Стук во входную дверь на первом этаже пробрался в мой сон и вытряхнул из его теплых объятий. Я медленно открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. Момент пробуждения, пожалуй, одна из самых отвратительных вещей в мире. За окном светало, а мой организм упорно не мог найти грань между сном и явью.
«Кого притащило в такую рань? Я же не принимаю до десяти. Зачем так стучать, выломаете мне дверь! Пять часов… Томас приходит в восемь. Да что за звери снаружи!» — возмущалась я про себя, накидывая на плечи халат и шлепая босыми ногами по ступенькам лестницы.
Я забежала в помещение лавки, чтобы услышать, как моя дверь чуть ли не разлетается в щепки.
— Я предъявлю вам счет за ремонт имущества!
Мои руки плотно сжимали дверную ручку, и поэтому меня потащило вслед за дверью, которую настойчивые клиенты тянули с другой стороны.
— Барышня, все, что вы можете нам предъявить — это ваша кровь. — Холодным язвительным тоном заявил мужчина в серой одежде, очень похожей на форму имперских солдат.
— Что? — я удивленно разглядывала черноволосого мужчину, стоявшего в метре от меня, и двух военных с отрешенными лицами, которые держались на расстоянии.
«Нет, не может быть. Откуда он узнал? Бред какой-то, — думала я, не сводя глаз с непрошенных гостей, — Что мне делать?»
— Завтра утром вы должны будете выехать в Ронварн по приказу генерала Ильвизи. Вот письменная версия приказа, вы можете ознакомиться с ней, — мне протянули свиток, — Если требуются сопровождение или денежные средства — обращайтесь в мэрию.
— Что вы имели в виду, когда говорили о крови? — я переступала с ноги на ногу, ежась от холода, и внимательно слушала, изредка бросая взгляды за спину неприятного собеседника. Мне не хотелось, чтобы те двое слышали мои слова.
— Вы ведь и сами знаете, что таких, как вы, мы уничтожаем. Каким-то образом вам повезло, и вы спаслись от смерти, — Ответил мужчина, а затем негромко с усмешкой добавил. — На этот раз.
Мы схлестнулись взглядами. Его темно-серые глаза, выражающие холодную уверенность, и мои — разноцветные, горящие огнем раздражения.
— Желаю удачи. — Вдруг он резко развернулся, оборвав наш молчаливый поединок, и все трое зашагали прочь.
Я захлопнула дверь и прислонилась к стене спиной, по которой стекал холодный пот.
«Генерал Ильвизи.… От отца я слышала только то, что этот мужчина приходится родным братом герцогине Силар. После смерти мужа, она стала главой семейства, сконцентрировав власть в своих руках. Мои родители имели с ней давнее знакомство, а когда я родилась, они просили у нее защиты и поддержки. Я не знаю, много ли труда стоило приближенной императору могущественной женщине сохранить мне жизнь, но она потребовала от меня клятву верности. В шестнадцать лет вместо веселого праздника я познакомилась с герцогиней, получив в подарок дом, и поступила в Академию Шаманства и Травоведения. Несомненно, я чувствовала себя особенной, находясь среди юношей и девушек старше меня на несколько лет. Мало кто из них мог похвастаться собственным домом и настолько знатной покровительницей. Но чего мне стоит ожидать теперь? Пора вернуть долг, цену которого я боюсь и предположить».
Свиток все еще был в моих руках, я развернула его и обежала глазами. Да, это был срочный приказ, по которому мне следовало как можно быстрее добраться до города Ронварн, и оставаться там столько, сколько понадобится. В примечании было сказано, что мне также следует закрыть лавочку, готовиться к длительному пребыванию в чужом городе и в случае затруднений обращаться в мэрию.
«Кажется, моя спокойная жизнь подошла к концу. И теперь меня ждет неизвестность, возможно, даже смерть. Пора собирать вещи», — оптимистично подытожила я.
Возвращаться в постель было бессмысленно, а начинать работу, о которой теперь не хотелось даже думать, слишком рано. Нужно было определиться с багажом и лавкой, сходить в мэрию, предупредить знакомых.
Я поднялась наверх и первым делом принялась за письмо родителям.
