За окном моей комнаты виднеется дальний лес, край моря, мачта поселкового аэропорта, торчащая из-за песчаной дюны, и старая дизельная электростанция. Маленькое чумазое одноэтажное зданьице, наполовину из красного, наполовину из силикатного кирпича, крытое шифером, живёт какой-то своей, никому не подвластной, одинокой жизнью. Никаких дизелистов или электриков я там никогда не наблюдаю. Дверь дизельной постоянно открыта нараспашку, а во всех четырёх её окнах днём и ночью горит яркий свет. Вокруг станции кучкуются деревянные столбы, обросшие разномастными проводами, стены её подпирают всякие вековые железяки, ящики, бадьи и палки. Сзади к зданию приделан огромный, как бочка, чёрный глушитель, из которого едва заметным шлейфом курится выхлопной газ.
Дизель молотит днём и ночью. Его монотонный приглушённый рокот пропитал всё вокруг. Иногда он захлёбывается и на несколько секунд затихает. Тотчас везде гаснут лампы, вздрагивает и умолкает холодильник, жалобно пищит на прощание блок питания и уши закладывает от мёртвой тишины. Но, спустя мгновения, дизель кашляет, выпускает из трубы облако копоти, и заходится с новой силой, как бы нагоняя упущенное. И всё становится снова на свои места.
Днём подле дизельной озабоченно снуют туда-сюда разные люди. Рядом, неутомимы, бегают их чумазые дети и собаки. Людям нужно сходить в магазин за хлебом, вином и консервами, в сельсовет – за справкой, на работу – за зарплатой, в лес – по ягоды, на море – за рыбой, и в аэропорт – встретить самолёт. Два раза в неделю над дизельной заходит на посадку старый штопаный аэроплан. На взлёте он всегда уходит в другую сторону. Рано утром мимо дизельной проезжает ржавая шишига с хлебом из пекарни. Каждую пятницу – бредёт понурый конь с усталым почтальоном. Целыми днями вокруг станции мельтешат тракторы, уазики и мотоциклы.
Рыба в море слышит вибрации старого дизеля и по ним определяет – далеко ли до берега. Иногда летом к дизельной подходит нюхнуть солярки шалый медведь. Весной над её крышей пролетают дикие птицы на север, осенью – на юг. Зимой её огибают дальней стороной волки и лоси. Моряки видят в бинокли свет её окон и ориентируются по нему в открытом море. По звуку работы дизеля местные жители определяют тип погоды и общее состояние экономики. Звёзды ночью выстраиваются на небосводе относительно положения её закопчённой выхлопной трубы.
Весь окрестный мир жмётся к дизельной и держится на её энергии. Уже не осталось на свете никого, кто помнит – что было здесь до неё. И дизелю, по-прежнему, никак нельзя остановится. Пока молотит дизель – есть надежда, что мы дотянем всё-таки до тех светлых времён, когда, наконец, заглохнет последняя дизельная электростанция, и на Земле наступят гармония и тишина.