Солнечные лучи позолотили крышу летнего загородного дома. Из него на проезжую часть, стараясь не поломать ни один цветущий кустарник вокруг старинного особняка, нанятые чернорабочие выносили антикварную мебель. Из дома напротив за всем этим действием наблюдал тучный человек с маленькими черными глазками в белой шляпе, которая прикрывала его кудрявые волосы. Он был хозяином трех гостиниц в этом небольшом провинциальном городке, в котором он пользовался непомерным уважением и какой-то мистической славой.
— Смотри, как надо жить, — учил он своего сына, сидящего за столом недалеко от окна и играющего в компьютерную игру. — Красиво, — продолжал он. — Сказал, что обои в этом отеле, в лучшем отеле города, ему не нравятся. И чтобы не утруждать меня, сказал, что сам все сделает за свои кровные деньги. Вот оно, европейское мировоззрение. А главное — ни слова по русски не понимает. А дочка прекрасно все по-русски понимает. Еще и «Спасибо» говорит. Вот видишь, дочь учит языкам. Просто восхитительное мировоззрение в Европе. Эх, в свое время меня так мало учили. Надо было сразу отдать изучать иностранные языки, сейчас бы жил в Европе…
— Пап, так тебя же там обманули и бизнес накрылся.
— Это случайность. Наши постарались, чтобы у меня ничего не вышло… Завистников у меня много было. А там люди не такие, как здесь. Вот смотри, он обещал и — пожалуйста — сам нанял рабочих, что за один день все обои переклеят. Учись, как надо себе имидж зарабатывать. Вот настоящий олигарх — герой нашего времени. Ах, как он въехал, его сопровождала полиция с сиренами и мигалками. Это просто восхитительно. Вот к чему ты должен стремиться. Понял?
— Ну да. Только вот прожил месяц и ничего не оплатил. Только все критикует. А ты все ему пытаешься понравиться, все меняешь, как он захочет.
— Так он же из Европы. У него вкус европейский. А мы-то что, ничего не видели и мало что понимаем.
— Не знаю, чего мы не видели. Были мы и в Париже, и Риме. Везде есть помойки. А оплатить он должен был.
— Да не оплатил он в начале, а решил оплатить в конце проживания. Сразу за все скопом. Так поступают настоящие богачи. А теперь иди сюда и посмотри, как он обращается с подчиненными. Вот как надо себя вести.
Сын нехотя встал из-за стола, подошел к отцу, посмотрев в окно, не поверил своим глазам. Отец и сын как завороженные не отрываясь смотрели за тем, что происходит на улице.
Наискосок от дома, где они находились, стоял старинный особняк, переделанный под гостиницу. Из дверей старинного особняка вышли дворецкие в белых ливреях с золотыми нашивками на фуражках. В руках они несли начищенные до блеска серебряные подносы, на которых стояли фужеры, заполненные, надо понимать, шампанским. Они выстроились по обе стороны от дверей. Заходящее солнце играло лучами и отражением на фужерах и начищенных подносах. Это все приводило в восторг и какое-то искрящееся, завораживающее действие, что сын хозяина гостиницы не выдержал и сказал:
— Да, ты прав, папа, умеет жить и подавать себя красиво. Ничего не скажешь.
— А я тебе что говорил. Вот он, европейский шик! Смотри, выходит.
В дверях появился мужчина лет тридцати с девочкой двенадцати лет. Он подходил к каждому из держащих поднос, что-то клал им на блестящую поверхность и отпивал из фужера по глотку шампанского. А девочка шла рядом, держа в руках белого плюшевого медведя, и ни на что не обращала внимания. Дойдя до конца выстроившихся перед ним людей, сел в подъехавший лимузин, и машина как бы не торопясь поехала по дороге. Дворецкие постояли вдоль дороги еще некоторое время, а потом, не получив никаких дальнейших указаний, поставили подносы на землю и вернулись в дом. А лимузин тем временем подъехал к самому дорогому ресторану этого городка. Когда машина остановилась у центрального входа, мужчина вышел из машины, помог девочке с медведем и, повернувшись к шоферу, сказал:
— Не ждите нас, мы решили пройтись пешком. Если что, закажем такси. Вы на сегодня свободны.
И они стали подниматься по ступенькам в дорогой ресторан. И лимузин цвета белой ночи скрылся за поворотом. Мужчина подошел к официанту, выскочившему навстречу.
— Это ресторан «Глория»? У нас назначена встреча.
— Нет, что вы, ресторан «Глория» за поворотом.
— Ах, вот в чем дело! Значит, водитель что-то перепутал. Но не волнуйтесь, мы с дочкой пройдемся. Поблагодари дядю за хорошую работу.
— Благодарю вас, — сказала девочка. И они пошли дальше по тротуару в направлении дешевого ресторана «Глория».
— Папа, а зачем ты так все делаешь?
— Все просто. Если хочешь, чтобы к тебе хорошо относились, умей создавать около себя ощущение богатства и пресыщенности. Тогда толстосумы тебя примут за своего.
— Значит, толстосумы примут за своего.
Наперерез им стояла полицейская машина. Полицейский стоял, облокотившись на машину, и как-то тихо, казалось, сам себе улыбался.
— Да, именно так. И чем больше понтов, причем не мелких, а крупных, тем проще прожить месяц просто так. Я выиграл наш спор. Теперь мы можем уехать.
— Да, конечно. Но только ты большая сволочь. Обвел вокруг пальца главного хитреца города. Только я не понимаю. С такими умениями и ты приехал жить из Европы к нам. Неужели здесь тебе нравится больше?
— Да все очень просто. У вас здесь, даже если ты всех обманешь, все равно тебя считают сволочью. А там обман — это просто закономерность и часть повседневной жизни. А мне не хочется, чтобы с таким мировоззрением жила мая дочь.
— Да уж, ничего не скажешь, герой нашего времени. Вот тебе старый запорожец. Раз я проиграл, то проиграл. Уезжай из города. Потому что мне придется тебя усиленно искать после его заявления.
— Ну что поделать. Чем богаче человек, тем ему больше кажется, что он все знает и всех может просчитать. На этом я и играл.
Наступил вечер, один за другим загорались фонари. Старый запорожец, тарахтя, уезжал в неизвестном направлении.
А напротив лучшей гостиницы города стояла старая антикварная мебель. Там же на дороге стояли подносы с фужерами недопитого шампанского. Около всего этого ходил злой и озабоченный хозяин.
И на втором этаже соседнего здания покатывался со смеху его сын, рассуждал сам с собой:
— Ну я же говорил, что он проходимец. Но красиво, черт возьми, красиво!