Прихожу в сознание, открываю глаза от ощущения того, что что-то, или кто-то, щекочет мою руку, одновременно поцарапывая ее и вижу перед собой огромные фиолетово-зеленные глаза. Странные такие, будто множество разбитых стеклышек и в каждом стеклышке отражается мое изображение. Кто это? Опускаю глаза на свою руку и вижу, что какая-то косматая веточка царапает мою руку. Мой взгляд скользит по веточке и нахожу того, кому она принадлежит. Это лапка огромной бабочки, и глаза тоже ее. Она смотрит на меня с такой мольбой, будто просит помочь ей. Я мысленно задаю себе вопрос: «Что она хочет от меня?». Но в этот момент я увидел ее взгляд, полный ужаса, устремленный куда-то вдаль за мою спину. Невольно я оборачиваюсь и вижу, как косматый огромных размеров паук крадется ко мне. Холодный пот с мурашками пробежали по моей спине, я стал задыхаться. Пробую кричать, чтобы криком его отпугнуть, но горло схватило страхом и оттуда вырвался хрип вместо крика. Я посмотрел на бабочку, она тоже отчаянно билась, но крылышки ее были обломлены нитями липкой паутины…, пыльца облезла с них. Я впервые увидел, как плачет бабочка. Огромные слезы стекали с ее красивых глаз и капали на мою руку. Больно кольнуло сердце. Я увидел отражение паука в многочисленных стеклышках ее огромных глаз, значит он был совсем рядом. Из последних сил я зажмурился, сжался всем телом, чтобы в последний раз вырваться из объятий этой мерзкой липкой паутины, которой было обмотано мое тело. Рванул, и почувствовав свободу и легкость, и снова провалился в небытие…
Не знаю, сколько прошло времени после этих событий, но в моих ушах отчетливо прозвучали человеческие, такие родные слова: «Похоже, что он приходит в себя!». Открыв глаза, я увидел ангелов в белых одеяниях, которые склонились надо мной и колдовали над моей рукой, где стояла система. Слава Богу, что ангелы похожи на людей, или наоборот люди похожи на ангелов, но это не имеет значение. Главное, что я больше не вижу того страшного паука….
Пытаюсь вымолвить хоть слово, но мой язык, как бетонная масса не поворачивается и получились не слова, а мычание… С трудом пытаюсь спросить: «Кто вы?», «Где я?», но, опять же вместо слов получилось мычание…
- Не надо вам разговаривать, не волнуйтесь, вы в госпитале, с вами все уже хорошо и вы обязательно поправитесь. Вас нашли в лесу в бессознательном состоянии, доставили к нам в госпиталь и провели вам реанимационные мероприятия, теперь ваше состояние здоровья нормализовалось и вам уже ничего не угрожает. Отдыхайте. Потом расскажите, что с вами произошло, а сейчас спите! - спокойным женским голосом прозвучал ангел, который стоял у моей головы.
Я мысленно согласился с ним и уснул.
…………
С силой разорвав путы паутины я вырвался на волю и с большой скоростью стал падать вниз. Возможно, я бы разбился о землю, но здесь я почувствовал, как кто-то своими мягко щекочущими и колючими лапками ухватил меня и аккуратно опустил на лепесток цветка. Я поднял голову. Рядом была она, такая вся трепещущая, нежно-розовая, с фиолетово-зелеными глазами. Оказывается, что, вырвавшись сам, я высвободил и свою бабочку. И она из последних сил, пытаясь меня спасти, пыталась удержаться на лету своими надломленными крылышками. Мы опустились на лепесток чудного цветка. Она сидела рядом со мной и с благодарностью в своих огромных глазах смотрела на меня.
Кто же я такой, что бабочка мне кажется такой огромной, да и паук был больше меня. Я осмотрел свое тело. Нет, я остался в образе человека, но судя по окружающему миру, или я стал маленьких размеров или мир вокруг меня оказался огромным. Я стал припоминать последние события из своей жизни.
