Рюкзак почти не пострадал благодаря самоотверженности Корти, который мужественно поднял свою ношу над головой и доплыл до заснеженного берега, где уже отряхивалась промокшая Капи. Корти схватился за край наста и, тот под тяжестью енота обвалился, увлекая его за собой в бурное течение. Капи побежала по берегу следом за ним, но помочь ничем не могла. Во второй раз Корти постарался зацепиться лямками рюкзака за нависшую над ручьем ветку осины и, наконец, выбрался на сушу.
- Я за тебя испугалась, - сказала Капи, помогая другу обтереться и снять промокший пояс.
- Ничего, просто очень холодная вода и течение быстрое, а так-то я люблю искупаться. Только не в апреле, - улыбаясь и дрожа ответил Корти.
- Как будем добираться до Великой Сосны ? – спросила Капи.
- Очевидно, по воде. Посмотри сколько ручьев. Все они наверняка текут к реке, а река приведет прямо к Великой Сосне, там совсем недалеко от бобровых хаток, - ответил Корти.
Ручьи, весело переливаясь в лучах апрельского солнца, журчали на все лады и подмывали тающий снег. Кое-где уже пробились навстречу теплу первые ростки подснежников. Весна вступала в свои права и, несмотря на холодный душ, настроение путешественников было солнечным. Быстро перекусив, друзья принялись мастерить вместительный плот для своего плавания. Корти срезал четыре толстых куска коры и, Капи скрепила их разогретой на солнце смолой. По всем четырем сторонам плота Корти навязал несколько поплавков из ивняка, как его учили бобры.
Плот получился неказистый. Капи едва сдерживала смех, но под строгим взглядом Корти очень старалась. В конце концов, друзья закончили свою тяжелую работу и рассмеялись вместе. Тем временем, наступил вечер. Пришло время костра и ночлега. Утреннее купание уже позабылось в суматохе такого насыщенного дня. Корти дремал, протянув ноги к костру. Капи, по привычке, забралась в боковой карман рюкзака и заснула там. Солнце уже освещало только верхушки деревьев, окрашивая их своими золотисто-розовыми красками.
На мгновение Корти показалось, что где-то в кронах мелькнула почти невидимая, прозрачная фигура, то ли белки, то ли птицы, но он был слишком уставшим, чтобы придать этому значение.
Проснулся енот от того, что ему на нос упала крупная капля ледяной воды. Он открыл глаза, чихнул и уже собрался отчитать веселую мышку за такой озорной способ пробуждения, но увидел, что Капи по-прежнему спит в своем кармашке. В тот же момент такая же крупная капля приземлилась на спину его подруге и, одновременно, где-то над ними раздался веселый короткий смех. Капи тоже вскочила и взглянула на Корти с нескрываемым негодованием. Но Корти знаком показал ей быть тише и указал куда-то над собой. Капи посмотрела наверх и пожала плечами. Сверху никого не было.
- Ты не слышала чей-то смех ? – шепотом спросил Корти.
- Нет, - шепотом ответила ему Капи, - зато кто-то облил меня водой. Между прочим очень холодной.
- И мне по носу попало, - прошептал Корти
- Кто-то опять с нами шутит ?
- Наверное, но вряд ли это опасно. Пока это всего лишь вода. Давай позавтракаем и тронемся в путь, - уже громче сказал енот и принялся подогревать две ореховых лепешки на углях ночного костра.
- Давай, тем более, что если это наше приключение от апреля, то оно таким образом только начинается, - бодро поддержала Капи.
Позавтракав и засыпав после себя костер, друзья погрузили рюкзак на плот. Капи выстелила весь пол густым слоем еловых веток, а Корти нашел длинный и удобный шест, чтобы управлять своим кораблем. Солнце только показалось над лесом, а плот уже был спущен на воду и прошел первый поворот.
Ближе к полудню на плоту оказался первый гость. На месте слияния двух ручьев, в брызгах и шуме потоков талой воды, на тонком пеньке сломанной тяжелым снегом осины, сидел вымокший бельчонок. Завидев плот, он замахал лапками и всем своим видом показал, что не прочь присоединиться к путешественникам. Корти осторожно провел свое судно так, чтобы по шесту бельчонок смог перебраться на борт.
