Содержит ненормативную лексику и сцены эротического характера.
18+
…Косые лезвия стальных облаков взрезали на востоке бледно-линялое брюхо ночи, чья туша пялилась ущербным струпом луны на город, укрытый багрово сизой шкурой неба. Мерзко розовый свет больной крови утра растекался по этим лезвиям, знаменую собой очередное рождение нового дня, что выдавливался из утробы сопок. Я стою на балконе и до рези в глазах вглядываюсь в предложенный мирозданием образ восприятия всего сущего. Тусклые краски линялой чистоты, белая полоса царапины холода утра ранней осени… Мятность мурашек, рожденных кровью замерзших рук, что обхватили пластик открытого балконного окна, выхолаживала внутренний жар. С каждым вздохом он сдает свои позиции, уступая место жесткости застывших мышц, что уже не помнят тягучий жаркий мёд искрившегося вспышками косматых молний оргазма. Пора…
… Нарастающий грохот горной лавины творения Грига «В пещере горного короля» - вечер был взорван неожиданным звонком:
«Привет.»
«Привет.»
«Приходи ко мне в гости.»
«Скоро буду. Жди…»
… Пятнадцать минут на душ.
Странная вывернутость восприятия – смыть обыденность, чтобы почувствовать себя во всеоружии. Резкие взмахи – мазки кремов ложатся на кожу стальной броней. Бельё, одежда… Мимоходом отмечаю свой выбор: водолазка, длинная юбка – всё чёрное, максимально закрытое. Воспоминание дергает усмешкой угол рта. Очередная лекция по психологии. Практическое занятие – пройти тест Люшара. Суть теста – распределить восемь цветов в соответствии с внутренним комфортом от них. Красный, жёлтый, зелёный, синий, коричневый, цикламен, серый и чёрный. Я самым комфортным выбрала чёрный – покой, агрессия, сила, безопасность… Два человека. Всего два человека выбрали чёрный цвет. Участливый голос профессора:
- У вас что-то случилось в жизни?
- Да, я с мужем разошлась, - плаксивый голос пропитан энтузиазмом – наконец-то можно пожаловаться…
Взгляд в мою сторону. Фыркаю:
- В моей жизни всё в порядке!
… Журчание профессорского голоса – лекция продолжается: «Чёрный цвет выбирают люди, находящиеся в состоянии стресса. Они чувствуют потребность спрятаться от жестокости жизни, и чёрный цвет у них ассоциируется с надёжным укрытием.» Смотрю в окно – не стоит забывать, что и чудовища предпочитают гнездиться в темноте.
«Вторая категория людей, выбирающих чёрный цвет, отличается непрерывным стремлением к идеалу. Такие люди никогда не бывают довольны существующим положением вещей. Они всегда и во всём найдут изъян. Особенно, в себе» …
… Железная решетка перегораживает лестницу, отделяя четвёртый и пятый этажи от остального подъезда в отдельную секцию. Достаю телефон:
«Я пришла. Открывай.»
Метнулся из квартиры к двери напротив, закрыл глазок, попутно щелкнув засовом на решетке.
- Проходи. Только тихо! А то соседи услышат.
С усмешкой проскальзываю до двери в его квартиру – мальчики и девочки, мужчины и женщины – все играют в игры. Сегодня играем в подростков – нельзя, чтобы застукали. А вдруг расскажут взрослым? Дождавшись, пока я войду в квартиру, ты на цыпочках крадёшься следом. Какая прелесть! Никогда мне не приходилось играть роль девочки-подростка, которой мама с папой запрещают ходить в гости к мальчику. Сплошная милота.
…Щелчок замка отрезает от мира, закончив одну игру и начав следующую – пионер превращается в галантного кавалера. Подождав, пока я разуюсь, проводишь экскурсию по квартире:
- Зал, моя комната, комната брата – он живет сейчас отдельно, спальня родителей.
- Ты живешь с родителями?
- Да. После развода переехал. Не смог жить один.
… Огромная прихожая с гардеробом, длинный зал, словно вагон, и книжный шкаф вдоль всей стены, закрытая дверь спальни, огромное кресло, неповоротливым великаном выглядывающее из комнаты. Утопленная в нишу плазма в твоей комнате – знакомое звучание детского хора, сопровождающего человечество на пути в жерло рисованной мясорубки, что дергается на экране в клипе «Флойдов» … «Ты всего лишь ещё один кирпич в стене» … Как символично!
- Вина? Где расположимся?
- Пойдём на кухню, - настроение, навеянное Флойдами, разносит вдребезги маску соблазняемой девицы в моей душе. Звенит перетянутой струной, ввинчиваясь в мозг…
… Бокал кроваво-черного вина греется в руке. Пропускаю мимо ушей светскую беседу, что призвана развлечь. Синие глаза напротив оглаживают меня взглядом… И вдруг, метнувшись в сторону… Луна… Заглядывает в окно. В возникшей тишине секунды жизни разбиваются, словно капли из подтекающего крана.
