Дом невезения

               
   Счастье позабыло дорогу к этому серому стоквартирному дому, построенному в семидесятом году прошедшего века. С падением советской системы здесь поселились нужда и отчаяние, всевозможные невзгоды и беды устремились сюда мутным потоком, не встречая серьёзных препятствий. И вот на затюканных жизнью обитателей злополучного дома обрушился новый удар.
   Промозглой весенней ночью лихие ребята пробрались на крышу и выдрали из неё антенны коллективного пользования. Четыре из пяти телевизионных антенн, безотказно служивших людям более тридцати лет. Они послужили бы ещё и ещё, если бы не презренные воры. Они полезли на крышу за алюминием, за трубками из него, чтобы сдать их за деньги в металлический лом.
   На онемевших экранах нахально плясала только черно-белая рябь, и возмущение жильцов, особенно женщин – вандализм совершён накануне их международного праздника, трудно передать простыми словами. Лавина проклятий посыпалась на головы мерзких грабителей, местных и центральных властей и даже в адрес мифических личностей чистого и нечистого образа, хотя они-то уж точно совсем непричастными были к данному варварству.
   Телевизор здесь был больше, чем телевизор, он совмещал в себе и кино, и театр, и газеты – все это становилось не по карману многим местным страдальцам по мере внедрения новой формации в их устоявшийся быт. Тем, кто не мог уже заплатить даже за радио, и его с успехом заменял телевизор. Теперь он онемел, оглох и ослеп.
   Зайкин Иван, низкорослый мужчина лет пятидесяти, выскочил полуодетым во двор, услышав истошные крики, и тоже начал было вторить возбуждённому хору, но узнав, что над его подъездом антенну не тронули, успокоился, чуть-чуть помолчал и принялся философствовать:
- Известное дело – Западу нужен наш алюминий, вот его и попёрли. Из руды готовить его уже не желают – дорого и много хлопот, дешевле дать нашим забулдыгам на водку, они и у родной матери все унесут.
   Слова Зайкина отражали реалии жизни – цветной металл воровали повсюду, но соседям они не понравились. Когда окружающим худо, а кого-то беда обошла стороной, счастливчику лучше помалкивать – можно легко схлопотать по загривку. Зайкин же блаженно продолжал разглагольствовать:
- Воры, они завсегда оставляют на месте ту из антенн, которая ближе к лазу на крышу: боятся, что жильцы их услышат и закроют пути для отхода.
- Так чего же ты не закрыл?! - взревело вокруг. - Или скажешь, что грохот не слышал?!..
   Бесхитростный мужичок на глазах превращался в козла отпущения. Даже Виктор Шерстнев, его родственник, живший в соседнем подъезде, злобно щерил щетинистый рот.
- Катился бы ты, умник, отсюда, и чем скорее, тем лучше! - процедил он зловеще в самое ухо, и его чугунная лапа до боли сдавила плечо.
   Оробевший Иван жалобно ойкнул и воровато стал выбираться из свирепевшей толпы.
   Накричавшись до хрипоты, люди задумались: что же им теперь делать? И постепенно сошлись на решении: надо обращаться к начальству – оно виновато в разгуле преступников, пусть теперь помогает. Только вот с кого начинать: с ЖЭКа или сразу брать выше? В ЖЭК, утверждали одни, идти бесполезно – там только квартплатой интересуются, и в доказательство своих слов, ссылались на то, что в подвале воды по колено, что окна в лестничных клетках все выбиты, что крыша во время дождей протекает… Кое-кто, однако, настаивал, что начинать все же следует с ЖЭКа – все равно к ним перешлют нашу жалобу, зачем же зря время терять?
- И вовсе не зря! - оспаривал это мнение Виктор Шерстнев голосом, уже осипшим от крика. - Надо писать сразу к начальству района! Тогда наша жалоба будет стоять на контроле! А сунешься в ЖЭК напрямую – отпишутся, и дело закроют!
