Их знакомство состоялось в январе, именно в то время, когда свирепствовали крещенские морозы. Даже если весь период до этого погода баловала оттепелями и слабым морозцем, на Крещение непременно спускаются морозы и деревья при солнечном свете стоят словно хрустальные. Но несмотря на это, а возможно и вопреки им, молодые не чувствовали, как щиплет щёки, выдавливает слёзы из глаз. Казалось даже, они своими сердцами пытаются растопить окружающую стужу, смилостивить ко всему живому, свирепствующий мороз. Юноша, высокого роста, широкий в плечах с мимолётно брошенного взгляда определил, что девушка впервые в жизни открыла для себя новый мир ещё непознанных чувств. Глаза её, тонко очерченные с поволокой, с такой любовью смотрели на него, что невозможно было оторваться, столько затаённой любви таилось в них.
На первый взгляд, казалось, что ему около восемнадцати лет, но на самом деле исполнилось едва шестнадцать, а всё из-за того, что он рос только с матерью и, иногда по возможности ему приходилось подрабатывать по мере сил, только чтобы позволить себе что-то. Он никому не жаловался на трудности, но то, что это оставляло свой отпечаток на внешности, в характере с этим ничего не мог поделать. Вот и сейчас, стоя рядом с девушкой, он тщательно взвешивал слова, не желая случайно оброненной фразой обидеть её. Девушка уже длительное время нравилась ему, но вот подойти и заговорить, как-то всё время не получалось. Опушка, обрамляющая капюшон его куртки, давно заиндевела и из серой превратилась в белую. Да и у девушки на щеках настоящий румянец проступил через косметику, а они продолжали стоять и беседовать о чём-то своём, тревожащем их, волнующем.
И потекли дни за днями. На смену январю наступил февраль с вьюгами и позёмками. Но морозов уже не было, да и дни стали заметно длиннее. Деревья, словно предчувствуя скорую весну, потемнели стволами, снег словно почернел, в воздухе отчётливо запахло весной. На снежных наносах сверкает на солнце наледь серебром и искрится при свете дня. Оно трудноуловимо, но чем-то внутри себя: сердцем ли, душой, воспринимаешь изменения в природе, в самом воздухе витает мысль: скоро, очень скоро весна!
И уже в конце апреля несмело начинают набухать на деревьях почки, на проталинах зеленеет трава, радуясь солнечным лучам, раскрываются бутоны первых цветов, нисколько не боящихся утренних заморозков. Весь мир пробуждается от долгого зимнего сна и каждый наряжается в свой неповторимый, только ему присущий наряд. В воздухе начинают мелькать бабочки самых разных окрасок, шмели покидают места своих зимовок и начинают летать с натужным гулом. Вернувшиеся с дальних земель перелётные птицы поднимают гвалт на небе, и только грачи степенно расхаживают важными персонами.
Да и чувство любви, потребности любви, подкрепляемое самой природой, становится более острым почему-то именно весной. И если юноша как-то более сдержанным казался, девушка вся расцвела с наступлением весны. Да и было от чего: зимой особо не постоишь на улице, холод всё одно даёт о себе знать, заползая под шубы, свитера и кофточки, в сапожки. Весной же, можно и всю ночь напролёт гулять по улицам родного города, никто не станет препятствовать, да и погода благоволит влюблённым. Но только одно тревожило девушку…
Говорят же, у жизни свои перекрёстки и развилки, по своему петляет она… Как на просёлочной дороге на ровном месте возникает бугорок или какая-нибудь преграда, так и в жизни иногда не избежать подобных препятствий. Ваня, как не ждала его Ирина, всё чаще стал избегать встреч с нею. С чем это было связано, Ирина никак не могла взять в толк. Ваня же при случайных встречах, все разговоры на эту тему, тут же уводил в сторону. А некоторое время спустя, он и вовсе перестал общаться с нею. Всё чаще можно было встретить Ирину с красными заплаканными глазами, хотя она и старалась не подавать и виду, как тяжело у неё на душе.
