Стать Богом! тайна загадки Сфинкса

Глава 1

Дети расположились на полу, наблюдали за движущим изображением на ярком круглом экране в форме шара, Маленький слоненок только родился, переваливаясь вставал на ноги. Следом изображение прерии, огромный взрослый леопард разогнал стадо пасущихся косуль, поймал одну из несчастных.
– Когда я буду, я стану биологом, обязательно придумаю что-то такое, чтобы хищники не убивали слабых животных.
– Ты не сможешь этого сделать! – воскликнула сидящая рядом девочка на утверждение рыжего мальчика.
– Почему же?
– Это заложено в крови у зверей. Кто-то питается травой, кто-то питается мясом. Инстинкт охотника к тому же. Ты же не сможешь стать сильнее того, кем это заложено!

На экране менялись изображения, и вот уже изображения поселка, где дети собирают упавшие яблоки в огромные корзины, женщина накрывает стол скатертью, бабушка сидит в кресле-качалке с клубком красной шерсти.
– Думаешь, что это было заложено? Они рождены убивать?

Маленький мальчик продолжал спор на счет изменений несогласных ему позиций природы.
Восемь маленьких ребятишек, кто сидел, кто лежал на светлом мягком покрытии, собрались вокруг теле-эфирного шара.
– Да пробуй, человеку никто не может запретить что-то сделать.
– А я буду, хочу построить город будущего!
– А я создам звездолет!
– А я… Я нарисую вас всех!

Ребята наперебой высказывали свои желания, пока светлая девочка не согнулась в судороге. Дверь раздвинулась, в помещение вошел мужчина в темной одежде, поднял девочку на руки и вынес из комнаты.
– А я стану врачом. – проговорила та самая девочка, что изначально утверждала о том, что невозможно изменить природой заложенные инстинкты зверей.
– Вы все вначале будьте! – воскликнул малыш с темными кудряшками и вышел из комнаты.

*****
Карина вскрыла новую пачку Винстона. Официант поставил на стол чайник с молочным улумом и пару чашек на блюдцах.
– Пирожное какое не надумали к чаю?
– Пепельницу, если можно. А зажигалка есть?

Официант, парень в красной рубашке и белом фартуке, вытащил из кармана зажигалку. Ловко щелкнул кнопкой, позволил прикурить сигарету.
– Спасибо. Тогда принесите еще греческий.

 Женщина затянулась сигаретой и выдохнула дым в стекло расположенного справа от нее окна. Рыженькая девушка лет двадцати шести приземлилась на соседний стул.
– Я тут в туалете чуть не застряла. Так все цивильно и на автомате, а замок заедает. О, молочный заказала? Обожаю его. Однажды в Италии меня угощали, надеюсь здесь умеют его заваривать.
– Саш, а ты Маринке говорила, чтобы пришла?
– Она задерживается на работе. Карьера, мать ее, на первом месте. А ты знаешь, что она Петру отказала?

Официант принес пепельницу и салат. Карина стряхнула пепел в темное стекло в форме ракушки.
– Ой, а принесите мне тоже греческий и хлеб кусочек. Черный. –  обратилась Александра к парню в фартуке.

Молодой мужчина кивнул, дав понять, что услышал, и отошел к другому столику.
 – Ты разве не на диете? – Карина удивленно спросила подругу.
– Сейчас в замешательстве по поводу диеты. Есть ужасно хочется. По утрам тошнит.
– Ты случаем не беременная?
– Вполне допускаю. Тест еще не делала. Срок маленький, задержкой назвать сложно.

Саша налила в бокал улум из чайника.

– Мишка?

Александра пожала плечами.
– Ты лучше скажи, зачем нас созвала?
– Ну, вот Маринка придет и сразу сообщу. А от какого предложения она отказалась? Он ей замуж предложил?
– Не повышения конечно, хотя она так рассчитывала на повышение. Говорит, вот сволочь, она ночами не спала, писала эту презентацию для инвесторов. Получили контракт, а он в ресторане вместо того, чего она хотела, огорошил стать женой. Сейчас он с ней не разговаривает, игнорировал два дня, вчера улетел во Владивосток запускать доставленное на завод новое оборудование, она одна рулит, и похоже…

Александра нагнулась, будто кому интересно ее услышать, помимо Карины, сказала:
– Кажется он специально дал задание остальным, создать Маринке на работе ад.

Официант принес еще один греческий для Александры. Девушка выпрямилась и посмотрела на парня.
– Молодой человек, а вы хотите ребенка?

Официант смутился, улыбнулся, не ответив испарился среди посетителей кафе.
Карина достала новую сигарету.
– Я не понимаю, откуда ты все знаешь? У тебя муж, любовник, дом, сын трех лет, работа в садике. Где ты все успеваешь?
– Два.
– Чего два?
– Теперь два любовника.
– Вот новость. Кто второй?

Рыжая Александра не успела ответить, к столику подошла стройная брюнетка с коротким пикси. Длинная челка на левой стороне немного падала на глаза, красная помада почти съедена, классические серые брюки, туфли на шпильках, белая рубашка расстегнута на три пуговицы от ворота, что открывало красивое декольте. Серый клатч и пиджак держала в правой руке.
– Карина, привет. – Маринка чмокнула в щечку Карину, а затем поцеловала Сашу в губы. – Привет, милая! Я сейчас руки умою, такая пыль на улице.

– Так это? Маринка? – удивленно спросила Карина рыжую девушку, когда брюнетка ретировалась в поисках санитарного помещения.
– Тсс… – Саша поднесла палец к губам.
– А она знает, что ты беременная?
– Я сама об этом еще не в курсе. Об отношениях не говорим. – попросила Александра.

Марина появилась быстро, подвинула ближе стул и присаживаясь спросила.
 – Карин, выкладывай свои планы или идеи. За сегодня я готова к неожиданностям.

*****
Темненький кудрявый малыш стоял возле круглой стеклянной капсулы, где с закрытыми глазами лежала бледная светлая девочка. Капсула освещалась изнутри, в самой комнате было темно.

– Ты почему не отдыхаешь? – к мальчику подошла девушка в темном длинном платье.
– Она теперь погаснет?
– Нет, что ты! Теперь ей придется ждать следующего шанса.
– Вы же говорили, что она моя сестра.

Девушка присела рядом с малышом, развернула его к себе, их глаза встретились.
– Так должно было случиться. Увы! Но родители распорядились иначе.
– Так часто бывает?

В комнату вошел снова мужчина, внес рыжего мальчика, что желал стать биологом. Положил в другую, рядом стоящую капсулу. Свет в стеклянном аквариуме зажегся и в комнате немного посветлело.
Теперь ответа малыш не ждал. Он сам понял, что теперь так бывает часто. Ребенок выбежал из комнаты.

