На дворе стояло лето 1953 года. За восемь послевоенных лет жизнь в городе, дотла разрушенном во время войны, постепенно налаживалась. Заработали многие фабрики и заводы, велось строительство благоустроенных квартир в новых жилых домах в центре Минска. Но жители старых деревянных домов, вселившиеся в маленькие квартирки из одной комнаты и кухоньки без удобств, еще долго не узнают хорошей жизни в квартирах с отоплением и водопроводом. Старый квартал на улицах Розы Люксембург и Клары Цеткин строители снесут лишь в 1966 году, когда будут прокладывать широкую улицу, получившую потом название проспект Дзержинского.
Незавидной выдалась судьба молодых мам из этого двора. Их дети быстро росли. Средств на то, чтобы их прилично одеть и накормить, ни у кого не было. Женщины сами, как умели, шили одежду на старых «зингеровских» швейных машинках: телогрейки, платьица и рубахи, шаровары. Зимой дети ходили в валенках и поношенных пальтишках, весной – в резиновых ботах и калошах. Одеждой менялись, передавали от старших детей младшим. Вся еда зимой варилась на пристроенных к голландским побеленным мелом печкам плитах, летом – на примусах и керогазах. Все ходили мыться в городскую баню в районе Нижнего базара.
Дети, конечно же, недоедали. Основным блюдом для семей была жареная картошка со шкварками. Любимыми блюдами – бабка и куриный суп, сваренные в печи. Молоко и сметана были натуральные – из ближайших деревень. Молоко привозили в бидонах, продавали в магазинах на разлив, так же, как и сметану.
Мое первое детское впечатление о жизни.
Мама сказала:
– Танечка! Сходи, погуляй во дворе. Постой вон на той горочке, где растаял снег, – говорила мама Оля своей двухлетней дочери, одевая ей на головку белую пуховую шапочку. (прим. автора: я запомнила какая эта шапочка была мягкая и пушистая. К сожалению, мамины руки такими не были. Они всегда были грубыми и «шурпатыми», потому что очень много трудились)
Девочка вышла во двор и пошла по снегу на пригорок, обходя ручейки из талой воды, стекающие куда-то вниз. Она ступила на мягкую черную землю, поглядела вверх и залюбовалась бескрайней голубизной весеннего неба. Такую необыкновенную небесную красоту малышка наблюдала первый раз в жизни. Этот необъятный голубой мир пленил и притягивал, на него хотелось смотреть и смотреть! Таня запомнит те минуты, свое первое впечатление от встречи с Божественным небом на всю жизнь. Ведь даже слова «небо» она тогда еще ни от кого не слышала.
Зимой родители редко выпускали малышей на прогулку во двор. Гулять с ними у мам не было времени. Мы, Таня с Колей, часто сидели дома. Вместе мы переболели детскими болезнями – корью, свинкой. Любимым занятием было разглядывание замысловатых ледяных узоров на оконных стеклах, которые сильно промерзали. Для утепления мама клала между рамами скрученную валиком вату, потому ледяные узоры на окнах казались подарком дедушки Мороза. Ведь такую красоту кто еще сможет сотворить? Солнечные лучи попадали на узоры, и они становились волшебными, потому что переливались и сверкали, как корона Снегурочки.
Вот в комнату вошла мама с охапкой дров. Из выходных дверей пахнуло морозом. В комнате натоплена печь, но мама подкладывает в нее новые поленья, волнуясь, как бы до вечера комната не охладилась, и хватило тепла на долгую морозную ночь. А мороз крепчает. Папа, поздно придя с работы, в темноте обходит дом с улицы и закрывает оконные ставни. Так будет теплее и безопаснее. В первые послевоенные годы люди еще опасались ночных бандитов, по слухам вооруженных финками и обрезами.
В 12 часов ночи по радио, висящему на стене над кроватью, звучал бой Кремлевских Курантов и гимн Советского Союза. Коля всегда ждал звуков Курантов и не засыпал без них. В то время я с Колей, спали на взрослой кровати рядом с мамой, расположившись вольтом друг к другу. Мама спала рядышком. Позже, когда мы немного подросли, кто-то из двоих стал спать на раскладушке, которую ставили рядом с маминой кроватью. Иначе в одной комнате трудно было поместиться семье из пятерых человек. Старшая дочь Валя всегда спала отдельно.
