В "Ротонде", и рядом во многих других кафе поблизости, бывала вся богема, вся творческая молодёжь всех национальностей, весь бомонд, они перемещались из одного кафе в другое , как стаи птиц с одного места в другое. Часто можно было встретить - Бальмонта, Алексея Толстого, Луначарского. Когда - то здесь засиживались Верлен, Бодлер, Оскар Уайльд. Тут разгуливал художник Хаим Сутин, когда разбогател и приобрёл красивую одежду, которого так любил рисовать Модильяни. Такие воспоминания всплывали в моей памяти и пульс зашкаливал...
Каких только историй здесь не было!
Ах, Париж... Здесь даже воздух особенный, пропитанный творчеством и любовью. Вот и Владимир Маяковский, поэт революции, трибун, запомнился одной своей историей в 1928 г, но не с Лилей Брик, женщиной - легендой, которую он любил, как говорила Лиля- "безмерно", заваливал цветами и готов был носить, по его словам, «в зубах её сумочку». А сколько стихов он посвятил ей! И в каждом столько нежности и любви! А у неё много было других романов. Кто же она, эта Муза? Она всегда была королева вкуса, законодательницей моды. Ив Сен-Лоран как - то сказал, что он знал лишь трех женщин, которые умеют быть элегантными вне моды - это Марлен Дитрих, Катрин Денев и Лиля Брик. Она была Музой для многих поэтов, художников, музыкантов. Дружила с Пикассо и Шагалом, Майей Плисецкой, Вознесенским. Он называл её «камертоном нескольких поколений поэтов». Рядом с ней всегда был муж и друг - Осип Брик, до последнего дня, хотя он был в курсе отношений её с Владимиром и хорошо к нему относился, даже издал его "Облако в штанах", которое Маяковский подарил Лиле.
На днях ей исполнилось 127 лет со дня рождения( 12 ноября). После ухода Маяковского, она ещё дважды была замужем, но всегда носила его кольцо с гравировкой ЛЮБ, по кругу читавшиеся как бесконечное «люблю» ... Вот те самые -самые строчки, которые посвятил ей Маяковский...
"Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа."
Лиля была харизматичная женщина, без комплексов, и Маяковского больше использовала, чем любила. Это видно по длинным спискам того, что он должен ей купить в том же Париже, Берлине и тд. Он покупал машину, духи, шубы, всё, в чём она нуждалась. Машина рено в столице была только у неё и жены французского посла...и они, только две женщины во всей столице, водили их. А когда Маяковского не стало, она не очень горевала и говорила, что: «когда умер Володя, то это умер Володя, а когда умер Ося- умерла я». Этим всё сказано.
Но время шло и ... он влюбился в известную актрису Татьяну Яковлеву, красавицу, утончённую русскую эмигрантку и добивался её любви, но она сначала сдержанно принимала его ухаживания, не готова была к такому натиску чувств, хотя симпатизировала ему. Они были красивой парой, это отмечали все. Она вращалась в кругу русской эмиграции. О, это была восхитительная среда, ещё какая! Она играла в четыре руки на рояле с Сергеем Прокофьевым, принимала ухаживания Фёдора Шаляпина, дружила с художниками Михаилом Ларионовым и Натальей Гончаровой. А потом она дружила с Марлен Дитрих и была музой Кристиана Диора, дружила с Эдит Пиаф и Коко Шанель. Маяковский был в Париже чуть больше месяца и успел без памяти влюбиться в эту красавицу, успел сделать ей предложение руки и сердца, а главное, посвятить ей стихи! Это было слишком! Такого удостаивалась до неё только Лиля Брик. Казалось, что Владимир и Татьяна- эти два человека были "сделаны" из разного "теста" и совершенно несовместимы друг с другом: она - само изящество и рафинированная изнеженность, он - брутальность, громогласность и безудержная любовная страсть, лавина чувств, готовая всё смести ради любви на своём пути. Может, эта противоположность и притягивала их. Но, главное "НО" в их отношениях, - были политические разногласия, как многие говорили.Но это не совсем так, болезнь лёгких заставила её изменить климат на более тёплый. Она даже готова была выйти за него замуж, но ставила условие, что он останется в Париже, а он не мыслил жизни за рубежом. (как говорили, возможно, что- то тут было не так, скорее всего). Просто он был поэтическим лицом революции Страны Советов, авторитетное лицо страны, искренний большевик. Думаю, он сам понимал, что ему не позволили бы поступить иначе. Возвращаться в Советскую Россию Татьяна наотрез отказалась, зная, чем это может закончиться. А он должен был вернуться. Так их пути разошлись. Он с разбитыми мечтами вернулся в Москву, приняв её отказ, как оскорбление, но, всё- же, не теряя надежду вернуться, и подарив ей волшебное стихотворение «Письмо Татьяне Яковлевой» со словами: «Я все равно тебя, когда- нибудь возьму - Одну или вдвоем с Парижем!» и оставил в памяти людей незабываемый шлейф на долгие годы о своей любви к ней в виде истории с цветами... Это уже легенда Парижа.