Глава 2

Карина припарковала свой кабриолет возле местной администрации. Когда-то белое здание от дождей и песков стало бежевым, но это никого из местных не смущало. В районе мало достопримечательностей, что любое новшество или новое лицо сразу интересовало и бросалось в глаза. Вот и на этот раз женщину заметили. В песочных бриджах и такой же рубашке, коричневые мужские сандалии, желтый платок на шее. Выделяться как раз не было в планах, поэтому гардероб Карина подбирала под цвет степей, окружающих этот район со всех сторон.
Двое мужчин в таких же серых костюмах, как само здание и инвентарь в нем, за столом пили кумыс. Единственное кого можно отличить среди посетителей ожидающих свою очередь приема по личным вопросам была женщина лет пятидесяти в красной косынке на голове. Все остальные в неярких, темных цветов одежде.
Карина вошла в кабинет к мужчинам, пройдя мимо присутствующих. Дверь отсутствовала, из-за чего любые разговоры в коридоре смешивались, создавая шум в кабинете, но мужчин с кумысом это не смущало. Они закусывали мясом, один называл это кониной и причмокивал от удовольствия, другой больше налегал на лук и белую лепешку. Заметив наконец в кабинете девушку, тот что с мясом оправдался:
– У нас обед.
– Я вам не помешаю трапезничать. Всего одна просьба, не требующая отрыва от еды.
– Вы не здешняя, сразу видно. Будете?

Мужчина предложил ей кусок мяса на бумажной одноразовой тарелке желтого цвета. Карина проигнорировала предложение, подошла к открытому окну.

– Не хотите, как хотите. Что за просьба?

Девушка достала пачку «Винстон», зажигалку. Закурила не спрашивая разрешения.
– Мне нужен гид.
– Кто?
– Гид. Человек, кто сможет сопровождать меня в одно место. Кто знает эту дорогу, кто ходил туда.

В коридоре наступила тишина. Оба начальника перестали жевать. Карина достала из кармана свернутую карту, что рисовалась не в типографии, а самостоятельно цветными карандашами, и на которой фломастерами обозначена пирамида.

– Откуда это у вас?

Но девушка свернула карту и молча убрала в карман.

– Очень похожа на нашу восточную территорию. Но мы же не турагентство и гида у нас в штате нет.
– Хотя бы постороннего адекватного жителя из местных, кто знает эту территорию. Мне нужно дойти до пирамиды.

Мужчины молчали несколько секунд. Во всем здании в настоящем встала звучная тишина, что можно было услышать полет мотылька.
– У меня и аппетит пропал. Вот местные стоят, предложите им денег, и они отведут вас если захотят.

Первый начал заворачивать остатки мяса в газету, второй протянул руку за картой.
– Покажите еще раз.

Карина снова достала карту и развернула, затем присела рядом за уже освобожденный от продуктов стол и положила на него свое рисованное сокровище.
– Так да. Наша восточная часть. Только мы уже лет десять не проявляем к нему интереса. Поселений на ней нет.
– А тут что? – Карина показала на пирамиду.
– Сложно сказать. Я сам там не был. А что там? – в ответ на вопрос Карины спросил мужчина. Немного азиатская внешность, сочетавшаяся с крупными европейскими чертами лицо, крепкие широкие плечи, явный потомок Тамерлана если не самого Соловья-разбойника.
– Я не знаю.
– Так зачем вы туда идете?

Девушка вначале хотела рассказать о своем странном сне, о том, что и карта оттуда же, и что она срисовала ее один в один, и теми же цветами карандашей, как и видела во сне, но решила опустить этот инцидент. Не хотелось быть осмеянной мужчинами, руководящими целым районом, частью бескрайних степей и не одним поселением. Так вышло и с ее подругами, Маринкой и Александрой, и не внезапная влюбленность подруг повлияла на скептицизм её слов. Для Карины утопией больше явилось понимания, что кто-то из этих подруг соблазнил другую. Дружба, длившаяся со школьных времен, внезапно переросла в постельные отношения девчонок, а к чему это могло привести само небо не ведает.
Александра младшая из них всегда была взбалмошной и влюбчивой. Она первая сразу после школы вышла замуж, забеременев от местного парня. Мишка, конечно, неплохой парень, но не имеющий джентельменских замашек, главное вари борщи и рожай детей. От скудности эмоций Сашка флиртовала то с одним, то с другим, наконец заимев постоянного любовника, в лице несостоявшегося депутата, но продолжающего стремиться к таковому своей социальной инициативой. Добрый малый, не умеющий отказывать и обожающий Александру за ее поведение «дурочки». Да, Сашка мудрая девчонка, которая вполне с мужчинами играла в наивного ребенка, вызывая у них желания ее баловать, опекать, решать проблемы. Так она легко устроила и сына в сад, и получила должность младшего воспитателя, в том же детском саду, куда определили ее сорванца Ваську.  Рыжий мальчуган очень напоминал мать, а его хитрые умыслы порой больше веселили, чем огорчали.

Маринка, в отличии от Александры, была непробиваемой черепахой, при этом этот броненосец всегда везде успевал, хотя и страдал непунктуальностью. «Женщины должны опаздывать!» – говорила Марина в свое оправдание мужчинам, а сотрудникам, что «она не опаздывает, а задерживается». Начальство оно такое, вздыхали последние и свыкались с тем, что Марина могла появиться за их спинами внезапно, как снег на голову. По карьерной лестнице женщина поднялась сама, тем уважение получила от нынешнего поклонника и ухажера, Петра Константиновича, назначенного директора крупного холдинга. В этом холдинге Марина начинала свою карьеру, с обычного менеджера производственного отдела дошла до руководителя маркетинговой службы. Должность коммерческого директора девушка так и не получила, по инициативе того же Петра. В своих планах мужчина-руководитель видел Марину своей женой и теперь делал все, чтобы ограничить постепенно даму сердца от служебных обязанностей. К сожалению его планы не совпадали с мечтами Маринки, но в данном случае Карина не понимала, как последняя будет выкручиваться, заимев любовницу. Петр легко мог устроить слежку, а как Александра предполагала, казусы на работе его рук дело для Марины, чтобы в подходящий момент по щелчку пальцев решить очередные ее проблемы, тем самым завоевать ожидаемое: «Я согласна!»
Ох, уж эти мужчины! Женщины сами себя не понимают, что говорить о целеустремленностях мужского пола в современном веке иметь женщину. Отсюда и фраза: «мужчины как дети». Не рыцари, не мужи, не богатыри, а дети, теряющиеся в нелогичном женском поведении и непосредственной женской логике.

