Мы с сестрой идём по пляжу вдоль залива. Сегодня был мой первый рабочий день в местном санатории. Тёплые лучи вечернего солнца, чайки, ветер, даже люди – сейчас всё кажется прекрасным. Я – свободна. Улыбаться, идти, снова улыбаться – боже, как же это просто! Я могу делать всё, что хочу! Я ни перед кем не отвечаю! Свобооодааа!
Рядом топает сестра, уткнувшись носом в телефон.
- Ты так и не спросишь, как прошёл мой день?
Она даже не посмотрела на меня.
- Кааатя...
- Да, лол, мы тут, короче, с сестрой на заливе, так что не могу говорить. Тут так красиво, сука, прям капец.
Голосовое. Боже, да когда же она наконец отвле… Тут произошло что-то невероятное. Катя казала: «ок, пока» и убрала телефон в сумку. Убрала телефон в сумку. Убрала. Телефон. В сумку.
Я остановилась, молитвенно сложила руки и подняла глаза к небу.
- О Господи, смею ли я, жалкий смерд, зреть чудо твоё, да и сказать «спасибо» тебе?
- Ахах, кароч, я тебе сейчас расскажу, какой ор был сегодня. Пошли мы, значит, с бабушкой в Курорт, ну и она меня в храм местный потащила. Ну, ты знаешь, там типа комнатка небольшая, в которой всякие служения проводятся. Свечки, крестики продаются. Такая вот херотень. Ну, значит, даёт бабуля мне сто рублей и говорит свечку купить. Повязала блевотно-жёлтый платочек на голову (да ещё мелкий такой, сползал постоянно). И я значит такая:в топе до пупка, в найках, с мейком на всё ебло. И в платочке, епта. Вхожу, все поют, молятся, тип одухотворённые. И как заору:
- А ДАЙТИ МНЕ ПОЖАЛУЙСТА СВИЧКУ ЗА ДВАДЦАТЬ РУБЛЕЙ))0)9)
Все обернулись, зырят на меня, и продавщица-бабка такая прихуело:
- ЧШШШ, девочка, ЧШШШ, служба
Я такая типа: «Ой простите, я не хотела сори, сори». Ну, значит продала она мне свечку, иду ставить её к иконе. А там, в той свечкодержалке нихуя, а типа, от чего зажигать? Пошла к другой свечкодержалке, зажгла, пошла к моей. И тут только дошло, что, типа, свечке ещё и задницу пожечь надо. Ну думаю, п***ец. Иду, поджигаю задницу, а воск стекает мне на пальцы, горячо, сука. Роняю свечку, чуть не пожигаю там всё нахер. Снова зажигаю и сверху и снизу. Подхожу к своей свечкодержалке, ставлю вконец убитую грязную свечку и размашисто так, чуть не сшибая там всё, крещусь. И тут у меня слетел платок. Я такая: «БЛЯЯЯ, Е***ЫЙ ПЛАТОК». А потом, сука, вспоминаю, что я в церкви. Чупокабра молится, бля. В общем, я как-то поняла, что отдалилась от всей этой божественной херни.
Солнце уже почти успело зайти, стало прохладнее. Облака, похожие на ржавчину, тут и там покрывали медно-желтое небо. Люди спешили домой. Мы с Катей были почти одни на пляже. Совсем одни.
- И ты думаешь, что Бога нет?
- Да хрен его знает. Просто дерьмовые это всё ритуалы, а так он может и есть. Только вот нахуя ему свечка за двадцать рублей?
Я смотрела на это изржавленное, старое небо. Неужели там действительно есть нечто, способное дать смысл этой жизни? Катя права, религия с её ритуалами ничего не стоит. Акафесты, песни, службы – это всё фигня. Мишура для попов. Но вот вера – это прекрасно. Так приятно осознавать, что ты не несёшь полную ответсвенность за себя. Что там наверху где-то есть Отец, который направит, скажет, как надо и как не надо делать. Простит меня за всё и примет к себе.
Но мы с Катей были совсем одни под этим пустым небом.
- Просто Макаронный Монстр круче всех.
- Верняк, - зевнула Катя.
И мы продолжили свой путь Нерелигиозных Чупокабр.