В 1978 г. совхоз и винно-соковый завод были объединены в мощное аграрно-промышленное предприятие - винсовхоз «Фанагорийский». Он то и внёс, огромный вклад в развитие посёлка и застройку его жилыми домами и социально-культурными объектами. Сегодня это самое крупное многоотраслевое предприятие, в котором тысячи рабочих занимаются выращиванием и переработкой винограда и зерновых культур. Также в посёлке с давних времён занимаются разработкой пескокарьеров, кстати именно во время одного из таких сборов песка, в XVIII в. были обнаружены остатки древнего городища Кепы (что значит - Сады), бывшего в составе Боспорского царства. Это и послужило началом проведения ежегодных археологических раскопок. В 1798 г. в ЧКВ поступило распоряжение об установке верстовых столбов. Их надлежало изготовить из сухого гладкого дерева, покрасить дважды белой краской, в полоску, а затем по основным маршрутам вкопать в землю «на пятисотсаженном расстоянии вышиною в шесть аршин с половиною», обозначив на них соответствующие литерные знаки. Из войсковой казны выделялась денежная сумма «без крайнего отягощения и разорения хозяйства», но всё же достаточная, чтобы «предложение в самой точности выполнить». В первую очередь верстовые столбы предусматривалось установить на главной почтовой дороге Тамань - Екатеринодар-Усть-Лабинская крепость. На других дорогах (шляхах) временно допускалась установка дерновых тумб, да и то не везде, и без всяких цифровых обозначений. Таким образом, в ранней казачьей истории Кубани главным назначением почтовых дорог являлась доставка корреспонденции.
В последующие годы почтовая служба на Кубани получила дальнейшее развитие. Это отражалось и в Табеле о почтовых трактах от 24 января 1824 г. и в последующих документах. По почтовым трактам, связывающим населённые пункты, также передвигались чиновные люди по казённой надобности. К примеру, чтобы проехать от Темрюка до Тамани, путнику предстояло переправиться на пароме через Темрюкское и Ахтанизовское гирла. С Керчью постоянного сообщения не было, и пассажиров перевозили или случайные суда, или командируемые по казённым делам. Позднее, в 1840-х гг., было установлено пароходное сообщение между Таманью и Керчью, причём ЧКВ субсидировало пароходство в сумме 1700 руб. ежегодно. На оконечности Тузлы войско содержало переправу на дубах (больших лодках) специально для зимы. В Анапу по Таманскому тракту можно было добраться через Бугазское гирло, где тоже действовала лодочная переправа. Труднопроходимыми были темрюкские броды, пролегающие на несколько верст по узкому пространству между Ахтанизовским лиманом и Азовским морем. Иной раз приходилось раздеваться и, взяв платье на голову, пробираться через них вплавь. За два с лишним века существования старой и новой Запорожской Сечи по Днепру, Ингульцу, другим рекам и лиманам казаки добывали столько рыбы, сколько хотелось. Да и после русско-турецкой войны 1787-1791 гг., временно устроенные между Бугом и Днестром, они не знали нужды в этом продукте. Но рыбные богатства на Кубани и Тамани, куда бывшие запорожцы перебрались на постоянное место жительства, превзошли всё, что было прежде.
Ещё только оказавшись на перезимовке в Ейском городке с большой партией переселенцев, атаман ЧКВ Захарий Чепега в январе 1793 г. с хозяйственной степенностью писал: «Рыбы судака, таранушки у Ейска казаки на харч тягают довольно». Что там судака и таранушки, да ещё у одного Ейска! По всем рекам и лиманам Приазовья и Прикубанья вновь обретённой родины, рыба водилась в изобилии. И прежде всего красная - белуга, севрюга, осётр, стерлядь. А уж белой - судака, леща, карпа, рыбца, шемаи, тарани - завались не хочу. Нетронутая биосфера сама себя поила и, кормила, воспроизводила и умножала, поставляя на стол человеку без ущерба для себя много ценной снеди. Особенно, щедры были водоёмы у Копыла и Ачуева, Тамани и Темрюка, на Челбасах, Ее, Бейсуге, Кирпилях. Спустя столетие о фантастических рыбных богатствах предков в районе нынешнего Славянска-на-Кубани известный историк-краевед Е.Д. Фелицын сообщал удивительные факты. В пору нереста рыбы в Кубани и Протоке набивалось столько, что по плотно сжатой живой массе от дна до поверхности воды казаки свободно проезжали, на своих мажарах с берега на берег без опаски провалиться в водный поток. Ловить рыбу не возбранялось никому из казаков. В Таманском заливе ловили камбалу с помощью огня. Ночью на лодках зажигался яркий огонь. Рыба выплывала на свет, выпрыгивала над водой и попадала на рогожу, натянутую от одной лодки до другой... Но войсковое правительство сразу же прибирало к рукам важный промысел, с целью укрепления своего финансового положения.
