17 глава.
Приближался новый 1943 год. На фронтах дела обстояли с переменным успехом. Погиб Величев, как обычно самолично поднимая полк в атаку. Геройский был человек. На его место был назначен проходивший всего два месяца в капитанах, майор Ковылёв, к этому времени награждённый звездою героя Советского Союза. Капитан Татьяна Паршина, теперь возглавляла всю медслужбу полка. Со свадьбой они действительно решили пока не торопиться. Причём в большей степени за это ратовала именно она. В шутку отговариваясь, - Пока не станешь полковником и не думай. Как Владимир не настаивал, уступил, сдался. Комбатом первого батальона, как более опытный, был утверждён, с только что присвоенным званием капитана Скворцов. Лапшин и Васильев также воевали в званиях старшин первой и третьей рот. В связи с приближающейся новогодней ночью, на участке фронта, на передней линии которого находился их полк, с обоих, сторон восстановилось временное затишье. В небольшой землянке, где двое последних покуривали, на грубо сколоченных, из молодых деревьев нарах, играла гармонь. Та самая, Лейшинская, позже Горинская, которую всюду теперь за собой таскал Анисим, в память о боевом друге, от которого до сих пор не было ни одной весточки. Васильев наводил справки через Паршину, знал, что Евдокиму, попавшему после многочисленных осколочных ранений в тот же госпиталь, из которого перевилась к ним Татьяна, было сделано несколько тяжелейших операций. Но не ведал, как теперь обстояли его дела. Анисим часто ловил себя на мысли, что не хватает ему сильно присутствия Горина. Вот и сегодня, когда вроде бы у всех праздничное настроение, какая-то радостная суета, старшине было грустно. Мыслями он был далеко от сюда , в том тяжёлом дне, когда Евдоким накрыл его собой от осколков.
- Емельяныч, - окликнул его Лапшин, - Что-то ты мне совсем не нравишься, друг? Что у тебя опять стряслось?
- Да всё тоже Гриш. У Горина сегодня день рождение, он в прошлом году ещё смеялся, говорил – Чем я не подарок новогодний? Сорок пять лет товарищу моему, а я не могу ни обнять, ни поздравить. А ты спрашиваешь, что стряслось.
- Не грусти Анисим, Бог даст, выкарабкается, объявится. Ещё так обнимитесь, мама не горюй. Он дядька крепкий, что ему какие-то осколки. Вон в нас их с тобой по сколь и ничего не тужим.
- Э, сосед, осколок осколку рознь, Как примастится, как себя поведёт, сам каких величин. А на нём живого места не было, я же его пеленал по первой. Вот и кумекай. Молюсь за него денно и ношено, что я ещё могу?
- Всё, всё друже, остановись, Пойдём по маленькой , до нового года пара часов осталось.
- Не хочу.
- Что значит, не хочу? Может последний, военный год встречаем. Нет желания за победу поднять? Ты мне тут боевой дух личному составу не расшатывай. Пойдём Анисим, пойдём.
- Сейчас докурю.
- Вот это правильно, жду тебя дорогой.
Тут в их землянку заглянул Кулёмин, порученец комполка.
- Здорово пехота. Гармонь поёт, а что-то радость не наблюдается. Может вы ещё не в курсе, новый год скоро? Выше нос брутушки.
- Привет Толь, - поздоровался с ним за руку Щёткин, старшина второй роты. – Это степняки наши всю компанию рушат, сами не гуляют и на нас цыкают.
- Мысль понятна, что ж, придётся выручать. Давайте – ка я их у вас украду? Научу так сказать уму-разуму. Впредь неповадно будет праздники добрым людям портить.
- Сделай милость, несказанно выручишь, - улыбнулся Щёткин.
- Замётано, только для тебя Борь, помни мою доброту. Должен будешь. Васильев, Лапшин, а ну на выход, на пару ласковых, - деланно строго прикрикнул в их адрес Кулёмин, выходя из землянки. Уральцы переглянувшись, последовали за ним.
- Короче казачки, полчаса вам на сборы, Ковылёв велел вас к нему доставить. Возражения не принимаются. С собой ничего не берите, там всё есть. Ну и чего стоим? Я уже начинаю сердиться, потому как мерзну. Мне велено вас сопроводить, хоть в каком состоянии. Не фыркай Емельяныч, ты же меня знаешь, с живого не слезу.
- Ладно, дай хоть одеться, да своих предупредить.
- Жду, только не долго, уж больно я не морозостойкая личность.
- Пара минут. Ровно через две минуты, Лапшин и Васильев вынырнули из землянки, уже в шинелях.
- Веди баламут, не морозоустойчивый, а то и впрямь, чих подхватишь, какой.
- Спасибо за понимание. Прошу за мной господа гвардейцы, только шаг, пожалуйста, ширее, голуби мои.- Минут через семь они уже входили в сельский домишко, где квартировали, официально Ковылёв и по понятным причинам неофициально Паршина.
- Товарищ майор, ваше приказание выполнено, казаки доставлены. Скворцов будет чуть позже, своих пока поздравляет.
- Татьяна встречай наших крёстных, заходите, гости дорогие, раздевайтесь и к столу. Виктора ждать не будем, вечно он опаздывает. Как наседка возится со своим батальоном. Шучу я, шучу, правильный командир. Как вам при нём после меня живётся?