Себе оценку Карина дать не могла, поклонников и в школе не было, студенткой пропадала в библиотеках, а на службе в НИИ, в качестве научного сотрудника, уже и интерес пропал стать однажды чьей-то женой из окружения «заумных со своими тараканами» мужчин. Слабее и глупее себя не представляла пару, а из тех, кто есть в организации считала сумасшедшими. Она, как один из сотрудников НИИ, не исключение, даже сейчас понимала, что адекватная женщина оставалась бы в городе и занималась собой, ходила на работу, в отпуск на море, дома дальше темных переулков не ходить. Что делает она, Карина? После периодически одного и того же сна, где получает от неизвестного ей ребенка рисованную карту и ощущения, куда именно нужно ехать, берет и увольняется с работы, а еще советуется с подругами, кто не одобрил желание рвануть в неизвестность.
Карина слушать никого не стала, а собралась и прилетела в эти степи. В аэропорту арендовала кабриолет с мощным движком и огромными колесами от джипа, но сколько понадобиться времени на поиск загадочного места, она не знала. Была ли пирамида, обведенная фломастером на карте, рисованной из сновидений, тоже не ясно. Но пока машина ее не подводила, много топлива не потребляла, ухабистые дороги проходила легко.
– Мне просто нужен местный, может охотник туда какой ходил, возможно кто ранее жил там. Там же когда-то жили? Не всегда же была земля заброшеной.

В коридоре снова появился шум, друг другу наперебой пересказывали «что-кто» знает про восточные земли.
– Эй, мужики! Кто долгожители есть? Поведайте нам истории о тех краях. – громко предложил первый начальник, лысый с раскосыми зелеными глазами, но в отличии от своего напарника высокий и худой.

В здании вновь наступила тишина, все молчали и смотрели на Карину.
– Я заплачу. Месячную зарплату тому, кто проведет меня туда. Две зарплаты.

Девушка не знала о ставке зарплат в этом районе, да и вообще многонациональный народ разглядывающий ее больше пугал, но рискнула предложить то, чего по факту не было. Сбережений Карина по жизни не делала, даже на отпуск, а свои средства по увольнению уже потратила на машину и перелет. Рассчитывая на свои силы и ум, считала, что найдет способ зарабатывать по дороге и всякая работа в почете, хотя бы официанткой в придорожном кафе.

– Вот видите, женщина! Там никто не был. Да и слухи ходили, что радиация в тех местах.
– Радиация откуда? – спросила Карина.
– Много лет назад испытания проводились. Чего правда испытывали сказать не могу, секретная до сих пор информация, да и полвека прошло. Но когда вступил в должность председателя, то сам хотел эти земли использовать. Вот уже тогда мне объяснили, что жизни там не будет еще долго. Всё после испытаний. Мужики, кто слышал про испытания?

Мужики постарше закивали головами, кто-то начал друг другу жаловаться на самочувствие, кто наперебой повторять слово:
– Аланой. Аланой.
– Что означает Аланой?

Карина думала это слово на местном наречии или языке одной из народностей района, но мужчины администраторы только пожали плечами.
– Обед окончен. Кто следующий? По очереди пожалуйста! Не толпитесь.

Девушке осталось свернуть карту и выйти из здания. Солнце пекло так, что машина даже в тени нагрелась. Достав шляпу, очень похожую на ковбойскую, Карина надела её на голову, темные волосы немного вылезли из хвоста, но поправлять прическу желания не было. Собственно, совсем расслабившись и не придавая значения своей внешности, женщина наслаждалась свободой после рутинных рабочих будней.

– Постойте.

К девушке подошла женщина в красной косынке. Карина в этот момент достала бутылку с холодной водой из сумки-холодильника и сделала глоток. Приятная мягкая жидкость освежила, расстраиваться повода пока тоже не было.
– Аланой, это шаманка.
– Кто? Такие еще существуют? 

Карина закрыла бутылку пластмассовой крышкой, внимательно разглядывала женщину. Карие улыбающиеся глаза придавали смуглому уставшему лицу свет. Под красной косынкой затронутые сединой черные волосы, а на шее и ушах серебряные потемневшие украшения с витиеватым рисунком в форме листочков какого-то кустарника или дерева.

– Ей можно верить. Она живет в южной части, если ехать прямо километров тридцать в степь. Только не сворачивать.

 Женщина повернулась пару раз вокруг себя и указала «точное» направление.

Глава 3

Александра вышла из ванной, телефон на тумбочке разрывался обычной стандартной трелью моторолки. Маринка сидела в кровати сложив руки на груди и в руках держала свой мобильник.
– Тебе чего там плохо стало? Ты или мойся быстрее, или смени звонок. Как смольный на проводе!

Сашка не успела открыть крышку моторолки, телефон замолчал. Пропущенных оказалось три и все от Михаила.
– Ой! Извини! Может с Васькой чего?

Александра набрала мужа. Гудки оказались недолгими, Михаил сразу ответил.
 – Ты где? Ты обязанности жены будешь выполнять или как?
– А какие именно обязанности, дорогой? – Сашка закатила глаза и присела в кресло ногу на ногу. Со стороны это могло смотреться смешно, голая мокрая девушка в полотенце производила впечатление светской дамы в костюме на приеме. Собственно, так сейчас себя Александра и представляла.
– Время видела? Ваську купать и спать класть. Я после работы, тоже отдохнуть хочу.
– Ничего что ты отец? Сына хотел? Вот мужское воспитание он от тебя мало видит. Я с подругами. Скоро освобожусь.
– Эти твои подруги не семейные люди, не ровняй себя с ними. Они могут развлекаться сколько угодно, а ты чтобы через час дома была.

Александра ничего в ответ сказать не успела, супруг положил трубку. Марина подняла с пола свои брюки, начала одеваться.
– А ты ему про Карину так и не сообщила?
– Зачем? Пусть считает, что мы втроем, где-нибудь в кафе. Две подруги надежнее чем одна. – Сашка тоже подняла свое платье и розовый кружевной бюстгалтер, 
– Так он что? Может догадаться о нашей связи?!

Марина удивленно посмотрела на подругу, наблюдая как та пытается застегнуть лиф.
– Привычка конспирации. По мне мой муж вообще думает только о себе. С Васькой устает быстро, дома ведро лишний раз не выбросит.
– Ну, знаешь! Ты сама выбрала такую жизнь. Кто хотел замуж? Детей? Дома сидеть. Ты еще с этим лысым не рассталась?
– Замужем довольно и не плохо. Ваську я люблю, и дети должны хулиганить, иначе это старички, а не дети.