………
Живу я в Питере, вернее в Санкт-Петербурге, мои родители - коренные Ленинградцы, имели квартиру на Васильевском острове. Здесь я закончил среднюю школу, после поступил и закончил Зоологический институт РАН по специальности энтомолог. Энтомолог, это человек, который занимается изучением всех насекомых. Моя мама работала старшим лаборантом в Зоологическом музее при этом институте, и я с самого раннего детства любил приходить к ней на работу, разглядывал экспонаты и восхищался увиденным. Однажды случайно мне попалась энциклопедия по энтомологии, где были очень красочные картинки. Даже отвратительные тараканы, пауки и комары мне не казались такими уж отвратительными, а наоборот их строение и формы поражали меня своей, от природы зависящей, оригинальностью и продуманностью. Мы, люди, иногда поражаемся тому, как умно создан человек, как умно у него работают все органы, кровеносная и нервная система, шарниры костной системы и приведение их в движение с помощью групп мышц. Но, природа создала еще более совершенные существа, это насекомые. Которые умеют приспосабливаться под любую среду обитания. Мы их травим химикатами, они погибают, но успевают произвести свое потомство, которое уже адаптировано к тем химикатам, которым отравились их «родители». Я стал притаскивать домой жуков, бабочек, пауков и всякую ползающую, летающую «нечисть». В моей комнате образовался мой личный энтомологический музей членистоногих. А когда кто-то из этих тварей умирал, я аккуратно вклеивал его в спичечный коробок, на котором подписывал названием букахи и не только на русском, но и на латыни. Вот так получилось, что после окончания школы, не было никаких сомнений куда я пойду учиться. На собеседовании в экзаменационной комиссии, я проявил такие знания в этой области, что заработал жирный плюс красным карандашом на своей анкете. Учился легко и с удовольствием, я не брезговал руками взять таракана или паука. Уже со второго курса попал под пристальный взгляд одного известного профессора по энтомологии, который предложил мне работу в своей лаборатории, вместе с его командой, неоднократно ездил в различные командировки в тундру, в Африку, на Ближний Восток, где изучали редкие виды членистоногих. Среди друзей прослыл под кличкою «Ботаник». Но я не обижался и даже мне это нравилось, только поправлял, что не ботаник, а «Энтомолог» или в худшем случае «Биолог». Друзья смеялись, но продолжали меня называть «Ботаником», но по-дружески, без издевки. Друзья любили приходить ко мне домой, где рассматривали мой музей, иногда подшучивая, а вдруг твои подопечные сбегут от тебя? Девушки, узнав о моих увлечениях, отказывались со мной встречаться. Да у меня на лямурные дела времени не хватало, я был настолько увлечен своей наукой, что любовь к женщине не была для меня чем-то необходимым. Я написал множество научных статей в своей области науки, часто ездил на различные международные конференции, защитил кандидатскую, а потом и докторскую диссертацию.
Однажды, в одну из годовщин окончания школы, мои друзья собрались у меня дома. Мы хорошо понабрались, что реальность слилась с вымыслом, обсуждали женщин и сколько их у кого было и здесь я признался (спьяну, конечно, трезвым никогда бы в таком не признался), что еще ни разу не был с женщиной. Однажды была попытка со стороны одной женщины, немки вроде, на международной конференции овладеть мною, но я проявил полное непонимание, что и как мне надо делать. Немка оставила эту затею, обозвав меня на немецком каким-то плохим словом. Больше попыток не было. Друзья дружно комментировали мое признание и, заподозрили меня в том, что я могу быть только с насекомыми. Но мне нужно оставить после себя потомство, а бабочки или тараканы для этого не годятся. Насмеявшись так, что щеки болели, я выполз на балкон, чтобы покурить. Вообще-то я не курил, но, видимо, было так много выпито, и я находился в таком состоянии, что забыл, что не курю. Ко мне на балкон вышел мой одноклассник Борис. Борис был из семьи военнослужащих. Его отец работал в каком-то секретном военном ведомстве и по закону, что сын генерала будет генералом, Борис окончил военное училище, но его не направили служить в рядовую войсковую часть, а отец устроил его к себе в секретную лабораторию. Чем они там занимались, Борис никогда не рассказывал. Да, мы его и не расспрашивали, все понимали, что ему нельзя об этом говорить.