   И в этих словах была своя логика. Думали, думали и решили обратиться сразу в обе инстанции: и к начальнику ЖЭКа Тарашкину, и к Налимову, главе районной администрации.
   Из ЖЭКа ответ пришёл быстро, он был категоричен и прост: «Помочь ничем вам не можем – деньги на восстановление антенн в смете отсутствуют».
- Почему же отсутствуют?! - наседал на начальника ЖЭКа отряд представителей задичавшего дома. - Вы с нас деньги берете на содержание антенн?.. Берете! А чего их там содержать? Стоят себе и стоят! Посчитайте, сколько с нас денег на их содержание собрали! Штук на двести антенн наберётся или даже на триста! Вот на эти деньги и делайте!
   Пучеглазый Тарашкин кряхтел, сопел и потел, но стойко держал оборону:
- Ваши деньги сразу уходят в районный бюджет, мы их и сами не видим!
   И в качестве решающего довода в отказе, торжественно провозгласил:
- У нас самих, вот с этого самого дома все антенны украли! Сами остались без телевизоров!
   Атака на районную администрацию захлебнулась у дверей кабинета Налимова. Помощник главы района спровадил ходоков к Пескарю, заведующему коммунальным отделом.
- Ваше обращение находится у него, - сказал он взъерошенным посетителям, - он вами займётся.
   Пескарь оказался тёртым субъектом. Он был худым, жилистым, гибким, но прочным.
- Да, - подтвердил он, - жалоба находится здесь. Ответим.
- Когда?! - нетерпеливо воскликнули визитёры.
- Как и положено, в течение месяца, - вежливо ответил Пескарь. - Но могу и сейчас пояснить, что ответ не будет для вас утешительным: деньги на такие мероприятия сметой не предусмотрены… Кража антенн стала массовым бедствием, и если их все восстанавливать – даже областного бюджета не хватит. А чем ваш дом лучше других?.. Выкручивайтесь как-нибудь сами. Комнатные антенны купите, сложитесь, наконец, деньгами и наймите ремонтников. Сейчас кабельное телевидение распространяется – можете к нему подключиться…
- Да не можем мы этого сделать! - застонали несчастные делегаты. - В доме – старики и старухи, им ли нанимать кого-то на пенсию! Или другим, безработным?!.. И с комнатными антеннами ничего не выходит, мы уж пытались: дом железобетонный, с внутренней арматурой, да еще стоит в таком месте, где сплошные помехи!
- Понимаю вас, понимаю, - Пескарь сочувственно кивал головой, - но пока ничем помочь не могу. Вот поправятся в стране дела с экономикой, появятся деньги, вот тогда приходите, подумаем… Официальный ответ мы вам вышлем.
   Делегаты повесили головы, только Виктор Шерстнев не сразу смирился с отказом и стал в одиночку пробираться к Налимову. Он караулил его в коридоре, у входа в приёмную, и застиг наконец в туалете, но и там желанного результата он не добился.
- А вы с Пескарем говорили? - сразу спросил Налимов, дёргая молнию на ширинке, и его круглое лицо при этом неприязненно морщилось.
- Да, говорили, но…
- Эти вопросы находятся в его компетенции. Если он отказал, значит, никаких возможностей нет, - сухо завершил почти не начатый разговор глава районной администрации, и не мешкая, он вышел из туалета.
   Для Зайкиных наступили черные дни. Телевизор они смотрели украдкой, при занавешенных окнах и приглушенном звуке. Им все казалось, что соседи скрежещут зубами от злости и зависти. Впрочем, так оно, наверно, и было: с ними перестали здороваться, а на заискивающие приветствия Ивана отвечали угрюмым ворчанием.
   Однажды под вечер к Зайкиным заявился подвыпивший Виктор Шерстнев.
- Вот что, Иван, давай и ты включайся в проблему с антеннами, - говорил он и пристукивал по столу кулачищем, - а то ребята грозятся: если всем не поставят, твою тоже выдерут с корнем. Еле уговорил их малость повременить… Ты сейчас безработный, значит, свободно можешь походить по инстанциям. Я уже не могу – чуть тогда не подрался с Налимовым.
