В 1949 году, окончив школу в Вятских Полянах, мама Володя и я поехали в Ленинград, чтобы мы с братом могли продолжить обучение в ВУЗе. Старшая сестра наша Лена окончила школу раньше, в 1946 году, и уехала в Ленинград учиться в Сельскохозяйственном институте. Лена жила у нашей тёти (маминой младшей сестры) Гали.
Итак, мы поехали в Ленинград, а бабушка наша, Елена Васильевна, осталась работать в Вятских Полянах. Работала она заведующей Вятско-Полянской поликлиникой.
Первое время по приезде в Ленинград жили мы у тёти Гали и ее подруги Муси на Большом проспекте Петроградской стороны дом 72, а потом переехали в нашу комнату на Васильевском Острове. Помню, как первый раз вошел я в комнату, из которой уехал в 1941 году двенадцатилетним мальчиком, а вернуться довелось уже двадцатилетним парнем.… Во время нашего отсутствия квартира наша из отдельной, где жили только наши родственники, превратилась в коммунальную и маме через суд удалось вернуть только одну комнату, в которой наша семья жила до войны. А комнаты нашей бабушки и папиной сестры тети Кати, умерших во время блокады, и кабинет нашего папы, не вернувшегося с войны, так и остались занятыми чужими людьми. Это было очень неприятно.
Итак, войдя в нашу комнату, я первым делом подошел к левому окну. Там, на мраморном подоконнике, уезжая в эвакуацию, я гвоздем нацарапал свое имя. Подоконник ещё хранил память обо мне…
Впечатление от 36-ти метровой комнаты нашей с 4-х метровым потолком было странное: я от нее уже отвык, живя в деревянных сельских домах последние восемь лет. Она показалась мне дворцом по сравнению с теми комнатами, в которых мне пришлось жить последние годы.
Мы с братом сразу пошли подавать заявления в Университет. Это была идея нашей мамы. Она считала, что ее сыновья должны получить высшее образование в лучшем ВУЗе Ленинграда. Я подал заявление на физико-математический факультет, а брат на филфак. Начали готовиться к экзаменам. Заниматься часто ездили в Озерки, там тогда была деревня. Ездили ещё на остров Голодай (ныне Декабристов). Это туда, где теперь ст. метро «Приморская». Тогда ещё был там остров Вольный, не существующий ныне. А раньше был он в дельте Невы, в устье Малой Невы. Был присоединён к острову Декабристов в 1970 году. Ныне здесь жилые кварталы Морской набережной и улицы Кораблестроителей. На острове Вольный был тогда яхт-клуб, добраться туда можно было на катере.
Экзамены мы сдали благополучно и были приняты я - на физико-математический факультет, а брат Володя на филологический. Хотел он обучаться на кафедре немецкого языка, но конкурс на нее был очень большой и ему предложили кафедру славянских языков, а конкретно изучать болгарский язык. Окончив первый курс, мы с братом поняли, что выбор факультетов сделали неверный и решили перевестись. Мы подали заявления в деканат, и наши просьбы были удовлетворены. Оказалось, что декан Сергей Сергеевич Кузнецов жил в том же доме, что и мы и был знаком с нашим дедушкой профессором Петром Васильевичем Будриным, который умер перед войной весной 1939 года. Я перевелся на геологический факультет, а Володя на географический факультет. Я продолжил обучение и пошел на второй курс, а брату пришлось снова пойти на первый курс т.к. программы филологического и географического факультетов были слишком разные.
