Изгибы судьбы
(небываемое – бывает!)
«всё на свете может быть, и того лишь быть не может, то, чего - не может быть!»
В тот самый момент, когда жизнь струилась его величество временем, врач-травматолог районной больницы Семён Семёнович Загнибеда, как в море купался в заботах, попутно пытаясь понять, что в жизни самое лёгкое? Он много дней и ночей провёл над этим вопросом, и давалось ему, что не всё в мире ужасно, есть и приятные вещи. А ещё он думал о том, что такое хорошо, и что такое плохо? Вот, выпил скажем хорошо, а утром будет бо-бо… Болит поутру голова, болииииит! И мысли разные в голову лезут, например; как умудрился сесть пьяным за руль? Ведь ты был клиент для полиции! Или больной к нему угодил, что тоже неважно, но лечить больных, скорей хорошо, нежели плохо, хотя бывает, что лечат не очень... Но Семён Семёнович лечил хорошо, чем и гордился до святой узнаваемости! Ведь это приятно, когда тебя узнают, впрочем, бывают такие моменты, что лучше б тебя не узнали. Семён Семёныч с душою лечил, а не просто рецепты выписывал, но здесь самое главное, чтобы кончилось всё хорошо, как бы плохо не начиналось… Но, в медицине бывает по-разному!
* * *
- М-да… Не берегут себя люди, не берегут, вечно куда-нибудь вляпываются… - барабанил пальцами по рулю врач-травматолог, когда возвращался от друга домой, где они хорошо засиделись за рюмочкой чая, обсуждая вопрос, что в жизни самое лёгкое. - То на улице в гололёд поскользнутся, то в аварии бьются, где иной раз так разобьются, что и не знаешь, как собирать, ведь не наживо бьются, а насмерть, как будто на фронте в бою… - закладывал врач поворот с какой-то излишней самоуверенностью.
(если не знаете, что в жизни самое лёгкое, то дочитаете до конца, что редко бывает).
А так, неавантажный он был человек, в потоке солнечного света редчайший был пассажир, он думал о том, о чём обычно не думают, из лоскутков гнутой доли целое знамя себе скроил, где удача его по жизни вела, а не тащила. – Не уронили, не поднимайте! - было его лозунгом. С выбором профессии он не окарался, ведь лучше лечить, чем калечить. Он жил, как и все, не реальностью, а образами, сохранёнными в памяти. Ещё он очень любил кого-то коснуться теплом, и неизвестно, на каких батарейках работал… Верил в то, что история повторяется трижды, первый раз как трагедия, и два раза ещё в роли напоминания! Сиял как начищенный самовар, в его душе было тёплое благотворение, но смелость суждения прибивала его прямо к земле! Так годы жизни расходились кругами, до тех самых пор, пока утром, когда с больной головой он пришел на работу, где ему в ординаторской доложили, что ночью по скорой к ним в отделение поступили десять больных и все из полиции, чему врач прррросто несказанно удивился и стал беспокоиться за своё беспокойство.
- Как так получилось, что наши доблестные стражи порядка в таком несметном количестве за ночь у нас приютились? Они что, с бандитами воевали, что все поступили с тяжелыми, скажем ранениями…? - ударил немеркнущим взглядом с гневным прищуром Семёныч дежурного по отделению.
- Никак нет! - вытянулся дежурный травматолог перед Семёном Семёновичем и застыл по стойке – Смррррно! - Все попали после тяжелой аварии, где её… совершили вместе с начальником! - рапортовал дежурный Семёну Семёновичу. - Всех приняли как положено с чуткой заботой, особым вниманием и тонким теплом, каждому экипажу по отдельной палате досталось, начальник их в люксе лежит, но какой-то уж больно печальный, за сердце хватается. В люксе свежая пресса, свежие фрукты и свежее пиво.
- Как так получилось…? Такого просто не может быть…!!! - дал волю чувствам Загнибеда.
