Поздняя осень сорок первого в гетто была самой тяжелой. Она , словно невыносимо длинная ночь тяжелой болезни ребёнка, длилась и длилась бесконечно...
Как в горячечном бреду проплывали тягостные картины нескончаемого перехода из Сокирян, где большие ямы на сто человек, педантично вырытые каждые десять километров, неумолимо переполнялись больными, стариками и детьми - всеми, кто не выдержал очередного дневного перехода в направлении Могилев-Подольска и , далее, в обширное пространство Винницкой области ...
Как ненасытное чудище, она поглощала и поглощала колонны обездоленных из сотен местечек, которые уходили в небытие - исчезали вместе с домами, нехитрым скарбом, скрипками, грустными и веселыми мелодиями, синагогами и хедерами ( хедер, школы при синагогах, ивр), праздниками и мечтами...
Там, у пыльной дороги, осталась где-то и моя бабушка Хана - мать отца, которую, кроме как на древних фотографиях, я никогда не видел... Прихватило сердце, не выдержавшее тревоги за маленьких несмышленных детей, ничего непонимающих и шедших в страшное, тёмное, безвыходное будущее... В яму ее бросили ещё живой...
С первыми морозами, намертво сковавшими землю, пришли и очередные беды. Ретивые полицаи, не знавшие как ещё выслужиться перед новыми хозяевами, соорудили огромный ров... Неаккуратная яма на окраине гетто, поначалу, была большой мусоркой...
И вот, первый раз приехали немцы. Специальная эсэсовская команда 10-б айнзацгруппы, которая только и занималась, что уничтожением евреев. Вернее его начальной организацией...
Убивали , в основном, азартные ребята из Буковинского и Киевского куреней... Убивали с удовольствием. С глазницами, полными ненависти и мутного самогона... Все семьи в гетто попали в график уничтожения и каждые две недели должны были отдавать на расстрелы по одному человеку...
Незаметно для детей и многих окружающих , один за другим, ушли в небытие все мужчины нашей семьи - прадед Аврум, дед Мендель, дядя Залман . Они уходили, якобы, по каким-то неотложным делам...
Только раз появился человек из похоронной команды, первое время ещё присыпавшей окоченевшие трупы. Молча, бросил в сторону бабушки Ривы пальто деда Менделя и тут же исчез...
Пришёл страшный черёд женщин и детей...
- Сначала, решила пойти на расстрел сама,- повторяла и повторяла свои рассказы бабушка,- Однако, вспомнив как тяжело умирали от голода дети, оставшиеся без родителей, передумала. Погибая , многие малыши невыносимо плакали...,- вспоминала бабушка и продолжала рассказывать дальше...
- Твоя мама против того, чтобы все это говорить, да и тяжело вспоминать, но ... киндерлах тур вистн унд гиденькен ( Детки имеют право знать и помнить, идиш)...
- Стыдно вспоминать, но в начале думала отдать на расстрел ее... Потом засомневалась... Клара уже взрослая, все сообразит и будет сильно бояться... А маленькая Цилечка понимала меньше... Ночи перед расстрелом не спала ни минуты и в тридцать один год стала совсем седой...
Полицаи явились после обеда... Наглые, пьяные и злые. Все мои прежние расчёты рассеялись как дым. Крепко обняв детей, двинулась вместе с ними к переполненной трупами зловонной яме...
Повернулась лицом к пулеметам, закрыла детям личики... Многие несчастные так и остались стоять повернутыми ко рву. Но я не хотела, мне самой было страшно, чтобы дети смотрели на то, что там находилось...
- Сразу обратила внимание, что ствол пулемета был отвернут в сторону... Видимо, когда расстреливали накануне, проводя пулеметную очередь вдоль ряда людей, палачи остановились в тот момент, когда убийственное жерло достигло своего крайнего положения...
Как только стали стрелять, я прихватила детей и упала в яму.. Рядом падали убитые и раненые, которые страшно кричали. Но никто никого не добивал... Из гетто, плотно окруженного колючкой, все равно, выхода никакого не было...
Вытащила детей из страшной ямы , когда уже стало темнеть. Выползли и вернулись обратно... А там? Там меня ожидал спасительный заказ...