- И правда, Ваня, сходи! - подхватила жена. - С тебя не убудет. Решишь ты там или нет – это дело десятое. Главное – ты со всеми! А то за порог выйти совестно: смотрят на тебя, как голодные волки.
- Ладно, - промямлил Иван, - попробую, похожу…
   Наутро ему принесли бумаги, скопившиеся с их первого обращения за помощью: пространные жалобные письма жильцов, и лаконичные ответы на них. Зайкин, листая эту обширную корреспонденцию, задумался над сложным вопросом: с чего же ему начинать, если все пути уже пройдены? Не в Москву же соваться по этому делу!.. И вдруг он заметил в бумагах нечто неладное.
- Сергевна! - зовёт он жену. - Смотри, какая фигня получается: люди пишут Налимову, а им отвечает Пескарь! Здесь непорядок! Налимов, может, и не знает об нашем письме!.. Надо указать им на этот прокол!
- Знает он все, - вздыхает жена, - полгорода без антенн осталась, чать, он не слепой!.. Потом, Виктор сказал, что он сам уже встречался с Налимовым.
   Зайкин опять углубился в непривычное ему состояние задумчивости. Думал он, думал, но другого подходящего повода для повторного посещения районной администрации придумать так и не смог.
- Пойду завтра к Налимову! - решился он наконец. - Погладь мне штаны и рубаху.
   В приёмную главы районной администрации Зайкин вошел в воинственном настроении, но сразу же встретил достойный отпор.
- Сегодня день не приёмный, - сказала ему миловидная секретарша. - Приходите в среду, в день приёма по личным вопросам.
- А я не по личному! - Зайкин вздёрнул задиристо нос. - У меня поручение от общества! От жильцов цельного дома!.. Вот, больше ста подписей!
- Все равно, нужно в среду.
- Нет, уж вы счас доложите! - требовал Зайкин.
   В хрупкой на вид девушке прятался стойкий боец.
- Я вам, кажется, все уже объяснила, - сухо сказала она. - Приём будет в среду, а сегодня только четверг. Приходите на той неделе.
- А я требую счас!!
   Пререкания пресёк густой начальственный голос, раздавшийся из селектора:
- Вера! Что там у вас за разборки?! Даже здесь слышны ваши крики!
- К вам один гражданин прорывается, - сконфузилась секретарша. - Я ему объясняю, но это все равно что …
   Увидев, как подобрался Иван и сжал добела кулаки, она не закончила фразу.
- Кто такой? По какому вопросу?..
- Фамилия Зайкин, а какой вопрос у него, он не сказал.
- Зайкин, Зайкин… Да, да. Мне о нем говорили, - смягчился таинственный голос. - Пригласи, пусть проходит. Ты тоже зайди, запишешь ряд поручений…
   Иван насмешливо подмигнул озадаченной секретарше: вот мы какие! И он первым вошёл в кабинет.
   Внутренний вид помещения и его хозяина – тот был в чёрном костюме и галстуке - несколько сбил приятную спесь, но увидев, что Налимов поднялся из кресла и благожелательно улыбается, Зайкин снова приободрился.
- Проходите, проходите, пожалуйста, - говорил радушно Налимов.
   Его румяное лицо с толстыми щёками расплывалось в широкой улыбке, и весь он – полненький, ладненький, шустренький – был сама приветливость и любезность.
- Присаживайтесь, - Налимов размашистым жестом показал на глубокое кресло. - Какие проблемы?.. Мне говорил о вас Виктор Сергеевич… Он ваш хороший знакомый?..
- Шуряк, - небрежно ответил Иван, подумав, что речь идёт о Шерстневе. - Брательник жены.
   И он, уже сидя, стал подробно рассказывать о несчастье, постигшем их дом.
   Налимов слушал внимательно и очень сочувственно.
