Витюшкина война

               
                По воспоминаниям  Виктора Николаевича Максимова
               
               



                Глава 1. В начале войны


 Это случилось поздней осенью 1941 года. Немцы рвались к Москве. Руководство города призвало горожан  уезжать из Москвы на время предстоящих боев.

   В одном из серых кирпичных домов Садового кольца в небольшой комнате коммунальной квартиры  мирно спали два малыша. Это были двойняшки Вера и Володя.  Трехлетний Витя с любопытством подошел к детской кроватке и услышал как тихо и грустно о чем-то переговариваются родители.
- Уезжать тебе надо, Пелагея, опасно  в Москве  с   детьми оставаться. Без передышки фашисты по городу бомбят.Сколько домов разрушено. Не успеваем  пожары тушить. Если немцы все-таки войдут в Москву, город затопят…
-Да, куда же мне ехать-то?! Только и можно, что в Дёрново к тётке Варваре.
Пелагея  с нежностью и тревогой посмотрела на спящих  малышей .
 Они родились  в последние мирные дни. Отец встречал  маму из роддома 21 июня , а рано утром следующего дня началась Великая Отечественная  Война.
               
  Отец Вити - Николай , был пожарным. Сильный, красивый и весёлый человек, старался всегда чем-то порадовать Пелагею и малышей.
  Мог на руках пройти несколько лестничных пролётов. А как чудесно  играл на гармошке!
  В редкие дни праздников  из их комнаты лились задушевные песни  отца.  Каких он только не знал: об удалом Хасбулате, широких  степях Забайкалья,  душистых ветках белой акации…
  Витя всегда с восхищением рассматривал пожарную каску отца и теребил форменные пуговки на его гимнастерке.  Каска была медная, а на эмблеме  спереди перекрещивались два пожарных топорика, и  сияла, как маленькое  солнце! И пуговки были тоже необыкновенные – с крошечными топориками и тоже сияли!
А сколько было счастья, когда папа подкидывал маленького Витю на руках тут же ловил его. Захлёбываясь от восторга, Витюша мог только голосить одно протяжное  слово : «Ещё-ё-о-ооо!»
  С началом войны папа всё реже стал бывать дома. А осенью фашисты начали бомбить  Москву. Немецкие летчики сбрасывали на  город тысячи зажигательных и фугасных бомб. Работы у пожарных стало очень много.  Нужно было тушить пожары, которые вспыхивали повсюду. Пожарные обучали сотни добровольцев противовоздушной обороны, старались как  можно быстрее выехать на место происшествия и потушить пожары. Им помогали обычные люди, жильцы домов и порой даже школьники.
  Каждый раз, когда  Николай надевал медную каску и отправлялся на трудную и опасную работу, Пелагея  провожала мужа тревожным взглядом тёмно-синих глаз.
  В начале октября немецко-фашистские войска окружали  Москву. Папа  Вити не мог покинуть город – он был не просто пожарным, он был военным. Поэтому  детей и жену Пелагею было всё-таки решено отправить  в село Дёрново к тётке Варваре под Калугу.               
               

