ПЕРВЫЙ ОГУРЕЦ ЗЯТЮ
Летом 2018 года я и все близкие провожали в последний путь Анну Романовну, дочери и зятю – маму, внукам и внучкам бабушку, последней самой молодой её сестре Галине Романовне – сестру, остальным по разному. Я, её старший племянник, звал её – Тётя Аня. В столовой «Байкал», где после похорон проходили поминки, звучали поминальные речи, о том какая тётя Аня была хорошая. Так оно и было, не смотря на надоедливые старческие жалобы в последние годы её не малой, трудовой жизни. Прожила тётя Аня 85 лет. Вместе с мужем Борисом Ивановичем воспроизвели на свет сына Сергея и дочь Ирину.
Многое что можно рассказать о жизни этих двух простых, малограмотных, трудолюбивых людей. Но как бы эти рассказы не получились продолжением поминальных хвалебных речей. Напишу как-нибудь отдельно, о том, как дядю Борю, будучи 3-х летним мальчиком эвакуировали по льду замёрзшего Ладожского озера. Как железнодорожный состав с детьми идущий в сторону Урала, попал под бомбёжку, Многие погибли тогда, а маленький Боря полетев кубарем с багажной полки каким-то чудом остался живым, размазывающим кулачком по чумазому личику слёзы на заснеженной насыпи железнодорожного полотна, рядом с заваленным набок дымящимся, развороченным вагоном. Все документы на эвакуированных из Ленинграда детей, в том числе и на маленького Борю, сгорели, пропали во время крушения. Остался Боря без родителей, о которых, из-за полученной контузии ли или по малолетству, мало что помнил. Знал только своё имя. В детдоме ему и отчество, и фамилию дали по директору этого печального заведения.
Можно рассказать, как потом он скитался по детским домам, как убегал из них… Как воровал по мелочи еду на базаре. Как его ловили и возвращали назад.
А потом была трудовая школа, армия и знакомство с будущей женой Анной. Анна была из крестьянской белорусской семьи, осевшей в самом центре Сибири. Грамоты она не знала, в школе не училась – так уж получилось. Что-то их притянуло друг к другу, сблизило, объединило в супружескую пару, как тогда называли в «семейную коммунистическую ячейку строителей коммунизма».
Можно рассказать, как в 18 лет Анну едва не затянуло под близко проходящий поезд. Успели выдернуть. Как долгое время она работала посудомойкой в столовой №1 что находилась по улице Школьная в закрытом сибирском Соцгородке. Где она и прожила всю свою сознательную жизнь.
О многом можно рассказать, но пока я расскажу вам о «первом огурце для зятя». Да-да, я не шучу. Тем паче что рассказал об этом забавном эпизоде жизни сам Александр – зять Бориса и Анны, муж их дочери Ирины.