- Вы всё узнаете на обходе, деталей не знаю, ясно только одно, что к нам поступили пять экипажей машин дорожно-патрульной полиции, машины все в хлам! Восстановлению не подлежат, но, слава Богу, все живы! - окончил реляцию дежурный врач-травматолог, держась грудью к Семёну Семёновичу, будто он был во всём виноват. - В прокуратуру мы уже сообщили! - в конце доклада парировал травматолог.
- С прокуратурой, конечно, поторопились… - махнул рукою Загнибеда, - здесь рррррабобраться бы надо, может авария по недоразумению произошла, а вы сразу в прокуратуру… Может дело в простой невнимательности?
- Может быть, всё может быть - оправдывался ночной травматолог.
* * *
В тот самый момент, когда жизнь ещё продолжала струиться его величество временем, Семён Семёнович, который ещё не нашел ответ на вопрос, что в жизни самое лёгкое, тяжко вздохнув и положив руку на сердце, открыл двери первой палаты, где лежал в растяжках и гирях экипаж первой патрульной машины. Увы, зрелище было, ну очень печальное…
- Скажите, как всё получилось? - спросил травматолог больного сержанта, который был какой-то коричневый.
- Всё было обычно, дежурство подходило к концу, но тут мы заметили, что водитель белой «Тойоты», если судить по вождению, был с признаками опьянения, он дорогу держал, но был как-то слишком самоуверен, мы его пытались остановить, но он нас проигнорировал, причём в грязной форме. Догнать мы его не смогли, позвали второй экипаж на подмогу… - молвили губы сержанта, а после сержант провалился в беспамятстве.
Семён Семёнович открыл вторую палату, где экипаж второй патрульной машины печалился тоже в растяжках и гирях.
- Скажите, как всё получилось? - спросил травматолог второго больного сержанта, который лежал тоже с каким-то запахом страха.
- Нас на подмогу позвал первый номер, «Тойоту» гоняли-гоняли, решили вызвать подмогу, позвали ещё один экипаж, третий номер… - сержант говорить дальше просто не смог и тоже провалился в беспамятстве.
Тогда врач-травматолог открыл двери третьей палаты, где лежал экипаж номер три.
- Скажите, как всё получилось? - спросил травматолог третьего стража порядка.
- Нас на подмогу позвал второй экипаж, мы «Тойоту» гоняли-гоняли, гоняли-гоняли, гоняли-гоняли, уходит и всё, вызвали четвёртый экипаж на подмогу… - дальше сержант говорить просто не мог и как-то страшно нахмурился, а потом попросил закурить.
Врач-травматолог открыл двери четвёртой палаты, где лежал экипаж номер четыре.
- Скажите, как всё получилось? - Семён Семёныч спросил четвёртого стража порядка.
- Нас на подмогу позвал третий экипаж… Мы «Тойоту» гоняли-гоняли, гоняли-гоняли, гоняли-гоняли, гоняли-гоняли, гоняли-гоняли, гоняли-гоняли… - стал повторяться водитель четвёртой машины, которого словно заклинило.
- Что дальше…? - оборвал речь водителя Загнибеда.
- А дальше «Тойоту» загнали, прижали, там, на повороте ремонт полосы, движение встречное плотное было, «Тойоте» некуда было деваться, мы её сзади подпёрли четырьмя экипажами, но перед этим по рации запросили ещё один экипаж, но пятой машины не оказалось, и вместо неё на подмогу поехал начальник. По рации был недоволен, как так, четыре машины не могут поймать нарушителя? Тут факт, машина задержана, начальнику дали отбой, мол, всё хорошо, но он уже выехал… Мы уже приготовились водителя задержать, и, только собрались выходить из машин, - вдруг сухо закашлялся полицейский…
- А дальше что было?
- А дальше пусть вам начальник расскажет… - в страхе закрылся водитель руками.