                Глава 2. Дёрново


   Ранним  утром в самом  начале октября Николай посадил  Пелагею с детьми на поезд , отходящий с Киевского вокзала. В то время до Калуги ходили пассажирские поезда с дымящими трубами паровозов. 
   Пелагея с тремя  малышами проехала на поезде до станции Мятлево, а из окна поезда  она видела как  этом же направлении двигались обозы , военная  техника, шли пешие части и танки…
   На станции Пелагею с детишками встречал дядя Трофим - муж тётки Варвары. Крепкий ещё мужик лет шестидесяти,  он уже когда-то воевал с немцами в Первую Мировую войну.  По праздникам дядя Трофим с гордостью надевал солдатский Георгиевский крест , полученный за Брусиловский прорыв.
 А теперь Трофим с тревогой вслушивался в новости с фронта, которые непрерывно передавались с  громкоговорителя висевшего на  столбе деревенской площади перед сельсоветом.
   Родственники поздоровались, обнялись. Трофим взял Витюшу  на руки, взглянул в васильковые глаза и расцеловал. С тревогой посмотрел на лица маленьких Веры и Володи, закутанных в кульки шерстяных одеял.
   - Ах, Пелагеюшка,-что нам с тобой делать-то… Немец-то не сегодня-завтра будет здесь.
   - Дядь Трофим, а что делать-то было. В Москве  небезопасно, бомбят фрицы, пожары кругом, а если  немцы ближе подойдут, то совсем беда. А поехать-то  только к  вам и можно было.
   -Да, Пелагеюшка, мало  мы немцам-то в четырнадцатом  вдарили. Опять лезут. Мужики все на фронте. В деревнях только  старики, бабы да  дети малые.
  Пелагея горько закусила губу  и с трудом сдержала слезы. Семь её братьев ушли на фронт. Все они уже воевали…
   Ну вот, наконец, вдали показалось село.  Над  ним величественно  высился обветшалый храм  Покрова Богородицы. Аккуратные ухоженные  срубы бревенчатых домов на единственной  улице…
Поздний вечер опускался  на село. Над дымящимися трубами заснеженных домов мерцало созвездие  Большой Медведицы, и куда-то в бесконечность утекала белесая колея Млечного пути. 
Было тихо , яркими маленькими радугами сверкал в лунном  свете  снег, хрустящий под валенками.
   А вот и ладный большой пятистенок тетки Варвары. Красивые  голубые резные наличники. С вершины избы на Витюшу с любопытством посматривал деревянный конёк. Всё это с большим мастерством вырезал  сам  хозяин.
Трофим с Витей вошли в избу. За  ними Пелагея. В каждой руке по свертку –Вера и Володя. Тётка Варвара- высокая, темноволосая, статная женщина-бросилась  к Пелагее. Забрала малышей отнесла  их в люльки. Женщины  обнялись , поцеловались.
Дочка Настя  лукаво прищурилась , глядя на Витюшку и рассмеялась . Мальчик был похож на снеговика . Он уже успел пробежаться по сугробам  и пару раз упасть в них. Настя схватила  бегающего вокруг ее ног  Витюшку, подмигнула  ему  и спросила :
- Ну что , Витя , раздеваться  будешь?
Витя утвердительно покачал головой. Девочка сняла с  малыша старенький вязаный шарф, стеганое шерстяное пальтишко с ремнем, пуховые серые варежки на резинке   и развязала шапку-ушанку.
  Через какое-то  время  вся семья собралась за столом . Витюша никогда  не ел такой вкусной рассыпчатой  белой картошки и не пил  такого ароматного тепловатого  молока… Притомившийся  мальчик здесь же за столом и уснул. Варвара  бережно уложила малыша на печи .Туда же забралась и четырнадцатилетняя Настасья. Уставшие за день дети уснули.
 А  взрослые  ещё долго сидели за самоваром, вспоминая былое и тревожась за завтрашний день.               
               

                Глава 3. Немцы пришли


  За полночь вдалеке начали грохотать пушки. А на  рассвете  казалось будто небо и земля содрогались от ударов авиабомб. Наши войска отступали.
 Через день к вечеру в селе  появились  немцы. Среди них были финны, болгары, румыны, … Опять , как и 1812 году вся Европа, как тогда говорили, « два-на-десять языков» пришла завоевывать Россию, Советский союз.
   Все эти оккупанты вели себя по-разному. Но особенную жестокость
проявляли финны и румыны. Они  установили свой порядок, ввели новые правила. Назначили старосту. Им стал всеми уважаемый крестьянин Иван Большаков. Став старостой, Иван старался  защитить  своих  односельчан. Хотя, конечно, это далеко не всегда получалось. 
 Немцы заполняли дома. Людей выгоняли, не заботясь о том, кто  и где будет жить. Кто-то уходил в сарай, кто-то в хлев…  От холодов жители стали спасаться и  в погребах.
   А наверху, в избах и на улице  слышались шутки, немецкие песни и наяву, и из громкоговорителя. Фашисты отбирали хлеб и припасы у жителей деревни, резали скот . При этом беззаботно занимались  спортом, играли в футбол и музицировали на губных гармошках…
 Одна часть сменяла другую. Немцы веселились, шутили. Чего не скажешь об угрюмых финнах, с которыми  Красная  Армия  уже  воевала накануне гитлеровского нашествия.             
               

