Наталья Сафронова
Маленькая бабушка
Человек рождается с верой в сказку. Даже не в чудо, а в то, что добро побеждает зло. В то, что тебя любят. Просто так. Это важно, что ты кому-то дорог, по тебе скучают и обнимут при встрече. Эта вера неистребима, даже если жизнь повозит тебя мордой по асфальту, и хочется сказать: я в домике, чур меня!
- Уроню, - отказалась Надя, когда Катя попыталась пристроить еще одну тарелку на горку грязной посуды.
- Маленькая, что ли? - удивилась Катя. - Бабушка уже.
- Маленькая бабушка, - согласилась Надя.
Надя, действительно, ощущала себя маленькой, не то, чтобы совсем уж беспомощной, но на душе часто бывало неуютно. Хотелось укрыться, спрятаться под крыло, как в детстве. Хотя именно в детстве Надя чувствовала себя особенно беззащитной, может, поэтому и не выросла.
Надя пришла, чтобы помочь Кате встретить маминых сослуживцев. Теперь все они давно на пенсии, а когда-то работали вместе.
- Царствие небесное Галечке, - перекрестилась Ольга Фоминична и зачерпнула ложкой кутью. Все последовали ее примеру.
- Значит, двух Витей уже нет? - уточнила Ольга Фоминична.
- Уже нет, - согласился высокий худощавый мужчина.
- Нас остается все меньше, - прокомментировала его соседка, самая старшая из гостей.
Или нельзя так называть тех, кто пришел на поминки? Катя считала, что они пришли в гости к маме, как раньше. Рядом с портретом тети Гали горела лампадка, Надя старалась туда не смотреть. Не потому, что боялась смерти. Она побаивалась тети Гали, как в детстве. Строгая была, а может быть, недолюбливала Надю. Отличница Катя сияла, как звезда на небосклоне, зачем ей дружить с троечницей Надей? Однако девочки дружили, может быть, потому, что Надя безоговорочно признавала Катино превосходство. Катя была лучшей не только в школе, на ней словно бы изначально стоял знак качества. Поэтому когда Катя представила родителям жениха, тетя Галя его не одобрила. Сложно сказать, существовал ли в природе тот, кто мог тете Гале понравиться. Надя подозревала, что даже сама Катя, умница-отличница, в чем-то не дотягивала до идеала, который тетя Галя нарисовала в своем воображении. Может быть, наши матери пытаются воплотить в нас собственные мечты? Надина мама тоже всегда от нее чего-то ждала, чего-то недостижимого. Во всяком случае, Надя так и не смогла приблизиться к этому чему-то, потому что мама вздыхала словно бы украдкой, но заметно.
Надя поставила перед каждым тарелки со щами и ушла на кухню, чтобы не мешать. Видятся они редко, в основном на похоронах и поминках. Иногда созваниваются. Кате звонит только Ольга Фоминична, потом передает новости подругам. И сейчас Ольга Фоминична поинтересовалась:
- Как Алечка, замуж не собирается?
Как будто не спрашивала об Алечке неделю назад, а Катя ей не ответила. Надя представила, как дрогнули Катины брови, но тут же разгладились. Подруга ответила ровным, безмятежным голосом, словно мамина сотрудница не надавила только что на больное место, не заставила задержать и выровнять дыхание:
- Пока нет, Ольга Фоминична.
- Провыбирается, годы-то идут, - подхватили женщины, и даже худощавый мужчина тоже поддакнул.
Подумать только, как интересует всех чужое замужество. В это время повернулся ключ в двери, пришла Алечка.
- Мой руки и садись за стол, - кивнула ей Надя.
Поставила на стол еще одну тарелку со щами, для Али, собрала пустые.
- Гречку подавать?
- Мне чуть-чуть, - засуетились женщины.
Надя принесла гречку с грибами.
- Пост, поэтому без мяса, - словно оправдываясь, сказала Катя.
- Вот и хорошо, а то все мясо да мясо, - невпопад ответили женщины.
Надя мельком на них посмотрела. Какие старенькие! Тетя Галя казалась куда моложе, а вот, поди ж ты, умерла в прошлом году. Как будто и жить не хотела, совсем ничего не хотела. Катя устала перемывать за ней тарелки, тетя Галя их только ополаскивала. И когда умирала, вздохнула легко, словно отмучилась. Катя почему-то ждала, что мать скажет ей что-то важное и значительное перед смертью, но не дождалась. Слишком устала мама. От чего? Может быть, от своих ожиданий. Ожидание съедает так много энергии, оставляет столько пустоты в душе, которую уже ничем не заполнишь. А это тяжелая ноша, пустоту нести тяжко.
Катя сначала выбрала неугодного матери мужа, и как тот ни старался, понравиться Галине Андреевне, так и не смог. Правда, на похоронах тещи Шурик сказал жене:
- Мне кажется, Галина Андреевна меня простила.
- За что? - удивилась Надя.
Катя не удивилась, словно ждала этого признания. Шурик пожал плечами, и Надя поняла: за то, что он был Шуриком, иначе его никто не называл. Шуриком и на "ты", так несерьезно он выглядел. Главный технолог завода был со всеми на "ты", включая подчиненных, не умел иначе. Правда, к Галине Андреевне обращался на "вы", научился. Ходил в джинсах, в костюме тоже не умел. Как Катя ни старалась его принарядить, не получалось. Самый дорогой джемпер на нем смотрелся изношенным. Ему было удобно в старом, так он был устроен. Любил старые вещи и старых друзей. И к старикам, кстати, относился душевно. Когда Галина Андреевна состарилась, им стало проще находить общий язык. Женщина чувствовала, что она зятю не в тягость. Дочь ею тяготится, а зять - нет. Галина Андреевна могла, например, выйти с зятем вечером на прогулку. Катя ей говорила:
- Мама, я не могу идти так медленно, поднимай хоть немножко ноги.
