-Готфрид, Гот-фри-и-и-д, иди сюда! – Громко, нетерпеливо, укоризненно... – «Готфрид, кыс-кыс-кыс, чтоб тебя!»
На кухню вошёл сын, неся на руках кота:
-Мам, ну, ты чего? Он у меня в комнате сидел, не слышал... И вообще, он же – кот... Не понимает... Не сердись.
- Всё он понимает... – Готфрид, спрыгнувший с рук, устроился на полу и переводил взгляд то на меня, то на сына. И, судя по выражению морды, собирался согласно кивнуть, подтверждая последнюю реплику, но увидев моё лицо, поостерёгся... Вчера, в результате очередной выходки с соседкой, я твёрдо пообещала, что прокляну его на веки вечные, если безобразия не прекратятся, прокляну, невзирая на угрозу наказания от ведьминого круга. Предупреждение возымело действие. «Ладно... Извини, сынуль, устала...» - сказала я, снимая напряжение. Наследник, понимающе качнул головой и отправился к себе в комнату.
Пых! Приступить к разъяснительной беседе с Готфридом я не успела, на кухонном столе возник Гриня.
-Элория, что такое «индифферентный»? – С недавних пор у домовёныша образовалось увлечение, он являлся в гости, на предмет выяснения смысла сложных слов... Словарём служила естественно я. Надеюсь, он имел целью расширение собственного кругозора, но, что более вероятно, паршивец проверял мой уровень образованности, поскольку с неприкрытым удовольствием язвил, не получив немедленно внятного ответа и молча исчезал в расстроенных чувствах, получив его.
-Безучастный, равнодушный, нейтральный... А, где - «Здравствуй, Элория? Как поживаешь, Элория?»
-Пока, Элория... – Мрачно буркнул Гриня и исчез, видимо отправился на поиски очередной лексической заковыки.
-Так вот, Готфрид... Послезавтра у сына день рождения...
-Как и каждый год... Собственно...
-Лучше молчи и слушай! Послезавтра у сына день рождения, придут гости, и в продолжение вчерашнего разговора, хотелось бы...
-У кого день рождения и гости? А пироги с капустой ты налепишь? Я так-то, забежал спросить, что означает - «экзальтация», но - день рождения, пироги и гости куда лучше... – Вездесущий Гриня сидел на полке с чайными чашками и болтал ногами.
-Не болтай ногами, и, вообще, не болтай! Экзальтация – избыточная восторженность...
-Я в экзальтации, что у нас скоро праздник! – Радостно заверещал Гриня.
-Праздник сугубо семейный!
-Ну?! – Возглас звучал одновременно утвердительно и вопросительно. Интонация откровенно намекала, что Гриня – член семьи и факт приглашения его на торжество – штука сама собой разумеющаяся... А сомнения на данную тему обидны и неуместны.
-Сгинь!- Я щёлкнула пальцами выпроваживая назойливого оболтуса.
-Ты хочешь, чтоб праздник прошёл гладко? Правильно? – Серьёзно, без тени подковырки поинтересовался Готфрид.
-Да...
-Полагаю, ты неверно расставляешь акценты, минуту назад ты обрела более значительный повод волноваться, нежели мои пустяковые шалости...
***
Больше суток домовёнок не показывался на глаза, усыпляя бдительность. Сначала я насторожилась, а затем, закрутившись, действительно выбросила тревогу из головы. Утро дня рождения принесло исключительно положительные эмоции. Гости собрались дружно, в условленный срок, развлекались непринуждённо и от души. Короче, выражаясь изящным языком романов – «ничто не предвещало...»
Гриня нарисовался точнёхонько к десерту, его нюх на лакомства поражал воображение... Побродив, под моё тихое шипение, среди посуды, думается в поисках пирогов с капустой, домовёнок разочарованно вздохнул и вдруг увидал торт... Странно, что он заметил сладкое сокровище не сразу. Высокий прямоугольный, приготовленный на заказ торт в разноцветных узорах красовался в центре стола. Я пыталась делать знаки, сверкать глазами, киношно крючить пальцы, но незваный гость, махнув рукой, мол, не дрейфь, Элория, прорвёмся, ловко пробрался к вожделенному угощению, уселся с угла, затем, не вставая, при помощи ног, подполз вплотную и принялся жрать... Нет, нет! Не есть, а именно жрать, приговаривая с набитым ртом: «Экзальтация, сплошная экзальтация...» - казалось, ещё чуть-чуть, и торт невозвратно пропадёт в недрах его бездонного желудка, а окружающие заметят происходящее. Почему я не начала колдовать спросите вы? Пожалуй, слишком расслабилась и растерялась, к тому же колдовать в толпе, с нервами – не к добру...
Спас положение мальчик Сеня, одноклассник сына, сидевший рядышком с местом действия. Благословенная подростковая психология – ты уже не веришь в сказки, но ещё не просчитываешь шаги по-взрослому, тщательно взвешивая последствия, ты просто совершаешь поступки. В данном случае она сработала нужным образом. Секунд десять паренёк заворожено наблюдал за исчезновением праздничного десерта, а потом цопнул лежащую поблизости лопаточку для торта и, широко размахнувшись, жахнул по невидимому обжоре. Часть удара пришлась на защищаемый объект, вызвав красивый кремово-бисквитный фейерверк, но и Грине досталось изрядно. Получив по лбу, он рухнул между тарелками, закатив глаза.
Вот тут, выйдя из культурного ступора, я моментально подключилась к ситуации – горе гость отравился в карман фартука, а Сеня, после краткого заговора, осознал, что пытался отогнать здоровенную наглую муху. Семён жутко нервничал, я же готова была расцеловать его, и за урок преподнесённый Грине, и продемонстрированную решительность. Присутствующим же эпизод добавил веселья... Приятели сынули радостно снимали пробу, слизывая с себя лакомство, я с ужасом прикидывала, что скажут их родители насчёт испорченной одежды. Но, в итоге, решила не портить праздник, меняя естественный ход событий. Отделив испорченный край, я под счастливые возгласы торжественно поделила и разложила оставшуюся часть на подставленные детворой тарелки. Присутствующие приступили к чаю, дав мне возможность улизнуть на кухню. Там, я извлекла из кармана Гриню, и, проведя беглый осмотр, прямо в одежде сунула негодника в мойку под струю воды. Проглот быстро очухался и, углядев на тарелке вынесенные с поля боя обрезки десерта, с надеждой спросил: «Это мне?!» - чем вызвал у меня тихое рычание и на всякий случай изобразил глубокий обморок. Заверченного в махровое полотенце мокрого Гриню, пришлось спрятать в комод.
-Даже носа отсюда не высовывай, артист чёртов, пришибу! – С трудом сдерживаясь, пригрозила я, прежде чем задвинуть ящик. Гриня ретиво кивнул, благоразумно не выходя из обморока...
***
Поздним вечером, когда семейство затихло, я выпустила пищевого диверсанта из заточения. Домовёныш выспался, обсох и... проголодался... Чиркнув взглядом по пустому столу, он вопросительно уставился на меня.
-Ладно, сейчас... – Улыбнулась я и извлекла из холодильника блюдо с выстраданной хулиганом порцией десерта... Слопав, до последней крошки, изрядный кусок и сыто икнув, Гриня потянулся и вместо спасибо спросил:
-Можно, я продолжу забегать по-свойски на чаёк?
-Конечно, - поспешно уступила я и немедленно наложила недельный окорот на квартиру, очень хотелось пожить в тишине, хоть недолго...