                Глава 4. Мяч


   Однажды, в деревню  пришла  очередная  часть. Это  были  молодые, здоровые, спортивные немцы. Очень им нравилось в перерывах между  боями  играть в футбол.
  Витюша  , стараясь не попадаться на глаза, с интересом наблюдал за этой игрой. А однажды он увидел на площадке  для игры футбольный  мяч, лежащим совершенно бесхозным.
  Оглянувшись по сторонам, мальчик цепко ухватил мяч обеими ручонками. А затем, крадучись, незаметно пробрался в избу. Там он потихоньку от взрослых  спрятался  под кровать дяди  Трофима…
  Через некоторое время  немцы подняли шум. Трофим, который немного понимал немецкую речь ещё с прежней войны, разобрал, что они не могут найти мяч.
  Вся  семья после некоторого  размышления начала  искать пропавшего Витю:
   -Дядь  Трофим, ни мяча ,ни Витюши.
  -Да, Пелагея, неладно как-то. Смотри, как  фрицы занервничали. Не ровен час, поймают мальчонку. Да не посмотрят, что ему  четырех лет еще нет. Несмышленыш. Одно слово-война.
 - Настя, а ты Витюшу не видела?
-Да, видела, он к полю шёл, где немцы  мяч гоняют.
  Из под кровати  Витя чувствовал , как  покраснело от волнения лицо у мамы, понимал, как все близкие переживают. Но что-то необъяснимое заставило  его  затаиться  и тихонечко, совсем тихонечко дышать.
  Между  тем , немцы начали  злиться не на шутку. Во дворе  появился  староста. Офицер  требовал от него  решить вопрос с мячом и наказать  виновного…
  В этот момент Настя заметила чуть торчащий вязанный шерстяной носок Вити из-под кровати. Заглянув туда,   она  обнаружила и владельца полосатого сине-зеленого  носка. Витюша лежал в каком-то оцепенении под кроватью, стискивая мяч обеими ручонками.
   - Ну что ты, Витюша?.. Выходи, поиграем ,-ласково сказала она.
Витя недоверчиво  посмотрел на  Настю, но всё же через короткое время послушался,  вылез из-под кровати. Затем  протянул мяч Насте.
 -А знаешь что?- сегодня уже поздно. Пора спать. Мы с тобой ещё наиграемся. Правда,  Витя?
 Мальчик все также недоверчиво  посмотрел на маму, дядю  Трофима и Настю.  Но всё же кивнул головой и отдал мячик Насте. Тётка Варвара  перекрестилась и беззвучно одними губами шептала  молитву, чтобы всё обошлось.
               