- Как ты здесь оказался, малыш ? – спросила Капи, согревая спасенного теплой накидкой, которой Корти и Капи укрывались от ветра в феврале.
- Мы с братьями живем в двух елях, недалеко отсюда. Когда мы увидели, как бегут ручьи, то отпросились у мамы и побежали на осину, чтобы посмотреть на них. А осину сломало, она упала в ручей и, ее понесло дальше. Когда осина падала, я спрыгнул на пень, а дерево унесло дальше по течению, вместе с братьями. Трое их там еще, - голос бельчонка дрожал. Он сильно переживал за братьев, которых ручей уносил все дальше и дальше к реке.
- Осина, судя по пню, хоть и тонкая, но высокая и ветвистая, где-нибудь дальше по течению мы обязательно их найдем застрявшими в русле и обязательно спасем, не волнуйся, - поспешил успокоить Корти.
- Было бы хорошо, но если ствол не застрянет нигде и доплывет до Рыжей Ямы, то тогда они свалятся вниз, в реку, там ведь обрыв. Раньше мы часто бегали смотреть, как дождевые ручьи по осени несут листья и они кружатся над падающей водой. Там между двумя кривыми соснами самый настоящий водопад, - бельчонок снова задрожал, только уже не от холода, а от мысли о том, что может случиться с его братишками.
- Это далеко отсюда ? – спросил Корти, и с удвоенной силой оттолкнулся своим шестом, стараясь ускорить свой корабль.
- Впереди один или два поворота, а там уже и Рыжая Яма. В самой Яме ни за что не зацепишься, - всхлипнул бельчонок.
- Догоним ! – твердо сказал Корти и оттолкнулся шестом так, что нос плот приподнялся над водой, опережая стремительные волны.
Когда они прошли два поворота, а бельчонок согрелся и встал у переднего края, чтобы высматривать осиновый ствол, Капи подошла к своему «капитану», как она его прозвала и тихо, чтобы бельчонок не услышал, спросила:
- Течение все сильнее, мы плывем все быстрее и быстрее, и, скорее всего осиновый ствол догоним. А как быть с водопадом ?
- Не знаю пока, - сказал Корти, - давай сначала спасем его бартьев, а там что-нибудь придумаем.
- Хорошо, Корти, - ответила Капи, но было видно, что она сильно беспокоится.
Корти и сам переживал из-за водопада. Он-то думал, что ручей просто вольется широким потоком в лесную реку, вобрав в себя все весенние потоки, с каждым новым ручьем становясь все шире и спокойнее. Насчет ширины он угадал. Если в начале плавания шестом можно было отталкиваться не только от берегов, но и от стоящих неподалеку деревьев, то сейчас Корти полагался только на глубину, которой пока хватало, чтобы двигать плот достаточно быстро. Водопад Корти никак в своих планах не учитывал, но и сейчас, когда он о нем знал, все мысли были только о том, как бы догнать осину с бедными бельчатами.
Вскоре они увидели то, что так хотели. Одной из ветвей молодая тонкая осина захлестнула нависшие над водой кусты орешника и запуталась в них. Ветка была очень тонкая и бельчата не могли перебраться по ней на куст. Вдобавок, они так боялись пошевелить дрожащий в воде ствол, что сидели схватив лапками каждый свою веточку и боялись пошевелиться. Корти перешел вперед плота и стал осторожно подводить его к осине, пытаясь отжать саму осину ближе к берегу, чтобы бельчата по шесту смогли перебраться со ствола на сушу.
