Шальной снаряд, взрыв… На меня полетели комья земли… Резкая боль в затылке… Пытаюсь открыть глаза… Рядом, где лежал друг огромная воронка…
Медленно открываю глаза. Серый рассвет пробивается в окно. Резкая боль в шее и затылке. Пытаюсь повернуть голову… Резкий щелчок в позвонках и боль выключается. Нет, затылок ещё болит. Трогаю мышцы шеи и чувствую, как они напряжены и болят. Подворачиваю край подушки, чтобы была повыше и укладываю на неё шею. Становится немного легче, но затылок болит. «Может это инсульт?» - думаю я и вспоминаю, что взрыв раздался вместе с пиликаньем мобильника. Похоже на смс-ку, подумал я, надо посмотреть. Тяну руку к столу, нащупываю телефон.
Уже полгода, как мама в плохом состоянии. Каждый звонок моей сестры, которая живёт с ней, вызывает нервную реакцию. Маме 93, а эта болезнь не лечится.
Хочу открыть смс-ку, но сначала смотрю время. 4-40 утра. Текст: «Сегодня ночью после инсульта умер Антон. Ася». Что?... Как!... Не может этого быть! Он же моложе меня почти на год!
Сна уже нет… В голове куча вопросов. Надо позвонить или связаться через СКАЙП. Сейчас не надо, позже. В голове сумбур. Надо уложить мысли. Ложусь, закрываю глаза, надо заснуть.
Постепенно наплывают воспоминания. Мы были знакомы с детства, с пятого класса. Но дружить начали в конце седьмого.
А в восьмом классе, перед самым новым годом к нам пришла новенькая ученица. Девчонка была необыкновенной красоты. И звали её Валя Николаева. Нет, не будущая Терешкова, просто такое было совпадение.
Влюбились в неё сразу все. Ну, конечно, не все 100% мальчишек нашей школы, но бегать начали за ней многие даже из старших классов.
Мне она тоже сильно понравилась, но я старался скрывать это от других. Особенно от моего друга Антона, с которым мы учились вместе с пятого класса, когда я переехал в этот город. Моего отца перевели сюда служить, «на повышение», так говорили тогда.
Мы подружились не сразу. В моём доме жили два моих одноклассника, Сашка и Славка. С ними я ходил в школу и из школы. С ними играл во дворе и на территории дивизии, смотрел кино в Доме офицеров.
А Антон жил на другом конце города, его отец был железнодорожником. И нас ничего поначалу не объединяло. Но его любопытство удивляло меня. Он как будто пришёл из другого мира и всё его интересовало. Объектом для вопросов он выбрал меня. Он любил рисовать, а увидев в моём альбоме для рисования рисунки с ракетами на других планетах, стал задавать мне множество вопросов. Так много, что, часто не дослушав мой ответ до конца, задавал новый.
Иногда это раздражало, когда я со Славкой договаривался сопровождать нравившихся нам подружек домой, а Антон задавал и задавал мне вопросы и я не мог «отлепиться» от него, а подружки зная о нашем «преследовании» быстренько бежали на остановку автобуса, чтобы раньше уехать, вроде бы игра такая.
Не прошло и года, как отцов моих друзей перевели служить в другие города, в Армению и Белоруссию, и я остался без живущих рядом друзей – одноклассников. Были в нашем доме две девчонки из нашего класса, но это же не то.
Вот тогда я и сблизился с Антоном. Он не любил своё имя, просил называть его Лёшей.
Я называл, мне было всё равно.
Я скрывал своё восхищение красотой Вали, а Антон постоянно говорил о ней в превосходной степени. Надо сказать, что до Вали я был влюблён в другую свою одноклассницу, но отца её перевели в соседний городишко, недалеко, в двадцати километрах. Там стоял один из полков нашей дивизии. Поэтому её отец бывал в нашем городке по праздникам, а иногда приезжал на выходные к своим бывшим соседям в гости. Приезжал на своём «Москвиче», что было тогда особой редкостью. Вот тогда я дежурил невдалеке, надеясь, что и моя «любовь» приехала, и я смогу увидеть её.