- Безобразие! - воскликнул он несколько раз во время и по окончании рассказа. - Никакого сладу нет с этой стихией! Как ураганом сметают с крыш все антенны! Да что там антенны! Высоковольтные провода срывают даже под током! На молочном заводе все фляги порастащили! Такого разгула ворья никогда ещё не было в нашем районе!
   Зайкин смотрел на Налимова, расширив от удивления глаза: от кого же он, самый главный в районе, ждёт чего-то ещё в наведении порядка?! Они-то там, дома, считают, что все во власти этого человека: в его подчинении все ЖЭКи, милиция, а он, вишь, как расплакался!..
- Вы к кому-нибудь уже обращались? - резко оборвав свои сетования, спросил вдруг Налимов.
- Да, обращались, - Зайкин привстал и полез в карман брюк. - Вот заявление в ЖЭК…
   Налимов с минуту смотрит на сильно помятый листок.
- Так. И чего они вам отвечают?..
- Вот, - Зайкин подаёт такого же вида бумажку. - Говорят, что нет у них денег. Мы им толкуем: а куда они делись? Мы ведь за эти антенны кажный месяц отстегиваем, а им, антеннам, обслуги не требуется. Больше тридцати лет они простояли, покудова их не упёрли!.. Куда там! Не слушают, ничего не докажешь!..
- Безобразие, - вздыхает Налимов, взглянув на письмо ЖЭКа. - Запиши себе, Вера, - пусть Тарашкин доложит мне лично по этому делу!.. У нас, помнится мне, на его ЖЭК есть еще жалобы! Надо будет назначить комиссию, пусть там как следует разберутся.
   При слове комиссия по лицу Зайкина разлилась такая тоска, что Налимов поспешил его успокоить:
- К вашему делу это никак не относится, комиссию мы создаём для себя. Пора разобраться и кончать с бюрократией! Антенны, понимаете ли, возвели в недоступную степень! Антенны?! Тьфу! Мелочи! Пустяки! Что же тогда им по силам?! А если надо квартиру отремонтировать? Или ещё что? Они тогда целый ворох отписок напишут?!.. На кой ляд тогда эти конторы?!..
   Налимов был, казалось, искренне возмущён, его толстые щеки стали багровыми и студенисто тряслись.
- Итак, - снова обратился он к Зайкину, - в ЖЭКе вам отказали. Вам не надо было так сразу сдаваться. Сейчас обстановка такая – только пробивным можно выжить. Тебя гонят из одного кабинета – ломись сразу в другой!.. После ЖЭКа надо было к нам обратиться. Вы обращались сюда, в районную администрацию?..
- Обращались, - Зайкин расправляет новый листок. - Вот, сюда мы тоже писали…
   Налимов кашлянул, подавляя непрошенную неловкость.
- И у вас есть наш ответ?
- Вот, - Зайкин протягивает ответ. - Отказали. Подписал почему-то Пескарь, а ведь мы писали на вас…
   Налимов долго рассматривает очередную отписку.
- Вера, - повернул он голову к секретарше, - разберись, почему такое случилось? Почему Пескарь стал подписывать за меня, за главу районной администрации? Кто дал ему полномочия?.. И потом, что за чушь здесь написана: рассмотрено…, дано указание ЖЭКу срочно принять меры по закрытию чердаков и подвалов. Ха! Люди спрашивают про антенны, а им – про замки на подвалах! Пишут все, что взбредёт в головы, а краснеть приходится мне!.. Разберись и доложишь!..
   Вера несколько раз пыталась что-то сказать, но Налимов останавливал её словами и жестами.
- Потом, потом. Не будем задерживать гражданина. Разберись подробно во всем и потом пригласи ко мне Пескаря.
   Зайкин слушал все понимающего начальника и теперь удивлялся другому: почему домовые посланцы до него ничего не решили? Какой чуткий этот Налимов! Стоило только ему толково всё рассказать и – вон какая реакция!.. Надо было раньше прийти: давно бы уже и трубы в подвале отремонтировали, и воду всю откачали, и антенны наладили. Вона какой он приветливый!
