Александр Сергеевич Суворов
О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».
2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.
253. Мы (БПК "Свирепый") - "противник". 28 мая 1973 года.
Сводка погоды: ВМБ Балтийск, понедельник 28 мая 1973 года, дневная температура: мин.: 6.4°C, средняя: плюс 13.4°C тепла, макс.: плюс 19.5°C тепла, без осадков.
В воскресенье 27 мая 1973 года БПК "Свирепый" на малом и среднем ходу барражировал в районе полигона, на котором обычно отрабатывались навигационные задачи и упражнения, поэтому натовское судно-шпион ВМС ФРГ держалось от нас вдали на таком расстоянии, что даже в корабельный бинокулярный перископический визир ВБП-451М его трудно было различить. Правда, это разведывательное судно всё время маневрировало на границе морского района, видимо, ожидая появления других советских кораблей.
Погода была на редкость чудесной - спокойное море, свежий весенне-летний морской воздух, яркое солнце, блёстки и блики ряди на неровной от волн поверхности моря, солнечный жар на открытом воздухе. Все в экипаже БПК "Свирепый" были в напряжённом ожидании, потому что мы уже знали - учениями "Запад-73" командует сам Министр обороны СССР Маршал Советского Союза А.А. Гречко. Только роль у нас была "незавидная" - БПК "Свирепый" должен был изображать хитрого, коварного, изворотливого и нахального "противника". Все остальные корабли нашего класса и ранга, подводные лодки, ракетные и торпедные катера, самолёты и вертолёты, РЛС и станции обнаружения и ведения целей, боевые информационные управляющие системы (БИУС) и т.д. должны были быть нацелена на нас, искать нас, поражать нас своим корабельным оружием.
Восвресенье 27 мая и понедельник 28 мая 1973 года прошли как обычно они проходят в морском походе: вахты, подвахты, тренировки на заведовании, учебно-боевые тревоги, приборки, завтраки, обеды и ужины, опять приборки, проветривание кубриков и помещений, просмотр кино в воскресенье и святое дело - политзанятия в понедельник. Моё сообщение о начале и характере "холодной войны", начавшейся после атомной американской бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, а также Фултоновской речи, вызвало оживлённое обсуждение этих событий, разговоры, обмен мнениями, которые незаметно перешли на характер сегодняшних учений. Все, практически все моряки БПК "Свирепый" были недовольны отведённой нам роли "мишени для битья", но незнакомый нам капитан 3 ранга нам сказал:
- Вас назначили потому, что вы один из самых боеспособных кораблей соединения (кстати, в 70-е годы XX века не принято было вслух называть номера и названия боевых соединений флотов, только названия кораблей и то не всегда - автор), поэтому вам надлежит не поддаваться, не строить из себя плавучую мишень на море, а активно сопротивляться, если надо, то атаковать, то есть вести себя, как в настоящем боевом походе.
- Представьте себе, - азартно с горящими глазами заявил незнакомый нам капитан 3 ранга, - что все вокруг - это флот, соединение кораблей "вероятного противника" и вы одни против всех. Ваша задача не только выжить, но активно противостоять всем, всему и всяким там самолётам, вертолётам, катерам, ракетам и торпедам.
- Покажите класс! Покажите всем и себе, в первую очередь, что это один в поле не воин, а в море советские моряки на одном единственном корабле могут совершить чудо из чудес, победить всех! Или погибнуть с честью...
- Вспомните, как во время войны в Балтийское море уходили в боевые походы подводные лодки-одиночки. Уходили, воевали, топили немецкие корабли и транспорты и возвращались, а кто не вернулся, - тем честь и слава, память и покой...
Вот на эту тему и с таким настроем, перед обедом в понедельник в ленкаюту БПК "Свирепый" пришли два капитана 3 ранга - замполит Д.В. Бородавкин и незнакомый старший офицер. Они пришли посмотреть библиотеку, книги, подшивки газет и журналов, оформление средств наглядной агитации и мои фотографии. Естественно, гостю понравились некоторые фотографии и Дмитрий Васильевич Бородавкин широким жестом подарил их ему, несмотря на то, что эти фотографии были уже разложены по своим местам в фотоальбоме и временно приклеены капельками резинового клея (я отрабатывал компоновку страниц фотолетописи - автор). Вот тогда-то незнакомый капитан 3 ранга, похвалив меня за выступление на политзанятиях, предложил вступить в КПСС.