Александра опустила глаза от твердого взгляда Маринки. Лысый, как последняя называла её любовника Станислава, так и присутствовал в жизни Саши. По факту, когда отношения с Мариной приобрели больший характер, Александра уже не хотела спать ни с любовником, ни мужем. Но если супругу достаточно было пяти минут в неделю, то Станислав настаивал на частых отношениях. Это «но» выливалось в то, что пока девушка не придумала как бросить такого хорошего человека, который по первому зову бежит для Сашки выбивать смесители, путевки, даже продвинул в очереди на расширение жилья.
Александра с мужем и сыном жили в маленькой гостинке, доставшийся супругу от работы, но никак это своим жильем она назвать не могла, хоть и приватизировали не так давно. Ваське необходим простор, пацан растет, и соседи последнее время выносили мозг, когда мальчишка играл в своих солдатиков и орал на весь дом: «Ура! В атаку!»  Соседский кот, однажды, от такого крика перевернул банку с зеленой краской, стоявшую в общем коридоре площадки между квартирами, весь вымазался, напугал другого соседа, когда тот пьяный вышел покурить и решил, что это чёрт. Отмывали кота потом всем миром, сосед до сих пор заикается, хотя пить не бросил, а полы так на площадке и остались в зеленых лапах и пятнах.
– Где все же Каринка? Так и уехала, не признала свою идею сумасшедшей.
– Связи нет. Я сейчас пыталась с ней связаться пока ты мылась. – ответила Марина, поправляя воротник белой блузки.
 – Хорошо если все хорошо у неё! Может еще выйдет на связь. Нашла бы откуда позвонить, если мобильник там в степях бесполезная вещь.

Саша вздохнула. Тошнота подкатила к горлу, и девушка рванула в санитарную комнату. Маринка слышала, как подругу выворачивало, подошла и налила в стакан из графина воды.
– Выпей! Что случилось?
– Спасибо! Это не то, о чем ты думаешь! – испуганно сказала рыжая девушка.
– Так, ты не ответила на счет лысого!

Маринка думала о многом, о работе, которая валилась из рук, то типография задерживает их заказ, который пора отправлять в регионы, то не сходятся цифры в отчетах, то оператор связи по причине вирусной атаки заблочил всю связь и системщики спецом закодировали внутрикорпоративную, чтобы некий вирус не стёр нужную информацию.
Думала о Карине, которая провернула для себя такой флешмоб, о котором Маринка мечтала с детства. Мечта поехать в глушь, даже на попутках, но эти обязательств перед холдингом, сотрудниками, родителями в том числе, а теперь и не решится все бросить, не осуществилась и не осуществится. Из-за давления Петра Константиновича, с которым Марина даже не флиртовала, нарисованы оказались принципы, только карьера и никаких семейных уз, тем более детей. Детей Марина не хотела никогда, возможно потому что у родителей она одна и вокруг не было тех малышей, которых нельзя было не любить. Привычка отсутствия маленьких в жизни, привела к тому, что отказалась и завести кошку, зато отдалась вся работе, без которой не видит другой жизни и существования.
Думала о Сашке, соблазнительной, пышногрудой, с приятно сформировавшейся фигурой, не той какой являлась в школе, а настоящей красивой женщиной. За Александрой толпами ходили парни, но лишь за веселый наивный нрав последней. А родить Ваську оказалось предопределено. Не Мишка был бы отцом, то кто другой точно, но Васька бы был, не мог не появиться однажды на свет.
– С ним скоро будет все закончено. Повода нет. Но я уже не сплю с ним! – оправдалась Александра.
– И давно?
– Сразу после того, как ты со мной…как мы стали встречаться!

Марина поправила на шее Сашки белый шарф, укутала теплее, сказала:
– Хорошо! Только Васька, это Васька! А детей я не хочу.

*****
Карина чувствовала, что заблудилась. Прямо, в указанное направление женщиной в красной косынке, она отправилась не раздумывая. Выехав из поселка, никуда не сворачивала, но вокруг одна степь, вдалеке появились верхушки гор, что пожалела о том, что не догадалась купить местную карту. Это не тот периметр, обозначенный на рисованной лежащей в кармане штанов, не восточная часть степной равнины, и никаких поселений на пути не появилось.
Кажется, что человечество исчезло с лица земли!
Карина в отчаянии решила повернуть назад, но тут впереди в воздухе заметила струйку дыма и на расстоянии с километр ближе к горам, как мираж показался красивый гнедой жеребец.
Эхом с гор донесся голос, будто отражение от зеркала, а затем ветром разнесся по всему пространству:
– Аланой…

Глава 4

Крепкий загорелый мужчина с европейскими чертами лица, глаза с морщинками в уголках, что казалось постоянно улыбаются, занёс в дом пару наполненных чем-то мешков. Карина в этот момент наслаждалась травяным чаем из пиалы.
Небольшой саманный дом, который в округе оказался единственным по середине степной пустоши и алтайских гор, действительно принадлежал Аланой. Женщина пожилого возраста не похожа ни на одну встречающуюся Карине народность, населяющий этот край, который удосужилась посетить. Аланой мулатка, отличалась светлой шоколадной кожей, широким как у негритянок носом и, наверное, по тем же параметрам негроидной расы округлым задом и большой грудью. Если бы не цвет, более приближенной к какао, то сия представительница вполне могла бы стать прототипом мамушки из «Унесенные ветром», или кого-то из «Хижины дяди Тома». Последнюю книгу Карина обожала в детстве, и читала ее чаще в темноте под одеялом с фонариком.

В зеленом длинном сарафане, абсолютно босая, Аланой встретила девушку во дворе дома, если территорию возле дома можно называть двором. Для Карины всё пространство степи показалось принадлежит Аланой, и не удивилась бы, если женщина превратится в степную птицу или такого же коня, который разгуливал у подножия гор.
– Заходи, заходи! Ветер донес о твоем появлении.

Удивления ни у шаманки, ни у Карины не вызвало. Первая, знала и ждала гостью, вторая решила, что слух у женщины отличный и ветер донес приближении машины. Мотор от жары и долгой езды нагревался, что работал не беззвучно. Движок установлен в кабриолете хороший, мощный, как раз для таких вот прерий и бездорожья. Ехать в сторону, указанную женщиной в красной косынке, означало по дороге, которой не было, и ехать только прямо.
– У нас конечно не Москва, цивилизация как видишь не шибко избалованная, но помыться я тебе приготовила.
– Помыться?

Карина очень хотела принять душ, вся в пыли, осевшей на липком теле от жаркого почти тропического в настоящий период сезона, но совсем не ожидала заботы помыться у странной мулатки отшельницы. Доверять ли? Та женщина говорила, что Аланой можно верить. Не баба Яга, в конце-то концов, не съест путника с дороги.
– Да и не смотри так на меня. Ты же с неба прямо в степь, в гостиницах и не была. Да и нужно тебе это. Аланой плохо не сделает и не скажет.
– Не скажет? А мне сказали, вы шаманка!

