Кузявин сидел на скамейке возле своего дома, пил пиво и думал об Единообразии и Предсказуемости. Вечерело. «Вот, - думал Кузявин, - заканчивается день, заканчивается лето. Скоро снова осень, а там и зима. Зима… И ничего не изменить».
Железнодорожный поселок при станции затихал. Прошумел недальний поезд, напоминая Кузявину о том, что завтра понедельник и ему на работу. «Да, - подумал Кузявин, - железная дорога – это качество, это комфорт, это скорость и удобство». Кузявин любил думать рекламными фразами. Его всегда тянуло к красоте.
Кузявин глотнул пива и, посмотрев на свой дом, вернулся к мыслям об Единообразии. «Вот тридцать лет монтером пути вкалываю, а дом все тот же. И люди все те же. И я знаю, что будет завтра…»
Рядом на стоянку тяжело опустилась летающая «тарелка». Обыкновенная летающая «тарелка» - два серо-синих блюдца краями друг к друг другу, сверху купол с окошками, а внизу три опоры.
«Тарелка» имела запыленный и потертый вид. Она явно была не новая. Вдобавок, ее, похоже, недавно спешно ремонтировали – виднелись свежие пятна краски и грубо приваренная заплата.
Покачнувшись, «тарелка» утвердилась на опорах. В куполе с лязгом открылся люк и из него выбрался пришелец в замызганном черном комбинезоне. Он был почти как человек. Ну то есть почти как человек. Только руки у него отчего-то росли из того места, на котором Кузявин обычно сидел.
«Да, - подумал Кузявин, - такими руками много не наремонтируешь».
Пришелец посмотрел вокруг и нырнул в люк. Было слышно как он так гремит чем-то тяжелым. Потом он снова вылез и Кузявин увидел, что теперь у него две пары рук. Вторая была там, где ей и положено быть – у плечей. «Ишь ты, - подумал Кузявин, - ловко это у них».
Пришелец снова оглянулся вокруг и увидел Кузявина:.
- Слышь, мужик? Ключ на семнадцать есть? Одолжи, починится надо.
Кузявин кивнул и пошел домой. Когда он вернулся с ключом, пришелец уже поднял большой люк и возился с мотором. К «тарелке» была приставлена лесенка.
Кузявин поднялся по лесенке и подал ключ. Пришелец обернулся:
- Мужик, а пассатижи имеются? Дурная голова, забыл на базе.
Кузявин сходил и за пассатижами.
Потом Кузявин сидел на скамейке и, наблюдая за пришельцем, копавшемся в моторе, думал, а не подойти ли ему поближе. Пиво из уважения к чужому труду он пить не стал.
Через некоторое время пришелец вылез из люка и спустился по лесенке. В руках у него были инструменты Кузявина и пачка сигарет. Пришелец подошел к скамейке и сказал:
- Спасибо, мужик. Выручил. Вот, держи.
Он протянул инструменты и сигареты.
- Извини, больше ничего нет.
Кузявин подумал, взял инструменты, сигареты и подвинулся. Пришелец сел рядом и, достав новую пачку, закурил. Закурил и Кузявин.
Они помолчали. Кузявин почувствовал расположение к пришельцу и протянул ему свою вторую банку пива.
- Спасибо, мужик.
Пришелец отхлебнул пива. Хлебнул и Кузявин. Потом Кузявин спросил:
- Ну как у вас там?
- Воюем…, - сумрачно протянул пришелец.
- А…
- Твари, - убежденно сказал пришелец. – Мелкие ничтожные прожорливые твари. Никак под корень их не вывести. Размножаются слишком быстро.
Вид у пришельца стал грустный. Кузявин почувствовал еще большее расположение к нему и предложил:
- А, может быть?...
- Нет, - пришелец вздохнул. – Боевая обстановка, понимаешь. Служба. Я при исполнении. Так что ни капли.
- Понимаю, - Кузявин тоже вздохнул.
Они опять помолчали. Потом хлебнули пива. Пришелец еще раз затянулся сигаретой и потушил ее о скамейку. Потом поискал глазами урну, но не найдя ее, выбросил окурок в траву и встал.
- Ну ладно, полетел я.
Кузявин почувствовал, что что-то надо сказать.
- Ты это… Поосторожней там.
- Да ладно… Не впервой. Ну, будь!
Пришелец залез в «тарелку» и завел мотор. Кузявин с интересом смотрел на него.
«Тарелка» повисла над землей и втянула опоры. Потом она накренилась и пошла по наклонной вверх. Кузявин проводил ее взглядом.
«Да… Служба..» -- подумал он.