                Глава 5. Валенки-валенки


  Уже смеркалось, когда Настя  тихонечко понесла  мячик  туда,  где нашёл  его Витя. Недалеко от того места  положила мяч в лунку  между выпирающих из земли корней сосны и огородами  поспешила вернуться.
  Холодало… Деревенский пруд  уже успел покрыться льдом. Рогоз, присыпанный снегом, отчаянно гнулся под  порывами ветра. Начало декабря выдалось морозным.
 Как тогда шутили, генерал Мороз  сильно невзлюбил немцев.
Плохо  они знали этого самого  генерала Мороза. Ботиночки у гитлеровцев были на тоненьких подошвах, шинельки не грели, как и тонкие хлопчатобумажные  мундиры.
  Внезапно  перед Настей, как из-под  земли, выросло синее от холода  небритое лицо немца.  Угрожая девочке  автоматом  и прыгая при этом с  одной ноги на другую,  он жестами дал ей понять, чтобы она снимала  свои просторные добротные  валенки.
  Но Настасья была девушка смышленая. Она  вежливо  кивала головой , улыбалась и при этом говорила:
  - Яволь, фриц, я. Только я босиком домой не пойду. Снимай свои шузы!
И показав на его «шузы»  дала ему понять , чтобы он  развязывал шнурки своих ботинок. Надо сказать, что завязаны  эти самые ботинки были довольно хитрой  шнуровкой.
  Пока немец возился со  шнуровкой, Настя задала  стрекача.
Было уже совсем темно. Немец стрелял в кромешную тьму. Только  Насти и след простыл.
  Потом он  несколько дней искал девочку по домам , да только так и не нашёл.
  А почти занесенный снегом мяч фрицы обнаружили наутро  под сосной недалеко от своего футбольного  поля.
               

                Глава 6. Как спасли  Володю


  Немецкие  части сменялись в селе одна за другой. Побитые после боёв под Москвой, гитлеровцы  шли  обратно на  запад. Среди них было много  раненых, контуженных. Грязные, оборванные, с закоптелыми  от боев лицами, они  уже не были  похожи  на тех самодовольных солдат великой Германии, что несколько недель назад распевали немецкие гимны и тирольские песенки, беззаботно попивая при этом пиво и занимаясь спортом. Их лица выражали крайнюю степень  усталости и ожесточения. 
   Однажды вечером, очередная  немецкая  часть  нагрянула   в избу тётки Варвары. Немцев было  много , разместились кто-где.
Семья хозяев избы собралась в тесной каморке  за  печкой. В тот день было  очень  морозно.  Весь вечер и весь день  в доме топилась печь, периодически  прогорая  до углей.
   Витя сидел с Настей на узенькой лавке и слушал , как  она ему нашептывала  разные  страшные истории про леших и домовых, русалок и прочую нечисть.  Но Витя уже  этих историй не  боялся. Он привык , что Настя  его  всегда наровит напугать. Только сколько Витя потом не искал домового за веником и по углам дома , так  его и не повстречал.
   Младшие  Вера и Володя  спали неспокойно. А Володя  расплакался не на шутку. Что только не делали мама и тётя Варвара. Ничего не помогало. Володя  продолжал  надрывно плакать.
   Немцы  жестами требовали успокоить ребёнка, его плач не давал им уснуть. Внезапно один из фрицев поднялся, подошел к Пелагее и вырвал  ребёнка  из её рук. Небрежно держа  малыша за ноги  вниз головой , он направился  к пышащей жаром печи. Гитлеровец  собирался  бросить ребёнка в топку.
   Настя, Пелагея ,Варвара  и Трофим встали на его пути, не давая  осуществить задуманное…
В это время  в избу  зашёл немецкий  офицер.
Увидев солдата, держащего вниз головой ребёнка, он потребовал  объяснений. Трофим  на ломаном немецком  просил пощадить малыша.
 Тогда офицер приказом  остановил солдата и тот вернул ребёнка  матери.
Может быть в далёкой  Германии у него тоже  остался  маленький сын?..
Кто знает?…
Офицер  устало протер очки и вышел из избы.
  Как бы там ни было, но Володя вдруг  замолчал и уснул. Витя  и Пелагея  подошли к люльке и долго-долго  заплаканными  глазами  смотрели на ребенка…
   Наступили  дни, когда последние  немецко-фашистские  войска покидали село. Все ближе и ближе  можно было услышать канонаду нашей артиллерии.
    В один из таких дней Витя с соседским  Егоркой сидели на завалинке , вслушиваясь в далекий грохот боев. Мимо проходил давешний офицер в очках. Увидев напряженные лица малышей, он ненадолго присел рядом с ними.
  Неожиданно на ломанном русском произнес:
 - Мы эту войну уже проиграли…
 И, ссутулив плечи, отправился дальше  к штабной избе.
               

