- Ты какая-то слишком мягкая и податливая, - говорил Кремень, - ты поддаешься каждому, кому попадаешь в руки.
- Вот такая уж я уродилась, я не знаю, что с этим делать, - вздыхала Глина.
- Так нельзя, поверь мне. Все тянут к тебе руки, мнут тебя и лепят из тебя то, что им угодно. А ты даже не сопротивляешься, ты принимаешь любую форму, которую тебе придают.
Глина ничего не говорила. О чем говорить, когда она и так знала про свой мягкий характер. Она не могла бы никому сопротивляться, даже если бы ей этого очень захотелось. Глина и не сопротивлялась, она была мягкой и послушной. За то у нее был он, Кремень, ее надежа и опора.
Она еще раз посмотрела на него восхищенными глазами, придвинулась поближе. Но ее друг все никак не мог успокоиться:
- Мало того, что ты какая-то серая и бесцветная, так ты еще и постоянно мусоришь. От тебя столько пыли и грязи. Нужно быть аккуратной. Ты должна следить за собой.
Глина собралась заплакать от обидных слов. В горле уже стоял комок, в глазах появились слезы, она пыталась сдержаться, но предательски хлюпала носом.
- Вот-вот, заплачь еще, - не успокаивался Кремень. – Как только начинаешь реветь, то сразу же растекаешься грязной лужей. Не смей лить слезы.
Глина послушно закивала, со всей силы сдерживая слезы, чтобы не превратится в «грязную лужу».
А ее друг тем временем рассказывал о себе и своих родственниках. Глина слышала этот рассказ много раз, но внимательно смотрела на своего собеседника, словно то, что он говорил, было для нее новостью.
- Наш род очень древний, ему насчитывается много сотен лет. Древние люди использовали кремний для получения огня, для наконечников для стрел, для топоров и ножей. Ты только представь, что если бы не было кремния, то так и жили бы в темноте.
Глина молчала. Ее род был не менее древним, но ей никогда не приходила в голову мысль о том, что этим стоит хвалиться. А потом ее друг начал говорить какие-то немыслимые вещи. Он вдруг стал утверждать, что его используют медики. Что он, Кремний, может изменить структуру воды, что он способен вылечить от многих болезней. Глина слушала молча. Она тоже могла похвалиться, что ее используют в медицине, что женщины с ее помощью становятся красивее. Но Глина молчала, ей даже в голову не приходило хвалить себя. Она слушала рассказ кремния, который словно убаюкивал ее.
А утром Глина вновь попала в чужие руки. Ее мяли и комкали, добавляли воды, перемешивали и вновь с силой мяли. А потом вообще положили на гончарный круг и принялись крутить. Зато потом, когда уже круг остановился, то она вдруг обнаружила, что она не комок грязи, а довольно милая чашка. Не очень большая, но милая и аккуратная. Затем, о чудо, ей приделали изогнутую ручку. Не слишком большую, но такую прелестную. Чашка получилась изумительная. Вечером, когда Глина вновь оказалась возле Кремния, то ей хотелось рассказать ему про свои мучения, про то, как кружилась ее голова на этом невыносимом круге. А еще, впервые за долгое время, Глина хотела похвалиться перед кремнием своей ручкой. Она даже специально повернулась к нему боком, чтобы он мог рассмотреть все изящество. Но Кремний молчал, на то он и кремний, чтобы быть молчаливым. Зато потом он вновь перевел разговор на себя и стал рассказывать о том, что он обладает магическими свойствами. Он может наделить любого уверенностью и силой. Если положить кремний в карман или носить как украшение, о даже самый ленивый станет решительным и активным. Глина слушала его раскрыв рот, забыв обо всем на свете.
А наутро Глину, которая уже стала чашкой, заботливо взяли в руки и расписали ей бока. Было немного щекотно, но забавно. Глина хотела рассмеяться, но она испугалась, что ее смех вновь превратит ее в «серую грязь», поэтому мужественно терпела. Зато потом Глина увидела на боках своей чашки причудливые цветы и листья. Она была очень красива. Сама понимала это и хотела с Кремнем поделиться своей радостью. Но ее долго не ставили на полку, а оставляли на столе, чтобы «высох рисунок». И вот когда она наконец-то оказалась возле Кремния, то впервые за много дней их знакомства заговорила о себе:
- Посмотри, какая я теперь нарядная. А вот этот листок особенно хорош. Кажется, что подул легкий ветерок, который его слегка отодвинул от стебелька. А цветы на моих боках, они великолепны.
Кремень молчал, он не сказал ничего. От этого настроение могло бы испортиться, но не испортилось, Глина любовалась рисунком на своих боках.
А жизнь текла дальше. И каждый день приносил свои сложности. Глину бросали из огня, да в полымя. Ее обжигали в раскаленной печи. Казалось, что она не выдержит, что ее прелестная чашечка треснет, что она вновь превратится в «серую грязь». Но нет таких сложностей, которые не смогла бы преодолеть женщина. Мучения закончились. Она стала еще прекраснее. Теперь она была не просто красива, а блестела на солнышке. Ее рисунок прочно закрепился на боках и украшал Глину сильнее прежнего. Кремню тоже досталось. Удары были сильны. Он не выдержал и рассыпался. Оказывается кремень тоже можно разрушить. Вечером Глина не увидела своего друга. Ей рассказали о его гибели. Он рассыпался, его смели на совок и выбросили прочь. Глина стала плакать. Она не боялась стать «серой массой», не хотелось жить без своего друга.
Но странное дело. Слезы скатывались по ее гладким щекам, не растворяя их. После жаркой печи ее характер закалился, слезами ее не разрушить.
Так и осталась Глина стоять на полке. Теперь она была Чашка-красавица. Но к чему ей эта красота, когда рядом не было ее друга.