Он ,конечно, знал причину, почему она не поехала с ним и ,видимо, лукавил, не договаривая всё до конца.Я думаю,что если бы он остался с Татьяной тогда, то они бы были счастливы вместе, но он уехал в Россию,а это было выгодно для Лили. Ей нужен был кошелёк Володи, ведь он был очень щедрым человеком, они с мужем это качество использовали всегда. Он делал несколько попыток выехать в Париж, но его не выпускали под разными предлогами, и говорили, что именно Лиля этому способствовала, ведь у неё было найдено удостоверение ГПУ. А ещё Лиля, которая говорила, что не ревнует никогда, сказала ему, что: - «Ты в первый раз меня предал, и я это тебе не прощу никогда». Она почуяла, что у него это настоящее чувство. Чтобы его не потерять, они с сестрой разыграли сцену с письмом, в котором Эльза вскользь якобы сообщала Лиле, что" у Татьяны Яковлевой появился жених и она выходит замуж, уезжает с новым избранником, но ты не говори об этом Володе". Письмо умело подсунули ему, чтобы он был в курсе событий… и никуда уже не рвался. Так изобретательная Лиля схитрила и обманула его. Обмануть его было очень легко,так как он был доверчивый человек ... и верил ей полностью, не подозревая подвоха...
Все заработанные за выступления в Париже деньги он положил на счёт известной фирме цветов с одним условием - посылать цветы Татьяне Яковлевой, и фирма долгие годы несколько раз в неделю приносила ей потрясающей красоты букеты цветов- чайных роз, гортензий, Пармских фиалок, золотых японских орхидей, хризантем с одной фразой - "От Маяковского". Говорят, что они помогали ей выжить в годы войны - она их продавала на бульваре и на это жила. Красивый и незабываемый жест... Видимо, он её действительно любил, если прямо говорил: «Если я не увижу Татьяны, я застрелюсь». Именно так он и поступил 14 апреля 1930 года, если ему не помогли, конечно. А возможно, что своим поступком он хотел сказать, что писать и жить становится невозможно с этой властью. Возможно, что он понял, что застрелиться безопаснее, чем жить в грядущих временах (37 год был на пороге).
Лиля всеми силами претендовала на пальму первенства и была очень недовольна, и не хотела, чтобы в его жизни кто - то был замечен ещё, кроме неё. Ей нужен был совершенный миф. Но, ей пришлось потесниться. Её не любили очень многие. Анна Ахматова описывала Лилю Брик так- "На истасканном лице наглые глаза", коротконогая, плохо сложена и т.д. Историк моды А. Васильев писал о ней, увидев её в музее имени А.С. Пушкина: «Это была невысокая, сутулая женщина с лицом старой куклы, с длинными ресницами, выкрашенными в рыжий цвет волосами, которые она заплетала в хилую косу. На ее скрюченных артритных пальцах сверкали многочисленные перстни, на плечах лежала шаль от Ива Сен-Лорана с длинной бахромой. Как только она появилась в музее, по залу пронесся шелест: «Это же Лиля Брик, сама Лиля Брик…», Августа Миклашевская, очень терпимый и объективный человек, прекрасная актриса, в своих воспоминаниях написала, что « лицо Лили состоит из одних ноздрей»
Литературное наследие и авторские права Лиля прибрала к своим рукам тоже. Меня шокировала фотография, где она на даче с друзьями из НКВД гуляет, празднует после того, как отсудила себе всё, что оставалось у матери и сестры Маяковского! Она прожила 86 лет и сломав шейку бедра, решила уйти из жизни выпив снотворное,зная, что уже не поднимется. До этого она видела сон, где беседовала с Маяковским. Он сказал, что она уйдёт, как он.... Кольцо с бесконечной надписью «люблю» потускнело, глаза потухли, ей уже не хотелось жить. Её прах развеяли в поле под Звенигородом по её просьбе, там есть камень с тремя буквами ЛЮБ. Кто знает, как сложилась бы жизнь, если бы ему помогли выехать... Но, он вынужден был говорить, что не сможет жить без России, на чужбине. Татьяна пережила его более, чем на 60 лет, дважды побывав замужем. Но Маяковский всегда был рядом с ней... и цветы... «Татьяне от Владимира»... так вспоминала её дочь.