Я знал, что в том городишке семилетка. Поэтому с нетерпением ждал восьмого класса, надеясь, что она, как и другие восьмиклассники, будет снова учиться в нашей школе и нашем классе. И не дождался. Её отца перевели служить в Баку. Учёба в восьмом классе для меня сразу потеряла краски…
И вот в нашем восьмом классе появилась Валя. Я бы влюбился, потеряв голову, но видя муки Антона, понял, что не могу стать ему соперником. К тому времени мы так сдружились, что некоторые учителя называли нас братьями.
- А где твой брат? - спрашивал меня учитель географии, когда Антон не приходил в школу.
Я был влюбчивым и обожал влюбляться. Мне нравились девчонки. В них было что-то необыкновенное, что притягивало и будоражило воображение. Обычно целых полтора – два месяца. Потом моё внимание к этому объекту притуплялось, остывало, и требовался новый особенный объект моего внимания. Мне нравились и блондинки с голубыми глазами, как у Мальвины, меня привлекали тёмноволосые с карими глазами, меня тянуло к рыжим с конопушками.
Поэтому, когда я понял, что Антон влюбился в Валю «беспросветно», я решил «придавить» в себе своё чувство, уступив Антону. Я знал, что я ещё не раз могу влюбиться, и ничего от этого не изменится. Ведь мы ещё так молоды, что до взрослого чувства, когда надо будет жениться, все эти любови несерьёзны.
А в это время моя мама, посетив очередное родительское собрание, делилась со мной тем, о чём там говорили, и сказала: «А в вашем классе есть очень красивая девочка, Саша».
Я как то сразу и не понял, что могло моей маме понравиться в этой девчонке? В начале учебного года нас и ещё двоих выбрали в редколлегию стенной классной газеты. И мы уже с трудом выпустили один номер к празднику Октябрьской революции. Теперь собирались выпускать газету к Новому году.
Саша, появившись в классе, сразу выбилась из «общего строя». Она приехала с острова Щикотан, где служил её отец, и считала, что родилась в Японии. И не имела привычной нам школьной формы. Ходила она первое время в клетчатом сарафанчике и соломенной шляпке, иногда забрасывая её за спину. Она была маленького роста, тоненькая, с чёрными волосами и вся в конопушках. Имела независимый и смелый характер, такой, что могла «отшить» любого. Вскоре к ней уже не приставали любители подшутить. Я не сильно обращал на неё внимание, но что-то привлекало меня. Я с удивлением слушал, как необыкновенно выразительно она читает заданные на дом стихи. Она старалась учиться на отлично, всегда стремилась исправить четвёрку на пятёрку.
И когда моя мама обратила своё внимание на неё, она посеяла зерно в благодатную почву. Я взглянул в чёрные, бездонные глаза Саши и влюбился.
В редколлегии сначала было четверо: я, Саша, Лариса и Лиля. Лариса писала статьи. Саша подбирала стихи. Лиля переписывала всё на листки красивым почерком. А я на листе ватмана располагал листки и писал заголовки большими буквами. Но когда появилась в классе Валя и предложила себя в редколлегию, туда сразу же попросились Антон и Максим, которые предложили делать рисунки по теме.
В школе после уроков собираться было неудобно, нас выгоняли уборщицы. И тогда Саша предложила собираться у неё. Мы шли домой, обедали и приходили к Саше. Но Антон и Максим жили далеко от неё. Поэтому мы, обсудив темы ещё в школе, давали им задания, и они рисовали у себя дома. А собирали мы окончательно газету в выходные дни.
Так сложилась наша компания. В десятом классе мы вместе проводили праздники, учили друг друга танцевать, ходили в кино и на танцы в Дом офицеров. К этому времени все знали о наших с Сашей отношениях. И о безуспешных попытках Антона завоевать сердце Вали.
Валя была общительной и весёлой девчонкой. Принимала ухаживания от всех, как просто дружелюбное отношение, не проявляя ни к кому особой симпатии. Антону было трудно от этого, но он не терял надежды.