На стипендию очень-то не зашикуешь, а у нас на иждивении была наша мама. Поэтому одежды у нас было очень мало и нам даже неудобно было ходить на занятия. Однажды один болгарский студент уезжал домой и оставил в общежитии свой пиджак, потому что у него было много одежды, и он ему был не нужен. Володя этот пиджак взял себе. После второго курса (я уже учился на геологическом факультете) была у меня практика в Саблино, там была база университета. Первое время мы жили в церкви, где были поставлены койки, а потом переехали в отремонтированные бараки, которые использовались под общежитие. Учили нас пользоваться компасом, а так же теодолитной съемке. После занятий мы купались в реке Тосна. Была там и столовая для студентов. Володя тоже с друзьями Малаховским и Котлуковой проходил практику в Саблино. Иногда они переходили реку через Графский мост и жгли костер. По вечерам в общежитии заводили патефон и танцевали. После третьего курса практика у нас была на Кавказе. Были мы в Пятигорске и Нальчике, поднимались немного на гору Эльбрус. После 4 курса направили от СевЗапМорпроекта меня и сокурсника Юру Ловчикова под Мурманск в село Чалм-Пушка. Ходили мы по болотистым долинам, а в горах лежал снег. С нами, студентами, работал геолог, с которым мы замеряли температуру воды в ручьях и скорость их течения. Мы наносили на карту гидросеть.
Ещё была практика в ЛенГИДЭПе, где у нашей мамы был знакомый геолог Журавлёв, который помог мне устроиться на практику в эту организацию. Перед дипломом проходили практику тоже в ЛенГИДЭПЕ, но уже в Карелии. Главным геологом этой партии был Олег Семенович Подкаминер.
Геологи обосновались в поселке Кума-Порог и вели геологоразведку для строительства Кумской ГЭС, которое началось в 1955 г. и было закончено в 1963 году. Они бурили скважины и изучали породы. Мы жили в избушке на троих с двумя геологами. Избушка стояла рядом с обрывом и мы, прямо выйдя из дома, закидывали удочки и ловили хариусов. Дороги к нашей базе не было, и нас доставляли туда на гидроплане, который садился прямо на водную гладь.
На кафедре грунтоведения преподавал Павел Онуфриевич Бойченко, изобретатель «конуса Бойченко» (пенетрометр грунтовой). Он предназначен для определения пределов пластичности и консистенции глинистых грунтов методом конуса. Я вырезал несколько образцов глины, запарафинировал их и привез в Ленинград. Исследование этих образцов и стало темой моего диплома. Защитил диплом на пятерку и был рекомендован О.С.Подкаминером в ЛенГИДЭП.
Итак, летом 1954 года я окончил Университет и был командирован от ЛенГИДЭПа на Дальний Восток в город Зея, где шла геологоразведка под строительство Зейской ГЭС.
Перед отъездом в дальнюю командировку я женился на девушке, которая тогда работала во ВСЕГЕИ, но после бракосочетания перешла на работу в ту же организацию, куда после Университета был распределен я. Свадьбу отметили в нашей комнате на Васильевском острове, она в то время была просторной т.к. вещей в ней было мало. Гостей на свадебном торжестве было человек двенадцать. Были приглашены и однокурсники брата Володи, с которыми я тоже дружил: Дима Малаховский, Ира Котлукова и Женя Эпштейн (впоследствии Евгений Сергеевич). Именно этот Женя, решив перевернуться на турнике, сломал в арочном проеме нашей комнаты резное деревянное украшение…. Вскоре мы с женой сели в поезд и отправились на Дальний Восток в город Зея к моему новому месту работы. Ехали очень долго, около десяти дней. Наконец приехали в Зею. Контора нашей организации находилась в большом одноэтажном деревянном доме. Когда-то в этом доме была контора золотопромышленников, где они принимали золото у старателей. Под жилье нам с женой выделили целую избу. В контору своей организации мы ходили через парк. Рабочие под руководством геологов бурили скважины, чтобы определить породу и решить, в каком месте реки лучше строить ГЭС.
Проведенные нашим институтом исследования выявили наиболее перспективный створ в районе так называемых Зейских ворот, где река прорезает горные хребты и выходит на равнину. Зейские ворота – идеальное место для гидроэлектростанции: именно здесь выходит на поверхность, сохранившийся интрузивный массив скальной породы – диоритов. Чуть ниже этого места скала уходит вниз, а немного выше качество скалы ухудшается. Эта геологическая особенность позволила надежно скрепить основание плотины со скальным массивом, построив прочную плотину, способную исключить прорыв огромной массы воды.