«Может, они подскажут, как мне быть?» — дописав последние строки, я запечатывала конверт, ставя на нем родовой знак.
— Что ж, не унывай, Феликсина, возьми себя в руки! Нет времени раскисать, — напутствовала я сама себе.
Помимо одежды я имела целый дом с четырьмя комнатами и лавкой на первом этаже. И как все это забрать с собой? Вокруг было столько любимых мелочей, жизнь без которых уже не представлялась мне возможной. Каждая вещица несла память и силу. Я не могу оторвать от себя крупицы магии или стереть какие-то воспоминания. Так почему я должна бросать их материальное воплощение?
Я сжала зубы. Еще неизвестно, вернусь ли домой.
Солнце встало, заливая комнаты теплым золотым светом. Подсвеченная яркими лучами пыль сверкала в воздухе. Запах трав, ароматических масел и зелий витал по всему дому.
Шесть утра.
Некоторое время назад тяжелые тучи проплывали над городом.
«До прихода Томаса мне нужно привести себя в порядок. Как ему сказать, что я уезжаю? Лавку все равно придется закрыть», — я вздохнула и на секунду прикрыла глаза; поворачивая венчик крана и пуская горячую воду, потерла лицо.
Поглядите теперь в окно, будто бы снова пришло лето.
Немного пены, морской соли, мяты и масла жасмина, чтобы успокоить нервы и на время забыть о предстоящих трудностях. Я скинула легкую одежду и погрузилась в воду.
Я жила на юге страны, в солнечном городе, где женщины круглый год ходят в цветастых сарафанах, оголяя живот и щиколотки; где мужчины раз в неделю моют городскую площадь, обливая водой всех прохожих с ног до головы; где дети по ночам без страха смотрят на звезды, убегая в поле за городом; и где люди живут в единении с природой. Постоянная суета, веселые лица, восхитительные танцы по вечерам и подлинная любовь к ближнему — идеальный мир в идеальном месте. Жизнь текла своим естественным чередом, а горожане не обременяли себя такими сложными формальностями, этикетом и светским обществом, казалось, все тут застыло в давно прошедшем времени, когда человек только приобщился к цивилизации. Мы были огорожены от всего мира, немного дикие, слишком простые, но свободные и счастливые люди.
Люди.
Иные расы обходили наш городок, не смея нарушать идеальный баланс параллелей мира в месте, где рождались самые сильные маги. Поэтому мы были богаты. Поэтому нам все было позволено. Но я-то знала, что это просто беспочвенные поверья, традиционно перешедшие от поколения к поколению.
Что я знаю о Ронварне? Полная противоположность моему нынешнему пристанищу. Северный холодный город, вторая столица, где главная достопримечательность — храм трех богов. Туманы, сырость и дожди изо дня в день сделали людей такими же холодными и отчужденными. Тебе не помогут в беде, а скорее бросят умирать посреди улицы, пока отряд стражи не наткнется на тело во время одного из своих обходов. Опасности, подстерегающие тебя в каждой темной подворотне уродуют и без того некрасивое лицо города. В его морщинах — сети узких петляющих улочек — скрываются смерть, разврат и презренная бедность. А в противовес — богатые дома со званными вечерами, пышными раутами и масками вместо лиц. Они, как наложенные яркие краски на давно не молодую кожу, первыми бросаются в глаза, но стоит подойти поближе — и красота вся скатывается.
Я южанка до мозга костей, я не хожу в храм, и я совершенно не знаю этикета. Меня не переносят многие расы, в силу особенности крови, но если я попаду в высший свет, возненавидят и люди.
Проклятье или подарок? Нас почти не осталось, мы вне закона. И любой, учуявший нашу истинную сущность, обязан сжечь тело, выкачав всю кровь до самой последней капли.
Храни свой секрет за семью печатями, если хочешь жить — вот мой жизненный девиз.
Я открыла глаза.
Светлые стены ванны и остывшая вода. Кажется, я задремала. Промыв волосы и одевшись, я почувствовала себя спокойнее и расслабленнее.