- Терпимо,- ответил Лапшин улыбнувшись, - Наше дело аты-баты, кто бы нами не рулил.
- Ну и добре, рассаживайтесь. Танюш, ну ты где? Из-за шторки вышла Паршина, в белом платье и в белых же туфельках. Все трое, только что присевших за стол мужчин, открыв рты, поднялись.
- Кто это? – с серьёзным видом спросил Ковылёв. – Куда вы сударыня дели товарища капитана Паршину?- подошёл к ней, поцеловал ручку и препроводив к столу, помог за ним расположиться. После чего предложил, подмигнув друзьям. – Вы ротики-то запахните, или там у вас в степях не встречаются такие княгини? Кому сказано, не смущайте даму. – Тут скрипнула входная дверь, вошёл Скворцов.
- Ну и нюх у тебя Виктор, прямо к началу подоспел, айда к нам. Вот, тоже оторопел. С мороза, а туда же. Отставить капитан, садись по левую руку. Лапшин наливай. – Григорий всё ещё не сводя глаз с Татьяны, потянулся за спиртным.
- Мне не нужно, - сказала девушка, когда старшина попытался налить в её стакан.
- Новый год же,- начал было уговаривать разливающий.
- Остановись Георгиевич, сказано же не хочет барышня, - вступился за подругу комполка. – Да, да, не смотрите так на нас. Можете нас поздравить, мы готовимся стать родителями. Как вы все понимаете, пока об этом не нужно ни с кем делиться. – Скворцов присвистнув, полез жать руку командиру.
- Вы герои. Нет, правда. Война кругом, смерть, а вы на такое. Герои, не меньше. – Более сдержанный Лапшин, поцеловал Татьяну в щёчку, а протягивая руку Ковылёву, спросил, - Надо бы с оформлением что-то решать. Какая фамилия у дитя будет?
- Как какая? Моя, отцовская, стало быть.
- Не правильно так-то командир, - встрял в разговор, подошедший к ним Васильев. – Ладно без свадьбы, но узаконить ваши отношения надобно.
- Отец, да прекрати ты, жути на нас нагонять, самим страшно. Война же, кто нас сейчас расписывать станет? – Анисим на несколько секунд задумался, а потом раз улыбавшись, сказал.
– Вот мы олухи несусветные. Володь, ты же тут самый главный начальник и есть, так?
- Так, - ответил Ковылёв, - и что с того?
- А то, вся власть у тебя и все печати. Смекаешь?
- Пока нет, - совсем растерялся комполка.
- Погодь, Гриш, у тебя Антонина в сельсовете работает, ты в курсе, поди, как бумагу нужную составить. Сможешь?
- Сделаем, - догадавшись, куда клонит друг, кивнул Лапшин, весело кашлянув.
- Пиши. Виктор, дай ему бумагу. А вы, товарищ майор, готовьте печать. Сейчас мы вас и распишем по-фронтовому. И невеста как раз вся в белом, чем не момент для сочетания, а?
- Вы это что, серьёзно? – совсем разволновался Владимир.
- Серьёзней некуда. Тань, ты то, что молчишь? По душе ли тебе наш купец?
- По душе, Анисим Емельянович, ой, как по душе. Но разве это будет законно?
- И не думай сомневаться. Встаньте-ка рядом молодые.
- Может хоть, выпьем сначала, - умоляюще посмотрел на него комполка.
- Вот распишитесь, тогда и в самый раз будет, не торопись командир. Жених, возьмите невесту за руку. Гриш, у тебя всё готово?
- Как обещал, вот, - протянул он ему исписанный листок. Анисим пробежал его глазами, оценивающе.
- Лучше чем в любой конторе. Ну, приступим помолясь. Так, все сюда. – Встав напротив державшихся за руки молодых, старшина, прокашлявшись, начал. – Дорогие наши жених и невеста. В трудное для страны время, вы решили создать новую ячейку общества, но тем это и почётнее. И тем крепче пусть будет ваша любовь, изначально закалённая в боях за освобождение нашей Родины, назло всем врагам.
Берегите и помогайте друг другу, так что бы нам здесь собравшимся, ни завтра, ни через пятьдесят лет, ни разу не пришлось, пожалеть о сегодняшнем нашем мероприятии. Согласны ли вы? Достаточно ли зрело и обдуманно, вы подошли к решению этого вопроса? Скажи командир.
- Да, клянусь вам друзья мои, за меня вам краснеть не придётся.
- Татьяна, ты что скажешь?
- Даю вам своё честное, комсомольское слово, что пока будет биться моё сердце, не предам и не оставлю своего избранника, - улыбнувшись сквозь набежавшую слезинку ответила Паршина.
- Властью данной мне моими боевыми товарищами, объявляю вас мужем и женой. Распишитесь вот здесь. Теперь можете поцеловать друг друга. Наши вам поздравления. Прошу к столу. Как раз за полчаса до нового года поспели, всё узаконили. – Поздравив молодожён, все сели за стол.
- За молодых друзья, - сказал тост Лапшин. И первым выпив, не громко крикнул, - Горько! – Все выпили и вновь стали поздравлять Владимира и Татьяну Ковылёвых, с законным браком…
---12.08.2018г.---
Продолжение следует…