Однажды, возвратившись после ночной смены домой, моя жена принесла с собой курительную трубку. Натуральную чёрную трубку из бриара. С чашей, чубуком, мундштуком и загубником – всё, как положено.
– Где ты её намутила? – поинтересовался я у супруги, работающей тогда в баре официанткой. – Неужели кто-то из посетителей так напился, что забыл аксессуар на столике? - Не поверишь! – звонко расхохоталась в ответ она. - Мне её подарили. Но сама история о том, как это произошло, достойна отдельного и очень даже занимательного рассказа. – Чем же она так примечательна, твоя история? – А ты послушай, глядишь - пригодится. Ты же любишь собирать в свою писательскую копилку различные смешные случаи из жизни. – Ладно, валяй, - без особого энтузиазма согласился я. – Может и впрямь твоя история с трубкой потянет на малую литературную форму. – Потянет, потянет. Не сомневайся, - заверила меня жена. После чего забралась с ногами в кресло, устроилась в нём поудобней и принялась рассказывать. Дальнейшее я записал с её слов, поэтому повествование будет вестись от первого лица.
- Бар у нас, как ты знаешь, работает до последнего посетителя. Вчера с клиентурой было не густо. Дело уже шло к одиннадцати вечера, когда, наконец, в дверном проёме возникла раскачивающаяся из стороны в сторону фигура морского офицера. Судя по погонам на расстёгнутом кителе, это был «капдва». Офицер обвёл нетрезвым взглядом пустое помещение бара и, степенно пройдя через весь зал, выбрал себе столик в самом дальнем углу. Эскорт сопровождения, состоящий из двух матросов, проследовал за своим командиром, а когда тот уселся на стул - занял выжидательную позицию у него за спиной.
– Товарищ капитан второго ранга, может быть, мы лучше на улице вас подождём? – переминаясь с ноги на ногу, робко обратился к начальству один из матросиков. – Отставить! Никаких улиц. Пришвартовывайтесь вон туда, - широким жестом капитан усадил своих подчинённых за соседний столик. После чего подозвал меня и заказал: себе графинчик водки с тарелкой бутербродов, а матросам - пару горячих блюд и сока. Я обслужила оба столика и отошла к барной стойке, наблюдая за основным клиентом издали. «Капдва» остограммился, закусил бутербродом, а затем раскурил вот эту самую трубку. Сделал он это с достоинством, присущим потомственным аристократам. Разве что только мизинец не оттопыривал. А может и оттопыривал – я на такие детали внимания особо не обращаю. Матросы кушали молча, видимо, боясь ненароком потревожить отдых начальства. Само же начальство в этот момент явно тяготилось одиночеством.
Даже невооружённым взглядом было видно, что офицеру позарез требовался собутыльник. И по закону жанра он (собутыльник), естественно, нарисовался. В лице одинокого мичмана.
Как его занесло посреди ночи к нам в бар – бог знает? Но мичмана – народ пронырливый. Возможно, и этот был из таких. Мореман мгновенно оценил обстановку, откозырял капитану, а затем выбрал себе столик посреди бара. Не очень далеко от вышестоящего по рангу офицера, но и не совсем близко к нему. Соблюдая, так сказать, кастовую субординацию. После третьей рюмашки, «капдва» окликнул мичмана, после четвёртой – между ними завязался диалог, а пятую рюмку - они уже распивали вместе за капитанским столиком в углу. К тому времени матросики умяли свои биточки с картофелем-фри, выдули весь сок и попросились у начальства на улицу. – Ладно, идите, охраняйте транспорт! Нечего тут у меня над душой стоять! – милостиво разрешил им «капдва». А затем, обернувшись ко мне, сделал очередной заказ: – Красавица! Сделай-ка нам ещё один графинчик водки и бутербродов! Мичман с готовностью потянулся за портмоне. – Прекрати! Я угощаю! – остановил его порыв капитан. – Нет уж, позвольте! Этот заказ за мой счёт! – воспротивился мичман. Но «капдва» был непреклонен: – Отставить! Как старший по званию я вам приказываю спрятать свой кошелёк! Выполнять приказание! – Не смею вам перечить! – пьяно икнув, мичман спрятал портмоне в задний карман брюк.
Когда я принесла этой парочке поднос с водкой и бутербродами, между моряками возникло нечто наподобие философской паузы. Мичман курил сигарету, а капитан снова достав кисет, набил трубку табаком и принялся затягиваться, выпуская в потолок сизые кольца дыма. – Какая у вас интересная трубка! – обратила я внимание на его курительный прибор. - Нравится? – Не то слово! – Да, эта вещь у меня одна из самых любимых. – Не подарите? – в шутку спросила я. – Да вы что?! Нет, конечно! Мы с ней столько боевых походов вместе прошли. Пару кругосветок она была со мною точно. Так что эта трубка дорога мне, как память. – Память – дело святое, - согласилась с капдва я и пошла к барной стойке за очередной порцией водки для своих клиентов. К утру оба «морских волка» залились водкой по самую ватерлинию. Они уже поборолись на руках, переженили своих детей, наобнимались, и нацеловались взасос, признаваясь во взаимном уважении друг к другу.
– Д-д-девушка! – вырвал меня из состояния дрёмы капитан. Я, удивляясь его стойкости, подняла вопросительно бровь. – Что-то ещё хотите заказать? – спрашиваю. - Дарю! – протянул мне офицер свою любимую трубку. – Ой, спасибо! Подождите, а как же память? Эта же трубка вам так дорога. Может не стОит её дарить? – Чёрт с ней, с памятью! У меня дома ещё штук тридцать точно таких трубок есть! Бери, бери, не стесняйся! – чуть ли не силком вложил мне в руку свой подарок капдва.
К тому времени мичман окончательно закунял, уронив голову на грудь. – Дружище! Я на служебном транспорте. Тебя подбросить? – растормошил его неугомонный офицер. - Угу, - пробубнил тот, не поднимая головы. – Ты где живёшь? Далеко? – Да нет. Тут рядом. На Радиогорке. По пути будет? – На моём транспорте – везде по пути! – сгрёб в охапку младшего по званию капдва.
Стояло предрассветное утро, когда два моих клиента, поддерживая друг друга, выползли, наконец, из бара на улицу. Я специально вышла за ними следом, чтобы не упустить это дивное зрелище. В моём представлении они должны были загрузиться в принадлежащую воинской части машину. Однако никакой машины на улице не обнаружилось. Зато вдалеке у пристани был пришвартован командирский катер, переоборудованный в связи с наступающим сегодня праздником (днём ВМФ) в шхуну Нептуна. Рядом с большой бутафорской рыбой, качающейся на волнах, торчали грустные, не выспавшиеся за ночь матросики. Один из них держал в руке трезубец Повелителя морей. Матросики сначала бережно подхватили начальство, затем – менее бережно подхватили мичмана. Немного побузив, оба пассажира уселись в каюту.
Когда командирский катер, чихающе урча двигателем, отошёл от пристани, взяв курс на траверз внутренней бухты, я перестала сдерживать смех. Меня буквально распирало от хохота. Возможно слишком фантасмагоричной была открывшаяся передо мной картина, возможно сказывалось напряжение ночной смены. А шхуна Нептуна постепенно скрывалась в утренней дымке, которая позёмкой стелилась над морем.
__________________________________
«Капдва» - капитан второго ранга.