Отведя взор от окна, снова ныряю в синеву твоих глаз. И нет там больше никакого ожидания – колодой карт, что подкинута ввысь недрогнувшей рукой, вертясь и переворачиваясь, разлетаются маски. Нет, мы не будем с тобой больше играть в игры.
… Поднимаюсь и ухожу в твою комнату. Разглядываю коллекции дисков, что теснятся на полках – Нэшнл Джиографик, все сезоны «Намедни», цикл истории России «Кто мы?»… Ты заходишь следом, расстилаешь молча диван и снова уходишь. Раздеваюсь и укладываюсь, завернувшись в одеяло, словно в кокон. Шум шагов, щелкают выключатели, и темнота растекается в пространстве. В мерцании экрана, где разруха сменяется навсегда остановившимися часами Припяти, ты раздеваешься, аккуратно вешая одежду на спинку стула, укладываешься рядом и выключаешь плазму.
Темнота набрасывается на нас, оглушая и поглощая всё вокруг. Я засыпаю…
… Призрачный рассвет сглаживает линии предметов перед открывшимися глазами. Приторный уют чужого дома буквально вязнет на зубах. Встаю. Одеваюсь… Моё запястье неожиданно стискивает теплая ладонь и я тону в рассветной синеве глаз, что без тени сна глядят на меня из-под растрёпанной темной челки. Тянешь на себя, заставляя встать коленями на постель. Что?
- Делай что хочешь. Со мной, - горячий шепот пробегает по коже, стирая мир вокруг.
Что хочу? Вырвав руку, опираюсь о подушку по бокам от твоей головы. Ты уверен? Закидываю ногу, оседлав, и впиваюсь в лицо взглядом. Глаз не отводишь. И даже не моргаешь. Втянув сквозь зубы мгновенно раскалившийся воздух, отпускаю себя.
Прижимаюсь плотнее, скользя по твоему телу поверх одеяла. Вверх-вниз… И снова… Ускоряю скольжение. Наслаждаюсь крепким телом, что сжимаю сейчас бедрами. Наблюдаю, как темнеет синева глаз напротив по мере того, как твердеет под одеялом твой член. Приподнимаюсь и прогибаюсь в пояснице, продолжая тереться промежностью о выпирающий бугор. Твои ладони ложатся мне на бедра, разминая, оглаживая, пытаясь направлять движение. Отбрасываю их. Прогладив собой до самых твоих ног, встаю и начинаю раздеваться – стягиваю колготки, расстегиваю пояс юбки и позволяю ей упасть на пол. Помедлив, решаю этим ограничиться. Мне нравится получившийся контраст – обнаженная внизу и затянутая в водолазку с длинным рукавом сверху, белизна тела и чернота трикотажа, облегающего словно вторая кожа. Выдернув из волос заколку, встряхиваю головой, наслаждаясь мимолетной лаской шелковистой прохлады, что скользит по ягодицам. Ты молча и терпеливо ждёшь, не шевелясь и провожая своей синевой каждое моё движение. Вернувшись к постели сдергиваю с тебя одеяло… Спокойно лежишь, позволяя мне рассмотреть тебя подробно – крупное жилистое тело, под слегка тронутой загаром кожей просматриваются суставы и сухие протяжные мышцы. Склонившись ниже, провожу ладонью по твоему телу, - от щиколотки вверх, огладив косточку. Целенаправленно избегаю прикосновения к члену, что вздрагивает и словно тянется ко мне за лаской. Взлохмачиваю против роста волос бл*ядску дорожку, слегка сминая кожу, с нажимом провожу по грудным мышцам… Снова смотрю тебе в глаза. Ты пытаешься что-то сказать – затыкаю тебя поцелуем, укусив за губу и зашипев. Поздно для слов – я буду делать что хочу. Взобравшись на постель, усаживаюсь на колени и уделяю всё своё внимание твоему члену. Коротенькая интимная стрижка совершенно не мешает моему любованию. Красивый… Налитый кровью, практически лежит на животе всего на пару сантиметров не доставая до пупка. Даже на взгляд мощный и тяжелый. Ствол пульсирует венками под тёмной нежной кожицей, багровая головка, венчающая его, гораздо больше в диаметре… Начинаю ёрзать, представив, сколько удовольствия сейчас доставит мне эта разница в обхвате… В обхвате… Огладив кончиками пальцев тяжелые яички, пытаюсь обнять ладонью ствол, сжимаю… И понимаю, что длины пальцев не хватает полностью сомкнуть ладонь. Да-а-а! Высверк осознания предстоящего цепочкой разрядов пронзает всё тело. Резким движением снова седлаю тебя. Упираюсь ладонями в плечи, предупреждая любые возможные движения с твоей стороны. Прижимаюсь промежностью