Уже много лет в лавке стояла массивная деревянная стойкая, заставленная до предела товаром, выставленным на продажу, и моими личными вещами, которые дополняли интерьер или оказывались необходимы в ходе работы. Трогать, не получив мое согласие, ничего не разрешалось, это знали все. На одной из полок с внутренней стороны стойки хранились увесистые книги с разноцветными, будто раскрашенными акварелью, обложками. На каждой из них был желтый кусочек бумаги с надписью, сделанной некогда моей рукой, пучки засушенных трав и цветов. Некоторые книги я обвязала лентами, это значило, что все страницы исписаны. При внешнем осмотре можно было предположить, что там я храню рецепты зелий и мазей, формулы заклинаний или способы изготовления сильных артефактов. Но на самом деле, там хранились записи о моих клиентах, заказы и счета. Я любила наводить красоту и делать что-то необычное. Однако, несмотря ни на что, вокруг меня вечно царил хаос — истинный порядок, нареченный так теми, кто не способен понять его идеальную структуру.
Последний день, чтобы закончить все заказы или вернуть людям деньги. Томасу придется обойти чуть ли не весь город. Пока я собирала нужные баночки, травы и прочие ингредиенты, звякнул колокольчик на входе, в лавку кто-то вошел.
— Доброе утро, Фикси. Ты сегодня так рано, — удивленно приветствовала меня Элайза, экономка мэра.
Светлые волосы девушки по обыкновению спадали на плечи, волнистыми прядями опускаясь ниже лопаток. Она кокетливо поправила соломенную шляпу, сдвинув ту на затылок, и кинула взгляд на свои крепкие ноги, видневшиеся в боковых разрезах юбки, чтобы быть уверенной в своей неотразимости.
— Прохожу мимо, а у тебя открыто. Я так обрадовалась, что не придется идти дважды. — затараторила она, - Думала, Том от баронессы сбежал.
— Здравствуй, ты хотела забрать заказ?
— И это тоже. Тебе письмо от мэра. Он был таким серьезным, что даже ничего не сказал, — Элайза сделала страшные глаза и принялась рыться в сумке песочного цвета с блеклой радужной звездой посередине.
Да, наш мэр был тем еще болтуном. Бывало, что он не мог остановить поток слов, даже когда дело заходило о его личных секретах. Седой мужчина в летах с увесистым брюшком знал всех жителей до последнего сорванца, бегающего по грязным переулкам. Что же такое он написал мне, раз сумел удержать язык за зубами?
— Спасибо. Я сейчас, — я отошла вглубь лавки позади стойки, чтобы собрать заказ, а когда вернулась с бумажным пакетом в руках, обнаружила Элайзу, с интересом уткнувшуюся в мой журнал.
— Луиза заказывает капли для изменения цвета глаз каждую неделю?! — в обличающем жесте девушка указала пальцем куда-то на страницу, — Врунья! Она постоянно хвастала передо мной, что парни ведутся на ее экзотичность!Дела! Ну, готовься, Лиззи, я устрою грандиозное разоблачение, — тут девушка захихикала и потерла ладони.
Не знаю отчего, но я пришла в ярость, и резко захлопнула журнал прямо перед ее лицом.
— Спасибо за покупку. — Холодно сказала я, приняв плату.
— А ты разве не будешь читать письмо? — Захлопала глазами она.
— До свидания, Элайза. И если хоть одна душа узнает что-то о заказах в моей лавке, я устрою тебе полное облысение. До конца своих дней будешь ходить в платочке! — Ледяным тоном ответила я, строго смотря ей в глаза, и кивнула на дверь.
Когда ошеломленная девушка отошла от первого шока, то плотно сжала губы и, словно белая моль, выскочила вон, не преминув громко хлопнуть входной дверью. Не хватало только, чтобы по городу ходили слухи о моей лавке. Я обещаю клиентам полную конфиденциальность, а в городе, где многие знают друг друга и постоянно чешут языками, такая секретность просто необходима для хорошего бизнеса и репутации.
Я посчитала до десяти, глубоко вздохнула и вернулась к работе. Выходило, что четыре заказа выполнить я не успею, семь уже готовы, а остальные пять еще нужно доработать. Но все они были пустяковыми. Мазь от темных кругов под глазами, блестки на платье, ловец снов и зелье для особенной бледности кожи, например, вообще были делом десяти минут.