   Иван подумывал: а не поставить ли ему прямо сейчас все вопросы об этом? «Вот наши простофили все удивятся, когда нахлынут в наш дом бригады сантехников, электриков, плотников, маляров!.. Нет, не надо пока. Это потом, сейчас – об антеннах… Дорогу я сюда уже знаю, добью покуда антенны».
   Налимов тем временем закончил обвинительную речь по адресу своих нерадивых помощников.
- Надеюсь, вы понимаете положение? - доверительно сказал он Ивану. - Толковых людей сейчас мало, и за всеми не углядишь. Но вам теперь обещаю я лично, что все будет сделано! Так и передайте Виктору Сергеевичу. Все обязательно сделаем!.. Безобразие! – опять вскипел он. - Антенны! Две поганые трубки, а до какого уровня довели!.. Идите, господин Зайкин, не беспокойтесь. На этой неделе антенны поставят… Большой привет от меня Виктору Сергеевичу!
   Налимов проводил Зайкина почти что до двери и посмотрел затравленно на секретаршу.
- Щукин мне недавно звонил, - пояснил он. - Вон ведь до кого дело дошло!.. Ну, да ладно. Я думал, что случилось там что-то серьёзнее. Поставить надо немедленно эти проклятые стойки! Проследи, пожалуйста, Верочка…
   Вера вышла из кабинета, но через минуту появилась опять.
- Там к вам ещё один гражданин. Говорит, что от Щукина…
- От Щукина?! – у Налимова челюсть непроизвольно отвисла, губастый рот приоткрылся.- Кто такой? Какая фамилия?!..
- Какой-то Зайковский…
- Зайковский?!.. О, черт! О нем-то и звонил мне Виктор Сергеевич!.. А сейчас разве не он у нас был?..
- Нет, это был Зайкин..
- Зайкин! Ха-ха! Как у Чехова получилось! Кажется, это у него был рассказ про фамильную чехарду.
   Налимов криво усмехнулся и тут же рассвирепел, к щёкам опять прихлынула кровь, глазки недобро сверкали.
- Вот прохиндеи! Вот люди! Как он ловко использовал этот трюк! Ну, Зайкин, ну, погоди!.. Пришёл, понимаешь ли, расхвастался связями, приплёл сюда самого Щукина – родственник ему, видишь ли! Что за народ?! На все готовы пойти ради собственной выгоды!
- Что будем делать с антеннами? - спросила секретарша, улучив паузу в бурном словесном потоке. - Давать поручения?..
- Ни коим образом!.. Потакать различным мошенникам?!.. Ты видела его рожу?! Припёрся сюда прямо после запоя! А документы во что превратили?! На них они спали, наверно, всем домом по очереди или пирожки заворачивали!.. Они же сами у себя и воруют!.. Вычеркни все, что я тебе говорил, и чтобы никаких зайкиных я здесь больше не видел!.. Приглашай господина Зайковского, чего его в приёмной мариновать…
   Беседуя с истинным человеком от Щукина, Налимов опять расплывался в улыбке. Он уже успокоился, он был даже доволен собой: ему удалось не попасться на хитроумную удочку.

   Зайкин несколько дней был в героях, но после…
   Жена ему сразу сказала, что Налимов напутал с Виктором Сергеевичем.
- Не наш это Виктор, - покачала она головой сокрушённо, - не оберёшься теперь неприятностей…
   И они начались, как только народ осознал, что его обманули. Перед майскими праздниками страсти взыграли, как вызревавшая брага. Весь пыл их был направлен почему-то только на Зайкина. Иван заперся в комнате. Бушевавшие чувства искали разрядку, и люди полезли на крышу. Под воинственный вопль они разломали последнюю из антенн и сбросили ее вниз.
   Шерстнев угрюмо с земли наблюдал за погромом.
- Теперь успокоились, - мрачно произнёс он, - теперь у всех одинаково будет. Одинаково плохо, а дальше?..
 Он плюнул, бросил на землю обжигавший пальцы окурок и с силой каблуком растёр его в пыль.

   2004 г