Так вот, Борис вышел ко мне на балкон и присев рядом со мной на пол, спиной к стене и вытянув ноги сквозь прутья балконной решетки. И стал рассказывать, что жизнь у него также не удалась. Он до сих пор не женился, потому, что его избранницы не утверждались отцом, а родители все время его хотели женить на дочках больших военных чиновников, которые не нравились Борису. И здесь вдруг Борис, понизив голос, спросил у меня прямо на ухо: «А, вот, если бы тебе представилась такая возможность, чтобы уменьшиться в своих размерах настолько, чтобы стать, как муха, ты бы согласился?»
- Как муха? - переспросил я. – А зачем?
- Чтобы посмотреть на жизнь насекомых их глазами, - парировал мне Борис.
- Ты шутишь,- это невозможно!
- Так ты бы согласился или нет? – повторил свой вопрос Борис.
- Не знаю, - ответил я,- Конечно это было бы интересно.
- Правда? Обещай мне, что наш разговор останется только между нами.
- Обещаю.
И здесь Борис мне поведал следующую историю. Вы не удивляйтесь, что я так четко помню все сказанное, хотя был очень пьян. После первых слов Бориса, я сразу протрезвел и мой мозг работал четко как часы! Борис работал в отцовской военной секретной лаборатории, где разрабатывалось биологическое оружие, которое использует насекомых для атаки противника. В ходе экспериментов, военные ученые столкнулись с проблемой, как можно воздействовать на насекомых, ведь они не обладают интеллектом. И в ходе таких разработок, было высказано предположение, вот если бы попасть в мир насекомых, чтобы понять, как можно их программировать на решение поставленных задач. Предположение было не просто высказано, но сделана попытка его дальнейшего развития. Одной из задач, в связи с этим, это было создание препарата, который мог бы «командировать» человека в мир насекомых, чтобы с его интеллектом попробовать изучить и расшифровать код гипноза для насекомых. Борис был введен в состав этой группы, это было новое направление в военной науке и отец рассчитывал, что при получении хоть каких-либо мизерных результатов, Борис получит ученую степень и заслуги перед Родиной. Это была прекрасная идея для докторской диссертации Бориса. Борис никогда даже не думал о привлечении меня к своей теме, но сегодня, сидя перед экспонатами моего музея, его осенила идея, что я мог бы быть лучшим представителем для осуществления идеи его лаборатории.
При том, что в лаборатории уже разработали такой препарат, который может уменьшить человека в несколько раз. Препарат назвали «Алиса» по имени героини Кэрролла Льюиса «Алисы в стране чудес». Я поразился услышанным, вот, говорят, действительно, что фантасты описывали наше будущее, что идеи из сказок и фантазий воплощается сейчас в жизнь! Но для лаборатории Бориса существовала еще одна проблема. Они не могли заниматься экспериментами с живыми людьми. А так вряд ли живой нормальный человек мог дать согласие на участие в эксперименте, тем более, что к этому надо привлечь не просто гомо сапиенса, а специалиста в области энтомологии.
Мы договорились с Борисом, что он переговорит с отцом, я дам подписку о добровольном участии в эксперименте, как ученого с целью развития своих научных исследований в этой области, чтобы мною и моими учеными разработками прикрыть истинную причину данных исследований. А после этого, Борис мне сообщит о наших совместных дальнейших действия.