Я достала белый порошок, смешала его с настоем из когтей крысы, залила отваром из петрушки, чтобы получилась кашица. Остается только переместить средство в баночку, когда оно застынет. Одна стэлла* сегодня будет счастлива и мертвенно бледна. Важно, чтобы никто также не узнал моих рецептов. Я, как минимум, потеряю свой хлеб.
На двери снова звякнул колокольчик.
— Фикси! Просыпайся! — зычный голос Томаса разлетелся по всему дому. Парень будил меня так каждое утро, но я долго возилась наверху и отходила ото сна.
— Том, я тут. — Ответила я, выходя к стойке.
— Неожиданно, — парень сел на небольшой диван для посетителей, — Фикс, у тебя есть еда?
— Неожиданно, — я скопировала его интонацию и улыбнулась, — Баронесса перестала тебя кормить?
— Нет, я ушел сегодня ночью, у нас была небольшая ссора. И мне стыдно было возвращаться домой, — зарывшись пальцами в волосы, сообщил он, глядя на меня снизу вверх своими глубокими черными глазами.
Томасу было около семнадцати лет, и он помогал мне в лавке, попутно обучаясь в гильдии воинов. Я нашла его на въезде в город, когда он был еще пятилетним мальчишкой, грязным и брошенным собственными родителями. Это были какие-то приезжие угрюмые люди, которые то ли забыли, то ли специально избавились от ребенка, ставшего обузой. В тот день я собиралась уехать к родителям в соседний город, сделать перерыв в практике, потому что сама была еще юна, старше Тома на пару лет. Но увидев мальчика, идущего прочь от города, я остановилась. Узнать его не составило труда — семья не раз посещала мою лавку. Большие черные глаза смотрели с недоверием, страхом, но я отвезла его в мэрию, так о мальчике узнал весь город. Агнесса Карт — тридцатипятилетняя овдовевшая баронесса с двумя детьми — решила усыновить ребенка. Сначала он бегал от нее, прячась в моей лавке, как в единственном пристанище, где его не заставляли есть с ножом и вилкой, следить за одеждой и часами сидеть за скучными учебниками. Мы подружились, и понемногу он начал помогать мне. Со временем привык и к семье баронессы, хотя частенько сбегал от навязанных обязательств. О родителях Томаса мы не говорим, даже в детстве он не обмолвился о них ни словом.
— Что случилось? — спросила я юношу, ведя его за собой в кухню.
— Агнесса хочет, чтобы я учился в Верстале вместе с Жанет и Анваром. Но я хочу стать воином! Она не понимает, что мне не интересны все эти науки, и я не выдержу обучение в академии.
Я подогрела ему мясо дикой уточки с запеченным картофелем и заваривала чай. А он рассказывал, как ему хочется стать воином, получить звание генерала, совершить много подвигов… Все его мечты казались такими наивными и детскими, что вызывали улыбку на моем лице.
— Кстати, что это за письмо у тебя на стойке?
Я замерла. «Как можно было забыть о письме?! Элайза меня так разозлила, что я потеряла голову. Возможно, мэр ждет какого-то ответа».
— Да ничего важного. Ешь, я скоро вернусь. — Я спокойно вышла из кухни, плавно покачивая бедрами, как делала в минуты полной расслабленности и невозмутимости, но как только оказалась в лавке, заперев дверь, судорожно схватила конверт, сломала печать и быстро вчиталась в строчки.
«Мэр узнал, что у него под носом жила желтокровная. Странно, что он не отправил стражников вытолкать меня из города поскорее. Нет, этот мужчина куда лучше, чем я о нем думала».
Ответ не требовался. В письме было сказано, что я могу взять в мэрии выделенные деньги на дорогу, в конверт также был вложен билет на корабль, плывущий прямо в Ронварн из ближайшего портового города. Мэр писал, что, если мне необходимо сопровождение, то «господа имперские гвардейцы отправляются в тот же день по тому же маршруту и готовы оказать помощь».
«Так вот кто это был! Имперские ищейки! Ну, нет, такой компании мне не надо»
Далее, уже совсем неофициальная приписка, в которой мэр искренне желал мне удачи и спасения. Я показала себя с лучшей стороны, сумела обуздать свою натуру, потому достойна уважения и доверия. Но мне остался неприятен тот факт, что мэр обращал мое внимание к священнослужителям, предлагая полное очищение «души и тела».