Но время, извечный лекарь, говорят же, всё излечивает. Ирина тоже стала постепенно забывать их отношения, благо особо глубоко зайти они не успели, насильно мил не будешь. И возможно именно благодаря этому, ей не составило большого труда забыть, но только вот рубцы на сердце ничем не выведешь. Они так и остаются на всю жизнь памятной меткой.
Стряхнув грусть-тоску, не тридцать лет же ей убиваться из-за разбитой любви, она с подругами стала ходить на дискотеку в субботние вечера, пытаясь вернуть прежнюю беззаботность, радость жизни. Но, как она ни старалась, как ни пыталась обмануть себя, в мерцании разноцветных огней и звуков музыки, глазами искала среди других знакомое лицо: а вдруг мелькнёт? Иной раз сердце начинало бешено стучать, когда казалось, удалось разглядеть его, но нет. Опять ошиблась. Или быть может, даже подойдёт, как в прежние времена? Но всё было напрасно. Словно сквозь землю провалился. Знала бы она его номер телефона, его адресок. Но ни того, ни другого она не удосужилась узнать тогда ещё, а теперь уже поздно. И судьба, словно желая помочь ей, послала новую встречу, новое знакомство.
В тот вечер, как и в любые другие субботние вечера, по устоявшейся традиции, Ирина пошла на дискотеку и по какому-то поводу, они остановились у входа. Возможно, что несколько рано подошли, разве это суть как важно? Общаясь с подругами, она никак не могла отвести от себя навязчивую мысль, что кто-то за ней наблюдает. Наверняка, каждый из нас сталкивался с подобным явлением, когда мы чувствуем дискомфорт, казалось бы, на пустом месте. И лишь оглянувшись, замечаем чей-либо заинтересованный взгляд на своей персоне. Вот и Ирина, желая развеять сомнения, обернулась и столкнулась с взглядом юноши, что стоял чуть поодаль и, не отрываясь, смотрел на неё. Охватившее тревожное волнение, сердце, стучащее, словно готово вырваться из груди, Ирина отнесла на неожиданность, давно на неё не смотрели такими глазами.
Юноша тоже не оставил без внимания, что девушка не предпринимает никаких попыток пресекать его заинтересованность, осмелел и подошёл ближе. Как это и происходит в молодёжной среде, и уж тем более среди девушек-ровесниц, он, вставив пару-тройку слов к месту, влился в компанию. А уже совсем скоро он представился: Стас и задержался глазами на Ирине, как бы намекая, что всё это он проделал ради неё одной. И всё было настолько естественно, как если бы они были знакомы давно. Профиль, овал лица, разрез миндалевидных глаз, казалось, что они когда-то уже смотрели на неё также влюблено, и даже голос был до боли знакомым. Или же, сие есть наша попытка увидеть родное в чужих лицах? В юности, мы как-то быстрее и легче сходимся с людьми, нежели в более зрелом возрасте. В тот вечер Ирина каждый медленный танец кружилась со Стасом и, даже провожать её домой вызвался он, чему Ирина не стала противиться. Какой девушке не хочется чувствовать рядом крепкое мужское плечо, готовое защитить в случае опасности.
Казалось, всё шло размеренно, Ирина испытывала самые нежные чувства к Стасу, почти влюблённость. Но только тень прошлого… Тень прошлого не исчезает никуда, она витает где-то, настигая нас в самый неподходящий момент, когда меньше всего её ожидаешь. Так произошло и в жизни Ирины, откуда-то возник перед ней Ваня. Как если бы желая затмить радость и счастье девушки, а возможно и позавидовав, что девушка может быть счастлива и без его общества, он странным образом появлялся там, куда должна была прийти Ирина, словно кто-то тайно подсказывал ему.