                Глава 7. На пепелище


Перед  уходом гитлеровцы  приняли  решение  сжечь дома и уничтожить деревню.
  Староста  Иван Большаков  предупредил  односельчан об этом. Ближе к ночи  жители  Дерново  потихоньку стали уходить в лес. Уходили семьями, забрав съестные припасы и кое-какой  скарб.
  Мороз  стоял очень  сильный. Люди сбились в толпу и, затаившись , наблюдали из леса, как в село въехала зондеркоманда на мотоциклах. Фашисты  обливали  дома бензином и поджигали.
  Видно  было, что гитлеровцы  очень торопились. Уже  где-то рядом гремели залпы наших катюш, низко летали самолёты со  звёздами.
Красная  армия наступала. Линия  фронта стремительно подходила к селу Дерново…
   Вдруг,  тётка  Варвара как будто пробудилась от какого-то страшного  сна  и закричала:
 - Ой  звери, ой нелюди! Что творят-то!
И не дожидаясь, когда уедет зондеркоманда, кинулась бежать к своему дому. Трофим и Настя тоже бросились за ней, пытаясь её остановить.
Но не тут-то было.
  Все они подбежали к своей избе , когда  последний фриц садился  к коляску  мотоцикла. Но немцы даже не оглянулись. Они очень торопились. Это было в буквальном смысле  слова - бегство.
   Варвара, Настя и Трофим начали отливать дом. Потом  к ним на помощь подбежали  односельчане. Дом был спасен.
  Оставался в селе  ещё  один дом нетронутым. Это был  дом старосты Ивана Большакова.
  Тяжелый, едкий запах гари стоял в воздухе. Вдоль единственной улицы  села выстроились обгорелые  сиротливые остовы  печей.  Плакали  маленькие. Женщины молча вытирали глаза от слез уголками платков, прижимая к себе детей. Жалобно скулили собаки…
  И только полуразрушенный храм  Покрова Богородицы  с уцелевшей двадцатипятиметровой  колокольней  скорбно возвышался над горестно стоявшими на морозе односельчанами.
   Но… надо было жить,.. согреть, спасти и накормить  детей.
Люди набились в оставшиеся от села два дома. Было очень тесно. Спали  и в избах, и в подполе и на чердаке… Детей  устроили на печках…
  Наутро в село пришли наши, Красная армия! Сколько же было счастья, когда пришли свои , родные!
               