После этого разговора, не прошло и недели, как Борис позвонил мне и сказал, чтобы я собрал все самое необходимое, потому, что получено добро на сотрудничество со мной и я буду отсутствовать в городе где-то месяц и он заедет за мной сегодня вечером. Вечером я был готов и Борис с наступление темноты, заехал за мной, и мы поехали куда-то за город. Окна у автомобиля были затемнённые и мне не было видно, куда мы едем. Когда машина остановилась, и мы вышли из нее, это был какой-то тоннель, где стоял специальный автомобиль по передвижению по тоннелю. Мы ехали где-то час по подземному городу (так я мысленно прозвал то место, где находился), все время автомобиль делал повороты налево или направо пока не остановились у огромных ворот, закрытых на огромный штурвал – замок. Сопровождающие нас люди открыли дверь, и мы очутились в огромной комнате с дневным светом, светлые стеклянные коридоры разделяли множество помещений, где работали люди, одетые в одинаковую одежду бирюзово-голубого цвета. Мне тоже предложили одеть такую одежду, после этого, мы проследовали в кабинет отца Бориса. Я знал его, такого статного и всегда нахмуренного человека с очень пронзительными глазами. Еще в школе, приходя домой в гости к Борису, я всегда боялся этого тяжелого взгляда его отца. Борис вышел, и я остался с ним один на один. В ходе беседы, я поборол в себе робость общения. Оказалось, что отец Бориса очень умный и внимательный человек. Мы говорили обо мне и моей работе, чем я занимаюсь и почему стал увлекаться энтомологией. Потом отец Бориса мне сообщил, что на уровне наших министерств получено одобрение на проведение эксперимента с моим участием, значит все будет происходить официально, но под грифом «секретно». Я согласился и подписал все необходимые, для такого случая, документы. После этого меня проводили в «мои» персональные апартаменты и назначили курс обследования моего здоровья, чтобы, после завершения эксперимента, иметь возможность отследить, какие последствия для здоровья могут иметь такие опыты. Когда все формальности были полностью завершены, мне определили работника, который обучал меня методам самозащиты в экстремальных ситуациях. Ведь я должен иметь и хорошую физическую форму, и нормальную психику, чтобы перенести те физические и психические нагрузки, которые мне предстоит на себе испытать.
Наконец, наступило время, когда все участники эксперимента пришли к соглашению, что я готов к полету в «космос» или «страну чудес». Был назначен день эксперимента. Все волновались, но у меня не было даже и капли страха перед тем, что мне предстоит пережить. В установленный день, мне выдали новую одежду, которая своим видом чем-то напоминала маскировочный костюм десантника, а затем меня перевели в экспериментальную комнату, которая всем своим видом походила на обычную операционную. Уложили на кушетку, как в кабинете стоматолога. Поставили мне капельницу, и я под звук метронома стал засыпать.
Очнулся я в незнакомом мне месте. Вокруг были непроходимые леса. Я спал на дубовом листочке и мне вспомнилась Дюймовочка. Оглядевшись, я осмотрел себя. На мне был все тот же костюм десантника. В нем оказалось достаточно комфортно передвигаться. Я перелазил через огромные бревна сваленных стеблей обычной травы. Потом я понял, что мне легче передвигаться ползком, чем перешагивать. Не знаю, сколько прошло времени, как я находился здесь и какое расстояние я преодолел, но по дороге я встретил комара с размером в вертолет, который преследовал меня долгое время, пытаясь ткнуть в меня свой клюв в размер хорошей пики средневековья. Пришлось вытащить из нагрудных карманов, специально для таких случаев, приготовленный пулевизатор от мошкары и комаров и брызнуть им в сторону непрошенного «друга», комар отстал, а я продолжил свой путь. Так я добрел до муравейника. Оказывается, что у муравьев есть как рабочие муравьи, так и те, которые, как стражники, охраняют муравейник. Вот эти охранники окружили меня и выпучили на меня свои глаза бусинки. Ранее я никогда не предавал значения тому, какие глаза у муравьев. А муравьи тем временем стали меня изучать своими усиками. У муравьев коленчатые усики, которые играют роль органов чувств – с их помощью муравей распознает запахи, улавливает вибрации и колебания воздуха, принимает и передает сигналы при непосредственном контакте с другими особями. Перед экспериментом, как я рассказал ранее, на меня одели специальный костюм, которые был пропитан особым составом, который не должен был привлекать на запах насекомых, а наоборот, давать им понять, что я- это несъедобно. Зная, что муравьи реагируют на движение, я замер, только глазами наблюдал за их действиями. «Обнюхав» меня, муравьи оставили меня в покое. А я, вдруг, осмелев, решил забраться к ним в муравейник и посмотреть, как они там живут. Первое, что мне моментально «ударило» в нос, это резкий запах уксуса. Но я понял, что это запах муравьиной кислоты.
Муравьи не живут поодиночке, а в группе и в системе взаимодействия этих насекомых можно поразиться их высокой организации и четкому разделению обязанностей. По сути, муравьев можно сравнить с людьми, только нам еще можно поучиться их терпимости, трудолюбию и слаженности в работе. «Пашет, как муравей» — говорим мы о трудолюбивом человеке, представляя себе маленькую букашку, которая тащит предмет в несколько раз превышающий его вес и размер. Эти насекомые живут большими семьями, которые сохраняются на протяжении нескольких лет, по сути все муравьи в такой колонии являются родственниками с биологической точки зрения, а с социальной – это город, население которого строго поделено на касты и жестко организованно. По сути можно сказать, что под нашими ногами бурлит и развивается параллельная цивилизация.
Мы взаимодействуем с помощью речи, жестов и мимики, а муравьи общаются с помощью обмена пищей и через запахи, каждый муравей имеет свой неповторимый запах, а каждая семья – свои неповторимые оттенки запахов, благодаря которым насекомые чувствуют, что в их жилище проник чужак. Также их взаимодействие осуществляется с помощью феромонов, используя которые насекомые сообщают друг другу о местонахождении еды или об опасности.
Муравейник с виду напоминает обычную гору веток, травинок, кусочков земли, но на самом деле это тонко и грамотно продуманное жилище, внутри которого все гораздо интереснее, чем снаружи. Муравьиный домик имеет форму конуса неспроста, благодаря ей дождик скатывается по травинкам и хвоинкам почти не попадая внутрь. Муравейник возвышается над уровнем травы, чтобы внутрь проникали солнечные лучи, которыми муравьи прогреваются, а также греют свои личинки и куколки. А более глубокие слои муравейника является убежищем для насекомых в холодные дни.
Верхнее покрытие, состоящее из хвои, травинок и веточек – защищает муравьиный дом от погодных явлений. Затем есть Камера, нагреваемая солнечными лучами – здесь муравьи греют себя и свое потомство. Один из многочисленных входов, охраняемый солдатами, помимо роли двери служит еще и каналом для вентиляции. Есть склад для мусора и умерших муравьев, камера для зимовки, где муравьи в полусонном состоянии пережидают холода, камера для хранения зерен, камера царицы, где проживает и откладывает яйца матка, за которой ухаживают рабочие муравьи, камера для яиц и личинок, камера для тлей, кладовка для гусениц и другой «мясной» добычи.
Изучив внутренности муравейника, я решил пожить в их жилищи пару дней, ведь муравьи, когда я оказался внутри муравейника, на меня уже не обращали никакого внимания. Поэтому, я стал наблюдать за их повадками и образом жизни, чтобы потом все это использовать в своей работе. Хоть мне была поставлена определенная задача, это больше изучать жуков, ос и пчел, я не мог лишить себя такой возможности, как наблюдать за муравьями. Здесь мне очень пригодились мои знания в этой области, но то, что я увидел своими глаза, поразило меня.
У муравьев как у людей существуют социальные отношения и иерархия. У каждого есть набор качеств: интеллект, агрессивность, скорость реакции, предприимчивость, умение общаться с другими. В зависимости от того, какие качества у каждого доминируют, муравей получает определенную профессию: воины-захватчики – основной задачей захватывание новых территорий и нападение на другие муравейники с целью похищения личинок и коконов для того, чтобы в дальнейшем сделать из них рабов, трудящихся на благо чужого муравейника; строители – старательно поддерживают устройство и состояние муравейника, создают новые тоннели и коммуникации по мере роста численности жильцов, каждый день сотни муравьев-строителей перетаскивают хвоинки и веточки сверху в глубокие слои муравейника, а с нижних этажей – наверх. Таким образом поддерживается стабильный режим влажности и именно поэтому купол муравейника не загнивает и не плесневеет; санитары – изолируют больных муравьев от общества, при повреждении конечности у пациента ампутируют ее, отгрызая своими мощными челюстями; няньки-сиделки – заботятся о потомстве и занимаются воспитанием; добытчики – добывают и складируют пищу; охранники – защищают входы в муравейник от чужаков и обеспечивают безопасность царицы с личинками; пастухи или доильщики – у муравьев есть свои домашние животные. Тли поедают растительность и выделяют капельки сладкой жидкости, которая называется падью. Между насекомыми налажено взаимовыгодное сотрудничество. Муравьи щекочут тлей и получают падь — для них это вкуснейшая и питательная еда, которая является основным источником углеводов. А в виде ответной услуги пасут и защищают своих дойных коровок от нападения хищников; транспортировщики – переносят падь в муравейник; труженики роддома – разносят яйца по специально отведенным отсекам и отвечают за поддержание необходимого температурного режима; хранители нектара — необходимы в муравейнике на случай, если вдруг в нем возникнут голодные времена, и муравьи-добытчики не смогут находить пищу. Тогда пригодятся продукты, которые всегда есть у запасливых хранителей; разведчики – ищут новые места, где можно добыть пищу.