Лиля уничтожила все письма от Татьяны и напоминала шипящую рептилию, когда речь заходила о Яковлевой. Ей хотелось вытравить даже память о ней, но поклонники Маяковского, конечно, знали о Татьяне. А цветы всё несли ... Известие о его смерти совершенно ошеломило её, она не знала, как будет жить без них? Ведь она уже привыкла, что кто - то её так беззаветно любит, красиво и бесконечно. Но на следующий день после его смерти на пороге стоял посыльный с великолепным букетом в руках, и она услышала слова: "От Маяковского".
"В поцелуе рук ли,
губ ли,
в дрожи тела
близких мне
красный
цвет
моих республик
тоже
должен
пламенеть.
***
Ты одна мне
ростом вровень,
стань же рядом
с бровью брови,
дай
про этот
важный вечер
рассказать
по-человечьи.
***
Ты не думай,
щурясь просто
из-под выпрямленных дуг.
Иди сюда,
иди на перекресток
моих больших
и неуклюжих рук.
Не хочешь?
Оставайся и зимуй,
и это
оскорбление
на общий счет нанижем.
Я все равно
тебя
когда-нибудь возьму —
одну
или вдвоем с Парижем."- несколько строк из его посвящения…
(В.М.)
Цветы несли в 30- е, 40- е, в годы войны, после в 60- е, 70- е... Менялись посыльные, становясь частью легенды, а желание Маяковского выполнялось чётко. Эта история стала легендой Парижа навсегда – «pour toujours», как говорят французы. Кажется, ей слали цветы уже многие другие люди, чтобы поддержать легенду – …любовь, растворённая в цветах. Говорят, что её дом был весь заставлен цветами в любую погоду, в разные времена года... всегда.
Париж... Да и Михаил Шемякин тут начинал свою непростую жизнь. Вспоминаю, как друзья из Питера, режиссёр Володя Бродянский и другие, покупали его работы срочно, чтобы собрать ему хоть какие - то деньги, чтобы помочь уехать. Ему дали всего 24 часа на сборы, иначе ему грозили тюрьмой за тунеядство. Он много пережил и через многое прошёл, перебирая разные профессии и ситуации - аресты выставок, уход в религию, конфискации работ, принудительное психиатрическое лечение и прочее,- весь набор средств, чтобы заставить человека уехать из своей страны, оставляя только один выход - эмиграция... и он сделал этот шаг.
Его графика меня потрясла, когда я увидела её впервые. Это были очень интересные работы. Очень необычная графика, просто новый свой стиль, который трогал душу. Я потом сделала снимки его работ у Володи и привезла их в Самару. Тогда о нём никто ничего не знал почти, это был 71 год. Это была графика по произведениям Достоевского и его любимого Гофмана. Графика бесподобная, чего не могу сказать о скульптуре. Совсем мне не нравится памятник Владимиру Высоцкому в нашем городе Самаре, который появился намного позднее, когда его признали на родине. Я много раз видела Высоцкого живьём в жизни и на сцене с первого ряда, полного энергии, силы, мощи, поэтому мне странно, что Шемякин создал образ разбитого, сломленного человека, умирающего от тяжкой болезни... вот, что я вижу, когда смотрю на этот памятник. Всем известно, что он был мятежная душа и глыба, сломить его было не так просто. При всей моей любви к его графике, не могу принять его скульптуру. Но это неважно, он всё равно найдёт своё место под солнцем.