Я обещал "подумать", а затем, пользуясь моментом, попросил разрешить мне свободно фотографировать всё, что будет происходить на учениях вокруг нашего корабля и с нашим кораблём. Оба старших офицера не возражали, только незнакомый капитан 3 ранга, то ли в шутку, то ли всерьёз, потребовал за это разрешение лучшие фотографии, который я сделаю... Конечно я обещал, хотя все хорошо понимали: времени на то, чтобы обработать фотоплёнки и печатать фотографии в море у нас не будет, потому что после обеда сывграли не учебную, а боевую тревогу и всё на корабле началось действовать без праздных разговоров, а только строго по корабельному боевому расписанию и только с использованием командных слов и слов рапортов и докладов с боевых постов. Дело втом, что после обеда нас начали облетать натовские боевые самолёты и вертолёты...
Сначала прилетел шведский самолёт "Лансен" ВВС Дании... SAAB 32 "Лансен" (швед. "копьё") - штурмовик, истребитель, разведчик, самолёт радиоэлектронной борьбы, буксировщик мишеней, имитатор воздушных целей, базовый самолёт для отработки перспективных систем вооружения. Реактивный самолёт SAAB 32 "Лансен" начали разрабатывать ещё в 1946 году под два ТРД (турбореактивных двигателя) английского производства. Внутри этого самолёта могли разместиться две бомбы калибра 500 кг или до 12-ти НАР (неуправляемых авиационных ракет) калибра 150-180 мм. Двухместный SAAB 32 "Лансен" *пр.Р1150) имел традиционную форму реактивных самолётов того времени и внешне был похож на наши МИГи. По ТЗ (техническому заданию) этот самолёт (в ранге штурмового бомбардировщика) должен был летать в любых погодных условиях, в любое время суток, иметь мощное ударное вооружение, интегрированную электронику и систему управления вооружением. Главная задача этого боевого самолёта - "в течение часа из центра страны достичь любой точки на побережье Швеции, протяжённостью более 1245 морских миль (около 2000 км)".
25 октября 1953 года SAAB 32 "Лансен" (пр.32) "в пологом пикировании преодолел звуковой барьер". В 1955 году "первые серийные А-32А "Лансен" поступили на вооружение Королевских ВВС Швеции". , положив тем самым начало перевооружения ударных эскадрилий на реактивную технику. Ударный вариант самолёта представлял по тем временам довольно грозное оружие. Кроме четырёх 20-мм пушек "Бофорс" М-49 (80 патронов на ствол), самол1т имел на вооружении: четыре бомбы калибра 250 кг или две бомбы калибра 500 кг. На наружной подвеске под крыльями (12 узлов) "могло находиться до 24 НАР калибра от 120 до 240 мм либо две твёрдотопливные УР "Робот" 304 (Rb 04), главной целью которых должны были стать наши советские корабли". При этом SAAB А-32А "Лансен" должен был "стать носителем ядерных и химических боеприпасов".
7 января 1957 года совершил первый полёт всепогодный истребитель-перехватчик SAAB J-32B "Лансен" с английскими 30-мм пушками "Аден" револьверного типа с боезапасом 90 патронов на ствол. на четырёх подвесках под крыльями находились управляемые ракеты класса "воздух - воздух" Rb-324 (копия американской УР AIM-9 "Сайдуиндер"). Этот самол1т имел два типа вооружение: 4 УР Rb-324 или две УР Rb-324 и два контейнера с 75-мм НАР. В период 1958-1960 годов такими истребителями были укомплектовано 7 эскадрилий (118 шт.). Самолёты SAAB А-32А "Лансен" и SAAB J-32B "Лансен" использовались прибалтийскими странами НАТО вплоть до 1973 года.