А Шурик подстраивался под ее шаг. Но, в общем, Галина Анреевна была как будто всеми недовольна. Скорее всего, она была недовольна собой, но выражала это как недовольство жизнью в целом, а дети считывали: мама нас не любит. Надя в отношении своей мамы читала: я перед ней виновата. В чем? На этот вопрос Надя пыталась ответить в течение всей жизни.
- Ты где работаешь, Алечка? - Ольга Фоминична как будто забыла, что Катя на прошлой неделе сообщила ей, что Аля уволилась. Шурик с помощью друзей пристраивал дочь то в одну фирму, то в другую, но Алечка нигде не приживалась. Не из-за вздорного характера, просто ей было неинтересно. Может быть, она себя искала. Катя присматривалась к дочери и не могла понять, о чем она думает, чего хочет? Квартиру ей купили, Аля выбрала на другом конце города, подальше от родителей. Это Катя понимала, когда-то ей тоже хотелось подальше от мамы, а потом им пришлось переезжать в старый район, чтобы чаще навещать. Мама меняться категорически отказалась, хотя, казалось бы, за что там держаться, в этом старье? Но когда мама не брала над Катей верх? Вот и теперь менять квартиру пришлось им, потому что ехать к матери после работы сил не хватало. Продали свою трешку, отделили Алечку, перебрались ближе к маме. Катя надеялась, что Аля почувствует себя самостоятельной, будет работать и зарабатывать, устроит личную жизнь. Личная жизнь у Али, наверное, была, она не делилась с матерью, но деньги по-прежнему брала у родителей. Как не дать, надо же ребенку что-то есть. Аля что-то читала, слушала какую-то музыку, но что у дочери за душой, Кате было непонятно.
Надя принесла компот.
- Мне без ягод, пожалуйста, - попросил сухощавый мужчина
- А мой Гриша в Питере квартиру купил, в ипотеку, - сказала Ольга Фоминична. - Пятьдесят тысяч в месяц платить будет.
- А зарабатывает сколько?
- Кто ж его знает? Сейчас никто не говорит, сколько он зарабатывает, - пожала плечами женщина.
- Я в месяц только лекарства покупаю на восемь тысяч, - посетовала самая старая женщина. - Катенька, у тебя какая зарплата?
- Официально десять тысяч, получаю больше, конечно, - ответила Катя. - Давайте альбом посмотрим, здесь мама молодая.
Катя листала вместе с мамиными подругами семейный альбом.
- Вот какая наша Галечка была, внучка на нее похожа, - умилялись женщины.
- Пенсия, значит, минимальная будет, - сказала Кате Ольга Фоминична.
- Конечно, минимальная,- согласилась Катя. - Но работодатель за работника должен платить государству 20 процентов, чем больше зарплата, тем больше налог, поэтому официально начисляют минимальную зарплату. Смотрите, вот здесь вы все, на юбилее завода, и Шурик с вами.
Шурик работал вместе с мамой, считался перспективным женихом, поэтому Галина Андреевна познакомила его с дочерью. А когда Катя сообщила, что они с Шуриком подали заявление, не одобрила ее выбор. Иногда Кате казалось, что своим вечным стремлением угодить матери она испортила дочери жизнь. Тянула Алю до маминой планки, и дочь надорвалась, потеряла ко всему интерес. Кажется, и сейчас мама сидит среди подруг, смотрит строго.
Катя провожает гостей до двери, помогает одеться. У Ольги Фоминичны тремор, она долго не может попасть в рукава плаща.
- Не забывайте, звоните, - просит Катя.
- Я позвоню тебе, Катюша, - обещает Ольга Фоминична.
- Нас остается все меньше, вот так-то, - сказал на прощание худощавый мужчина.
- Устала, Надя? - спрашивает Катя. - Посиди, я уберу со стола и сварю кофе. Шурик с начальством только через час придет, они тоже маму знали. Но с ними я справлюсь, их Шурик развлекать будет.
- Давай, - соглашается Надя. - Я еще успею в садик за Витюшей.
- Как ходит, нравится? - улыбнулась Катя.
- Как будто там родился, - усмехнулась Надя. - Сын долго ныл, не отпускал меня, а внук быстро привык. Аля, в Витином саду есть место нянечки, пойдешь?
Катя невольно оглянулась на мамину фотографию и сказала:
- У Али вообще-то университетский диплом.
- Попробую, - подняла Аля глаза от телефона. - Я маленьких люблю.
Катя почувствовала, как у нее потеплело на душе.
- С маленькими хорошо, - поспешно согласилась она. - Надя у нас, видишь, уже бабушка, а все еще маленькая.
Надя с Витюшей вышли за ворота садика, бабушка подхватила внука и подняла высоко-высоко:
- Полетели?
- Полетели! - откликнулся Витюша, раскинул руки, как будто крылья, и загудел, как самолет. С маленькими легко, не надо притворяться, что ты умнее, значительнее, чем на самом деле. Можно быть собой. Не надо приподниматься на цыпочки, чтобы казаться выше. На цыпочках далеко не уйдешь, выдохнешься, устанешь. Лучше раскинуть руки, как крылья - и подняться в небо. Можно вместе лететь, на одной высоте. Надя опустила Витюшу на землю и тоже расправила крылья, и тоже загудела, как самолет.