Надо ли говорить о том, как нас покорил Париж? Ведь я твёрдо знала, что должна увидеть чудо и увидела его, и ещё помнила - Париж нужно увидеть и потом уж умереть. Умирать мы не торопились, это всегда успеем.
"Увидеть Париж и умереть"- это фраза, придуманная Эренбургом в этой "Ротонде", манила к познанию тайн Парижа, а до этого ни - ни, умирать не хотелось, а хотелось погружения в этот загадочный мир Франции.
Меня французы просто пленили своими манерами. Какие они? Они никогда никуда не торопятся, не бегут, а делают всё так, чтобы получить удовольствие. Даже в театр или на концерт, - ни в Париже, ни в Марселе, где есть отличный оперный театр - они не спешат. Вас удивит то, что спектакль никогда не начинается вовремя и это повсеместно, как правило. Открою секрет о театре, которым поделилась со мной моя подруга Ниночка. Касса открывается в 10 часов, а вы приходите заранее, где- то без пятнадцати девять, чтобы быть впереди всех. Когда касса театра откроется, нужно подойти и попросить возвращённые кем - то в последний момент интернет - билеты. Их купите со скидкой за 10 евро. А чтобы вы считали себя абсолютно везучим и счастливым человеком, сообщу, что полная стоимость билета довольно дорогая в Гранд - опера, его цена 150-200 евро и более.
А в ресторане - вы долго ждёте свой ужин. Через минут сорок вам несут салат с улыбкой гарсона - это три листа салата, (козья еда), её вы мгновенно уничтожаете, думая, что вам сейчас принесут и ваше блюдо, "Петуха в вине по - галльски", к примеру, но, увы. Вы уже ёрзаете на стуле и томитесь от голода... Примерно через час с лишним появляется ваше долгожданное, почти мифическое блюдо. Ну, наконец - то! А французы сидят спокойно, пригубят глоток вина и половину вечера не дотрагиваются до бокала, как это у них получается? У них еда - священный ритуал, они сибаритствуют, мечтают, разговаривают, влюбляются, тут же строят отношения, созерцают сцены жизни и клубы чужого или своего счастья, проносящиеся мимо, не торопясь, поглощая пищу с наслаждением. Мы привыкли всё наспех, так как всё время куда - то бежим, летим, боимся опоздать. Им это неведомо. Всё без суеты.
Во всём растворена нега и любовь. Всё начинается с любви - здесь это ощущается особенно. С любви к самому себе, к искусству, к другому человеку, к ребёнку, к женщине, к животному и растениям, к еде, к миру. Они всё смакуют, получая от всего удовольствие. Это великое искусство - жить и получать наслаждение от всего.
Особенно меня потрясло то, как ведут себя водители машин. Это особое священнодействие. Вот уж верно, что каждое сравнение хромает. Никто не рвётся нетерпеливо вперёд на светофоре, даже когда зажигается их свет. Это моветон в данном обществе! Никакого раздражения, никогда! Только доброжелательность и улыбка. Если подходит женщина к переходу,( для них она всегда- ЕЁ ВЕЛИЧЕСТВО ЖЕНЩИНА, и совсем не важно сколько ей лет -шесть, шестьдесят, или сто шестьдесят, отношение абсолютно коленопреклонённое ), а свет уже загорелся красный для пешехода,- они не тронутся с места, и только с улыбкой покажут с великодушием рукой, предлагая вам переходить улицу, вы можете спокойно переходить её и вас никто не переедет. У нас бы давно десять раз всех переехали, обругали бы, да ещё начинают наезжать на пятки, хотя свет ещё их не загорелся и ты еле успеваешь проскочить с проезжей части дороги на пешеходную дорожку.
В Париже ощущаешь себя в высшей степени женщиной. Ты в любом возрасте чувствуешь себя там королевой.
Однажды мы с подругой переходили улицу в центре Парижа, вернее подошли к переходу, тут зажёгся красный свет, мы взглянули на машину у светофора- там сидел Депардье! Мы онемели от неожиданности. Он улыбнулся и рукой показал, чтобы мы переходили улицу: "Я подожду!- Всё ОК," - читалось на его лице. Остальные машины стояли тоже и не двигались. Двигаться они начинают только после того, как вы перешли улицу и махнули рукой или головой в знак благодарности с лучезарной улыбкой. Только после этого они начинают медленно двигаться с одного края постепенно, посылая воздушные поцелуи... Французы, одним словом...Ох, этого не забыть!
- Ой! Что это было?- произнесла я.
- Ты видела, кто был за рулём? - спросила меня подруга.
- Я не ошиблась? Или мне показалось? Это сам Депардье?
- Да, это он! Он живёт в этом районе,я его часто встречаю здесь, - сказала она.
- Я уж решила, что это сон...
Мы пошли к Эйфелевой башне, названной в честь создателя Александра Гюстава Эйфеля(1832-1923 г)- знаменитой достопримечательности и символу Парижа, где поднимались по знаменитой лестнице вверх, а потом спускались вниз. И то и другое - было сделать трудно, но мы поднимались с остановками. Это самая узнаваемая башня в мире. Сам Эйфель называл её -"300-метровая башня". Её построили и открыли 15 марта 1889 г к Всемирной выставке, как временное сооружение, как вход на выставку, которая была приурочена к столетию Великой французской революции. Это именно то самое временное, которое стало самым постоянным, 324 метра высота этой башни! На конкурс было предложено 107 проектов, были даже экстравагантные идеи, вызывающие удивление - например, огромная гильотина, напоминание о французской революции. Башню построили 300 рабочих за два года, два месяца и пять дней.
Однако вся богема и творческая интеллигенция Парижа, и даже всей Франции, была возмущена дерзким проектом Эйфеля, и, начиная с самого начала строительства, выражала свои негодования и возмущения, посылала в мэрию Парижа письма и требования прекратить постройку башни. Все преуспели в эпистолярном жанре... Сколько переведено бумаги и чернил! Сколько энергии и эмоций было по этому поводу потрачено! Писатели и художники опасались, что металлическая конструкция будет подавлять архитектуру города, нарушать неповторимый стиль столицы, складывавшийся на протяжении веков. Ведь известно, что был когда - то принят закон на запрет строить здания и сооружения выше крыш Парижа! Известно, что в 1887 году 300 писателей и художников, среди них Александр Дюма - сын, Ги де Мопассан и композитор Шарль Гуно, направили протест в адрес муниципалитета, характеризуя конструкцию как «бесполезную и чудовищную», как «смехотворную башню, доминирующую над Парижем, как гигантская фабричная дымовая труба», добавляя: "На протяжении 20 лет мы будем вынуждены смотреть на отвратительную тень ненавистной колонны из железа и винтов, простирающуюся над городом, как чернильная клякса ».
Думаю, что сейчас им было бы стыдно за свои выступления в прессе и в письмах в мэрию. Но, время лучший ценитель красоты.
Ги де Мопассан - гиперсексуальный мужчина, известный Донжуан, о себе он говорил :( "Я обесчестил всех женщин мира!"- небольшое преувеличение, конечно, всего лишь 21 750 дам побывало в его объятиях по исследованиям его биографа Франсуа Пере), но обедать он должен был где-то..., кроме того , он был гурман. Так что регулярно обедал в ресторане на первом уровне башни со своими пассиями, ныне ресторан «Жюль Верн». Там отлично готовили. Даже нелюбовь к ней его не останавливала от посещения любимого ресторанчика на башне. От женщин не было отбоя, они просто сходили с ума, добиваясь встречи с ним, заваливали письмами с признаниями в любви и назначали свидания. Некоторые возмущались, что он написал о них без их ведома в своих романах, подглядел их жизнь! Он этого не делал! А он просто обобщал типическое, что встречалось на каждом шагу. Жизненным кредо писателя было: "Две женщины лучше одной, три - лучше двух, а десять - лучше трех". Сексуальную жизнь он начал уже с 13 лет. Но и результаты таких увлечений и оргий не проходят бесследно, они оставляли свой след- сифилис, болезни, разрушающие психику, зрение, мозг, смерть в 43 года. Излишества к хорошему не приведут, но материала для написания романов у него было предостаточно. Видимо, за всё приходится платить по счетам. Вспоминается памятник ему в Париже в парке Монсо работы Рауля Верле: у подножия скульптуры лежит женщина. Иначе и не могло быть! Ведь у ног писателя всегда были женщины - он хвалился, что едва ли не половина француженок побывала в его постели. Они обожествляли его... Большое количество женщин ещё не гарантировало качество настоящего чувства любви... Похоже, что он так и не встретил настояв своей жизни настоящей любви... Да, трудно быть Богом...