По ночам в конце комнаты часто горела настольная лампа. За столом работал отец. В тишине постукивали деревянные костяшки счётов – он что-то пересчитывал, сверяя свои дневные записи или делая новые бухгалтерские расчеты.
Зимним утром поздно начинает светать. А мама в 6 часов утра с боем Курантов уже на ногах. Ей нужно растапливать печь и готовить завтрак для мужа и детей, отправлять старшую дочь в школу, а мужа – на работу. Но вот рассвело, и утреннее солнышко заглянуло в комнату. Младшие дети (Таня с Колей) открыли и потерли свои глазки. Пора вставать и им. Вот так мы, погодки, и росли – всегда рядом, повсюду вместе, особенно зимой.
Наконец, пришла весна. За зиму весь двор утопал в снегу. От дверей к калитке, колонке, сараю жители прочищали дорожки. Потому сейчас этот снег, которого скопилось выше роста детишек, должен был растаять. Солнышко подтапливало его, и он потихоньку таял. Все вокруг было в лужах из талой воды. С крыш течет вода, вода капает из длинных сверкающих на солнце перламутровых сосулек. Ох, уж эти сосульки!
– Дети! Не лижите сосульки! Они грязные! – беспокоилась мама.
И только когда весь снег растаял, мы смогли насладиться весной, потому что очень скоро их двор расцвел, он покрылся ковром из зеленой травы и желтых одуванчиков! Теперь можно было подольше оставаться во дворе. А там красота! Расцветают деревья, поют синицы, цивкают воробушки, трещат скворцы.
Весна немного запоздала.
А Март ее зовет давно.
Земля от зимних вьюг устала,
Но встань и погляди в окно!
Хоть небо солнышком не блещет,
Снег не торопится уйти,
В стволах деревьев сок трепещет,
Он знает, что Весна в пути.
Березке снится звон капели,
И то, как южный ветерок
Шепнет: «Ты вновь услышишь трели
И звонкий птичек голосок.
Весна уже не за горами,
Тепло и радость принесет.
Луга зелеными коврами
Укроет, а зима уйдет».
Прошло каких-то две недели.
К тебе во двор ступил Апрель.
Весна пришла на самом деле,
И ты услышал звон капель.
Все небо озарило солнце,
Ему хотелось всех обнять
И, заглянув в твое оконце,
Тебя скорей во двор позвать.
У подросшей Тани (т.е. у меня) появилась подруга Люда. Она родилась на год позже ее, но уже подросла. У нее есть брат Алик, старше сестры на пять лет. Живут они во втором крыльце дома, Таня с Колей – в третьем. Там, во втором крыльце во второй комнате живет еще одна семья. У них двое детей – Сережа и Игорёк. Они малыши, даже младше Люды.
Какими же игрушками могли похвастаться друг перед другом две девочки из бедных послевоенных семей? Люда показывает Тане свою тряпичную куклу с пластмассовой головой. Она аккуратно повязала ей на головку платочек. У Тани похожая кукла, тоже с пластмассовой головкой. Только в девять лет девочки увидели настоящую немецкую куклу с закрывающимися глазами. Ее купили соседской девочке из второго дома. Сама девочка была намного младше их, и ее мама неохотно пускала подружек в свою квартирку. Но там, у соседки было настоящее чудо. И не только кукла. У нее были маленькие детские «посудки» – чайничек, чашечки, тарелочки, вилочки, ложечки! Какое удовольствие просто подержать это богатство в руках!
В пять лет мой братик Коля научился читать по букварю старшей сестры Вали. Вскоре следом за братом я тоже научилась читать. За зиму до весны Коля сам прочел несколько сказок по книге, которую мама принесла из детской библиотеки, расположенной в здании клуба Тонкосуконного комбината. Этот клуб находился рядом с их домом, через дорогу.
О, какое было наслаждение слушать мамин голос!
– Мамочка! Ты прочтешь нам сказку! – просили мы, дети.
Мама вытирала натруженные руки, брала в руку потрепанную книгу со сказками, открывала нужную страницу и начинала читать. Дети, затаив дыхание, слушали ее завораживающий голос. Сказки про Конька–Горбунка, Кощея Бессмертного, Крошечку Хаврошечку, Аленушку и ее братца Иванушку Таня с Колей запоминали наизусть. Каждый раз им хотелось вновь и вновь погружаться в завораживающий удивительный мир сказок…
Когда мне уже исполнилось пять лет, мама решила идти на работу.
