У бабы Маши на вечер было запланировано несколько дел и одно из них требовало обязательного исполнения. Разве можно быть равнодушной к просьбе о сборе вещей для детского дома? Услышала она об этом по местному радио, когда замешивала тесто на каравай. Своими булками да пирогами баба Маша славилась на всё село, и впрямь получались они у неё румяные и пышные, а ароматом кружили головы всем соседям. Управившись с выпечкой, она выпила чаю с лесными травами и на всякий случай добавила капли "от головы".
Перво-наперво, с сундука была снята накрахмаленная салфетка и протёрт он белой тряпочкой. Перекрестившись на икону, баба Маша замерла на минуту и подняла тяжёлую резную крышку. Сундук этот был главной семейной реликвией, исполнен специально к её свадьбе отцом и разрисован к такому событию целующимися лебедями с лебедятами.
Она прикоснулась пальцами к потёршемуся сказочному озеру и вздохнула. Такие же синющие глаза были у её Степана, любила она его больше жизни и замужем была счастлива до самого последнего дня, когда ушёл он на фронт и не вернулся. Оставшись с двумя дочками, замуж больше не вышла, никому своих слёз не показывала, только день ото дня становилась суше и строже. Баба Маша собрала мешочки с травами и свернула вышитую скатёрку. Под ней аккуратно были уложены её и детские вещи, пошитые собственноручно: вот панамка, в которой младшая дочка пошла в детский сад, вот школьный белый фартук, в котором старшая получала первую похвальную грамоту. Грамотам потом не было числа, девочки росли прилежными, закончили школу, вышли замуж и разлетелись... Приезжали с семьями, становилось шумно, дом наполнялся смехом внуков, и не могла она на них налюбоваться. Только не пригодились сохранённые вещи внучкам,поднимали они удивлённо брови и шептали:
- Ну что ты, бабуль...
Она перебирала вещицу за вещицей, многое отложила в сторону для детского дома, остальное так же аккуратно переложила мешочками с травами и расстелила сверху вышитую скатёрку. Было уже темно. То ли от запаха трав, то ли от воспоминаний, на душе стало легко, будто снова побыла она со своими маленькими дочками. А ночью снилось ей как плывут они с мужем на лодке по лебединому озеру и от бликов солнца рябит в глазах. И впереди нет ни войны с похоронкой, ни болезней, ни слёз в подушку, только безоблачное небо, такое же синее, как глаза Степана.