Карина удивилась словам произнесенными самой Аланой. Как же не скажет? А если нужно предупредить об опасности, по факту рассказать о предстоящей или случившейся трагедии?
 – Люди всякое говорят. А людей, ты, где видишь? Они говорят то, что хотят думать. Я может и шаманка, но не ведьма.
– А он кто?

Девушка показала на мужчину. Последний поставил оба мешка у самодельной плиты и достав трубку насыпал в нее табак. Карине казалось, что он специально делает вид, не видит и не слышит, но присутствия его в помещении, не заметить нельзя. Мужчина занимал почти все пространство маленькой кухни, остальное пространство занимала Аланой, а Карина себя ассоциировала сейчас с чем-то прозрачным и воздушным, наподобие дыма, которому совсем не нужно пространство, все пройдут сквозь него.
– Вэльтан, посмотри пожалуйста, что в сочете с водой?

Мужчина с прикуренной от плиты трубкой молча вышел из дома, так и продолжая не замечать гостью. Шаманка достала из комода огромное полотенце, и снова обратилась к девушке.
– Это тот, кто поведет тебя в восточные степи, и слушайся его, только он один знает туда дорогу.
– А…так вы знаете зачем я приехала?! – Карина отложила пиалу с недопитым травяным чаем.
– Думаешь, только тебе сны снятся?

Аланой покачала головой, как бы осуждая, что задался глупый вопрос, затем взяла из одного принесенного мешка какой-то сухой травы с ароматом цветов, и пригласила жестами идти за ней.

*****
Александра ехала из поликлиники женской консультации. Автобус переполнен, от духоты начинало подташнивать, и оставалось только одно желание, наконец доехать до своей остановки, а не выйти раньше нужного пункта в случае начавшегося выплеска токсинов. Токсикоз с каждым днем становился чаще и сильнее, что от Саши, как сказала Марина, скоро останутся одни глаза и грудь. Да, Александра похудела уже на пять килограмм, но грудь от этого не уменьшилась. Под глазами синяки, которых не замечал муж, и как-то еще умудрялась скрывать от него своё самочувствие. Михаил не был совсем равнодушным человеком, но надо признать, что в жене не заметил бы изменений, ни новой прически, ни нового платья, ни даже, если бы Сашка стала в два раза толще. Вот отсутствие самой жены, его конечно бы не удовлетворило, а в чем она, и как она, уже не волновало.

Александра очень любит Ваську, и еще от одного ребенка бы не отказалась, но было три «но». Она не знала от мужа этот ребенок или от любовника. Маринка не хотела детей и рождение малыша привело бы к разрыву постельных отношений с подругой, что ее не устраивало, да и огорчать Маринку тоже не хотелось. Третьим «но» являлся именно тот факт, что помощи с ребенком от Михаила ждать не придется. Супруг Васькой никогда не занимался с аргументом того, что он его раздавит или уронит, вот когда типа вырастет, тогда на рыбалку вместе и в машинки, и в компьютерные приставки поиграть. Васька подрос, скоро в школу, а муж продолжает ожидать взросление иного, и только возмущение, что устал после работы, и воспитание, забота о сыне, это обязанность Александры.
Сашка старалась переключить с начинающего токсикоза мысли на тему, как смыться из дома на пару дней. Васятку с собой не забрать в больницу, муж не должен знать о беременности и назначенном аборте, а на два дня необходимо исчезнуть из видимости и домашних обязанностей.

Была бы Карина, она точно что-нибудь предприняла и придумала, даже Ваську могла взять на эти дни к себе, что с Мариной не прокатит. Карина пропала, связь с ней так и не восстановилась, и это волновало Маринку и Сашу.
– Не понимаю, как она в научные сотрудники пошла. Они же серьезные думающие люди, а Каринка без башенная.
– Поэтому и пошла, что вроде они изобретатели, только не думала, что изобретать так скучно оказалось. Я ей твердила пойти в актрисы, а Каринка считает их легкомысленными. – Марина старалась спокойно отвечать с Александрой по телефону, но рабочие моменты явились, как всегда за последние дни авралом, что пора пить седативные.
– А этот поступок не легкомысленный? Сорваться в никуда!

Сашка шла от остановки домой, хотела получить поддержки от Марины, но ощущала напряжение с той стороны. Как признаться о беременности и просить совета? Если Марина бросит её сразу, узнав о беременности?
– Кто бы говорил о легкомыслии? Сама, что делать собираешься?

Александра растерялась от внезапного вопроса и утверждения о легкомыслии. Марина права, легкомысленно было залететь и не знать кто отец! Но Саша еще не озвучивала о своем положении и намерении.
– В смысле?
– Когда тебя забирать из больницы? Ты же на аборт ложишься?
– О, черт! Ты откуда узнала? Следишь за мной?

Александра присела на скамейку. Тошнота подкатила сильнее и закружилась голова.
– Боже упаси, следить за тобой! Сашка, я о тебе и так все знаю! Это Петр Константинович сообщил мне полчаса назад.

После этих слов Александру стошнило в рядом стоявшую урну, достала из кармана платок. На том конце трубы молчала Марина, ждала ответа и слышала, как её девушку выворачивает. Жаль, но в этой ситуации ничем не могла помочь, от токсикоза конкретных препаратов еще не придумали.
– Я через полчаса только из поликлиники вышла. Как он это делает?

Маринка засмеялась.
– Да все хорошо! По крайней мере у него не возникло после твоего диагноза мыслей о том, что мы с тобой пара. Так, когда ты ложишься?
– Завтра. Плановая операция. Только, что мне делать с Васькой? Что сказать Михаилу?

На том конце трубки послышался вздох, и Саша надеялась, что умная Марина сейчас подскажет какое-то решение, тем более уже в курсе о том, о чем ранее боялась озвучить.
– Я так понимаю, что ребенок не от Миши, и он не в курсе.
– Я не знаю чей ребенок. Не знаю, Марина! Но сейчас никак не должен родиться. И я…
– Что?
– Я не хочу потерять тебя, как свою девушку!

Молчание было недолгим, но Александра начинала своим токсичным мозгом рисовать самые, по её мнению, предвиденные картины будущих событий.
– С больницы я тебя сама заберу. Как ляжешь наберешь меня или пришлешь сообщение. Мужу сама придумай что сказать. Васька побудет с отцом, ничего с Михаилом не случится. Все, милая! Мне нужно работать. До завтра!
– До завтра.

Александра смотрела на погасший экран мобильника, подумала, что все-таки ей с Мариной повезло, затем набрала номер любовника.

