-15-я 12-ой! Отвечай, что это Сорокин на все Заполярье разорялся?
-Слушай, Конь, не молчи! У нас сегодня спецоперация, не забыл?
-Помню.
-Вот, прорезался наконец-то! Так что случилось?
-С телеграфисткой поздоровался!
-А танцы причем?
-Как он увидел, ведь туман..?
-Недооцениваешь ты наше вооружение, товарищ младший сержант! Близорук ты и малообразован.
-Ты больно образован, вышибли-то из института!
-Грубоватое, конечно, но справедливое замечание! Ладно, не кипятись, слушай диспозицию: со Чмонией я договорился, почтальоном Варцкявичус поедет, за рулем, естественно, Петруха. На подъезде у Угрюм-валуна они тормознут. Там их только с моей станции видно. Даю тебе знать- стартуем и фильтруем твою посылочку.
Здесь придется сделать отступление, чтобы объяснить необходимость этого гоп- стопа. Ритуал потрошения посылок в Советской Армии и ВМФ был в принципе везде примерно одинаков, но на 10-ке сундук был просто маразматический сластена и пару банок регулярно себе с каждой посылки отжимал. Да и хрен бы с ним, пузаном, хай у нэго усы ( и не только) слипнутся!
Загвоздка была в содержимом этих, столь любимых в Союзе, консервов.
Юркин батя работал на знаменитом молокозаводе в Рудне, который и производил самую вкусную в огромной стране сгущенку . А так как был он слесарем по ремонту оборудования консервного цеха, то, естественно, имел доступ к закаточной машине. И, пока ночная смена на законном перекуре сладко чаевничала, Иван Ваныч аккуратно закатывал в популярную тару чистейший медицинский спирт. Получалась весьма универсальная и полезная штука. Тут и конспирация- на рыбалку с мужиками несколько банок хороший довесок к двум легально позволенным супругой пузырям. А что два пузыря на троих, да на природе-то!?
И сыну, памятуя тяготы почетной обязанности, Иваныч регулярно посылал «сладкие» посылки, укладывая поровну баночек с выпивкой и с закуской.
-Куда ты Юрану столько сгухи ложишь? Не слопает ведь!- интересовалась иногда супруга.
-Слопает! Товарищи помогут!- хитро улыбался в усы Иван Иванович.
Пока Серега курил, сидя на крыше кунга с аварийным дизель- генератором и периодически поглядывая в сторону Угрюм- валуна, на другой стороне сопки многоопытный прапорщик Законечный беседовал с Колей Сорокиным.
-Зря ты, Николай, по громкой матами. Хорошо, что Василий Иванович в отъезде, он этого очень не любит.
-Так липнут к Тоньке, как мухи на мед!
При упоминании о меде прапорщик пошевелил своими запорожскими усами и непроизвольно облизнул верхнюю губу.
-А что ты там о бегах каких-то говорил?
-Так это, чтобы Конненкова на место поставить…
-Конненкова… Послушай, Николай, есть идейка, как оборзевших разведчиков уесть. Кирилов их покрывает, а я через замполита, пока комдива нет, устрою им обещанные бега. Только к Чимурзе вместе пойдем.
Майор Малабетов, сидя на скрипучем стуле у стола комдива, готовился к ежегодному совещанию парторгов части, а именно: ловко зажав между пальцами правой руки два карандаша ловил совершенно очумевшего таракана, мечущегося по столешнице в пространстве, ограниченном поставленными на ребро Уставами, Наставлениями и Материалами Пленумов и Съездов ЦК КПСС.
Крайне была нужна победа в предстоящем матч- реванше с замполитом восьмого дивизиона из Сеть- Наволока.
Капитан Остапенко одержал на прошлом совещании весьма сомнительную победу, поймав рукой на лету с четырех попыток трех мух. Чимурза Хизирович поймал карандашами с двух попыток двух тараканов и не стал чемпионом только потому, что балбес каптерщик, старший сержант Чмония, умудрился заморозить насекомых, бросив посылочный ящик, в который был упакован пенал с усатыми гладиаторами, в открытий кузов ЗИЛа.
Выжили только два членистоногих, но их не хватило, чтобы обойти КМС по боксу в этом увлекательнейшем соревновании.
Судейская комиссия после долгих споров присудила победу 8-му дивизиону с вручением приза- литровой бутыли с медицинским спиртом.
Проигравшей стороне в утешение предоставили возможность отыграться на следующем совещании.
Поэтому замполит не особо вникал в просьбу визитеров.
Только переспросил : «Для повышения физической культуры личного состава?» и дал «Добро».