к члену… Теснее, ещё теснее… Развожу колени как можно дальше, до боли в натянутых мышцах бедер и вот твой член уже скользит по внутренней поверхности моих складок, цепляя головкой клитор. Да-а-а… Упругое горячее скольжение… Возбуждение тяжелым болезненным комом пульсирует внизу живота в такт скольжению, горячей лавой растекаясь по жилам заставляет истекать смазкой. Жарко, влажно… Закрываю глаза, полностью сосредотачиваясь на ощущениях. При следующем скольжении вверх, выгибаюсь в пояснице, ловлю мышцами входа твой член, и медленно насаживаюсь… Бл*ядь… Как плотно входит! Трясусь и скулю, растягиваясь под тебя… Уже больно. Но не останавливаюсь. Хочу этой боли. Она такая правильная, нужная… Насадившись до конца, отталкиваюсь от твоих плеч и выпрямляюсь, вжимая тебя в постель. Так ещё глубже, ещё больнее. Ещё лучше. Запрокинув голову, сижу какое-то время неподвижно, наслаждаясь давлением и болью. Такое ощущение, что твой член пронзил меня насквозь и головкой давит мне на корень языка изнутри. Не отрывая от тебя бедер, начинаю двигать задницей в разные стороны… О-о-о! Сильно растянутые стенки прохода болезненно чувствительны – любое изменение давления, каждый миллиметр скольжения иглами удовольствия терзают тело до дрожи. Закусив до крови губу, облизываю и обсасываю собой твой великолепный член. Вжимаюсь в тебя сильнее, двигаюсь быстрее. Снова упираюсь в твои плечи и увеличиваю амплитуду движений. Ощущения, которые дарит крупная головка, заставляя раздвигаться и так растянутые мышцы прохода, и смыкаться следом, выбивают искры и слёзы из глаз своей силой и остротой. Возбуждение всё нарастает… Тяжко, больно… Естественная смазка уже течет и каждое движение сопровождает мокрое хлюпанье… Жарко, влажно… Невыносимо хорошо! Уже не двигаюсь – уже дёргаюсь, изнемогая на твоём члене. Вывернутая, распятая. Раскрытая до предела. Мелькает мысль, что, если меня сейчас попробует кто-то остановить, - убью, но не остановлюсь. Противоречивое ощущение от неостановимости моего насилия и неотвратимости насилия надо мной, одновременной власти и зависимости, буквально разрывает воспаленной сознание. Тело следом идёт вразнос – потребность удержать в себе твой член, сжав как можно сильнее, и невозможность остановить скольжение на нём, рождают столь сильное удовольствие, что я срываюсь в оргазм… Бл*я-а-а!... Глотаю кусками раскаленный воздух… Выдергивает жилы, сводит мышцы… То сжимаюсь, почти упираясь твоё плечо лбом, то выкручиваюсь до ломоты в выгнутом позвоночнике… Сладко… Невыносимо сладко…
Наконец, потихоньку отпускает. Всё ещё сижу на тебе, упершись ладонью в грудь. Занавесив лицо спутанными влажными волосами, с хрипом и стонами пытаюсь отдышаться. Сердце бухает с такой силой, что из-за гула крови в ушах ничего не слышу. Тело трясётся мелкой дрожью. Голова кружится, но слабости нет. Понимаю, что где-то в процессе ты кончил. Незаметно для меня. Сползаю с тебя, как только чувствую, что смогу устоять на ногах. Молча одеваюсь и выхожу на балкон. Ты тоже молчишь.
…Косые лезвия стальных облаков взрезали на востоке бледно-линялое брюхо ночи, чья туша пялилась ущербным струпом луны на город, укрытый багрово сизой шкурой неба. Мерзко розовый свет больной крови утра растекался по этим лезвиям, знаменую собой очередное рождение нового дня, что выдавливался из утробы сопок. Я стою на балконе и до рези в глазах вглядываюсь в предложенный мирозданием образ восприятия всего сущего. Тусклые краски линялой чистоты, белая полоса царапины холода утра ранней осени… Мятность мурашек, рожденных кровью замерзших рук, что обхватили пластик открытого балконного окна, выхолаживала внутренний жар. С каждым вздохом он сдает свои позиции, уступая место жесткости застывших мышц, что уже не помнят тягучий жаркий мёд искрившегося вспышками косматых молний оргазма. Пора…
Иду к двери. Ты провожаешь. На пороге останавливаюсь и вглядываюсь в синеву твоих глаз – там царят покой и удовлетворённость.
- Пока, Серёж, - улыбнувшись и погладив тебя по щеке, выхожу за порог.
Я буду делаться с тобой всё, что захочу…