Завидев своего брата бельчата осмелели, и один их них даже отпустил свою ветку, чтобы поприветствовать … и тотчас свалился в воду. Корти успел поставить шест поперек течения и торопыга, виновато глядя на спасителя, влез по шесту на плот. Капи только принялась отогревать первого из троих, как осина высвободила свою ветвь из объятий орехового куста и словно рыба скользнула под плотом, вынырнув уже впереди и без своих невольных пассажиров. Корти уже было собрался прыгать в воду спасать двоих оставшихся бельчат, как почувствовал холодные брызги ударившие ему в левое ухо и услышал все тот же короткий игривый смех. Он обернулся на звук и обнаружил, что бельчата повисли на поплавках, удивленно оглядывая себя и диковинное судно, так вовремя пришедшее им на помощь.
Пока Капи занималась спасенными, Корти осторожно завел плот за ореховый куст, привязал один конец веревки к плоту, а второй обвязал вокруг сосны, что стояла на самом краю ручья. Вокруг сосны было сухо. Снег весь сошел в ручей, а солнце высушило очень удобный кусочек земли, где вся команда и расположилась на ночлег. Вечер только начинался, но бельчатам нужен был отдых после пережитого им приключения, а Корти слишком устал от погони за осиной, чтобы продолжать путь. А впереди друзей ждал водопад, который тоже не давал Корти покоя. Он подозвал к себе Капи и тихо сказал ей:
- Я схожу вперед, до Рыжей Ямы. Хочу посмотреть на водопад и подумать, что можно сделать. Здесь совсем недалеко. Я успею обернуться до темноты. А ты присмотришь за этими непоседами, хорошо ? – Корти взял с собой только моток веревки и несколько дротиков.
- Хорошо, только будь осторожен, мой капитан - сказала Капи и потрепала друга по щеке, - возвращайся скорее.
Корти улыбнулся. Он никак не ожидал от совершенно несерьезной мышки такой настоящей и искренней заботы. С этими добрыми мыслями он покинул лагерь и двинулся берегом ручья вниз по течению. Идти было легко, снег почти весь стаял и мелкими ручейками вливался в главное русло ручья, а то становилось все шире, все шумнее и местами волны сами смывали подтаявший наст в воду большими снежными айсбергами. Правда солнце быстро довершало работы и эти снежные «корабли» быстро уменьшались и исчезали в блестящем на солнце потоке.
Рыжую Яму Корти узнал сразу. Так называли небольшой овраг неподалеку от реки, который летом был оранжевым от печка с глиной, а осенью был засыпан рыжим ковром опавших кленовых и осиновых листьев. Когда осенние дожди в октябре приносили сюда свой мутный поток, который тоже имел похожий на рыжий оттенок, то листья неслись к узкому проходу между корнями двух сосен и, отрываясь от воды, кружили удерживаемые ветром над водопадом. Красивое зрелище, которое Корти ни разу не видел, потому что жил совсем в другой стороне Большого Леса и, несмотря на свою жажду приключений и путешествий, никогда сюда не добирался. А сейчас он стоял на самом краю этого водопада и любовался переливающимися брызгами падавшего вниз ручья.
Внизу была видна Лесная Река. Ручей вспенивал ее спокойные воды, но дальше Река, как и до водопада сохраняла спокойствие, будто не знала, что апрель вливает в нее весь снег, что накопила зима. До Реки было не так высоко, как боялся Корти, но даже падения с этой высоты плот бы не выдержал. «Плот придется разобрать, спустить веревками вниз и собирать уже на берегу реки», - рассудил Корти. Он еще немного полюбовался красотой весеннего водопада и развернулся в обратный путь.
В тот же миг в лицо ему вонзились сотни маленьких холодных колючих брызг, будто он сам оказался в центре водопада. А над головой зажмурившего глаза енота раздался все тот же веселый смех. Только теперь он был совсем рядом, переливался всеми оттенками прохладной талой воды и прыгал невидимкой над головой Корти.