И вдруг прозвучал выстрел!
Как я уже говорил, Валя вызывала у окружающих повышенное внимание. Поэтому она старалась никогда не ходить одна, только с подружками. Мы жили в военном городке на краю города, и после школы, которая была почти в середине города, домой всегда возвращалось несколько человек. Двое – трое девчонок рядом и несколько мальчишек позади. Но и тогда кто-то пытался зацепить, заговорить, даже из взрослых. Стало хуже, когда появились Томилины. Это были трое братьев молокан, несколько семей которых, обосновались вблизи города несколько десятилетий назад. В советское время боролись с сектантами всех мастей. Вот и их, вероятно, переселили сюда в своё время. Молокане жили обособленно. Кормились своим хозяйством. Носили в военный городок на продажу продукты: молоко, творог, овощи или фрукты.
Но о братьях Томилиных шла дурная слава. Когда старшего посадили за хулиганство на два года, младшие присмирели. Он вышел, когда мы были уже в десятом классе. Вот тут он и заметил нашу Валю. Стал преследовать её. Бывало, целыми днями слонялся вблизи её дома или сидел на качелях, один или с братьями. Старался встретить её одну и тогда пытался заговорить. Если она шла с кем-то из детей офицеров, не трогал, боялся. А вот городским угрожал расправой, если ещё раз увидит с ней рядом. Такую угрозу получил и Антон.
Случилось так, что однажды он был у меня в гостях. А когда шёл от меня на автобус, остановка была вблизи дома, он наткнулся на братьев Томилиных. Они «пасли» Валю в нашем доме, которая пришла в гости к Ларисе.
- Я же тебе говорил, чтобы ты не приближался к Вале! – крикнул старший.
- А при чём тут Валя? Она же не здесь живёт, – не понял Антон.
И тут раздался выстрел. Это один из братьев выстрелил в Антона из самопала.
Конечно, убить из такого оружия было невозможно. Да и руки у стрелявшего были «кривые». Пуля, пролетев несколько метров, зацепила предплечье, прорвав рукав рубашки. Кровь мгновенно пропитала рукав, напугав братьев, которые тут же сбежали. Вышедшие из дома девчонки увидели Антона зажимавшего рану на руке, не растерялись. Завели его к Ларисе домой, обработали рану и перебинтовали. Тут же, пока свежая кровь, застирали рукав и высушили утюгом. Дырочка на рукаве была маленькая, её даже не стали зашивать. Антону была приятна забота Вали и Ларисы. Слухи разнесли эту историю и по школе. Антон стал героем, получившим рану от бандитов.
Отец Вали узнал об этом событии и не спустил его на тормозах. Вскоре мы услышали, что стрелявший отправился в колонию для малолеток. А другие братья больше в военном городке не появлялись.
***
Второй выстрел произошёл 23 февраля 1965 года. День Советской Армии был праздником только для военных. Гражданские работали, как обычно.
Днём состоялся митинг, по случаю двадцатилетия создания дивизии, на недавно построенном стадионе на территории военного городка. Были представители разных полков расквартированных в соседних городках республики.
Мы, дети офицеров, не пошли. Антону было интересно, он ходил смотреть. Потом восхищённо рассказывал про показательные выступления с выстрелами холостыми патронами.
Девчонки нашей компании решили организовать праздничный обед у Саши дома. А пока они готовили, мы пошли в Дом офицеров смотреть фильм «Кортик».
Потом сидели за столом, ели салаты, бутерброды с колбасой и сыром. Пили чай с пирогом испечённым Ларисой, она уже умела готовить. Ставили пластинки и танцевали под эту музыку. Антон ещё не умел танцевать, но приглашал Валю, и она терпеливо пыталась учить его движениям. Он сбивался, смеялся, смущался своему неумению. За дело взялась Лариса, которая танцевала лучше каждого из нас. Она и нас учила ранее. Но и с ней у Антона не слишком удавались «па». Разошлись, договорившись пойти вечером в Дом офицеров на «Вечер танцев».