*****
Карина лежала в огромной деревянной бочке, шириной с небольшую ванну джакузи, но более глубокой. Вода мягкая, теплая, с ароматами трав и цветов, что бросила шаманка в это сочете, как она назвала деревянную ванну. Сочете стояло посередине шатра, а это оказался именно шатер, с плотными парусиновыми яркими стенами и без сплошной крыши. В маленькое круглое отверстие открывалось синее небо с белыми перистыми облаками. Карина долго смотрела на облака, как в детстве пыталась найти в них изображения, но перистые кроме крыльев белых птиц ничего не напоминали.
Странный аромат дыма проник в шатер, затем звон бубна и колокольчиков, следом красивый грудной голос Аланой, затянувшей песню только на известном той языке. Карина попыталась встать, закончить купание и посмотреть на тот ритуал, что происходил вокруг шатра, но не смогла. Тело не слушалось, и кажется расслабленное не должно быть скованным, но так случилось. Наркотический парез не позволял пошевелиться, Карина закрыла глаза от усталости, сон взял девушку в свой плен.

Глава 5

Ярко красные маки. Огромное поле маков, как в сказке Волкова «Изумрудный город». Дикие черные волки, один, другой, третий, больше. Целая стая!
Волки пробегали по полю, будто играли в «поймай меня», ломая бутоны и хватали друг друга за шею. Тут же вырывались из пасти поймавшего, нападали, и затем снова бежали. Бутоны теряли красные лепестки, а зрелые коробочки сыпались черными бусинками на землю. Внезапно поднявшийся ветер, теплый и сильный, устроил красный танец лепестков. Волки по щенячьи оставив понятную лишь им игру, начали подпрыгивать, хватая налету красные перышки маков. Лепестки рваными лоскутками поднимались в небо и падали красными каплями растворяясь в воздухе над маковым полем.

Жарко, как в пекле раскаленной печи или кратере маленького вулкана. Красное пространство на глазах меняет структуру с легкого красивого на быструю кипящую лаву, в котором тонут и заживо сгорают черные дикие собаки, и вот от них ничего не осталось. Огненным течением несет корзину, с каким-то неестественным молчанием ребенка. Почему он молчит? Ну почему он молчит?!
Рыженький малыш смотрит тебе в глаза, без той непосредственной улыбки, какую дарят тебе в первые дни, месяцы, год жизни детки. Горячее течение уносит люльку с младенцем в неизвестность. Обречен. Малыш обречен, и он сам это видит и понимает.

*****
Александра проснулась от того, что её шлепали ладонью по щеке. Санитарка, нянечка, медсестра?   
– Не спи, не спи! Просыпайся.

Влажным полотенцем протерла женщина в белом халате Саше виски, и аккуратно свернув положила на лоб. Последняя никак не могла отойти от странного сна и перед глазами стоял взгляд обреченного малыша. Она хотела его спасти, но не чувствовала своё тело и не могла поднять корзину. В своем сне Александра была свидетелем или наблюдателем, и не в силах управлять судьбой младенца.   
– Я не хочу. Не хочу.

Женщина, лет шестидесяти, поправила одеяло, кому-то сказала: «Бредит. Температура высокая поднялась. Гипертермическая реакция на наркоз, редкий случай».

Александра не видела кто еще в помещении, при попытке открыть глаза свет казался слишком ярким, что вызвало головокружение и слепоту. Девушка слышала себя и как могла пыталась отказаться от тех действий, ради которых она пришла. Сашка все помнила, все! Вначале приемную, где к ней отнеслись, будто она натворила нечто преступное.
– Пеленку и рубашку взяли? Тапочки? Брились или как всегда вас в женской не предупредили?
– Что? – растерялась от грубости Александра.

Вопросы задавались стандартные, но с той самой интонацией презрения, что сама Саша себе никогда бы не позволила по отношению ни к кому.
– Там брили? Хорошо подготовились?
– Да.

Девушка терялась от этих для кого-то стандартных ситуаций. Для неё сам факт согласиться на аборт был критически сложным. Всю ночь вначале пребывала в эйфории от того, что муж не просто согласился Сашку отпустить на два дня, а сам с вечера сообщил, что звонила мать, и просила отвезти на дачу, что пришлось взять отгулы, заодно заберет Ваську с бабушкой повидаться.
– Может ты тоже возьмешь выходной себе и поедем вместе?
– Миш, да работать некому. Одна в отпуске, другая на больничном. Вы же недолго, съездите без меня. Привет Марье Семеновне передай.

Работать Александра не собиралась, заранее предупредила и поменялась графиком со сменщицей, но супруг никогда не отслеживал рабочий график жены, что на этот раз её совесть не мучила, и она не считала, что солгала.
– Хорошо, передам. Ваське собери одежду, залезет куда и испачкается. Пусть запасные штаны и куртка будут.
– Я еще сапоги положу, вдруг на даче грязно и земля еще не сухая.

Александра благодарна была супругу, что он не требовал называть свою мать мамой, не могла она пока этого делать, несмотря на то, что прожили они довольно прилично и сын давно далеко не грудной. Сашка также благодарна какому-то случаю, небу или провидению, что само разрешило проблему, вставшую перед ней намного сильнее, чем незапланированная беременность.
«Значит так должно было случиться и мои действия не против условностей. Говорят, что на этом сроке зародыш ничего не чувствует и души у него нет. Интересно, когда у него появляется душа?» 

Токсикозный Сашкин мозг задавал все более невразумительные, либо философские себе вопросы, и пытался оправдать или аргументировать свой поступок согласия на аборт. Так-то она понимала, что никогда бы на это не согласилась, не будь у ней возникших «но». Александра очень любит детей, а работа в детском саду для нее по этой причине любви к малышам являлась подарком судьбы.
«Нужно делать то что любишь, тогда не заработаешь под старость лет клубок болячек на нервной почве!» – эти слова Александра придумала не сама, их часто повторяла свекровь, но с этой фразой спорить не имело смысла.

Размышляя много раз над этими словами Марьи Семеновны, Саша находила примеры из ранее своих наблюдений со школы и колледжа. Существуют педагоги с нервными срывами, профессиональными привычками учить, голосить, требовать, а существуют те учителя, что до последнего, обожают свою работу и детей, и этих педагогов хочется помнить, ценить, любить, относиться как к еще одному родителю. Хорошему родителю!
Одни занимаются не своим делом, поэтому получают все «прелести» профессиональных, как они сами оправдывают, болезней. Другие любят своё дело, и пожинают плоды в качестве достойного выпущенного поколения учеников, учащихся, студентов, становящимися личностями и сами преобладая помимо знаний, дарующих им педагогами, тем же характером, любовью, добром и верой в то, что следом несут по жизни и кому.

Александра стала ощущать боль, которая разливалась внизу живота и рассеивалась по всему телу. Вместо жара стало холодно, мышцы сковывало ледяной судорогой, и желание согреться перемешивалось с желанием перестать ощущать боль.
– Я не хочу!
– Что не хочешь, милая? О, ты вся дрожишь. Снова температура повышается.