Лётно-технические данные:
Модификация SAAB J-32B "Лансен"
Размах крыла, м 13.00
Длина самолёта, м 14.94
Высота самолёта, м 4.65
Площадь крыла, м2 37.40
Масса, кг
пустого самолёта 7438
нормальная взлетная 10240
максимальная взлетная 13600
Тип двигателя 1 Rolls-Royce Avon RВ.90 Mk.47A (Svenska Flygmotor RM-6A)
Тяга, кгс
максимальная 1 х 4880
на форсаже 1 х 6500
Максимальная скорость, км/ч
на высоте 1114 (М=0.93)
у земли 988
Крейсерская скорость, км/ч 860
Практическая дальность, км 3220
Скороподъемность, м/мин 6000
Практический потолок, м 14000
Экипаж, чел 2
Вооружение: четыре 30-мм пушки m/55 (Aden) (90 патронов на пушку)
боевая нагрузка - 1500 кг на 4 узлах подвески
4 УР воздух-воздух Rb.24 (GAR-8 Sidewinder) или
2 ПКР Rb.04C, или 4 ПУ 127-мм НУР FFAR.
Вот такой самолёт много раз с рёвом проносился близи от БПК "Свирепый" низко над уровнем моря и его фюзеляж со скошенными назад крыльями и воздухозаборниками по бокам придавали самолёту SAAB J-32B "Лансен" хищный вид акулы. И цвет у самолёта был хищный и противный - серо-зелёный... Однако этот "Лансен" был относительно удобной мишенью для ЗРК "Оса-М" БПК "Свирепый", потому что его ТЛХ как раз подходили к ТТХ нашего зенитного ракетного комплекса и "рогачи" БЧ-2 с успехом тренировались, "выцеливая" этого реального реактивного противника.
Перед постановкой на якорь в районе ВМБ Варнемюнде (Росток, ГДР), нас и БПК пр.61 "Образцовый" облетели два вертолёта НАТО (ВВС ФРГ). Один вертолёт был большой, массивный, а второй - необычный, "пузатенький" и наш незнакомый капитан 3 ранга очень забеспокоился, увидев его по наводке наших сигнальщиков-наблюдателей БЧ-4. Он сначала выскочил на правое крыло ходового мостика, пытался там рассмотреть эти вертолёты в бинокль, потом потребовал более сильный бинокль, а затем нетерпеливо, практически насильно, оттолкнул меня от окуляров перископического визира и попытался найти этот вертолёт в режиме максимального приближения. Не тут-то было...
Дело в том, что корабельный бинокулярный перископический визир ВБП-451М - это слодный оптико-механический прибор со своими хитростями, секретами, которые нужно знать и уметь использовать, например, сначала в режиме общего видения (общей картинки) нужно увидеть район моря или неба, заметить цель, а затем, меняя призмы и линзы, приближать её до максимального вида (приближения). При этом любое малейшее движение ручками визира в стороны и цель выпадает из поля зрения окуляра. Найти визиром ВБП-451М стремительно движущийся в небе самолёт или вертолёт при сильном приближении практически невозможно, тут нужен навык, опыт, искусство управления визиром.
Большой по размерам вертолёт распознали по характерному силуэту и уверенно назвали его тип наши сигнальщики-наблюдатели БЧ-4, это был хорошо известный нам по телевизионным передачам о Вьетнамской войне американский многоцелевой вертолёт фирмы "Bell Helicopter Textron" - Белл UH-1 «Ирокез» (англ. Bell UH-1 Iroquois) или «Хьюи». По-английски это слово пишется так: "Huey", поэтому наши моряки тут же придумали ему неблагозвучную кличку из арсенала слов русского матерного языка...
Этот Белл UH-1 «Ирокез» или «Хьюи» солидно и мощно "стрекотал", "рыкал", рычал, зависая низко над водой и его характерный коробчатый корпус с длинным хвостом ни с чем нельзя было спутать. По бокам фюзеляжа вертолёта были большие прямоугольные двери, которые с одной стороны были сдвинуты в сторону и в дверном проёме на полу кабины сидели в ряд, свесив ноги за борт, несколько военных, вооружённых штурмовыми винтовками. Они не махали нам руками, держали свои винтовки наизготовку, но не целились в нас.
Другой вертолёт был необычным. Я лично ни в секретном справочнике силуэтов кораблей, самолётов и вертолётов США-НАТО, ни в литературе, ни в журналах "Зарубежное военное обозрение" и "Морской сборник", нигде, не видел подобного вертолёта. Он был относительно небольшой в размерах, с округлым фюзеляжем-кабиной, формой, как кокос, с узкой круглой хвостовой балкой, на конце которой были крылышки и небольшой вертикальный винт. Именно за этим вертолётом нервно и лихорадочно охотился наш гость - незнакомый капитан 3 ранга.
