Шаловливый ягненок

Дан Берг
                И. Штейнберг

                6. Шаловливый ягненок


                Перевод: Дан Берг

                1

Устав от дневной жары, овца улеглась на траву. Ее уже успели подоить, и она честно отдала положенную порцию молока. В этом году она постаралась пораньше отрастить шерсть, и уж давно пострижена пастухом. Значит, этим вечером никто не станет беспокоить ее ни стрижкой, ни дойкой, и она заслуженно отдохнет.

Возле овцы резвился ягненок. Мать старалась унять озорника. Она собралась рассказать ему поучительную историю. Случай не выдуман, он взят из жизни. Овца вчера начала рассказ, но не закончила. “Сиди спокойно, глупыш, слушай внимательно, не беспокой стадо!” – сказала мать ягненку и нежно лизнула его языком. Наконец, шалун угомонился и приготовился слушать.

Сторожившая стадо собака навострила уши – ей тоже было интересно. Но она не повернула голову в сторону рассказчицы, чтоб никто не подумал, что старшая над стадом готова слушать болтовню глупой овцы. Да и что может рассказать овца из своей жизни, полной страхов и тревог? Наверняка, что нибудь жалостливое. И сердце собаки размягчится, а это плохо, ведь мягкосердечная собака не может занимать должность сторожа при стаде!

Зато осел, на котором ездил пастух, не скрывал своего интереса к предстоящему рассказу. Он уставился на овцу и если бы не был ленив, то подошел бы к ней поближе.

И баран проявил любопытство. Он первым делом навел порядок в стаде, установил тишину. Боднул нескольких неугомонных овец, крикнул: “Тихо! Не мешать!” И приготовился слушать.

И вот, овца заговорила. Но она не продолжила рассказ с того места, на котором прервала его вчера. Она начала с начала. Это черта всех любителей поговорить – они готовы повторять одно и то же множество раз.

                2

Я была юная овечка. Я сосала молоко матери и уже училась помаленьку щипать траву. Наше стадо паслось в долине меж гор. Как хорошо было кругом! Зеленый луг, чистая вода в ручье, песни пастушьей свирели. Господь благословил вымя мой матери – только коснусь его губами, и молоко брызнет в рот! Я не знала дурного. Я плясала, и прыгала, и резвилась со сверстниками. “Как я сейчас!” – перебил ягненок. “Да, как ты сейчас, - со вздохом сказала мать, - однако, тихо! Не мешай мне!”

А теперь послушай, как я впервые испытала страх. Однажды ночью, когда стадо мирно дремало, безмятежную тишину разорвал страшный гром, и молния зловеще блеснула. Пастух побежал куда-то сквозь стадо, расшвыривая ногами овец. И вновь гром, и опять молния! Что случилось? Ведь ночное небо усеяно звездами, и ни облачка на нем. Не бывает грозы без туч!

Овцы дрожали от страха. Овечки и ягнята жались к матерям, плакали. Утром мы узнали, что случилось ночью. Баран объяснил нам, что то не гроза была. То пастух стрелял из ружья. А все потому, что волк пробрался в стадо. Зверь не успел причинить много зла и загрыз только одну овцу. Храбрый пастух стрелял в хищника и убил его. Выстрелы из ружья мы приняли за гром и молнию.

Как мы полюбили нашего пастуха! Он спас нас от волка! Если бы не его отвага, все стадо погибло бы! Следующие ночи мы чувствовали себя в безопасности. “Пастух – наша верная защита!” – думали мы.

Ягненку стало страшно. Мать прервала рассказ, стала на ноги, чтобы сынок мог посасать молока и успокоиться. Потом овца вновь заговорила.

                3

Однажды пастух привел в стадо какого-то незнакомого нам человека. Огромный живот его выдавался далеко вперед. От него исходил запах крови. Взрослые овцы сразу поняли, что готовится что-то страшное, а мы, незнающий жизни молодняк, думали, что нам нечего бояться, ведь мы под защитой пастуха! Он спасет нас от нового зла, как когда-то спас от волка. И юные неопытные овечки принялись на радостях плясать, и я вместе со всеми.

Но пастух почему-то говорил с толстопузым дружелюбно, сопровождал его, показывал стадо. Незнакомец опустился на колени, и я с ужасом увидела, что он схватил мою подружку и связал ей ноги. Бедняжка заплакала, стала звать на помощь. И тут меня постигла такая же участь. Сам пастух связал меня и отдал в руки жирному злодею.

От сраха я лишилась чувств. Когда пришла в себя, обнаружила, что я и мои подружки лежим на телеге со связанными ногами. Наши матери окружили телегу, громко и истошно зарыдали, и мы подхватили их плач и стали молить сторожевых собак о помощи. Но собакам было не до нас. Толстый душегуб угостил их мясом, и они жадно пожирали кровавые куски.

