Мудрый старец, казалось, совсем не устал. Сложил возле землянки свои травки, поблагодарил Милану.
- Благодарствую, дева! Иди с миром!
Девушка поклонилась ведуну, ожгла Артема уничижительным взглядом и отправилась восвояси.
- Извини, мил человек, без призора оставлять тебя было нельзя.
- Что же будет со мною, Велимудр? - с беспокойством спросил пленник.
- Вижу, разумный ты парень. Что ж, заходи в избу, раздели со мною трапезу.
Взяв чашу с рыбой, волхв вошел внутрь. Артему не нужно было повторять дважды. Он шагнул в тесное помещение, стены которого были выложены изнутри деревом; пол, однако, был земляной. Маленькое окошко, затянутое бычьим пузырем, едва давало свет. В углу стояла обмазанная глиной печь без трубы, видно, топилась по-черному. Небольшой стол, лавка, потемневший от времени ларь да железное держальце для лучины – вот и вся обстановка. Только высушенные пучки трав указывали, пожалуй, на то, что живет тут человек необычный, а колдун он или лекарь, пойди разберись. Кислый запах овчины смешивался с ароматным духом высушенных растений.
Старик скинул волчью шкуру на лавку, уселся за стол, поманил Артема.
- Вот рыба, вот ковш с молоком, вот водица ключевая. Угощайся.
Артем жадно накинулся на рыбу. Жирные нежные куски были совсем не похожи на хек или путассу, так и прыгали сами в желудок.
- Не спеши, молодец, костью подавишься, - мягко проговорил ведун.
Когда же трапеза была завершена, а остатки еды покрыты холстинкой, Велимудр заговорил:
- Вижу по речи твоей, по одеже твоей, что пришлый ты. Но кто же?
- Все равно, старик, ты мне не поверишь. Даже я сам себе не верю.
- А ты все ж попытай судьбу. Мне за тебя на суде слово молвить придется. Коли не поверят мне, то участь твоя будет горькой.
- Живу я здесь же, где и вы, начал Артем.- Не знаю, чем вы измеряете годы, но век для всех нас один – сто лет. Так вот: я из двадцать первого столетия. Из самого начала. А вы, как я полагаю, из начала двенадцатого. Нас разделяют девять веков!
Ведун сидел, сгорбившись, слушал внимательно, не сводил с Артема своих умных глаз. Помедлив, сказал:
- Мне ведомо многое из видимого мира и невидимого. Но так далеко я не заглядывал. Слыхал я, бывали провалы людей в иные времена, но с чем это связано, неизвестно.
- Я до сих пор не могу опомниться! – признался «пришлец».
- Значит, живут люди на этом месте до сих пор? – делал какие-то свои выводы волхв.
- Живут.
- И как: хорошо живут?
- По-разному.
- Поведай мне, сохранилось от нас что?
- Ничего, старец, не сохранилось. На этой горе пусто совсем. Сакральное, можно сказать, место. А кругом город разросся. Мценск называется. Пройдет у вас примерно два-три десятка лет, и возникнет он на месте вашей крепости, а потом и вовсе расширится.
- Мченеск,- перекроил Велимудр на свой лад, как бы пробуя слово на вкус. -Видно, от реки Мчени название взяли.
- Нет теперь этой реки. Пересохло русло.
- Жаль. Хорошая река. И щука водится, и лещ, и язь. От Мчени кормимся.
- У нас полагают, что город так назвали, потому что пчел в округе много было. Пчела – мчела –мцела – Мценск.
- Бучела? – уточнил ведун. - Бучела мед дает, ее мы почитаем, это правда, но гудит, жужжит, как бык ревет. Нет, потомок, не поэтому город так назовут. Поведаю тебе: в трех днях конного пути отсюда живет сармат-племя. Воины все до одного, но и мы не лыком шиты, с ними у нас замирение. А обжили они красивую реку Меча. Назвали ее так потому, что леса вокруг видимо-невидимо. Лесная река. И Мченя наша так из-за лесных берегов зовется.
Артем аж подпрыгнул на лавке:
- По всему выходит, что Мценск наш – лесной город?
- Али ты не видишь? - улыбнулся Велимудр.
- Нам, оттуда, и не догадаться. Может быть, мечи у вас славные куют?
- Кузнецы наши, Осьмиглаз да Жилята, добрые молодцы, но и у других общин мастера не хуже. Поверь ведуну на слово: лесной городок твой Мченеск.
Артем провел рукой по подбородку, покрывшемуся приличной щетиной. «Вот это да! Это же открытие! Уму непостижимо!»
Старик вдруг спохватился:
- А Зуша? Зуша-то останется?
- Останется, только обмелеет совсем.
Ведун вздохнул, покачал головой.
-Мченеск –большой город? – раздался очередной вопрос.
- По нашим меркам, не очень. Тысяч сорок жителей наберется.
- Сорок тысяч! - Велимудр даже привстал. – Как же не большой! Леса на всех, чай, не хватает…
- Лесов этих в помине нет. А дома теперь все больше каменные, в несколько этажей.
- Леса жаль. Человек лесом кормится. В каждом дереве – душа живая.
Потом подумал и продолжил:
- И что же, устоял Мченеск перед ворогом за века?
- Устоял, отец. И перед монгольским игом устоял, и перед германским сапогом.
- Значит, кровушка по земле не льется? Спокойно ли в мире?
- Льется и поныне кровь, то здесь, то там. Неспокойно в мире.
- Люди не болеют ли? - допытывался Велимудр.
- Еще как болеют!
- Веру предков не сменили ли?
- Долго вятичи противились, но пришла на смену вера христианская.
- Хороша ли новая вера? – не унимался ведун.
- Вера-то, может, и хороша, да многие не придерживаются и ее.
- Почему же?
- В нашем веке другие боги: деньги да власть.
- Отступилась, видно, от вас природа-матушка,нарушена связь, утрачено равновесие, - старец с сожалением покачал головой.
- Отступилась, отче. Машины кругом, механизмы. В космос летаем.
Велимудр поднял указательный палец вверх, в сторону крыши.
- Туда?
- Туда! – кивнул Артем.
- Как же вы себя называете, потомки?
- Русскими. По-вашему, русичами. Другие племена и народы с нами смешались. Бок о бок живем.
- Наши предки пришли в эти места издалёка, - волнуясь, проговорил ведун, потом встал, подошел к оконцу, всмотрелся в чистое небо. - От балтийских берегов Вятко их вел. Теперь земля, на которой живем и умираем, нам родная.
- Нам тоже…
Неожиданно беседу прервал запыхавшийся, но с почтением ввалившийся Благолюб.
- Будь здоров, наставник! И ты, пленник!
- Здравствуй и ты, малец! - улыбнулся Велимудр.
- Наставник! Я прислан старейшиной. Он требует чужака на суд.
- Хорошо, Благолюб, беги, скажи, что я приведу его сей же час.
Когда парнишка убежал, Велимудр поднялся с лавки и сказал Артему:
- Вот что. Будешь жить у меня. И не спорь! Мне есть о чем с тобой потолковать.
Старик покопался в ларе, вынул оттуда куртку из кожи, порты, бросил к ногам странного гостя поршни.
- Переодевайся. Бороду ты не носишь, скажешь, что сармат, в полон тебя взяли хазары, а ты убег. А я тебе помогу.
(Продолжение следует).
P.S. Повесть не претендует на историческую точность.