- Ты его сфотографировал!? - почти орал мне в лицо капитан 3 ранга и от его былой вчерашней приветливости и дружелюбия не осталось и следа. - Что ты молчишь?! Отвечай!
Вертолёты, за которыми наблюдали все, кто был на ходовом мостике БПК "Свирепый", пролетели мимо нас на относительно большом удалении, поэтому фотографировать его моим корабельным фотоаппаратом "ФЭД" с обычным объективом было бесполезно - снимок получился бы общим, дальним, нечётким. Вертолёты один за другим (впереди необычный "пузатый" вертолёт, а за ним этот самый Белл UH-1 «Ирокез» или «Huey») устремились к БПК "Образцовый", который шёл впереди нас. Поравнявшись с "поющим фрегатом" проекта 61, эти вертолёты зависли у него на траверзе, развернули носами к кораблю и некоторое время следовали за кораблём, всё время обращаясь к нему не в профиль, а в анфас, то есть "лицом".
Командир БПК "Свирепый", неизвестный капитан 3 ранга, командир БЧ-2 старший лейтенант Е.Л. Крылов, вахтенный офицер и ещё кто-то из наших офицеров возбуждённо обсуждали увиденное и необычный вертолёт. Несколько раз кто-то из них оглядывался в мою сторону и осуждающе глядел на меня, потому что незнакомы капитан 3 ранга с досадой всё твердил: "Этот ваш фотограф так и не сумел его сфотографировать! Чудил, мудил, колдовал с визиром, а сам ничего сделать не смог!". У меня было такое ощущение, что все со злостью и осуждением глядят на меня, а я теперь для всех стану "врагом народа".
В просвет между фигурами тесно стоящих офицеров я увидел лицо командира корабля. Капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров кивком головы приказал мне "покинуть ходовой мостик" и я, сгорая от стыда, злости и несправедливости, слепой от яростного возмущения, ткнулся в закрытые двери ГКП и тут меня подхватил под руку командир отделения рулевых БЧ-1 старшина 2 статьи, мой друг и товарищ, Толя Телешев. Он впихнул меня в штурманскую рубку и я плюхнулся на наш жёсткий диван, покрытый уже порядком полысевшим дерматином.
Как ни странно, но никто из рулевых и даже командир БЧ-1 старший лейтенант Г.Ф. Печкуров, который был сильно занят проверкой правильности определения координат места якорной стоянки, не ругал меня, не шутил, не осуждал и не обращал на меня внимания. Более того, командир БЧ-2 старший лейтенант Е.Л. Крылов, возвращаясь к себе на ГКП, где у него был свой боевой пост, ободряюще мне кивнул, мол, "всё нормально, терпи".
Я "терпел", но во мне всё клокотало... Эх! Была бы у меня "зеркалка" (фотоаппарат с зеркальным спусковым механизмом, который позволял видеть снимаемый объект непосредственно через объектив), да с телеобъективом! Попробуйте навести корабельный визир, который вращается через червячный механизм, то есть плавно и туго, на быстролетящую цель, да ещё успейте поднести к окулярам визира объектив обычного фотоаппарата, который наводится на объект съёмки через "окошко" видоискателя... К тому же нужно ещё правильно выставить диафрагму, выдержку и навести фотоаппарат "на резкость"...
Я сидел на жёстком штурманском диване, сопел носом, сдерживал обидные слёзы и всё прокручивал в голове обстоятельства этой нервной погони за вражескими вертолётами. Я сделал, конечно, снимок, сфотографировал эти вертолёты с правого крала ходового мостика, но они, БПК "Образцовый" и вертолёты, которые зависли напротив корабля прямо по борту, были очень далеко. Очень...
На штурманском прокладочном столе лежал большой рабочий блокнот Геннадия Фёдоровича Печкурова и когда он ушёл на ходовой мостик докладывать командиру корабля координаты и способ захода на якорную стоянку, я машинально взял этот блокнот, простой штурманский карандаш "Кохинор" и начал рисовать этот злосчастный неизвестный вертолёт...