                Глава 8. Возвращение в Москву


 Постепенно жизнь  в селе налаживалась. Даже появилось три новых сруба –красноармейцы помогли их сложить.
  Пелагея  с детишками засобиралась в дорогу. За эти пять месяцев Витя  сильно повзрослел и смотрел вокруг себя  какими-то не по-детски серьёзными глазами.
   Трофим  проводил  Пелагею с детишками до станции.
- Ну ты  , Пелагеюшка , не забывай нас. Приезжайте почаще. Всегда  будем рады.
- Ах , дядя Трофим , и  ты к нам наведывайся. Дай только  бог, чтобы  с мужем всё было в порядке , да дом наш  в Москве уцелел.
- А  ты ,сорви-голова, -сказал дядя  Трофим  Вите,- матери  будь помощником, не давай в обиду своих малышей, защищай их.
 Тут он достал из ватника  два больших калача в льняном  мешочке и повесил его  Вите через плечо.
- На вот держи, Витя,  тётка  Варвара  испекла. В дороге  покушаете.
Обе руки Пелагеи были заняты. В одной –Вера, в другой –Володя. За спиной- наскоро сшитый холщовый рюкзак с самым  необходимым. Витя крепко держал  мать за длинную синюю юбку.
 Подошёл  паровоз с дымящейся  трубой. Родные обнялись и вскоре  все были в переполненном деревянном вагоне.
  Поезд шёл недолго. Через полчаса  езды он остановился. Железнодорожные  пути  оказались  повреждёнными от авиаударов немцев. И уже  дальше  Пелагея  с двумя  маленькими детьми на руках и
подросшим  Витей,  добиралась в Москву  с попутным  транспортом – на грузовиках, почтовых автомобилях и машинах с раненными…
   Ну, вот наконец и Москва. После  немецких  бомбёжек  город было не узнать.
На  Беговой в соседний дом  попала фашистская бомба. Он стоял наполовину разрушенный с зияющими дырами  разбитых  окон.
  А дом Пелагеи  уцелел! Она вошла в холодную комнату. Уложила малышей  в кульках шерстяных  одеял  и  начала с Витей разжигать печьку-буржуйку. Они ждали папу! Как же долго тянулось время!..
  Отец усталый, исхудавший вернулся только через сутки.
  Сколько же было  счастья! Снова  вместе!
  И снова, как прежде, отец подбрасывал  Витю до потолка.  И снова под сводами  комнаты восхищенный  Витя  требовал :
  - Ещё-ё-ооо!  - Ещё-ё-ооо хочу!
И снова, и снова обнимал папу!
               

                Глава 9. Первый  салют победы в Москве


Нелегко приходилось жителям  города в эти годы. Трудно было с продуктами, одеждой.
 Порой по много часов  маме с Витей приходилось стоять в очередях по карточкам за хлебом, крупами, картошкой, свекольной ботвой. Зато потом мама варила вкуснейший постный борщ из ботвиньи. 
 Из дома  исчезали вещи, которые на рынке  Пелагея меняла  на печенье  и сахар. Перешивались  старые  папины вещи, чтобы одеть подросших детей. Так у  Вити появилась чудесная  коричневая курточка  из вельвета, сшитая на вырост.
  А однажды в полночь, небо озарилось в первый раз  салютом победы. Это было  5 августа 1943 года. В тот день наши войска освободили  Орёл и  Белгород.  Двенадцать залпов салюта осветились лучами прожекторов.   Пятилетний Витя вскочил с кровати, прилепил нос к окну так, что он расплющился по стеклу. И с восхищением смотрел на эти разноцветные всполохи полуночного  московского неба.
  К  Вите подошли родители. Отец раскрыл окна и как будто впустил  воздух победы, затем взял  сына на руки.  Вся  семья с надеждой и радостью замерла у  окна, наблюдая залпы первого салюта  победы.
 Пройдут годы, а эти счастливые  минуты навсегда  останутся  у  Виктора в памяти - короткие шесть  минут  будут  с ним  всю жизнь.
   Потом ещё много раз Москва  озарится салютами. И с каждой новой победой люди вокруг будут становиться счастливее , а город вновь  возрождаться.
               