Корти рассердился, но старался сохранять спокойствие. Только взял в лапу дротик и потихоньку стал открывать глаза. Смех не прекращался. Прицелившись по звуку, Корти сделал резкий разворот, замахнулся и послал дротик вверх и вправо. Смех прекратился. Корти поднял голову и увидел свой снаряд воткнутым на высоте третьей ветки. Корти размотал веревку, сделал небольшую петлю и с первой попытки накинул ее на дротик, чтобы не расходовать свои метательные принадлежности просто так, без дела. Однако, когда он дернул за веревку, то вместо дротика в его лапы, а также в нос, глаза и рот ударила тонкая, но сильная струя холодной воды, которую сопровождал все тот же заливистый смех. Корти топнул ногой, смотал веревку и уже сделал пару шагов, когда вдруг этот смех раздал у самого его уха и весело прожурчал ему:
- Почти попал, Корти, почти попал. Дротик я тебе верну, не беспокойся !
- И на том спасибо, - проворчал Корти, отряхиваясь от очередного душа, - тогда и поговорим. А сейчас мне некогда с тобой... кто бы ты ни был… развлекаться.
- Какие мы серьезные, - прожурчал голос и снова взвился куда-то высоко, в кроны двух сосен.
Через мгновение оттуда на водопад стали опускаться два маленьких шарика, словно сплетенных из самой длинной хвои. Ветер от падающей воды плавно подхватил их и шарики неспешно скрылись под обрывом. Корти подбежал к краю и увидел, как они медленно приземлились на спокойную воду реки. Смех еще раз брызнул из-под заходящего солнца и пропал. А Корти снова улыбнулся. Кто бы ни был этот голос, но он подал идею, как спуститься к реке всей командой быстрее.
Когда Корти вернулся к друзьям, бельчата уже спали и только Капи ждала его, держа лепешку теплой, чтобы другу было чем подкрепиться после своего маленького похода.
- Спасибо, Капи, - сказал Корти и снова почувствовал, как тепло на душе от этой прекрасной дружбы.
- Ешь и отдыхай. Я уверена, что ты все уже придумал.
- Да, Капи, придумал. Правда, не совсем я, но, я думаю, мы еще встретимся с этим помощником, - и Корти рассказал то, что приключилось с ним у водопада.
- И что ты думаешь ? Мы наплетем таких шаров ? – спросила Капи, когда Корти закончил рассказ.
- Они у нас есть, - ответил енот, - только не хвойные, а ивовые. Но они такие же легкие. Мы спустимся на них, а точнее – нас опустит ветер водопада.
- Значит, в апреле мы будем не только плавать, но и летать, - улыбнулась Капи.
- Видимо, да, - зевая, подтвердил Корти и вскоре заснул.
Капи разбудила его ночью, когда пришло его время дежурить у костра и сторожить их плот. Ночь прошла спокойно. Бельчата вчетвером поместились под накидку и за всю ночь даже не вздрогнули. А утром, все тот же таинственный смех разбудил всех аккуратными, но большими каплями прозрачной воды на нос.
Первым делом, после плотного завтрака, Корти перевез бельчат на другой берег и велел отправляться домой. Бельчата обняли своих спасителей на прощание, вскарабкались на ближайшее дерево и своим привычным путем, с ветки на ветку, наперегонки бросились к волнующейся дома семье.
Корти вывел плот на середину ручья и осторожно повел его к водопаду. Капи занялась приготовлениями. Она ослабила крепления двух поплавков и перетащила в один из них рюкзак Корти. Как только плот вошел в Рыжую Яму, Корти отвязал остальные поплавки и пустил их впереди, оставив только тот, где укрылась Капи с рюкзаком и один для себя. Когда пустые поплавки скрылись за краем водопада, Корти закинул веревочную петлю за ствол одной из сосен, что стояли на обрыве и закрепил другой конец на плоту. Водопад был уже совсем близко, когда Корти забрался в свой поплавок и перерезал веревки, прикреплявшие их ивовые шары к плоту.
Капи зажмурила глаза и спряталась в карман рюкзака, а Корти во все глаза смотрел, как шедший впереди остов плота, повинуясь течению и веревке с хитроумной петлей, которая его удерживала, упал с края обрыва, поднял тучу брызг, и, раскачиваясь, стал медленно опускаться вдоль обрыва к берегу. Тем временем и поплавок с Корти отделился от края обрыва и стремительно рухнул вниз. Однако Корти верил в свою затею и хорошо чувствовал, как падение его шара начинает замедляться, промежутки между ивовыми прутьями затягиваются водяной пленкой, на которой ветер водопада аккуратно отнес его «пузырь» из ниспадающего потока и приземлил на мелководье, в нескольких шагах остова плота. Корти выбрался из поплавка и встретил без перерыва пищавшую из кармана рюкзака Капи, когда ее поплавок опустился на берег.