Семён Семёнович поправил белый колпак, трижды перекрестился и открыл двери люкса, где прибывал начальник в кручине.
- Скажите пожалуйста, как всё получилось? - спросил травматолог начальника. Начальник тяжко вздохнул, поправил подушку и начал издалека:
- Я знаете, не терплю непрофессионализма в нашей работе, ну, как так? - четыре экипажа не смогли задержать одного нарушителя? Ну, куда это годится? - с немым осуждением посмотрел он на доктора. Начальник хороший был человек, отзывчивый, добрый, но непрофессионализм не терпел! - Когда мне по рации доложили о таком беспределе, я сразу в свой «Крайслер» и пулей сорвался на помощь. Я такой бардафель не терплю, чтобы так издевались над работниками полиции, - хотел махнуть рукою майор, но гиря качнулась, и он от боли поморщился. Моё терпение лопнуло, а тут, эти изгибы судьбы… Рассчитать можно орбиты планет, но не изгибы судьбы… Сирену включил, проблесковые маячки, подтопил хорошенько, пулей лечу ребятам на помощь, газку ещё малость подкинул… Здесь жена как на грех позвонила и рация сразу одновременно. Жена говорит, все люди как люди, с женой и детьми, а у тебя вечно проблемы, всё ни как у людей… Заболтался немного, тут ещё снежный заряд на стекло, крутой поворот! А когда я багажник четвёртой машины увидел, ногу с газа убрать не успел, и кээээ-эк дал со всей дури четвёртой патрульной машине прямо в багажник, (врач в страшном ужасе закрылся руками), четвёртая кэ-эк дала третьей в багажник, третья кэ-эк дала второй, вторая первой кэээ-эк дала, что первая улетела с дороги!!! Проезд для белой «Тойоты» освободился, и она была такова… - закончил суть дела начальник и дёрнул ногой, гиря качнулась, майор от боли опять неприятно поморщился. - Теперь наверно с работы уволят… - тяжко вздохнул полицейский.
Одна только радость была в душе у начальника, - разбить пять машин, это не десять… и не убил никого, хотя покалечил.
- Скажите, а нарушителя как-то запомнили, ну, может быть видели ваши сотрудники, как выглядит нарушитель, или же номер машины на регистраторе записался...? - спросил Семён Семёныч начальника, предлагая ему свежие фрукты и кивая на свежее пиво.
- Да нет, регистраторы в хлам вместе с машинами, номера не запомнили, сотрудники помнят только одно, что на белой «Тойоте» был знак «Водитель врач», такой красный крест, а больше мы ничего не запомнили, да и не до «Тойоты» теперь. Какая сссссука, эта «сель а ви»! - откинулся больной на подушку больничной кровати. - Теперь с работы точно попрут, придётся идти сторожем к жене в парикмахерскую, где она всю печёнку мне выест! Ещё пять машин на меня наверно повесят с оплатой больничных девяти пострадавшим… Говорил же жене, семь раз говорил: - Не звони никогда, когда я на службе! Так нет же…
В окно больничной палаты ударил снежный заряд, врач посмотрел на окно, на налипнувший снег на стекле, и пожелал майору скорейшего выздоровления.
* * *
Загнибеда тихо закрыл двери люкса, а после подумал: - Если бы я у них оказался, мне было бы плохо, а то, что они у меня, для меня всё же лучше, чем плохо… - облегчённо вздохнул травматолог, - На всякий случай сниму знак с красным крестом, - вышел доктор из отделения и пошел к своей белой «Тойоте». - М-да, изгибы судьбы штука непредсказуемая, иной раз так повернёт, что небываемое – бывает! Надо бы пьяным за руль никогда не садиться… - по дороге к машине размышлял про себя травматолог.
А самое легкое, это – мысли! (это так, к слову…, но всё произошло именно из-за них, как и всё в нашей жизни).
Андрей Днепровский – Безбашенный. (A. DNEPR)
17 августа 2018г