Немало рыбных деликатесов черноморские «батьки» отправляли в подарок вельможным сановникам за пределы края. ЧКВ уже в первые годы после переселения учредило на войсковых рыболовных заводах специальную должность шапаря, т. е. чиновника, заведовавшего рыболовным заводом. По рыбному делу он был обязан заключать договора с артелями и отдельными лицами, получать от них комиссионные денежные суммы и своевременно вносить их в войсковую казну. Первым таким шапарем стал прапорщик Григорий Дубчак, проработавший в своей должности с января 1794 по июнь 1795 г. Войсковой рыбозавод в Чёрной Протоке, которым он ведал после выдворения оттуда доверенных лиц донского атамана, за короткий срок принёс доход войску в сумме 17790 руб. 60 коп. Войсковые рыбозаводы находились в Ачуеве и других местах. Попытавшемуся на условиях откупа вновь вклиниться в добычу рыбы на Кубани Донскому войсковому правительству последовало разъяснение, чтобы оно не обременяло себя подобными притязаниями. А то ведь парадокс получался. Черноморцы уже осели на пожалованных землях, между тем как по Челбасу, Бейсугу и другим «ловлям» в прежнем сговоре со своим донским начальством всё ещё продолжал промышлять рыбку разбитной казак станицы Скородумовской К. Селиверетов, извлекавший потом солидный барыш. В целом же с торгов, по контрактам, сдавалось под промысел немало рыбных мест, что, конечно, приносило дополнительные денежные поступления.
Так, с одного из есаулов, получившего разрешение на промысловый лов рыбы, - в виде платы в казну шло за пуд красной рыбы 80 коп., сома 40 коп., за тысячу штук судака девятивершковой длины 20 руб., за ведро рыбьего жира 90 коп. За пользование лодкой с рыболовной сетью на путине керченские рыбаки делали взнос в войсковую казну 60 руб. Чем дальше, тем больше расширялся рыбный промысел. На путину выходили баркасы с неводами длиной до 200 сажен, много дубов и подъездок (легких лодок), всюду использовались косяки, мережи, самоловы и другие снасти. 20 февраля 1795 г. рыболовные заводы на южной косе были отданы на откуп керченским жителям. В 1795 г. только в 14 пунктах Азовского побережья, расположенных в основном на выступающих песчаных косах, насчитывалось 60 частных рыбных заводов. Наличие больших запасов рыбы позволяло засаливать, вялить и коптить её впрок, вывозить на продажу. Рыба отправлялась даже на восточные базары Константинополя, не говоря уже о центральных губерниях России. По свидетельству Ф.А. Щербины, севрюжьи и белужьи балыки шли по цене 5 руб. 50 коп. «ассигнациями за пуд, то есть по 4 коп. серебром за фунт». Он же называет цену на икру 4 руб. 50 коп. за пуд, или три с небольшим копейки за фунт, тысяча тарани стоила 1 руб. 50 коп. ассигнациями, или 43 коп. серебром. Любопытны другие данные на начало XX века: «Пуд белуги стоил на наши деньги 20 коп., пуд севрюги 23 коп., а пуд осетра около 35 коп., то есть менее копейки за фунт.
Тысяча карпов в аршин размером продавалась по 21 рублю, а так как карп в аршин размером весил не менее 20 фунтов, то, следовательно, фунт этой жирной и вкусной рыбы стоил - 1/10 копейки». Рыболовство казаков был трудом тяжёлым, опасным, сопряжённым со многими лишениями и невзгодами. В весенне-летние путины рыбаков донимали тучи комарья, ютились добытчики «белого серебра» в шалашах, часто заболевали малярией (лихорадкой), месяцами жили в отрыве от семей. Случалось, в штормовую погоду переворачивались их дубы и баркасы... В водоёмах морей Чёрного и Азовского и части их в Таманском заливе и Керченском проливе производился лов рыбы: красной, камбалы, сельди, барабули, хамсы, скумбрии, ставриды, бычков и кефали (40). Рыболовство в Таманском рыболовном районе велось круглый год (за исключением только запретных месяцев для лова рыбы). Зимой и ранней весной ловили сельдь в Чёрном море на всём побережье неводами и сетями. Сетями же производили лов сельди в Азовском море и Таманском заливе (весной и осенью). Особого устройства крупноячеистыми сетями в Чёрном море на значительной глубине далеко от берега весной производился лов камбалы. Мелкоячеистыми сетями в Таманском заливе ловили скумбрию и ставриду. В мае и июне производился в Чёрном море и Таманском заливе лов барабули, которая из глубины моря подходила для метания икры, морскими вентерями под названием «скипасти» и «мышеловки» (41). В июле, августе, сентябре и до половины октября ловили кефаль подъёмными сетями, рогожами и особого устройства волокушами с берега.
Продолжение следует в части 37 http://www.proza.ru/2019/01/06/718