Женщина в белом халате накрыла Сашу еще одним одеялом, взяв с соседней пустующей кровати, и вытащила грелку, до этого лежавшую на раскаленном животе рыжей девушки.
– Лед совсем растопился. Что же ты натворила, что натворила! – вздыхала нянечка.
– Холодно. Болит всё и очень холодно.

Второе одеяло не спасало, согреться оказалось огромной проблемой, и тошнота подступила к горлу. Александра закашлялась от подступающей кисло-сладковатой массы. Наклонила голову на бок, и неприятная слизь потекла по краешку губ.
– Врача. Медсестру. Зовите дежурного. Рвет же девочку.

Некто из дальнего угла помещения проявил инициативу и вышел из помещения. Нянечка, сняла полотенце со лба Саши, вытерла испачканную щеку последней. На какое-то мгновение Александра перестала слышать, видеть и понимать, что происходит, это были секунды, но судороги отпустили и боль во всем теле ушла.
– Есть кому позвонить? Родственники кто есть, помимо того телефона что вы дали?

Это уже спросил мужской голос. Сашка открыла глаза, силуэт высокого человека в очках, в медицинском зеленом костюме. Медсестра подошла и в плечо сделала пару инъекций.
– Вы слышите меня? Телефон кого из родных еще есть? Тот номер, что в истории недоступен.

Да, Александра слышала. Телефон Карины девушка дала не случайно, всего лишь с желанием, чтобы не узнал муж или кто из родственников.
«Это всего лишь формальность!» 

Саша, с уверенностью, что ничего не случиться серьезного, дала номер Карины, зная, что подруга не будет против.
Мгновения возвращения сознания вновь рассеялись, и девушка погрузилась в темноту.

*****
Марина сидела и нервничала в своем кабинете. От Александры не пришло ни одного сообщения и звонка, а телефон, как и у Карины был недоступен. С одной стороны Сашка могла отключить мобильник пока на операции, чтобы не досаждал соседям по палате, а с другой стороны рабочий день давно закончился, а последний раз девушка отвечала вечером вчера с пожеланием «Добрых снов, милая!».
С утра Марина сама не звонила, не было возможности из-за рабочих моментов, появился первый день из командировки Петр Константинович, провел совещание, не забыв при этом потребовать отчет за период его отсутствия. Затем составление этого отчета отняло время, срок дан ограниченный, и потраченного еще плюс часа времени выслушивая то, что не тянет она должность коммерческого, и не «хер» переживать за то, что она женщина.

Марина понимала, что снова идет давление за её личный отказ стать женой генерального. Мужчина пытался переключить девушку своей мужской логикой психологически настраивая на другой отказ, дальнейшего пути девушки по карьерной лестнице, и мягко подведя к итогу, что скидка на женский пол и намек на предназначение женщины быть женой, а то и растить детей важнее. Брюнетку всю передернуло от фразы о детях, но в отличии от своего зацикленного на своих желаниях начальника, в ответ не считала выставлять свои эмоции и переходить черту субординации. Сделай она хоть один шаг проявить невежливость и повестись на то, чтобы наконец пресечь странные скрытые ухаживания, могли привести либо к увольнению, либо к еще сильному напору первого. Весь офисный планктон знал о целях генерального, наблюдали за «парочкой», и даже ставили ставки, устроив внутренний тотализатор, о котором «пара Петр плюс Марина» не имели представления.

Один был занят управлением холдинга и построением своей личной жизни только с Мариной, другая держала контроль этой дистанции с начальством и своими силами решала проблемы, которые начальство ей и создавало. Первые, кто участвовал в этих искусственных задачах для Марины Сергеевны, ставили ставку на Петра Константиновича, вторые держали нейтралитет. На Маринку саму ставок никто не делал, неуверенные в том, что рано или поздно либо сама не выдержит и уволится, либо все же генеральный переключит своё внимание на кого-то другого. Этих других в холдинге имелось предостаточно, и между собой называли Маринку «принципиальной дурой».
В очередной раз Марина набрала номер Саши.
«Телефон недоступен или находится вне зоны действия сети!» – сообщил женский голос автоответчика.

В кабинет постучали. Петр Константинович заглянул с букетом красных роз.
– Марина Сергеевна, я не ошибся, вы еще на работе. Что так поздно?
– Я уже собираюсь домой, а вы что так поздно? После командировки вам бы нужно отдохнуть, Петр Константинович! –Марина поднялась с кресла, взяла пиджак со спинки иного и опустила мобильник в карман пиджака.

Петр протянул букет роз женщине.
– Маринка, хватит дуться на меня за сегодня! Это рабочие моменты. Это тебе!

Марина молча взяла букет, не слова не ответила и вышла из кабинета. Следом вышел генеральный директор.
– Можем поужинать. Я приглашаю в ресторан.
– У меня еще дела Петр Константинович! К подруге в больницу заехать успеть.
– А… Ну, хорошо! Перенесем ужин на другой день. – ответил с сожалением мужчина.

Небольшая залысина заблестела от пота, который выступил из-за эмоционального напряжения очередного подката к Марине Сергеевне. Девушка не оглядываясь уходила по коридору к лифту, а Петр скрылся в своем кабинете. Он подошел к окну и смотрел как Марина вышла из здания, как ее красный шевроле мигнул лампочкой снятия с сигнализации, села в автомобиль, и виртуозно выехала с территории парковки Бизнес Центра на Кутузовскую.
 
Глава 6

Маленький четырехлетний Сашка очнулся от крика матери. Слетев с кроватки, которая ему давно мала и ноги приходилось вытягивать, просовывая через прутья спинки, забрался в шкаф, тут же в комнате закрывающий давно не видавшую ремонта стену. Ноги ногами, но скрюченным в позе эмбриона малыш давно не желал спать, хотя с тех самых пор, как Сашок начал себя осознавать, сообразил, что видимо так и надо и другого варианта просто нет. Детей он помнил совсем еще маленьким, когда мать на коляске вывозила на улицу, кажется прошла целая жизнь с того времени. Ясли и детский сад ребенок не посещал, по сути Саша и не знает, что существуют такие. То, что на улице тепло и какой-то летний сезон времени года, можно определить по открытому окну, на который ребенок периодически залезал пока взрослые не видят.

