистовое биение сердца. Весь труд сгорел в огне. Все, что создается годами, когда-нибудь безжалостно сгорает и остается забыть навсегда.
Через несколько месяцев после этого Бернанд умер на закате дня от неизлечимой болезни. Сорок лет мужчина прожил для себя, довольствуясь тем, что ему дала жизнь. Он не был несчастен, он был незримо счастлив! И последняя краска, которую он увидел в своей жизни, — оранжевые раскатистые облака, что проплывали мимо окна, и образ той маленькой девочки с карамельными глазами.
Он, определенно, был счастлив.