- Мыши не летают, - строго сказала она Корти, глядя ему в глаза, но тут же рассмеялась.
- Вряд ли я теперь в это поверю, - смеясь ответил Корти.
- Шест я прикрепила к полу плота, - показала Капи.
- Хорошо, - Корти взял шест и быстро выловил из реки остальные поплавки.
Солнце стало опускаться, когда друзья спустили, наконец, вновь собранный плот на воду и, Корти оттолкнулся от берега. Глядя на закат друзья плыли по спокойной реке к Бобровой Плотине. И все это время по берегу их сопровождал все тот же неизменный, переливающийся журчанием весенних ручьев, смех. Он легко перепрыгивал с берега на берег, плескался незаметной рыбешкой у берегов, окатывал путешественников брызгами с веток кустарника, росшего по краям Лесной Реки.
Там, где берега стали ниже, у самой воды расцветали подснежники. Отогретые апрельским солнцем на ветвях ольхи и вербы набухали почки, кое где уже пробивались изумрудного цвета новорожденные листья. Солнце еще не зашло, когда Корти причалил свой плот к берегу. Друзья поднялись по знакомой тропинке и увидели Великую Сосну, словно осыпанную серебряными каплями. В свете заката это было завораживающее зрелище.
Но еще больше друзья удивились, когда Великая Сосна, под дуновением легкого ветра словно встряхнулась и, все ее убранство превратилось в красивую фигуру, которая была уже знакома Корти и Капи по февральскому приключению.
- Госпожа Метель ? – спросил Корти, - вы обещали отдать мне дротик.
- Метель – моя старшая сестра, - в ответ Корти послышался все тот же весенний смех, - а меня зовут Капель.
- Это вы брызгались, - недовольным голосом сказала Капи.
- Я, мышонок, я, - прожурчала Капель, - но только потому, что я люблю безобидное озорство и таким образом заставляла вас пошевеливаться. Посмотрите, какие вы бодрые и веселые пришли к Великой Сосне. Если бы не мои капли, не так весело было бы плыть по моим ручьям, спасать бедных бельчат и летать на моем апрельском ветре. Вы смелые путешественники и прекрасные друзья. А вот и твой дротик, капитан Корти !
Капель вынула что-то блестящее из складок своего прозрачного одеяния и вручила это еноту. Это был небольшой кинжал, как раз по лапе Корти. Лезвие его переливалось словно драгоценный камень, а рукоять была прозрачная, словно лед, но теплая, будто нагретая солнцем.
- Большое спасибо, Капель, - смущенно пробормотал Корти, не в силах оторвать глаз от своего подарка.
- А тебе, Капи, за твою заботу, - продолжала Капель, - я дарю волшебный коготок.
Капель прикоснулась к лапе мышки и, один из коготков стал таким же прозрачным, как рукоять кинжала Корти.
- Теперь, когда тебе понадобится, ты сможешь любую жидкость, что бы это ни было превратить в простую талую воду,- сказала Капель, - но только три раза. Так что будь внимательна в своем выборе.
- Спасибо, Капель, - улыбнулась Капи и, показав язык Корти, показала ему свой коготок, - я теперь волшебница Капи !
Капель снова рассмеялась, поднялась в небо и рассыпалась холодным дождем. Корти и Капи обнялись, приготовившись к очередному озорному душу апрельской капели, как вдруг почувствовали, что их отрывает от земли и несет куда-то вверх. Радужный путь снова увлекал их вперед, в следующий месяц. Приземление в этот раз было мягким, пушистым, прямо посреди белых зарослей цветущей черемухи – самого майского цветка в Большом Лесу.
КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЫