— Понимаешь, сложно сказать, что там было, когда с женой разошлись. Только дочка выросла эдакой царевной-несмеяной. Проблем — море, а рассказать о них никому не умеет. Не может.
— Так, нормально. Все такие к переходному возрасту приходят. Ты что ли, другой был?
— Может, оно и нормально, только мальчика нашла. От меня отдалилась.
— И, прекрасно! Значит, всё в порядке... станет ответственной. Решения научится принимать. Повзрослеет. Свою семью построит. Всё, как у людей
— Так-то оно так. Да он вместо того, чтобы её проблемы решать, начал её на вечеринки водить. Пьют, гуляют, всё весело им. Секс у них хороший, модный. С хитростями всякими. А у меня душа переворачивается: дальше-то, что?!
— О, она тебе и про секс рассказывает? Подросла девочка, подросла. Что поделать, молодёжь, не задушишь, не убьёшь. Можно подумать, ты не гулял в своё время. Был год, когда тебя трезвым ни дня не видел! И что ни день — подружка новая. А то и по две враз в комнату водил. Я уж обзавидовался! Везло тебе, козлу, на баб. Ох, везло... весь курс слухами полнился. Это ты потом остепенился. Даже, жениться захотел... дурачок.
Так, что сам пожил и дочке пожить дай. По человечески!
— Да не по человечески это! По звериному, понимаешь? И мать кровей тюркских. Сам помнишь. Ты же знаешь, они к алкоголю привыкают. Не как мы. У нас всё — таки да и шоб оно таки было. А они — намертво. Дочка уже дня без стакана не мыслит. И считает это правильным. Понимаешь?! Уже «сам-на-сам» каждым вечером заливает.
— Ой, да ладно, драматизируешь. Всё перемелется. Пройдёт. Ты ж с собой бутылку всегда в кармане носил. Демонстративно! Мы уж тебя в универе алконавтом-проматологом прозвали!
— Да носил. Обошлось. Может и перемелется. Только, время теперь, другое. У нас были надежды. Понимаешь, надежды! Мы на будущее надеялись. На призрачное. Лживые надежды эти были. Враки. Но что-то делали, во что-то верили. Теперь-то этого нет. Удовольствия и заработок. Ничего не осталось. Да и не парень она... девушка. Понимаешь?
— И что, что девушка? Она у тебя всегда оторвой бедовой была. Почти парень, считай. Сколько разбитых носов у забияк было в школе? Сколько раз вызывали к директору?
— Может, и так. Она, понимаешь, у меня с затеей: ко всему всерьёз. Вечеринка — какой-нибудь танец придумает. Номер. Такой, что всем на удивление. А им — всё смешно и забавно. У неё — талант, им — веселье. Она втянулась. Её хвалили мало, а тут столько внимания!
— Так и ты всё всерьёз и с затеей ко всему. Похожи вы. И обошлось всё в твоей жизни!
— Если она пить вот так вот всерьёз начнёт — все свои таланты в унитаз спустит!
— Все родители своих деток талантами привечают. Может и нет их, талантов этих? Выдумал и лелеешь. По холке холишь да по лелейке лелеешь.
— Знаешь, мне кажется, я с этого урода кожу живьём сниму. Алкоголизм не лечится, знаешь ли.
— Ой, старомодно и глупо! Слова, слова. Смирись. Прими, как есть. В конце-концов, она взрослая. Сама его выбрала. Сама дорогу свою нашла. Прими, отпусти. Ты так и не научился отпускать!
— Может и выбрала. Да только, знаешь... человечество, вообще, скроено очень-очень давно и очень старомодно. И проблемы у него — одни и те же. И решает их одинаково. Мало поменялось с момента создания. Всё старое. Просто, одежды новые. И, знаешь, не смирюсь. Что могу, сделаю. Остальное, как будет, так будет. Мне на себя — плевать.
— По-моему, ты как всегда всё преувеличиваешь. Карамазовщина это всё. Убью, кожу сниму, душу выну. Воспринимай всё легче.
— Ага. Будь проще и к тебе потянутся... одноклеточные. Может и преувеличиваю. Не знаю. Плесни ещё. Ну душе как-то горько...