Дядя Боря по своему характеру не отличался особой деликатностью, Если охарактеризовать в общих чертах, то в нём была выражена этакая рабоче-крестьянская дурашковато-грубоватая простота. Другой раз и не поймёшь: толи он шутит, толи страсти нагоняет. Сгребёт бывало кого-либо их племянников и начинает подстригать им ногти, аж до мяса. Да так плотно сожмёт между колен – не вырвешься. А станешь артачится, мог осерчать и запросто дать под зад пенделя. Но зла на него мы не держали. Именно дядя Боря учил нас послевоенных, ослабленных недоеданием, рахитичных мальчишек завязывать шнурки на ботинках и сморкаться в сторону на газон, зажав одну ноздрю. Мы в то время даже этих простых житейских навыков не знали. И дядя Боря нас этому насмешливо, но наглядно и терпеливо обучал. . Ещё он любил дочке своей Ире и моей сестре Вале, до слёз и девчачьего писка, косы туго заплетать, Словарный запас у дяди Бори был не большой, мужской, хозяйственный. Всех племянниц, а также жену Анну и дочку Ирину, кроме моей мамы Надежды Романовны, называл «Косматыми», а сына Серёгу, племянников и зятя «косолапыми». Нашу маму Надежду Романовну – старшую сестру Анны, Галины, Алексея и Константина все уважали, Борис даже стеснялся. Уважал он и моего отца фронтовика Евгения Степановича… Но с остальными Борис не церемонился. Такой уж у него был грубоватый юмор.К работе же относился серьёзно. На стене чулана у него долго весели фотографии с работы и почётные грамоты, за хорошую работу на Первой городской угольной котельной, где он начинал работать простым кочегаром, а закончил машинистом котлов, чем весьма гордился. И сына Сергея постарался устроить к себе на работу по 4-му разряду. Но Серёга там не задержался, работа малооплачиваемая и грязная ему не понравилась. За что Борис Иванович не раз его ругал. Работящий был мужик. И на пенсии вместе с Анной работал не покладая рук; и сторожил, и коз пас, накашивая им на зиму стог сена, и картошку на совхозных полях оставленных в земле не выкопанной после уборки комбайнами собирал - тех же коз да кроликов кормить. Не раз в этом и я ему помогал. Не пропадать же под снегом добру. Помню, когда я женился, дядя Боря привёз в нашу квартирку молодожёнов большой куль отборной картошки в знак свадебного подарка. И мы это оценили весьма радостно. Потому что картошки этой нам хватило на всю зиму.
И вот как-то, летом, после свадьбы Ирины и Александра, говорит он своей жене Анне: «Анна, позови-ка сюда косолапого». –«Какого «косолапого»- притворно недоумевает Анна. –«Зятя позови!» – уточняет Борис. Анна Романовна зовёт Александра; - «Саша, оторвись от телевизора, тебя что-то Борис зовёт». Александр подошёл? – «Да Борис Иванович, вы что-то хотели мне сказать?..» - «Скажу, скажу, пошли за мной, косолапый…» - и повёл Александра в теплицу, что с стояла во дворе их частного дома. В теплице росли огурцы. Огурцы лежали на земле, среди жёлтых цветов, свисали с подвешенных на шпагаты огуречных плетей. Рви самый большой – торжественно говорит Александру Борис Иванович. – Зятю положен самый первый огурец, чтобы ваша семья была крепкой!» Александр сорвал. -«А теперь, пошли на кухню отметим это дело!». И они вдвоём пошли отмечать «праздник первого огурца для зятя».К ним чуть позднее присоединился пришедший со двора Сергей; - такой же круглолицый, плотного сложения, грубовато-шутливый, как его батя: - "Баньку растопил..." -" Баньку - это хорошо! Примем по стопке, попаримся, и ещё примем" - толи пробурчал, толи благодушно хохотнул дядя Боря. - "А не много ли будет- отец?!" - обеспокоился Александр. - "По стопке нормально., для здоровья.. - Ответил находящийся в привычном слегка дурашливом настроении дядя Боря. А Сергей только хмыкнул. И вот теперь, спустя многие годы, лежат втроём дядя Боря, тётя Аня и их сын Сергей, за одной общей наградкой, улыбаясь с фотографий прохожим, лежат себе на кладбищенской горе и ни о чём уже не беспокоятся.. О Сергее тут мало сказано, не сложилась у парня жизнь. А всё алкоголь, будь он не ладен. А ведь когда трезвый, добряк их добряков был. И всё же не зря свою не совсем удачную жизнь прожил Сергей, осталось хорошее от Сергея, осталось - его сын Рома не пьёт и вроде как недавно женился. Внука бы нянькал Серёга, не уйди раньше срока. Но теперь уж что говорить, прошлое назад не вернёшь. Единственное, разве что, семейный ритуальный обычай , дарить зятю первый огурец, продолжает Александр , и далее глядишь, сын его Кирилл, по примеру деда Бори, предложит первый огурец своему зятю. Чего не знаю, того не знаю. Увижу - спрошу.