Свободные солдаты из хозвзвода под бдительным руководством старшины выволокли из дальнего угла склада покрытый многолетним слоем пыли спортивный снаряд, который прапорщик Законечный позорно назвал конем.
- Вот и конь для Конненкова! – радостно потирал он руки.
- Вообще-то это козел!- хмуро поправил старшину лейтенант Сорокин, которому эта затея начинала нравиться все меньше и меньше.
- Один черт, непарнокопытное!- опять ляпнул Законечный.
- Козел, как раз-таки, парнокопытное животное! – совсем стушевался Сорокин.
- Слушай, Коля, ты ракетчик или оленевод? Копытное- некопытное, какая разница?
Общими усилиями парнокопытный снаряд был установлен возле крыльца казармы, металлические его ноги были подогнаны по высоте, чтобы не шатался. Пружинящий мостик Сорокин нашел в другом углу склада и лично пристроил перед козлом.
Наступало время ужина. Старшина в предвкушении экзекуции бодро прогуливался около «оружия возмездия».
А на противоположном склоне сопки два сержанта- локаторщика уже ловко запрыгнули в кузов грузовика, спрятавшегося в тени нависшего над извивом дороги огромного валуна. Петя Юшев, посмеиваясь, курил Серегину клайпедскую «Приму», литовец-почтальон из осеннего недавнего призыва испуганно смотрел, как Юрик, аккуратно разрезав шпагат, поддел самодельным ножом крышку и сняв несколько газетных слоев, обнажил ровные ряды баночек со сгущенкой.
-Ну и что дальше? – растерянно спросил Серега.
-Эх ты, химик-алхимик!- рассмеялся Юра и стал перебирать консервы, каждую встряхивая возле уха.
Вскоре образовалось две равных пирамидки и Серега потряс у головы по баночке из каждой. Одна явственно булькала.
-Ловко!- тоже рассмеялся Серега.
Набив подопустевшую посылку газетами из Серегиной подшивки Москоу-Ньюз, по которым тот так и не начал оттачивать свой английский, Юрик аккуратно вдавил гвозди на место и перекрутил кончики шпагата.
-Петруха, подожди!- Серега выудил из вещмешка баночку и протянул водителю.
-Передай Чмонии, а сам завтра планируй к нам после отбоя!
-Хорошо. Попытаюсь.- Петя засунул передачку в пустую противогазную сумку.
-Без попыток. Завтра выходной, все под сопку свинтят, кроме дежурной смены.
-Ладно!
Машина взревела и поползла вверх по склону.
Прапорщик уже пропустил через козла и операторов УНК, и стартовиков. Юра Тривалов слабо оттолкнулся на мостике и сел на снаряд, кое-как сполз с него и, согнувшись, поковылял в казарму. Дизелист Мукотаев, прыгавший следом за Триваловым, наоборот так сильно оттолкнулся, что перелетел через козла, почти не коснувнись руками, не удержал равновесие и упал, подвернув лодыжку. Кочегар Думвадзе опять ничего не мог понять ( вероятно и не хотел!), а старшина личным примером показать не мог и очень оттого раздражался.
Разведчики не шли.
Уже и машина из Видяево вернулась.
Наконец, когда Законечный собрался идти в казарму, чтобы позвонить дежурному офицеру, из полузакрытой валунами 15-ой кабины, громыхнув дверью, выскочила фигурка и не спеша двинулась в сторону казармы.
-Что, танцор, заставляете себя ждать?- выдал отрепетированную фразу старшина.
Юрик угрюмо молчал.
-Весь дивизион, по твоей прихоти скачет! Давай и ты, покажи, что умеешь!
Плохо знал старшина личный состав. Разведчики, конечно существовали немного обособленно из-за почти постоянной боевой работы, но и на зарядках, пусть редко, но бывали.
В Юркиной школе не только литераторша с ее театральными пристрастиями была на высоте, но и физрук Валера воспитывал пацанов в правильном ключе.
Юра молча подошел к мостику, попрыгал на нем. Отошел в сторону и с небольшого разбега, громыхнув сапогами о трамплин, ладненько так преодолел препятствие.
Потом снял гимнастерку и, положив ее на крылечко казармы, вернулся на мостик и прямо с него, пружинисто подпрыгнув, словно нырнул с вытянутыми вперед руками... и выполнил через козла сальто.
Потом забрал со ступенек гимнастерку и, на ходу ее одевая, вошел в казарму.
Так же молча подошел к тумбочке дневального и, крутанув ручку вызова, снял трубку с телефонного аппарата.