Не знаю почему, но он так чётко запечатлелся у меня в памяти, когда летел мимо БПК "Свирепый", что я, почти не запинаясь уверенно и быстро, чётко, подробно, даже с рамками выпуклых стёкол пузатой кабины; номерами, буквами и цифрами; полозьями под фюзеляжем, контурами дверей и воздухозаборников; с какими-то выступающими частями, кронштейнами и деталями; с косым хвостиком на конце трубчатой хвостовой балки и двулопастным вертикальным винтом, наисовал этот вертолёт на всей площади рабочей тетради штурмана.
Геннадий Фёдорович Печкауров вернулся, с удивлением, а потом с гневом воззрился на мою "писанину", а затем он почему-то схватил эту тетрадь и бегом устремился обратно на ходовой мостик. Его долго не было и я уже "засобирался" к себе в ленкаюту, потому что считал, что "моя песенка спета". Однако в дверях штурманской рубки я столкнулся с тремя людьми - это были: незнакомый капитан 3 ранга, старший лейтенант командир БЧ-1 Г.Ф. Печкуров и старший лейтенант командир БЧ-2 Е.Л. Крылов.
- Это вы рисовали? - спросил меня отрывисто неизвестный капитан 3 ранга. - По памяти?
- Я!, - обречённо и устало ответил я не по уставу. - По памяти...
- Когда же вы успели так подробно его рассмотреть?! - воскликнул капитан 3 ранга.
- Когда вы меня от визира оттолкнули, - ответил я. - Я только-только успел навести на него окуляры, поймать в визир и разглядеть вблизи.
- А почему не сфотографировали?
Вот ту-то меня и прорвало... Я показал офицерам фотоаппарат "ФЭД" и показал, как я должен был и что я должен был с ним сделать, сделать с визиром ВПБ-451М, чтобы поймать цель, навести резкость, взвести затвор фотоаппарата, выставить параметры съёмки и наугад, не глядя приставить объектив фотоаппарата к окулярам визира и нажать на спуск. И это всё я должен был сделать при движущемся в воздухе объекте съёмки!
- Если бы у нас сейчас был зеркальный фотоаппарат с телеобъективом, который наводится не через видоискатель, а через объектив и сразу же можно им корректировать резкость и чёткость, то мы бы этот вертолёт сфотографировали бы, - сказал задумчиво Евгений Леонидович Крылов.
- Если бы, да кабы, да во рту росли грибы, тогда и на службу ходить не надо было бы! - с чувством, но уже весело, произнёс незнакомый капитан 3 ранга любимую пословицу скороговорку моего папы, Суворов Сергея Ивановича.
- Да, - сказал Геннадий Фёдорович Печкуров. - Фотографии у нас нет, зато есть очень подробный и чёткий рисунок нового натовского вертолёта.
- Верно! - подхватил слова штурмана неизвестный капитан 3 ранга. - Рисунок действительно подробный, чёткий, хороший, пропорциональный, почти как фотоснимок. Где вы так научились рисовать?
- Не знаю, - ответил я неуверенно. - С детства рисую, научился.
- У вас фотографическая память! - заявил капитан 3 ранга. - Это надо учесть и использовать.
С этими словами он потребовал от присутствующих офицеров ещё раз внимательно посмотреть рисунок вертолёта в блокноте штурмана, унёс его на ходовой мостик и там ещ0ё и ещё раз этот рисунок рассматривали: вахтенный офицер, сигнальщики-наблюдатели, командир корабля и кто-то ещё, кто тоже видел этот вертолёт. Все сошлись во мнении, что рисунок почти точно, как фотография, передаёт облик и конструкцию натовского вертолёта. Больше мы этот рисунок и штурманский рабочий блокнот не видели...
Только сейчас, работая над книгой воспоминаний "О службе на флоте. Легендарный БПК "Свирепый", я узнал из открытых источников, что тогда в понедельник 28 мая 1973 года мы были свидетелями полёта новейшего немецкого многоцелевого ударного вертолёта Bo 105, разработанного немецкой компанией МВВ (DASA). Первый полёт этот вертолёт Во 105 совершил 16 февраля 1967 года, вошёл в серийное производство в 1969 году, а в эксплуатацию он был введён в октябре 1970 года.