                Глава 10. Большой вальс


  17 июля 1944 года  с ипподрома по  Ленинградскому шоссе, улице Горького,ныне -Тверской, через площадь  Маяковского под конвоем  прошли 57 600 немецких пленных. Эта  спецоперация  называлась  «Большой вальс».
Больше четырёх часов продолжался « парад» побежденных гитлеровцев .
   В тот жаркий день, Витя, сидя   на плечах у папы,  видел, как в полнейшей  тишине проходили гитлеровские генералы, офицеры, солдаты… Только слышно было шарканье подошв об асфальт .
 Каждый, кто  стоял и смотрел на этот «парад», потерял в этой войне  кого-то из близких. В глазах у людей застыли слезы , а боль потерь сдавливала горло. Так  пленные и  шли среди застывших в  молчании людей, которым они причинили столько горя и страданий.
По нашивкам видно  было, как шли танкисты, пехотинцы, артиллеристы, связисты, кавалеристы, лётчики … Выцветшие рваные мундиры, стоптанные ботинки , заношенное белье… Кто-то шел понуро опустив голову, а кто-то щурил глаза и пытался насмешливо ухмыляться, но в основном на лицах читалась усталость и разочарование…
Рядом с Витей  стоял его приятель Федька с тётей Валей. Два месяца назад  они получили похоронку на отца. Вперед пробились близнецы Настя с Петькой, их чудом вывезли из  блокадного Ленинграда сюда к бабушке Фекле, а мама погибла от голода…
 Витя видел, как Федька сжимает кулаки, как в оцепенении с широко открытыми глазами смотрят на фашистов Настя с Петькой. Но  никто из них не  проронил ни слова.
 За гитлеровцами шли  поливальные машины, смывая грязь  на асфальте  и их следы


                Глава 11. Победа!


  И, наконец, наступил незабываемый май 1945 года! Взятие  Рейхстага! Конец войны! Мы победили, выстояли, оказались сильнее духом и оружием!
 Возвратились с фронта отцы Ильюшки и Федьки из соседнего подъезда, уже ближе к осени вернулся без правой руки папа девочки Глаши . Отец Стаса- дядя Гриша , получил в горящем танке  страшные следы от ожогов, навсегда изменившее его когда-то красивое и улыбчивое лицо.
 А в скольких глазах ребят светилась недетская боль потери! Их близкие, отцы , братья погибли в этой страшной войне …
 Но жизнь продолжалась.  Во дворе старого дома на Беговой рождались новые жизни, подрастала  ребятня.
 Витя с друзьями любили играть в прятки, футбол, казаков-разбойников, лапту…
 Иногда отстаивали  свою правоту и в мальчишечьих потасовках. Но всегда неукоснительно соблюдались два простых правила:  сражались до первой крови и лежачего не били.
  А еще, каждый мечтал о собственном белом голубе. Задирая голову высоко в небо, Витя с восторгом наблюдал за виртуозным полетом красивых белых птиц в синем небе. И в ребячьей голове всегда возникал один и тот же вопрос: ”Как же птицы летают, они же тяжелые?... Тяжелее чем воздух. А самолеты?! Все-таки непонятно…”


                Глава 12. В первый класс


 Вот в такое-то время Витя отправился в свой первый класс.
 Затягивались  раны  войны. Ещё плохо  было с продуктами. Их можно было в очень ограниченном количестве приобрести  по карточкам .
 Но о детях заботились. В школах были организованы  горячие завтраки - кружка  какао и хлеб, иногда с маслом.
  Свою первую булочку  Витя не съел, хотя и сильно проголодался.  Он положил её в ранец и счастливый нес домой для своих близких.
Виктор тоже чувствовал себя кормильцем, как папа.

 С такими радостными мыслями  мальчик  шагал по залитой осенним солнцем послевоенной  Москве. Сентябрь  окрасил  деревья бульвара во  все  оттенки желтого и охряно-красного цветов . Витя  легко и весело  перепрыгивал через лужи, оставшиеся после короткого дождя…


                Эпилог


  Впереди  у этого  мальчика большая и  интересная жизнь.
Он пройдет сложными альпинистскими  маршрутами по  всем самым высоким горам  Советского Союза - семитысячникам, получит звание «Снежного барса».
 Станет одним из создателей замечательных самолетов, таких как  ТУ-144, ТУ- 160, ТУ-204, ТУ-334, МС-21.  Вырастит поколения тех, кто продолжит традиции  самолетостроения нашей страны.
  А пока… счастливый  Витя ничего этого не знает. Он беззаботно прыгает через лужи, мечтает о своем собственном воздушном змее и несёт родным  вкусную булочку из драгоценного  душистого белого послевоенного хлеба…