Вечером я зашёл за Сашей. Встретил в дверях её родителей, они уходили в свою компанию на вечеринку. Саша была ещё в халатике. Тогда девчонки не красились, только делали причёски.
- Подожди, я сейчас оденусь, - сказала она, проводив меня в комнату, и ушла в спальню.
В Саше, такой маленькой и тоненькой, было что-то трогательное. Я не понимал, почему в ней я ощущал что-то близкое, даже родное. С её конопушками на всё лицо она не казалась красивою. Но у неё были красивые черты лица, и выразительные глаза проникали мне в душу и вызывали тягу быть с ней рядом. А когда в танце я обнимал её за талию и слегка прижимал к себе так, чтобы ощущать прикосновение её груди, казалось бездна развёрствывалась между нами, и я плыл в каком-то тумане.
- Я готова, - Саша вышла из спальни, и я залюбовался ею.
Мы шли к Ларисе, зная, что к ней всегда заранее приходит Валя, могла зайти соседка Люда из параллельного класса. Антона мы не ждали. Вечер начинался в восемь, а последний автобус уходил в десять. Но он не доходил до конца маршрута, до железнодорожного вокзала, а проехав по городу, шёл в парк. Поэтому до дома Антону надо было преодолевать два километра по пустой дороге через поле.
Но когда мы все подошли к Дому офицеров, Антон сидел на скамейке и ждал нас.
На входе стояли дежурные офицеры. Нас, детей офицеров, они знали. Гражданских внутрь не пускали. Без нас Антон бы не прошёл.
В фойе уже стоял стол с лотерейными выигрышами, от зубной пасты, щётки для обуви и бритвенных лезвий, до главных призов, большой коробки конфет и бутылки шампанского. Лотерейный билет стоил пятьдесят копеек.
В углу стояла радиола, звучала музыка и под неё некоторые пары танцевали. Народ постепенно собирался, но большой зрительный зал открыли только в восемь.
Ряды кресел были сдвинуты к сцене, на которой заиграл духовой оркестр. Организаторы раздавали номера на картонках с булавками. Это была «почта». Молодые офицеры и девушки вешали номера на рубашки и платья, а потом писали записки понравившимся «номерам», приглашали их на танцы и т.д.
Постепенно зал наполнялся, оркестр играл вальсы, танго, фокстроты. Народ начинал танцевать. Массовик-затейник начал организовывать конкурсы, сплачивая публику. Вечер шёл своим чередом.
Все были веселы, шутили, смеялись, «кучковались» своими группами.
Я приглашал Сашу, Валю и ещё кого-то. Саша хотела, чтобы её приглашали и другие, поэтому просила меня не стоять рядом с ней. Меня это напрягало, но я уступил ей и отошёл.
И тут я увидел Гусейна – сына местного начальника КГБ, азербайджанца. Он показывал какому-то пацану пистолет. Потом он сел в рядах и я, подойдя поближе, увидел, как он достал пистолет, вытащил магазин и выщелкнул из него все патроны. Я знал, что он неравнодушен к Вале. Поэтому подошёл к девчонкам и рассказал им всё. Предупредил Валю, чтобы не шла домой одна.
Вечер продолжался нормально, как всегда. Я протанцевал с Сашей ещё два танца, потом была пауза, когда раздавали дополнительно почтовые номерки и письма, готовили «розыгрыши». Гусейн куда-то исчез. Девчонки отошли в сторону, а я увидел Валерку Короленко, сына генерала – командира дивизии, который тоже был неравнодушен к Вале. Я рассказал ему про Гусейна, пистолет и о том, что в стволе мог остаться один патрон. Валерка был высокого роста, спортивный парень. Он сказал: «Сейчас разберёмся», - и вышел из зала. Я решил, что он попросит дежурного офицера задержать на выходе Гусейна.
