Убийство мужа
За окном закат, сочное ленивое солнце алым языком заползает за горизонт. В это время люблю выйти во двор и посидеть на лавочке, тем более скоро осень и двор опустеет.
Зоя Петровна, владелица семи пекинесов, подходит ко мне и садится рядом на лавочку. На ее левой руке небольшой шрамик, еле заметный из-под цветастого платьица с коротким рукавом.
— Вот, — говорит она, — дворничиха врет, — и тыкает пальцем в Любовь Платоновну, подметающую пластмассовой метлой двор и поливающую из зеленой лейки свои хризантемы.
— Что, — спрашиваю, — у нее на самом деле ни хризантемы, а орхидеи?
— Она мужа не случайно убила, а специально.
Я представил Любовь Платоновну в маске киллера, с пистолетом с глушителем. Она заходит в свою квартиру поздно вечером, когда муж грузный, лысый и усталый пришел с работы с литейно-механического завода домой, выпил сто граммов водки «Праздничная», съел тарелку пунцового борща с чесночной пампушкой, поставил «Владимирский централ» Круга и уснул перед телевизором на футбольной трансляции «Спартак» - «Динамо».
Любовь Платоновна тихо входит в гостиную, она склоняется над мужем, одинокая струйка пота сползает по ее виску и падает на деревянный крашеный пол, она долго думает: пристрелить ли мужа из пистолета, задушить ли гитарной струной или прибить сковородкой. На ее лице написаны сомнения.
С одной стороны оставить дочь без кормильца – это преступление, а с другой стороны избавить двор от песен Круга – её заветное желание. Сама она предпочитает Рахманинова и Шнитке. Любовь Платонова ходила в детстве в музыкальную школу, и ее скрипка до сих пор пылится где-то на антресолях.
Мои размышления прерывает Зоя Петровна. Она достает из розовой дамской сумочки ментоловый «Вог» и пускает синий дымок в предзакатное небо.
Если честно, мне неинтересно слушать, как и зачем Любовь Платоновна убила своего мужа. Я даже сомневаюсь в том, что мне жаль не мужа дворничихи, а дворничиху. Мне нравится, как она убирает двор и ухаживает за цветами, как подкармливает объедками дворовую кошку Лизку, мне нравятся ее футуристические наряды, которые она приобретает в секонд-хендах. Мне нравится выросшая дочь Любовь Платоновны, которая приезжает к ней по выходным из Подмосковья и привозит с грядок огурцы, помидоры, морковь и лук. Мне нравится, что выросшая дочь никогда не напоминает Любови Платоновне об ушедшем муже, и мне кажется, что при таких обстоятельствах ничего преднамеренного произойти не могло.
Ее муж наверняка, как лидер группы «Зоопарк» Майк Науменко, поскользнулся на мокром кафеле, принимая ванну, и неудачно ударился, а приехавшая скорая помощь, которую немедленно вызвала Любовь Платоновна, примчалась слишком поздно и не смогла его спасти.
Любовь Платоновну осудила за мокрые полы и неосторожное убийство и дали восемь лет, но она все равно, даже в тюрьме, носила годичный траур по мужу, как полагается настоящему христианину.
Я встаю с лавочку и бреду домой, тем более уже стемнело. Включили фонари, залившие ровным белым светом двор и окрестности. Мне кажется, что мир моего двора полон тайн, загадок и сумрака, и если долго вглядываться в его темные раскосые глаза окон и подъездов, то можно повстречаться с демонами и ангелами.
#вхрассказы
У меня жена – собака. Не в смысле – плохой человек, а по гороскопу. И сын собака. И дочь собака. А я свинья. Иногда думаю: «Они меня сожрут».
А тут на Ютубе видео посмотрел. Инструкторы в питомнике выпустили лесного кабана и стали травить его тремя бультерьерами. Так он их нахер раскидал. Так гонял, что они сдохли и завыли.
Отослал видео жене. Написал: «Хрен вам».
А она: «Ты хлеб купил, ты мусор вынес, ты маму поздравил?»
#вхбред
Посмотрел в ленте фотографии игуаны и владельца. Сначала разглядел владельца. Он стоял в камуфляжной форме, в такой же болотной бейсболке, кожаных перчатках и газовым пистолетом на боку. Взгляд - стальной, подбородок - волевой, стрижка – полубокс.
Потом обратил внимание на игуану. Полметра величиной, зубастая и щетинистая, как стиральная доска (хотя, кто теперь помнит, что такое стиральная доска).
Изучая игуану, я понял, почему ее владелец ходит с пистолетом. Наверное, если бы у меня была игуана, я тоже ходил с пистолетом.
#вхбред
Хризантема
Стоим с ковщиком Павлом на крыльце и курим. Летом мы выходим на улицу и посасываем сигареты на свежем воздухе, потому что поют птички, да и, честно говоря, иногда мы понимаем, что курить в подъезде моветон.
Дворничиха Любовь Платоновна, в широкополой цветастой шляпе и оранжевых штанах, отсидевшая восемь лет за убийство мужа по неосторожности, копается в клумбе, возится у цветков, поливает их и лелеет, и мы не можем до конца понять характер дворничихи, потому что с нами она молчалива, а с цветами разговаривает.
У нее странные цветы. Они могут месяцами сидеть в земле неприглядным корешком, а потом вдруг расцвести яркой хризантемой, и тогда весь двор наблюдает, как славная красота врывается в пространство, собирая любителей прекрасного, кошек и собак.
— Откуда только все берется, — говорит Павел и смотрит куда-то в сторону.
Я огладываю мир: старух на лавочке в косынках, детей со сбитыми коленками на футбольной площадке, рэперов-подростков, сидящих на траве в дальнем углу двора и слушающих какую-то забубень, желтую стену дома, пластиковые окна, мраморный фонтанчик.
— Что, — спрашиваю, — берется.
— Да вот, сидит человек, сидит, как барсук в норе, а потом, вдруг, раз, и все изменилось.
Я смотрю на Павла удивленно. Струя «Донского табака» уходит ввысь вертолетом.
— В церкви, что ли, был?
Павел отрывает свой взгляд от глубины неба, переводит его на меня, молчит протяжно и выразительно, наверное, что-то вспоминает, меня даже не видит.
— Может, пиво выпьем?— спрашиваю.
Павел аккуратно гасит сигарету об урну, затушенный бычок кидает в зеленое зево бачка. Мы оба смотрим, как дворничиха Любовь Платоновна обрабатывает свою хризантему и напевает «сердце тебе не хочется покоя».
— Заказ сегодня, — отвечает Павел, и мы расходимся по квартирам до следующей встречи.
#вхрассказы