На вопрос знакомых или репортёров, что он тут делает, если башня ему не по душе, писатель отвечал: «Это единственное место во всём огромном Париже, откуда её не видно». Эту фразу цитировали все, улыбаясь. Он, конечно, лукавил.
Отсюда видна великолепная панорама, все изумительные крыши Парижа, как на ладошке.
Вот виднеется Нотр - Дам - напоминание о романе Виктора Гюго, там я тоже лазала по лесенкам наверх, где обитал Квазимодо и танцевала прекрасная Эсмеральда - красавица с осиной талией свела многих мужчин с ума, итальянская звезда большого кино- Джина Лоллобриджида! Она была талантлива во всём- прекрасно рисовала с молодости на улицах Рима, этим зарабатывала на жизнь, так как семья была бедной и кроме неё было в ней трое девочек. В 1947 г. стала "Мисс Италия". С 1947 г. начала сниматься в кино в незабываемых фильмах- "Фан -Фан - Тюльпан с уже знаменитым на весь мир Жераром Филиппом, - фильм принёс неслыханную популярность ей, затем покорила Голливуд в 1956 г. своей Эсмеральдой в фильме "Собор Парижской Богоматери". Сыграла в 60 фильмах. Её наградами можно засыпать всю лестницу, но особо ценила "Золотую медаль Рима" и Орден Почётного легиона. Её друзьями были Фидель Кастро и Сальвадор Дали, о них она сняла фильмы. Кроме этого, занималась серьёзно оперным вокалом, скульптурой, фотографией, и даже косметикой, и считала, что "лучшая косметика - это любовь". Трудно не согласиться с ней в этом. В этом году ей исполнилось 4 июля 90 лет! О её красоте и таланте всегда ходили легенды. В соборе тоже всё пропитано любовью, трагической. Тень Квазимодо сливается со стенами собора и орган плачет прекрасной музыкой о его любви. Как же он красив, с любой стороны, этот собор! А я вдруг вспомнила Рудольфа Нуриева в роли Квазимодо... Он не любил эту роль,так как панически боялся безобразия и ценил только красоту...
Поднимаемся по лестнице башни и сразу поднимается настроение, хочется делать глупости - петь, танцевать, что- то декламировать, хулиганить. На лестнице почему - то захотелось сделать фуэте - "па" из классического балета, исполняемое на пальцах одной ноги, и не потеряв равновесия повернуться тридцать шесть раз вокруг оси. Тут же вспомнился балет в Париже. Наш балет начала 20 века.