Собака, которая слушала рассказ, сочла обидными слова овцы в адрес своих собратьев. “Какая глупая овца! – прорычала собака, - звала нас на помощь, думала, мы спасем овец от пастуха! Да ведь собаки-то служат не стаду, а пастуху!” 

Овца вздохнула тяжело и продолжила рассказ.

Незнакомец осматривал нас, лежавших на телеге. Некоторых он освободил – ему нужны были только самые кудрявые овечки.

“Наша шкура – наш враг! – категорически провозгласил осел, - однажды нагрузили меня сверх меры, а дорога тяжелая, по болоту да по грязи. И я упал на колени и твердо решил, что пусть хоть палками меня бьют, не пойду дальше, пока не облегчат ношу! Думал, удалась моя хитрость. А погонщик сказал мальчишке-помощнику, мол осла не переупрямишь, возьми-ка лучше нож, да сдери со скотины шкуру – пригодится. Тут я мигом встал и из последних сил потащился вперед. Вот я и говорю, что наша шкура – наш враг!”

Слушатели переглянулись. Никто не стал спорить с ослом, но и никто не согласился с ним. И что следует из его слов? Шкура – враг? Или, быть может, друг?

Осел окончил свою речь, и вновь зазвучал печальный голос овцы.

                4

Телега наша двинулась вперед, а мы, насчастные, горько плакали. Вот мы и в городе, завезли нас в какой-то двор. Навстречу выбажали из дома мальчишки. Один запел:

                Ах, моя овечка,
                Прыгни на крылечко!
                Остригу твои кудряшки,
                Молоко попью из чашки!
                Станешь ты моей подружкой,
                Хвост твой будет мне игрушкой!

А другой, еще злее первого, захлопал в ладоши и подхватил:

                Ах, моя овечка,
                Прыгни на крылечко!
                Я сварю тебя в котле,
                Будешь яством на столе!
                Сало вытоплю на свечи,
                Шкура ляжет мне на плечи!

Среди мальчишек нашелся один хороший, добрый и ясноглазый. Вот его песенка:

                Ах, моя овечка,
                Прыгни на крылечко!
                В доме брат мой и сестра
                Дожидаются с утра.
                Будешь ты у нас и сытой,
                И расчесаной и мытой!

Мы были благодарны доброму мальчику. Нас еще не развязали, но мы уже поклялись любить его всем сердцем. И ясноглазый парнишка понял нашу клятву и сказал “Аминь!”

                5

Увы, овце так и не удалось рассказать, чем кончились ее злоключения. Шаловливому ягненку надоело слушать. Он стал на ножки, запрыгал, засмеялся. Потом поскакал к товарищам – мериться с ними силой. Тщетно мать старалась угомонить свое чадо, напрасно уговоривала его дослушать до конца...

Словно заколдован был рассказ овцы. Дойдет она до этого места, и ягненок убегает. А на следующий вечер овца принималась рассказывать с начала: ведь она не умела продолжать с середины. И так повторялось изо дня в день. Поэтому ягненок так и не узнал самого главного – как матери удалось спастись из дома жирного злодея и вернуться в стадо.

Однажды вечером петух кричал беспрерывно. А это знак того, что должно что-то случиться, возможно, что-то плохое. Осел чихнул – и это тоже тревожный признак. В сердце ягненка закралась печаль. Он уснул у матери под боком. Ему приснился страшный сон. Будто толстый человек схватил его, связал ему ноги и швырнул в телегу.

Ягненок в страхе проснулся и понял, что сон оказался явью. Он лежал связанный на телеге, а рядом с ним в таком же жалком положении находилсь его товарищи, все кричали, стонали, плакали. В глазах нашего ягненка показались горькие бессильные слезы. “Со мной случилось то же, что и с мамой! – рыдая, проговорил шаловливый ягненок, - я не слушал рассказ до конца, и не знаю, как спастись!”

Телега въехала во двор. Навстречу выбежали мальчишки. Одни из них, должно быть, самый жестокий, запел:

                Ах, ты, мой ягненок!
                Отпрыгался, бесенок!
                Попадешь ты к резнику,
                А потом к меховщику.
                Острый нож уже готов,
                Печь полна сосновых дров!
                Мясо нажное зажарим,
                Шкуру повару подарим!
                Вот, не слушал мать упрямо,
                Плачешь ты, и плачет мама... 





Полностью сборник сказок И. Штейнберга опубликован здесь:

http://s.berkovich-zametki.com/2017-nomer3-ishtejnberg/

и здесь:

http://port-folio.us/  архив, январь 2018, выпуск  253