Я скомкала белый плотный лист с печатью и кинула его в камин, чтобы поджечь вечером. Грусть снова накрыла меня с головой, а на глаза навернулись слезы.
Когда я вернулась к Томасу, он уже допивал чай.
— Фикс, ты какая-то странная сегодня. Что-то важное произошло? — спросил парень, участливо заглядывая мне в глаза.
От ответа меня избавил очередной звон колокольчика, на который я выпорхнула, нацепив улыбку. И она тут же сползла, потому что передо мной стоял мужчина, бесцеремонно прервавший мой утренний сон. Я упорно сжимала губы, не собираясь начинать диалог первой.
— Добрый день, стэлла. — Наконец, он прекратил сверлить меня взглядом.
— А с утра вы были не так учтивы, сай**, — с насмешкой отозвалась я, и тут же добавила, — Что привело вас в мою лавку?
— Говорят, вы занимаетесь чародейством. — Он пропустил мою колкость мимо ушей, лениво растягивая слова, — Мне нужно укрепляющее, обезболивающее и лечебное зелье, которое может поднять на ноги человека с тяжелой раной за короткий срок. - Изменения в его тоне произошли в одну секунду: вся расслабленность слетела в один миг и передо мной уже стоял серьезный собранный мужчина.
— Его нужно отвезти в больницу, а не заниматься самолечением.
— Я заплачу более, чем достаточно, — с нажимом повторил он.
— Не сомневаюсь, что у господина имперского гвардейца достаточно на это средств. Только, вот беда, зелья одновременно со столькими свойствами просто не существует. — Язвительно произнесла я и гордо вздернула подбородок.
— Тогда сделайте разные снадобья, — раздраженно ответил он, — Вам деньги лишними не будут.
Я молчала, скрестив руки на груди.
— Человек умирает. Вам все равно? — сжимая зубы и кулаки, проговорил мужчина, глядя на меня исподлобья.
— Скажите хоть какая рана? — со вздохом сдалась я.
— Глубокая полоса на спине, оружие — крис, отравлен, рана — рваная. К тому же, началась лихорадка. — Сухо ответил мужчина, и я только сейчас заметила, что все это время он не снимал черных кожаных перчаток.
— Только одна? Хоть какая-то медицинская помощь была оказана, что за яд?
— Остальные не такие серьезные. Противоядие у нас было, но яд, конечно, успел просочиться через кровь в органы. Не смертельно, но требуется что-то повышающее выносливость организма. К тому же в рану попала грязь. Я подожду здесь, стэлла Феликсина. — Он уселся на диван с чувством выполненного долга. По его позе можно было понять, что он никуда не уйдет, пока не получит то, зачем пришел.
Пока я стояла над одним из журналов, чтобы быстро сориентироваться в ассортименте лекарственных средств, гвардеец снова заговорил.
— Надеюсь, вы понимаете, что никто не должен знать о цели моего визита.
— Вы думаете, что я буду молчать, если мне будет не выгодно? — я вздернула бровь.
— Да, так же, как молчали о своей крови. — Усмехнулся он и подошел к стойке, выдохнув слова мне прямо в лицо.
Я отпрянула. Бесспорно, он знал, куда нужно надавить. Мне хочется, чтобы жители города запомнили меня дружелюбной травницей, а не монстром, скрывавшимся столько лет у всех на виду. Тогда на мое имя спишут все грехи, реальные и выдуманные, и даже слова мэра не примут в расчет. Я потеряю последнюю надежду вернуться сюда вновь.
Каждый год на празднике равноденствия я опаивала весь город дурманом, чтобы оставаться в головах людей такой же молодой, как и десять лет назад. Они забывали, как и когда я вторглась в их жизнь, думали, что мне все еще двадцать, и я только выпустилась из академии, не замечали явных странностей в моей жизни. Я с трудом и упорством сохраняла свою безукоризненную репутацию столько лет, как я могла теперь поставить ее под угрозу?
— Фикси, тебе нужна помощь? — В дверном проеме появился Томас, вытащив меня в реальность.
Он и застыл в удивлении, увидев мужчину в имперской форме.