И добился-таки Ваня своего: Ирина вновь стала встречаться с ним. Да иначе и быть не могло, учитывая, что девушка только-только начала постигать азы любви. С сердцем же, ещё продолжающим хранить ростки первой любви, а они были связаны с Ваней, как бы разум ни противился, не поспоришь. В порыве чувств бывает не до аргументов разума, словно затмение находит. Что до Стаса, ей как-то не до него стало в эту минуту. Ни жалости, ни грусти не было на сердце у неё по отношению к Стасу. Да, он нравился ей, но любила ли она его? Или пыталась обманывать себя? «Да и, я же ничего ему не обещала, я всего лишь встречалась с ним», - оправдывала себя Ирина перед Стасом, в минуты, когда разум укорял её в легкомыслии. В этом она, вне всякого сомнения, была права. В юном возрасте нам редко присуще чувство сопереживания, особенно если оно не касается лично нас.
Ирина простила Ваню. Волна первой любви, почти успевшей забыться в череде дней, прошедших с момента их расставания, вновь захлестнула их сердца, накрыв волной. Снова прогулки под луной, нескончаемые беседы и признания в любви, клятвы в верности, так присущие молодым сердцам, не всегда задумывающимся о завтрашнем дне. Ирина чувствовала себя самой счастливой на земле. Но возможно ли вечное счастье на земле? Да и что такое счастье? У каждого свой ответ на эти извечные вопросы и свой взгляд на происходящее.
Но не прошло и трёх месяцев, как между ними снова произошла размолвка и, как ни больно было Ирине, она нашла в себе силы распрощаться с Ваней. На этот раз, как ей хотелось верить, уже раз и навсегда. Но никогда не говори: никогда. «Милые бранятся, только тешатся», - так, кажется, гласит поговорка из кладези народной мудрости, накопленной веками. Жизнь настолько переменчива порой, что флюгер, указывающий направление ветра, по сравнению с ней, кажется статичным. И как она упрекала себя, что позволила тогда Ване увести её от Стаса.
Осенью, Ирина, покинув родной городок, поехала в областную столицу учиться. Заведение, куда она подала документы, готовило педагогов и хоть Ирина не чувствовала в себе желания работать в школе, всё же не стала метаться, а приняла как должное. «Пусть всё идёт, как идёт», - решила она про себя. А по получении диплома, можно будет решить, где устроиться. И вдали от родных мест сердце её затосковало, да и костёр любви, хоть и догорел, под сереющей золой продолжал хранить угольки, слабые угольки прежней любви. И возможно, разлука с родным домом, чужие люди вокруг, позволили любви воскреснуть птицей Феникс и расправить крылья. Любви к Ване, с которым она, казалось бы, порвала навсегда отношения. Но только мало того, что мы пожелали, есть ещё сопутствующие обстоятельства, которые даже заклятых врагов способны примирить, а не только вчерашних влюблённых.
Тот факт, что Ваню призвали отдать долг родине в рядах Вооружённых Сил, настиг Ирину, когда она приехала погостить на зимние каникулы. До этого времени никак не удавалось улучить момент, чтобы побывать хоть пару часов, но дома, в родных стенах. Ирина укоряла себя, что не смогла присутствовать на проводах Вани, но… локоть близко, да не укусишь. Да и заметила, только сейчас она вспомнила об этом, в тот день ей так нестерпимо хотелось домой, хоть плачь. Но, не получилось, не суждено было свидеться им в тот вечер. Но самое неприятное и ужасающее заключалось в другом: Ваню призвали в горячую точку. Об этом никто не предупреждал, ничто не предвещало. Средства массовой информации сообщали, что в этих точках в основном воюют контрактники или, прошедшие боевую подготовку. Да и будь по иному, кто и что могли бы сделать против слаженной системы.
Ирина, узнав об этом, проплакала всю ночь, глаза, что только недавно светились счастьем, потускнели, и в город она уезжала тоже с упавшим настроением. А не поехать тоже нельзя, напрасно, что ли выложили деньги на обучение. Полгода пролетели, как сон и Ирина, завершив первый год, вернулась домой. От Вани с момента отправки ни одного письма так и не было, как в воду канул: никаких известий.