За три года, что я работал в Зее, я только один раз прилетал с отчетом в Ленинград. Когда же с отчетами в Ленинград уезжал мой начальник Подкаминер, то и.о. главного геолога оставался я. Вообще вся жизнь в Зее была для меня большим приключением, так как сильно отличалась от моей прежней жизни в Ленинграде. Зимы были очень суровые и длинные, снег лежал долго, морозы доходили до -50-ти градусов. Зато летом было очень красиво, цвели оранжевые лилии – саранки. Я приобрёл малокалиберную винтовку и ходил охотиться на глухарей и козюль. Много рыбачил. Геологическая партия наша была довольно большая, около 50 человек. Мы ходили друг к другу в гости, вместе отмечали праздники, я писал стихи для нашей стенной газеты. Один раз ездил по делам с Подкаминером в Хабаровск, ходили с ним в Хабаровское геологическое управление. Жили тогда в гостинице на берегу Амура в устье реки Зеи.
А что же в это время делал брат Володя?
Итак, проучившись первый курс на филологическом факультете Университета, понял Володя, что не хочет изучать болгарский язык и решил перевестись на географический факультет. Перевели его на кафедру геоморфологии. Пришлось начать обучение снова с первого курса. . После первого курса географического факультета (1950-1951 г.г.) летом была практика на научной станции Университета в Саблино. Все студенты были разбиты на бригады. Володя и Дмитрий Малаховский попали в бригаду, которая изучала ботанику. Собирали растения (травы и цветы), описывали их и сдавали руководителю. Было весело. Володя с Малаховским сочинили песню: «Хорошо нам сачковать, свежим воздухом дышать»….
После второго курса (1951-1952 г.г.) летом была практика в поселке Кузнечное (Приозерский район). Жили в палатках на берегу Ладожского озера. В лесу было много ягод и грибов, Володя ходил по лесу и громко пел. Его назначили бригадиром! Там его навестила мама. После третьего курса (1952-1953 г.г) Володя устроился на практику в лабораторию докембрия, которая находилась на Стрелке Васильевского Острова. От этой лаборатории его отправили в Восточные Саяны. Восточные Саяны расположены на правом берегу Енисея рядом с Красноярском. Экспедиция нанимала лошадей и на них ездили в маршруты. Саяны были очень красивы, на вершинах лежал снег. У каждого члена экспедиции была своя лошадка и Володя освоил в то лето верховую езду… . Начальником экспедиции был Сергей Владимирович Обручев, советский геолог, член-корреспондент Академии Наук СССР. Один из трёх сыновей знаменитого путешественника и исследователя Владимира Афанасьевича Обручева, автора романов «Земля Санникова» и «Плутония», и Елизаветы Исаакиевны Лурье. Сергей Владимирович в 1949-1950 годах составил «Справочник путешественника и краеведа» в двух томах. Этот справочник тётя Галя подарила Володе.
Весной 1953 года умер И.В.Сталин. После его смерти была большая амнистия заключенных, освобожденные зеки бродили по деревням голодные, денег у них не было и они нападали на людей.
Где была практика поле четвертого курса, Володя не помнит.
В 1955 году он окончил Университет и по распределению попал во ВСЕГЕИ (Всесоюзный Геологический Институт).
От института летом послали в экспедицию на Дальний Восток в город Свободный и на реку Селемджу. Там встретился с братом Севой, который тоже работал на Дальнем Востоке от ЛенГИДЭПа (Ленинградское отделение Всесоюзного проектного института "Гидроэнергопроект")в геологической экспедиции, которая вела разведку под строительство Зейской ГЭС. Плыли по Селемдже вверх по течению в моторной лодке втроем: начальник партии Ирина Сей, моторист и Володя. Останавливались в поселке Уландочка, где в это время работал брат Всеволод и там встретились. Где был в экспедиции в 1956 году Владимир не помнит, а вот в 1957 году ездил с экспедицией в Забайкалье, ходил в маршруты по Верхоянскому хребту. Примерно в 1960 году перешел работать во Всесоюзный Геологоразведочный нефтяной институт и отправился на Сахалин в город Оха.