Я мгновенно переключилась на работу.
— Да, пойдем. — Я за руку утянула парня вглубь лавки и зашептала, — я тебе все потом объясню, просто найди лекарственную мазь на основе сока лапчатки и смолы хвойного дерева в круглой зеленой баночке. И еще принеси с чердака травы для энергетического зелья. Быстрее, пожалуйста! - А сама осталась думать, что же еще могу сделать?
Человек в опасности, возможно, хороший человек, который не заслужил мучений. А если убийца? Возможно, не стоит им помогать, нет гарантии того, что сохранив ему жизнь, я не подпишу смертный приговор для других. Но и выбора у меня снова нет.
Через некоторое время я написала инструкцию к применению всех средств, которые сложила в бумажный пакет, и вернулась к стойке. Гвардеец, который должен был сидеть на диване, стоял возле одной из полок, держа что-то в руках.
— Положите на место мой ловец снов. — Я бросила на стойку пакет, не заботясь о безопасности склянок, которые жалобно звякнули.
— Я хочу купить его, — невозмутимо ответил мужчина.
— Он не продается.
— Сколько вы за него хотите?
— Он не продается!
— Вы все равно закрываете лавку.
— С вас три орита***. У меня еще много дел. — Я заломила ужасно высокую цену.
Гвардеец, имени которого я до сих пор так и узнала, молча, выложил деньги и ушел, напоследок подарив мне тяжелый взгляд цвета грозовой тучи.
— Теперь ты объяснишь, что тут забыл полковник личной императорской гвардии? — Томас неожиданно возник в лавке, я вздрогнула всем телом.
«Боги, дайте мне сил!» — мысленно взмолилась я, проведя ладонями по лицу, чтобы выиграть время и сосредоточиться.
Через минуту молчания, я выдавила:
— Том, завтра можешь не приходить. Я закрываю лавку.
— Что?! — воскликнул он, схватив меня за плечи.
— Я понимаю, что это странно, но ты знаешь, кто я на самом деле. И теперь пришло время прощаться со спокойной жизнью.
— Объясни нормально, причем тут лавка? И что ты намерена делать дальше? — Том сжимал мои плечи все сильнее, а я кусала губы, лихорадочно соображая, что сказать парню.
— Может, отпустишь меня для начала, а потом мы сядем, успокоимся и нормально поговорим? — предприняла я первую попытку.
— Извини, — Томас разжал побелевшие пальцы, отступил на шаг, не сводя с меня внимательного взгляда.
Я поднялась по лестнице, в гостиной зажгла ароматические палочки и пригласила парня присесть.
— Сегодня меня посетили гвардейцы с официальным приказом от генерала Ильвизи. Мне в срочном порядке нужно прибыть в Ронварн. И видимо, этого требует герцогиня Силар, которой я обязана жизнью. По долгам нужно платить всем, Томас. Я не уверена, что вернусь, поэтому мне нужно закончить много дел. Ты мог бы разнести оставшиеся заказы?
— Фикси, я поеду с тобой. — Тихо и решительно сказал он.
— Нет.
— Я не спрашиваю. Мне нечего терять. Я все равно не останусь в этом городе. — Он поднялся и заходил по комнате, окутываемый ароматным дымом, — Когда выезжаем? Что мне нужно взять с собой?
— Этим ты решил отплатить баронессе, которая вырастила тебя?
— Я обязательно придумаю, как вернуть свой долг, когда придет время.
— Это может быть опасно, я не хочу брать ответственность за чужую жизнь. Тем более мне уже прислали билет на корабль. — Я развела руками.
— Прошу тебя, Фикси, просто не отворачивайся от меня сейчас. — Глаза Томаса были наполнены отчаянием и печалью, но в самой их глубине что-то блестело, затягивало и не позволяло сказать нет.
«Что творит этот парень? Хочет надавить на мою жалость, чтобы я потом винила себя за мягкосердие? Ох... Будь что будет».
— Хорошо. Если будешь прислушиваться к моим словам, бережно относиться к своей свободе и жизни и не ввязываться в опасные авантюры. — Проговорила я, наблюдая за расцветающим лицом Тома. От его радости и мне сделалось легче на душе.