"Собственная старость тяжела, чужая – всего лишь обременительна". Владислав Гжещик
Молодого специалиста, проработавшего месяц в совхозной школе Игоря Петровича однажды вызвали к директору, и директор объявила, что рано утром на следующий день ему надо будет вместе с молодой медсестрой сопровождать одну старушку в дом престарелых. Одинокая 83-летняя бабушка Агнея жила последние три года в деревенской больнице, поскольку некому был за ней ухаживать в её избушке. В конце концов, больница оформила Агнею в дом престарелых. Школа со своей стороны проявила участие вследствие того, что Агнея в прежние годы, много лет проработа в школе уборщицей. Сознание у Агнеи начало угасать, но сердце ещё было крепкое. Дорогу пятичасовую должна была вынести. Снарядили её в путь основательно: огромные валенки в галошах, тёплый платок, тёплый стариковский полушубок, покрытый чёрным велюром, как носили старики в те времена, большой старинный сундук и тюки с нажитым добром. Повезли на совхозном автобусе. В пути сделали остановку. Медсестра посадила её на горшок, а потом покормила.
Неприятности начались, когда они уже въезжали в дом престарелых. Какое-то недоброе подозрение вспыхнуло в её угнетённом сознании. «Вы, ребята, недоброе задумали», -объявила она, хотя изначально была оповещена, что её везут в дом престарелых. Затем, во дворе богоугодного заведения, стала кричать, звать на помощь. Игорь Петрович и медсестра Алла почувствовали себя разбойниками, которые собирались ограбить или убить старушку. Прогуливающиеся во дворе старики со злом смотрели в их сторону.
«Сволочи, дождаться не могут когда умрёт. В дом престарелых сдали!» -с громко оповестил один из них, выражая тем самым общий вердикт. Молодой педагог и медсестра стали возражать, что это не их бабушка, что они только сопровождают, но никто этого и слушать не хотел.
Агнея отказывалась шагать и Игорю Петровичу с медсестрой пришлось волочь её силой в приёмный покой. За ними шёл шофёр с бабушкиными тюками. В приёмном покое врач замахала руками: «Куда тащите тюки. Невеста с приданым приехала! У нас полное государственное обеспечение, ничего не надо».
Определив Агнею в большую палату с множеством коек и сильным запахом мочи, исходящим из находящихся под кроватями больничных уток, Игорь Петрович, наконец, получил возможность на обратном пути рассмотреть внутреннее убранство и стариков, находящихся в заведении. Это было новое, неуютное и уже пропахшее мочой здаие. В каждой палате стояло около 10 коек. Немногочисленные нянечки изредка сновали туда-сюда, меняя утки или наблюдая за состоянием стариков. Все старики, которые попадались на пути, имели такое выражение лиц, словно они ожидали от вас неожиданного оскорбления или даже удара. Попался санитар, ведущий под руку старика, в глазах которого не светилось никакой мысли. И говорить он не мог. Как Игорь Петрович узнал из разговоров, этот старик постоянно убегал. Его отыскивали в городе и возвращали обратно. Интересно, что там щёлкало в его голове, когда он сбегал, если ни думать, ни говорить он уже не мог?
Тягостные чувства вызывало это заведение и хотелось поскорее покинуть его, выйти на воздух.
«Денег не дала нисколько»,-произнесла медсестра, то ли осуждая Агнею, то ли сожалея о деньгах, которые старухе больше не понадобятся, раз уж она будет жить на полном государственном обеспечении.
Через пару недель сообщили из дома престарелых, что Агнея умерла. Переезд и новая обстановка оказались слишком большим стрессом для гаснущего сознания и общего физического состояния одинокой и никому не нужной старушки.