- Вот. Возьми, Ривка, - незнакомый мужчина протянул целую буханку невесть откуда взявшегося черствого хлеба. Ты же вернулась! Сходи, пожалуйста, завтра на расстрел вместо меня... Умоляю... У меня дети... Жена умерла. Только я у них остался... Если не пойдёшь, пойду к полициям и скажу, что ты вернулась...
- Дело оказалось очень выгодным. Парнусым (люди, приносящие прибыль, идиш)- клиенты, вместо которых я шла на растрелы, не жалели ничего... Акции, как называли этот ужас пьяные молодые весёлые убийцы, мне пришлось испытать на себе не менее десятка раз...
Сразу же определяла , куда смотрит ствол пулемёта, и становилась как можно дальше, падая в яму сразу после начала стрельбы...
Кошмары расстрелов закончились в конце декабря. Как только немцы под Москвой получили по зубам от Красной Армии, все прекратилось... Полицаи испуганно притихли. Многие со страху разбежались...
- Придет Сталин и всех повесит..!,- кричали они с переляку ( от испуга, Укр) , напиваясь до бесчувствия...
- Чтобы не говорили, но и немцы здорово переполошились. Уже после войны мы узнали, что после разгрома под Москвой, гауляйтер Украины распустил курени оголтелых украинских фашистов. Часть из них для близира даже в лагеря посадил... Включая самого главного, Бандеру...
Якобы немцы и знать ничего не знали, ведать не ведали о массовых еврейских погромах и прочих безобразиях, которые творило местное население...
Большинство же националистов фашисты устроили в свои эсэсовские зондеркоманды, прославившиеся в Треблинке, Хатыни и прочих местах особой низменной подлой жестокостью...
Даже сверхчеловеки из Германии , зачастую, падали в обморок, видя как стреляют в живот беременным женщинам и, хватая за ноги, смеясь, с размаха разбивают об углы хат головы малым детям...
Пусть навсегда будет проклята память этих улыбающихся детоубийц и не найдут они покоя ни на земле, ни под землей..,- завершала бабушка очередное повествование об ужасах войны...
..........
С раннего детства мне пришлось привыкать, слыша как мама кричала во сне. Со временем, видно, можно адаптироваться ко всему... Особенно, если повторяется это еженощно...
- Один и тот же сон... Тот самый... За мной гонятся немцы и полицаи. Хотят убить...,- виновато улыбаясь, дрожа и стуча зубами о край стакана с водой, оправдывалась мама, когда ее будили...
После смерти отца она очень и очень переживала - боялась, что ее некому будет растолкать и она умрет... Догонят ее фашисты и погибнет она от страха во сне...
................................
Миллионами смертей жиды и негры, заставили мир называть себя евреями и афроамериканцами. Расизм и антисемитизм в наши дни порицаются мировым общественным мнением, считаются неприемлемыми в любом приличном обществе...
Однако гидра фашизма не умирает. Она кажется бессмертной, как и махровый человеческий эгоизм...
В наши дни, вместо слова Жид, которое летело мне - ребенку вослед из подворотен маленького местечка на Украине, слышу я во многих странах змеиное шипение,- москаль, рашн, русский...
Украинская девушка - героиня очередного американского боевика, душевно рассказывает супергерою о богатстве и отличиях ее духовной натуры от всего грубого жёсткого агрессивного - российского...
После этого, возмущённый современный ковбой начинает десятками косить этих самых русских грубиянов из всех видов оружия...
Вместо жадных и опасных евреев-отравителей, любителей отведать свежей христианской кровушки, появились зловредные русские химики, изводящие шпионов с наркоманами в Солсбери и насытившие бездарных спортсменов сумасшедшими энергиями бесконечных допингов...
Замогильные хорошо проплаченные голоса изнывают от тревоги в миллиардах телевизоров и мобильных устройств, рассказывая о зловредных русских тайных лабораториях и гипербомбах...
Русская мафия и русские проститутки, русские хакеры, вскрывающие все компьютеры, русское пропагандистское телевидение и русское влияние на самые честные американские выборы..! Какое исчадие Ада...
Бей русских, спасай цивилизацию..! И бьют... Пока из фильма в фильм... От санкции к санкциям...
Осталось , только, на выбор, поприветствовать новый миропорядок... Хайль, Хай, Хай живе... Только, жить в результате будущего катаклизма, который стараются приблизить с таким упоением, будет, скорее всего, некому...