Дальше всё шло как обычно. В девять духовой оркестр ушёл со сцены и в зале заиграл инструментальный ансамбль, потом были развлекательные игры и аттракционы, а потом, до окончания танцы под радиолу. В зале было три поколения. Люди старшего возраста после танцев под оркестр обычно уходили на домашнее застолье. Среднее часов в десять после игр и розыгрыша лотереи, а молодёжь оставалась до конца. Вечер заканчивался часов в одиннадцать. Но в десять Антону надо было уходить на последний автобус.
Около половины десятого я не увидел в зале Антона и Вали, и предложил Саше пойти погулять. Пока мы препирались, и Лариса куда-то исчезла. Мы тоже вышли на улицу и пошли по направлению к Ларисиному дому.
Позже мы узнали, что Валя, зная, что Антону надо уезжать, пошла проводить его до автобуса. С ними пошёл и Валерка Короленко. Лариса видела, как они уходили, но дотанцевала и пошла вслед минут через пять. Мы вышли спустя минут десять после Ларисы. Увидели их около подъезда Ларисы. Они бурно обсуждали какое-то событие.
Оказалось, что Антон хотел проводить Валю домой и сесть на автобус на следующей остановке. С ними пошёл и Валерка. Когда они отошли от Дома офицеров метров на сорок, к ним бросился навстречу Гусейн с пистолетом в руке и заорал, что сейчас застрелит «изменницу» Валю. Увидев в руке Гусейна пистолет, Антон закрыл своим телом Валю. Валерка среагировал мгновенно. Он бросился вперёд и выкрутил из руки Гусейна пистолет и отбросил его в сторону. Все думали, что Гусейн полезет драться, но он ринулся искать пистолет, который взял у отца без спроса. Выстрел не состоялся.
Потом мы узнали, что он не нашёл его, ходил за фонариком, снова не нашел. И только, придя на рассвете, увидел его в канаве, которую выкопали для строительства забора, которым хотели частично огородить военный городок. Больше никогда Гусейн не нападал на Валю. Но и с Валеркой у неё не сложились какие-либо отношения. Мне кажется, что в то время она ко всем относилась одинаково. Видимо, особых эмоций никто не вызывал. Антон успел на последний автобус, который в тот день, на его счастье, доехал до вокзала, где был его дом.
Прошло два года. Мы все окончили школу и первый курс института. Антон не сдал хвосты за первый курс и его призвали в армию.
Валя на втором курсе вышла замуж за лейтенанта и уехала за мужем в Венгрию.
Отца Ларисы перевели служить в Ереван.
Отец Саши был переведён в Батуми, а она поступила в Мединститут в Смоленске. Мой отец демобилизовался, и мы уехали на родину его родителей. Я переписывался с Сашей ещё два года, намечали встретиться на каникулах. Но как бедный студент я стеснялся просить у родителей деньги на поездку. Хотел накопить, перевёлся на заочный, чтобы работать. Надеялся, что у меня есть время до окончания института. Оказалось, нет! Однажды я получил поздравительную открытку «С новым годом!» Там было поздравление и приписка: «Я выхожу замуж. Спасибо за всё. Больше мне не пиши».
Но я писал и пытался её искать ещё не один год. Много лет спустя я узнал, что у неё был счастливый брак. Родилось двое детей, сын и дочь. И жила она все годы под Москвой.
У меня тоже сложилось всё хорошо. И счастливый брак, и трое детей, и семеро внуков. Скоро ожидаю правнуков.
Но воспоминания гложат сердце тоскою.
Из нашей компании Лариса умерла первой, от рака. У неё остались две дочери.
У Саши умерла от рака дочь. И она так переживала, что однажды ночью у неё остановилось сердце.
Антон после армии окончил институт в Ленинграде, женился на любимой девушке, студентке из его же института. Родили они сына, но разошлись спустя шесть лет. Антон любил свободу, но сыну отдал всю свою любовь и материальное обеспечение. Помог устроиться на престижную работу. Сын родил ему внука и внучку.
И вот от инсульта умер Антон.
Жива ли Валя? Не знаю. Никакой информации о ней я не нашёл…
С ними в ушла вечность и часть моей души…