Малыши-карандаши. Глава 5

            
                МИТИНГ

     Сегодня все надели нарядные октябрятские или пионерские формы, прикололи значки и звёздочки к белым рубашкам.

  Сегодня День памяти павших и митинг у обелиска в деревне Соколова Пустынь.

- Света, а что такое День памяти павших, каких павших? – спрашивает по секрету маленькая Наташка. Ей неловко, что она не  знает, отчего взрослые ходят торжественные и печальные.

  Как мне объяснить им то, что их не коснулось, что противоречит их существованию. Они играют в войну, даже не понимая, что  кощунствуют. Маленькие оптимисты, они удивляются, почему я морщусь, кода мне предлагают играть в войну.
- Не хотим в индейцев – давай в войну…

    И вот сейчас этот вопрос…
-И я не понимаю, кто такие павшие! - Это наш деревенский Алешка.

- Понимаешь, Алёшка, представь, что у тебя умер кто-то близкий.

   Я осеклась: вдруг вспомнила, что у него в прошлом году умерла сестра. Он молчит, опустив глаза.
 
    Я обнимаю его за плечи, и мы идём к обелиску.

    Обелиск прост и печален: 60 фамилий на каменной плите. Цветы у подножия.  Вокруг молодые посадки. Страшно, что в такой маленькой деревне погибло столько много…
    
     В окружении нарядных пионеров, в самом центре, среди детских ярких лиц стоят ветераны. Нет, это матери погибших. Морщины на загорелых лицах. Скорбно сжатые губы.  И глаза… глаза, в которых горе и гордость.
 
  Эти фигуры – живой памятник.

  Это сама память.

    Женщины стоят неподвижно и кажутся тоже каменным обелиском . Если бы не руки…  Большие, заботливые, терпеливые руки, которые в волнении сжимают платки.
 
  Дети читают стихи о войне. Женщины плачут, стыдливо смахивая слёзы. Я тоже плачу. Я не могу смотреть. Мне больно. Это особая боль, общая для всех нас. Боль безвозвратности.

- Света, перестань. Ты не одна. У тебя дети, - это вожатая Валя.
   А у самой голос дрожит.
 
   Дети. Мои дети... А им больно? Да! И это единственная боль, которую я хочу, чтобы они испытали.