В зависимости от того, сколько муравьев в муравейнике, идет разделение труда. В небольшой муравьиной семье все ее участники могут заниматься разными видами деятельности, соблюдая принцип взаимозаменяемости. А вот в большом сообществе появляются специализации и за отдельными муравьями закрепляются свои роли. Муравьи, так же, как и люди, рождаются не равными, а с разной генетической предрасположенностью и главная задача сообщества – эффективное использование потенциала каждого члена семьи. Так к примеру, те, кто становятся охранниками и воинами изначально проявляют агрессивный нрав и не рассуждая бросаются в бой, они немного крупнее остальных сородичей и имеют сильные щупальца. Такая же история с интеллектуальной элитой муравьиного сообщества – разведчиками. Умные муравьи имеют способность запомнить последовательность поворотов по пути к месту с новым питанием и передать эту информацию добытчикам пищи. В юном возрасте муравьи могут менять профессию и ищут себя в разных видах деятельности, для тех же, кто не определяется со специализацией уготована роль разнорабочих. Новички как ни стараются, справляются с обязанностями хуже более взрослых и опытных соплеменников. По мнению ученых в мире муравьев, имеет место такое понятие, как престижность профессии. Например, низшей касте – рабам, муравьи не дают перетаскивать личинки и даже в случае опасности отнимают их и переносят сами. Для них это вопрос престижа! Рабам отводится роль строителей, видимо, эта профессия у муравьев не котируется.
Удивительно, что муравьи живут так слаженно и работают как единый механизм на благо своего семейства, не имея при этом одного «мозгового центра». Более того, анатомические особенности одного муравья не позволят ему быть единоличным управляющим – слишком маленькие возможности его нервной системы для такого большого объема программ и информации, которые необходимы для управления жизнью целого муравейника.
Ознакомившись с жизнью муравейника изнутри, я продолжил свое путешествие в стране мелких ее жителей. Но, как, находясь на земле, ползая по ней, мне найти пчел и ос, жуков, которые живут летая, я не знал, поэтому рассчитывая на удачу просто брел наугад. Так прошло несколько дней. Мне очень пригодились уроки десантника, где также обучили меня, как можно найти питание в лесу. А вот мои размеры, позволяли мне, как Дюймовочке, быть сытым целый день только от одного ячменного зернышка. Неужели сказка о Дюймовочке тоже возможна в реальности? А еще я был снабжен компактным питанием, которым обеспечивают космонавтов, небольшими пакетиками был нашпигован весь мой костюм в многочисленных кармашках. А также я знал, какие растения могут быть употреблены мною в пищу. Не знаю сколько дней прошло с момента моего пребывания здесь, но я с упорством шел вперед, а может быть и назад, но шел наугад… пока не набрел на красивейшую поляну с приятно пахнущими цветами. Оказывается, здесь, в мире насекомых, эти запахи намного сильнее или это у меня обострилось нюхательное свойство, я не знаю. Здесь также было слышно такое жужжание, значит, начну охоту на пчел. Я выбрал красивый цветочек и начал карабкаться по его стволу, чтобы попасть на сам цветочек, где собирался сделать засаду и приготовиться ожидать добычу. Но даже все мое обучение для десантника оказалось недостаточным для того, чтобы взобраться на ствол большой «ромашки». Все время я соскальзывал с него, жаль, что у меня с собой не оказалось специального крепления для лазания по столбам. Невдалеке я увидел шиповник, думаю, что мне легче будет по его колючкам взобраться к цветкам. Прошло пару дней, прежде, чем я добрался до шиповника. Взобраться на него оказалось тоже не столь легким занятием. Изрядно поцарапавшись о его колючки, я медленно карабкался до его первого цветка. Забравшись в цветок, я понял, что сильно устал, а аромат цветка одурманил меня, глаза мои закрылись сами собой и я уснул крепким сном.
