Вечером решил прогуляться с фотоаппаратом к морю. «Походить, поснимать природу» – увещевал я себя. Виктор, лесничий, подсказал идти через аэропорт. «Туда!» – махнул он рукой. «Только если увидишь медведя – не подходи к нему близко!» – поучал он меня. Как будто я и сам того не понимаю. Нет, полезу, блин, к нему обниматься! Видали мы этих медведей!
Взлётная полоса – клочок расчищенной от леса земли – сплошь усыпана мелкой чёрной ягодой на стелющихся коротких колючих веточках. На Пинеге она называется «сиха». За полосой, ближе к берегу моря, пробивается свежий сосняк. Деревца ещё небольшие и пушистые. Между деревьев, на кочках, тоже полно чёрных ягод. Медленно иду, обрывая на ходу горстями водянистую сладковатую ягоду. Вдруг натыкаюсь на целую кучу этих ягод, вываленных на землю. Но только они странного – красновато-коричневого цвета и часть из них спрессована в толстые округлые катыши, напоминающие кладку… Да это же грёбаный медвежий помёт! Свежий! Только, что не дымится! Оборачиваюсь назад, а там ещё и ещё такие же кучи! Фильм «Чужой» смотрели? Где этот, как его, астронавт, заходит в заброшенный инопланетный корабль, а там – сотни кровожадных яиц. Ага. Такое же дерьмо, только в лесу. Мама дорогая! Надо выбираться отсюда поскорей! А на море я завтра схожу. Днём-то будет посветлее, да и комаров поменьше.
На следующий день, ближе к полудню, пошёл к морю берегом, через деревню. Прошёл пилораму, деревянный причал, пакгаузы и плашкоуты. Добрался до открытой воды. Море тихонько плещется, чайки лениво бродят по мелям. Песок на отливе уже просох, только чёрные полосы мелкого плавняка, на берегу, показывают уровень прибылой воды. По подсохшему плотному песку неровной цепочкой тянутся следы. Похоже – кто-то ходил по нему босиком. Подхожу поближе – совсем свежие… медвежьи! Да тут не один, а целых два следа! И прошли они здесь на отливе, недавно ещё. Должно быть, это – как раз те, что наоткладывали вчера вечером яиц у взлётной полосы.
«Да идёте вы лесом, мохножопые крокодилы!» – возмущённо обращаюсь я к следам и, постоянно озираясь, поворачиваю обратно к деревне. Пойду-ка, лучше, поснимаю этого, как его… морского зайца! Вон он плещется в луде. То ли дело зверь – ни помёта ни следов за собой не оставляет!