Она, приложив усилия и отыскав адрес воинской части, написала Ване сама. Пусть не принято в нашем обществе, в отдельных случаях, поступающем по пуританским принципам, девушке самой первой делать встречный шаг, в любви гордыня плохой советчик. Всё же иногда уступчивость напротив, является вершиной дипломатии, нежели настаивание на своём. Да и как могло быть иначе, если в каждом встречном Ирина искала черты своего любимого?
Ответа на письмо она и по прошествии двух месяцев так и не получила. И предоставив времени рассудить, расставить всё по местам, со своей стороны она же написала письмо и, как бы чиста перед своей совестью, Ирина стала посещать дискотеки, вечеринки, молодость брала своё и на одной из вечеринок столкнулась с парнем, вскружившим ей голову. В восемнадцать лет кому захочется сиднем сидеть дома в одиночестве в ожидании неизвестно чего. Она к тому же, ничего не обещала при расставании, так какой спрос? Хочется общаться, веселиться, делиться впечатлениями, да и родители не раз предлагали развеяться, не губить понапрасну молодые годы.
Парнишка, представившийся Савелием, высокорослый, при мимолётном взгляде напоминает индийского актёра Митхуна Чакроборти, любимца всех девчонок, да и девчонок ли только. Даже молодые мамы млели при его появлении на экране. Хоть и раньше Савелий нравился Ирине, но она почему-то выбрала Ваню, наверное, как более равного себе. Родители Савелия представляли из себя техническую интеллигенцию, а у Ирины же – из рабочей среды.
Но вот и на улице Савелия объявился праздник. Девушка, о которой он мечтал столько времени, встречается с ней. Всё, абсолютно всё нравится Савелию в ней: походка, её счастливая улыбка, лучащиеся глаза. Да и сам Савелий как будто ещё выше стал ростом. Ирина же, встречаясь с Савелием, представляла на его месте своего Ваню, своего любимого. Обнимаясь с Савелием, она мнила себе, что находится в объятиях Вани, о чём едва ли мог догадываться влюблённый Савелий, пребывающий в плену любовных чар. Сколько бы мог продолжаться этот самообман, в который она ещё вовлекла и Савелия, Ирина и сама не в силах была дать ответ. Но ведь не мог бесконечно длиться обман, при самом сильном желании и то наступает день, когда он раскрывается. И в один полдень, всё рассеялось, как рассеиваются тучи, едва проглянет солнце.
Ирина прилегла на диван у окна и задремала. Разбудил её голос, доносящийся с улицы. Поначалу она решила, что это сон, но голос настойчиво звал. И не выдержав, Ирина привстала на диване. Возле забора стояла ровесница Нина, устроившаяся работать на почту. Как-то недобро застучало сердце у Ирины, но всё же вышла на улицу. Лучше сразу развеять сомнения, чем ходить и гадать, незнание ещё сильнее давит на плечи.
- Привет, Ирина.
- Привет.
- Хочешь, обрадую? К тебе письмецо, так что, милочка, потанцуй…
Ирина застыла в изумлении, не зная, что предпринять. Столько времени прошло в безвестности. Да и Нинка тоже не сказала от кого письмо-то.
- И от кого письмо-то? – вопросительно уставилась она на Нинку.
- Армейское письмо, - только и раскрыла Нинка.
- Да не может такого быть! Сколько времени прошло!? – а внутри что-то затрепетало волнуясь.
- Всё может быть. В этой жизни многое, что мы и не ожидаем, происходит иной раз. Ладно уж, держи своё письмецо, - Нинка протянула ей конверт и направилась дальше раздавать почту. Радости Ирины не было предела, словно в мгновение прекратился ливень и на небе чистом от туч, засияло солнце. Она ещё минут десять простояла не двигаясь, прижав бесценный и долгожданный конверт к груди, пока опомнившись, не поспешила домой. С этого дня в душе Ирины снова воцарилось счастье, и глаза опять сияли радостью. Она готова была поделиться своим безграничным счастьем с каждым встречным, дабы порадовались вместе с нею. И уже успела распрощаться с мелкими обидами, недопониманиями, что случались у них прежде, Ирина радовалась настоящему и только настоящее имело для неё сейчас значение.