– Мама! Ты уходишь? – спросила я.
Моя мама устроилась на работу. А я не хотела идти в садик. Коля и Валя – школьники, мне же еще полтора года до школы.
– Я тебя закрою. Ты ничего не трогай. Сиди и слушай радио. Потом я приду, – сказала мама.
– Хорошо, – послушно ответила я.
В десять часов утра начинается утренняя сказка. И так каждый день. Сколько их было! Я помню, как мне нравилось слушать утренние детские радиопостановки, где звучали прекрасные завораживающие голоса актеров белорусских театров. В то время я еще не понимала, насколько сложен труд актера театра. Помню музыку тех лет. А тогда часто включали песни в исполнении Бернеса, Козловского, Лемешева, Александровской, Шульженко. Часто это были песни военных лет.
Наконец, наступило лето. В школе каникулы, и сестра снова будет оставаться с братом. Они послушные. Во всем слушаются и стараются помочь маме. Ведь она ходит на работу, ей нужно помогать.
– Возьмите бидончик и вдвоем сходите в магазин за молоком, – просит она. Коля, как старший, несет бидон, а Таня идет рядом, следит, чтобы молоко не пролилось.
– А кто принесет мне воды из колонки?
– Я! – первым кричит Коля.
Мама дает ему ведро и говорит принести полведра. Сын наливает половину, но потом еще немного и, кряхтя, тащит ведро домой.
– Дети! Не плещитесь возле колонки, простудитесь, – просит мама.
На дворе стоит знойное лето. Как хочется охладиться! И братик бежит к колонке, включает воду.
– Мама! Колька пошел к колонке! – сообщает Таня.
– Ябеда! – недовольно бурчит брат.
– Давай поиграем в секреты, – предлагает Люда. Она вышла во двор и держит в ладошке блестящую пуговку.
– Давай! – соглашается Таня. Она находит в песке блестящий камушек.
– Тогда не смотри, куда я спрячу свой секрет. А я не буду смотреть, куда ты спрячешь свой, – говорит Люда.
Девочки старательно прячутся друг от друга, чтобы сделать в земле ямочку, потом положить в нее свой секрет, сверху его накрыть стеклышком и вновь присыпать его землей. Запомнив место секрета, они довольные еще долго играют в другие игры.
– Хочешь, я покажу тебе свой секрет? – предлагает Люда.
Она всегда и во всем заводила, хотя и младше Тани.
– Хочу, – соглашается Таня.
Люда подводит подругу к тому месту, где спрятала свой секрет, осторожно снимает с поверхности стеклышка землю, а под ним ее секрет – блестящая пуговка.
– А теперь ты покажи мне свой секрет.
– Хорошо, – соглашается Таня и приводит подружку в нужное место двора…
Таня никогда не обижает свою подругу и старается с ней хорошо дружить. А у ее подруги бывает всякое. Бывало, что Люда очень сильно обижала Таню. Это случалась, когда во двор приходила вторая девочка, сестра взрослой соседки. Ее звали Валей. И тогда у Люды появлялась новая подруга. А с Таней ей уже не хотелось играть.
– Мама! Почему Люда не играет со мной! – плакала Таня.
Ну что тут посоветовать дочери. Ведь измена – плохое качество. Остается только пожалеть и поручить сделать что-нибудь, чтобы она смогла отвлечься и не страдать. Эти измены запоминаются надолго, ведь такое поведение подруги повторялось вновь и вновь. Только, когда девочки подросли и стали девушками, они не стали обращать на это внимание. К тому времени у каждой расширился круг знакомств и круг друзей…
Был период, когда в магазинах не продавали белый хлеб. Все люди соскучились по нему.
– Мама! Когда мы купим белый хлеб? – спрашивали дети.
– Завтра. Утром его будут продавать в булочной на улице Советской. Пойдем все вместе, чтобы купить больше буханок, иначе не продадут. Ах, каким пахучим и вкусным кажется детям этот белый хлеб, который они долго не пробовали и даже отвыкли от него! Запах стоял на весь магазин, а очередь, хотя и была длинной, быстро прошла.
Во дворе на высоком клене кто-то из взрослых привязал бельевую веревку и смастерил качели для детей. Какое счастье было взмывать на них высоко вверх!
А потом подросший Коля смастерил для себя и для всех дворовых детей самодельный самокат. Но об этом я расскажу в третьей части своей повести.
3 часть повести http://proza.ru/2018/08/16/853