Проснулся я от нежного прикосновения чего-то косматого и одновременно колючего к моему лицу. Я открыл глаза. На меня смотрели огромные фиолетово-зеленые глаза огромной, но очень красивой бабочки. Я знаю, что бабочки любят сладкий нектар, протянул ей руку, в которую предварительно налил немного сладкого сока-нектара, который был у меня в субпродуктах космонавта. Бабочка отведала и мне показалось, что она улыбнулась мне. Я погладил нежно ее по голове, а она, сложив крылышки, присела рядом со мной. Мне показалось, что она предлагает мне сесть ей на спину. Я стал аккуратно взбираться к ней на загривок, рискуя быть скинутым на землю, в случае, если я ошибся в своих догадках. Но бабочка сидела неподвижно, а я уселся между ее крылышек прямо ей на голову, держась руками за пушок на ее голове. Бабочка взмахнула крыльями и взлетела. У меня перехватило дыхание от неожиданности, и я руками обхватил ее шею, сжимая ее. Бабочка перелетела на другой цветок. Я оглянулся, рядом на другом цветке «пасся» шмель, такой огромный шмель в косматой шмелиной шубе. Я тихонечко перебрался на соседний цветок и прыгнул на спину шмеля. Но у него не было шеи, чтобы ухватиться, поэтому я мог ухватиться только за пушок его косматой шубки. Шмель возмущенно зажужжал и стал метаться по воздуху, пытаясь скинуть меня. Потом, видимо, устав, он присел на огромный цветок дикой лилии. От полета, у меня кружилась голова и при посадке шмеля, я потерял равновесие и свалился на лепесток, закатившись в середину цветка. Это спасло меня от падения на землю. Шмель, возмущенно улетел, оставив меня одного. Я понял, что мне без специальной подготовки не удастся оседлать ни шмеля, ни пчелу и даже не осу. Придется, как Дюймовочке, начать охоту на жуков.
В этот момент ко мне подлетела моя знакомая бабочка, она видела мои манипуляции со шмелем и в ее глазах я прочитал усмешку женщины. Мне было очень стыдно от того, что я так бессовестно сбежал от нее, перекинувшись на шмеля. Но солнце скрывалось за горизонт и наступали сумерки. Бабочка сложила вместе свои крылышки, приготовилась спать рядом со мной в цветке лилии, глаза бабочки никогда не закрывают. Возможно, что так и спят бабочки… Я тоже стал ворочаться, чтобы занять удобную позу, чтобы уснуть, но сильный аромат цветка не давал мне уснуть…, но прошло немного времени и тот же аромат меня усыпил, одурманил, как наркотик. Проснулся я от прикосновения бабочки, когда только первые лучи солнца осветили землю. Сильно болела голова, как после хорошего похмелья. А почему бы и нет, подумал я, взглянув на бабочку. Буду изучать ее. И так с бабочкой я провел несколько дней. Я садился ей на спину, и мы весело перелетали с одного цветка на другой. Так было до тех пор, пока однажды сильный ветер не подхватил бабочку и понес против ее желания по лесу. Он нас нес до тех пор, пока мы не очутились в паутине. Бабочка стала отчаянно биться и таким образом все больше запутываясь и прилипать к паутинным нитям и запутывая меня вместе с собой. Я тоже пытался освободиться. У меня с собой был нож десантника, я пытался перерезать паутинки, внимательно отслеживая, какие из них поперечные, а какие продольные. Но они меня также затягивали в невообразимые узлы. Силы покидали меня, я ослаб и потерял сознание.
Я уже рассказывал о том, как удалось мне выбраться из пут паука и вместе с собой освободить бабочку. Но в лаборатории датчики показали, что моему здоровью угрожает опасность и было принято решение вернуть меня в этот мир. Я вновь оказался в лаборатории все в том же кресле стоматолога. Мне провели реанимационные мероприятия, ввели снотворное и я уснул.
Продолжение следует.