Тот "пузатый" вертолёт Во 105, который облетал в сопровождении вертолёта Белл UH-1 «Ирокез» или «Huey» с вооружёнными автоматчиками на борту, был каким-то необычным, видимо, какой-то новой модификации, возможно, типа Bo 105LOH - вертолёт связи и наблюдения или Bo 106 - опытный с увеличенной кабиной и более мощными двигателями. Дело в том, что он необычайно громко ревел своими двигателями и даже перекрывал шум от сопровождающего его вертолёта. По характеру полёта и поведению было очевидно, что именно этот "пузатый" немецкий вертолёт был "главным".
Теперь известны ТЛХ вертолёта Во 105:
Технические характеристики
Экипаж: 1
Пассажировместимость: 4 пассажира или 2 носилок
Длина: 8,55 м (без несущего винта)
Диаметр несущего винта: 9,84 м
Диаметр рулевого винта: 1,9 м
Высота: 3 м
Площадь, ометаемая несущим винтом: 76,05 м;
Профиль крыла: NACA 23012 (лопасти винта)
Колея шасси: 2,5 м
Масса пустого: 1120 кг
Нормальная взлётная масса: 2000 кг
Максимальная взлётная масса: 2300 кг
Объём топливных баков: 570 л
Силовая установка: 2 ; турбовальных Allison 250-C20
Мощность двигателей: 2 ; 400 л. с. (2 ; 294 кВт)
Лётные характеристики Во 105:
Максимально допустимая скорость: 270 км/ч
Максимальная скорость: 232 км/ч
Практическая дальность:
у земли: 585 км
на высоте: 656 км (на 1525 м)
Перегоночная дальность: (с дополнительными баками)
у земли: 1030 км
на высоте: 1158 км (на 1525 м)
Продолжительность полёта: 6 ч. 35 мин. (с дополнительными баками)
Практический потолок: 5030 м
Статический потолок:
с использованием эффекта земли: 2715 м
без использования эффекта земли: 1735 м
Скороподъёмность: 6,7 м/с
Нагрузка на диск:
при нормальной взлётной массе: 26,5 кг/м;
при максимальной взлётной массе: 30,5 кг/м;
Вооружение Во 105:
Точки подвески: 2
Боевая нагрузка: 456 кг
Управляемые ракеты:
ракеты «воздух-земля»: 8 ; TOW или 6 ; HOT
Дополнительное вооружение:
система НBS 202 с 20 мм пушкой Rheinmetall Mk 20 Rh 202 c 525 патронами
турель Emerson Flexible Turret System с 7,62 мм шестиствольным пулемётом M134 Minigun с 1000 патронами.
В столовой личного состава моряки говорили о том, что сегодня корабль облетал новейший немецкий вертолёт, которого нет в справочнике вооружений США-НАТО и кто-то из сигнальщиков-наблюдателей из БЧ-4 его подробно запомнил и нарисовал, а за это, наверно, получит 10 суток отпуска с выездом на родину. Я молча глотал горьки компот из абрикосов, а затем поздно вечером записал в свой дневник-ежедневник:
28 мая 1973 пн
Приходим в базу 3 июня, пишу рапорт и домой! Сегодня после обеда корабль облетали датский «Лансен» и «Старфайтер» ФРГ. Погода чудесная. Перед постановкой на якорь у ВМБ Варнемюнде (Росток, ГДР), нас облетали два вертолёта НАТО ФРГ UH-1C и ещё какой-то вертолёт. Встали на якорь. Делаю фотографии и проявляю плёнки.
Фотоиллюстрация. 28 мая 1973 года. БПК "Свирепый". Район моря недалеко от германского города-порта Росток. На подходе к якорной стоянке напротив ВМБ Варнемюнде (ГДР). БПК пр.61 "Образцовый" облетают два немецких вертолёта: один слева, вероятнее всего, Во 105 фирмы «Мессершмит-Бёльков-Блом», а справа его сопровождает и охраняет знаменитый американский вертолёт Белл UH-1 «Ирокез» по прозвищу «Huey» ("буёвый"). Снимок сделан фотоаппаратом "ФЭД" на максимальном удалении и фотоплёнке чувствительностью 65 единиц, поэтому при увеличении во время печати, получилось только то, что получилось... Кстати, из всех более 30-ти фотоснимков, которые я в те майские дни "наснимал" и напечатал ночью с 28-го на 29-е мая, мне достался только один этот снимок, все остальные разошлись по рукам годков, друзей или были конфискованы неизвестным незнакомым капитаном 3 ранга. Как я ни старался, но так и не узнал, кто же это был...