«Русские сезоны»- настоящее явление в мировом искусстве! Все помнят их, полные откровений и новизны во всём. Их организатор - Сергей Дягилев, русский театральный и художественный деятель, один из основоположников группы «Мир Искусства», организатор «Русских сезонов» в Париже и труппы «Русский балет Дягилева», антрепренёр, хотел покорить Париж. Как чувствовал Дягилев дыхание
всего нового и пробовал смело экспериментировать… Сначала он организовал Осеннюю выставку картин в Париже с оглушительным успехом, и решил на этом не останавливаться, и вновь покорять публику уже русскими концертами, а затем оперой и балетом. Всё начиналось в 1906 г, 1907 - привёз русскую музыку, в 1909 покорил всех Фёдор Шаляпин в «Борисе Годунове» Мусоргского, в 11г. – он привёз балет, балеты «Жар -птица», «Петрушка» и «Весна священная» — сыграли значительную роль в популяризации русской культуры в Европе и способствовали установлению моды на все русское. Хотя сначала были восприняты плохо, их освистывали, но всегда находились почитатели талантов. Длилось всё до его смерти в Венеции. На его могильной плите в Сант - Мигеле всегда лежат балетки. Это была смелая эпоха модерна. Они покорили не только Париж, но и другие страны и города, базировались они в Монако, выступали в Англии, в Лондоне и других странах. У Сержа было удивительное чутьё на таланты, он их собирал и объединял вокруг себя, взрастив целую плеяду одаренных танцовщиков и хореографов — Вацлава Нижинского, Леонида Мясина, Михаила Фокина, Сержа Лифаря, Джорджа Баланчина. У него была страсть к новаторству, он привлекал в качестве декораторов передовых художников Европы — Пабло Пикассо, который женился на русской балерине - Ольге Хохловой и написал её потрясающий портрет с шалью... Он и Андре Дерена, Коко Шанель, Анри Матисса и многих других русских авангардистов — Наталью Гончарову, Михаила Ларионова привлёк к сотрудничеству. Он раздвигал рамки классического балета, любил шокировать публику откровенными эротическими танцами в исполнении таких звёзд как Анна Павлова, Ида Рубинштейн, Матильда Кшесинская, Тамара Карсавина, Александр Монахов, Вера Каралли и Михаил Мордкин. А Вацлава Нижинского поклонники просто носили на руках, не давали прохода. Балеты «Жизель», Нарцисс», «Пери» шли с неизменным успехом, а «Призрак розы», представляющий собой изысканное па-де-де Карсавиной и Нижинского,- был восхитителен. Нежинскому костюмер пришивал к каждому спектаклю лепестки роз к костюму и после выступления он их раздавал поклонницам в подарок. В Лондон они привезли " Лебединое озеро". Вместе с композитором Рейнальдо Анном (Ганом), который учился в Парижской консерватории у Сен -Санса, Жюля Массне, Гуно и был однокашником Равеля, вместе с Жаном Кокто, сочинившим либретто, они придумали балет «Голубой бог» имевший огромный успех у публики ; Равель написал музыку к «Дафнису и Хлое»; «Послеполуденный отдых фавна», длительностью всего в восемь минут был поставлен на музыку Дебюсси. Удивлял необычной музыкой Стравинского, Сергея Прокофьева, Римского - Корсакова, Глазунова, Чайковского, Рихарда Штрауса, Мориса Равеля, Клода Дебюсси и потрясающими декорациями Лёвушки Бакста и Александра Бенуа. Изумительной хореографией Михаила Фокина он сводил с ума всю творческую публику, которая жаждала новизны во всём. «Послеполуденный отдых фавна» - идея создать балет на античную тему пришла Дягилеву во время поездки в Венецию в 1911 году. Да и другие города Италии внесли свою лепту. Впечатлившись античными скульптурами, вазами, рисунками на амфорах, мозаиках на стенах и дорогах, он заразил своим энтузиазмом Нижинского, и в результате хореография поставленного ими балета — с приземленными, нарушающими каноническое представление о сольном мужском танце движениями — вызвала бурю противоречивых откликов. Многие, например, парижская «Фигаро», упрекали «Фавна» в непристойности: это не изящная эклога и не глубокое произведение. Мы имели неподходящего фавна с отвратительными движениями эротической животности и с жестами тяжкого бесстыдства. Вот и все." И справедливые свистки встретили слишком выразительную пантомиму этого тела плохо сложенного животного, отвратительного de face( в фас) и ещё более отвратительного в профиль." Они называли эту хореографию кривляньем. Однако, мнения публики и репортёров разошлись. Совершенно другое мнение было напечатано в другой газете от того же Огюста Родена, где он восхищался красотой тела, мужественностью, которую хочется воплощать в искусстве…
Видимо, верно говорят - "О вкусах не спорят". Все по - разному чувствуют и понимают природу тела, его гармонию. И каждый по - свему прав... Художник - это всегда бунт! И это правильно. Вспомнилась первая работа ещё мальчика Микеланджело в садах Лоренцо Медичи - это был фавн, завершающая деталь для ощущения полного эффекта соответствия этому образу - наличие небольшого изъяна, - он выбил фавну зуб и тогда воцарилась полная гармония, завершённость. Нужно тонкое чутьё , чтобы всё чувствовать и воспринимать гармонию мира.
( продолжение следует)