Сашка помнит это ощущение свободы и полета, оно притягивает, и не понятно какая пока сила не даёт осуществить желание. Свесив ножку с открытого окна, сидя на подоконнике, мальчишка смотрел вниз на дорогу, проезжающие машинки, которые казались маленькими игрушечными с еще одним желанием поиграть в них. Протягивая руку и сжимая ладошку, придумывал себе, что вот машинка в его пальчиках и можно перевернуть посмотреть, как крутятся колесики. Конечно это всего лишь воображение в его сознании и детской фантазии, но других игр себе придумать не мог. Сашка даже не знал, что седьмой этаж, и эти машины в огромные разы больше него самого, но у него никогда не было игрушечной машинки, возможно это его останавливало не поиграть в птичку, а так хотелось. Мальчик видел этих пролетающих снующих туда-сюда с крыльями разных птиц. Они очень смешно разговаривают и красиво могут произнести какую-то ноту, он так не мог, но полететь с ними вместе очень хотелось. Сейчас окно было закрыто, утро или день, в часах пока не разбирался, но что какой-то день особенный малыш мог понять.

Снилась снова яма, часто во сне падает в неё или летит вверх, но это всегда полет. Если раньше ему было страшно, он плакал и просыпался, то уже около года он не проронил не слезинки. Мать не любит его слез, это ребенок осознал. Как только Сашка начинает вопить и просить внимания, сразу попадает под тяжелую руку матушки и нескончаемый ор последней. Вот сейчас он совсем ничего не делал, проснулся как с час и лежал в кроватке с желанием скушать какой-нибудь сухарик, про кашу давно не вспоминал. Не сказать, что ребенка не кормили, но то, что перепадало на обед или ужин и совсем не по какому-то распорядку дня, ему не нравилось. Суп дома готовился редко и только в трезвые дни родителей, в нетрезвые это чаще были остатки еды, называемые закусками со стола, когда взрослые удалялись спать или вообще исчезали за пределы квартиры и Сашка оставался один.

В шкафу тихо, спокойно, пока никто не додумался его искать, все безопаснее чем в маленькой кроватке.

*****
Мужчина в мешковатых серых штанах и полосатой майке развалившись, устроился на старом диване со стандартной обшивкой бежевой и коричневой клетки.
– Что ты на него взъелась? Он у нас тихий, даже сейчас не докучает.
– А, надоел он мне! Только жизнь отнимает. Из-за него я в полном дерьме с тобой живу.
– Люськ, давай выпьем, праздник же. День рождение у пацана.

Молодая лет двадцати шести, с огромной грудью женщина, уже хорошо выпившая, сидела за столом на кухне. Открытые неловко банки с тушенкой, рыбными консервами в томате, нарезанные овощи не представляли салат, а просто разложены на тарелку. Огурцы, помидор, сверху перья зеленого лука.
– Наливай, раз такой праздник в семье.

Мужчина шмыгнул носом и достал из-под стола начатую бутылку водки, разлил по рюмкам. Чоканье стекла сопровождалось тупым звоном.
– На брудершафт.

Сашка сидел тихо, изредка слышал взрослых, а так его внимание привлекла бледная маленькая бабочка, ползающая по черной мягкой шубе из козьего меха, принадлежащей матери, но вот в этой шубе мальчик маму не помнил. Бабочка оставляла после себя дорожку белой пыльцы и периодически останавливалась поднимала передние лапки, терла друг о друга как обычная муха. Про мух мальчик знал больше, они часто вместе с ним сидели на окне и неприятно жужжали глупые ползая по стеклу.
– А тебе побриться не мешает. Колючий. Отстань, всю поцарапал.
– На Санька приходили деньги? Может дашь и я сгоняю в парикмахерскую?
– Ты ж работаешь своим этим электриком. Я от тебя давно не вижу денег. Пособие мне приходит, иди станок в ванной и брейся. Заржавел, торчит вместе с щеткой.

Мужчина вздохнул, опрокинул рюмку, при этом громко икнул. Насадив на вилку рыбную консервную массу тоже отправил все это в желудок.
– А время-то сколько? Что Сашка все спит? Вот паразит. Лентяй весь в тебя растет.
– Чего это в меня? Еще неизвестно от кого ты его нагуляла? Живешь с бабой и не понятно чьего сына на шею повесит.
– Ах, ты, тварь такая! Да если бы не ты, я бы избавилась от него еще в животе.

Женщина замахнулась на мужчину грязным полотенцем и раза три ударила по плечу.
– О, страсть заиграла! Иди сюда моя стерва!

Мужчина схватил за руку женщину, потянул к себе так, что последняя упала с табуретки. Блузка расстегнулась, открывая полную без лифа грудь, которая быстро оказалась в такой же широкой огромной ладони мужчины.
– Ты такой горячий, мм… Подожди Сашку проверю и окно открою.
 – Когда ребенок тебя останавливал?

Людмилу и в правду не останавливал никогда сын, не только родившийся, когда кричал просил поменять подгузник или поесть молока, ни уже подросшим малышом, который наблюдал за сексуальными играми своей мамы. Сашке вначале казалось, что маму обижают, и начинал испуганно кричать еще сильнее, но потом ему доставалось больше, чем если он молчал и старался не реагировать.  Да, ребенок научился притворяться благодаря своему инстинкту самосохранения.

*****
В комнату вошла мать, Сашка видел в щелочку двери, как она подошла и открыла окно. Свежий воздух проник в комнату, унеся запах алкоголя и сигарет, появившейся до этого при появлении мамы в помещении.
– Вась. Сашка опять спрятался. Я его сейчас найду, прибью как собаку.

Женщина крикнула супругу, не обнаружив в кроватке пацана.
Из кухни раздался голос пьяного возбужденного мужчины.
– Потом разберешься. Иди сюда. Я уже готов, и еще налил.

Аккуратно мальчишка вылез из укрытия, когда мать исчезла с видимого пространства и не хило скрипнул диван от упавшей на него еще одного взрослого, подошел к подоконнику. Забраться на подоконник по трубе от радиатора не составило труда. Было все также, как и раньше, машинки сновали туда-сюда по дороге, человечки казалось сами по себе играли, прохаживаясь по аллее, кто стоял на остановке похожий на спичечный коробок. Автобус с рогами подошел и забрал некоторых пассажиров, пополнив пространство улицы новыми человечками.
– Аааа…

Дикий крик с кухни напугал ребенка, хотя мать так часто кричала в периоды своего секса с мужчинами и при Сашке, но он отвлекся на машинки, совсем забыл насколько нужно быть осторожным. Ребенок дернулся, попытался схватиться за штору, прозрачная белая тюль сорвалась с карниза вместе с малышом, и они полетели. Этот полет не был таким страшным как в снах, так как не было ощущения неизвестности в темном пространстве. На улице день, светло, падая вниз ребенок улыбнулся. Ему понравилось ощущение свободы.

*****
Марина остановила автомобиль у цветочного ларька. Она решила купить букет для Александры, осознавая, как долго не была у той в гостях и может быть еще бы столько не была, если бы час назад не позвонил Михаил.
 – Марин, я понимаю долго не общаемся, но Ваську не кому сдать. Мать в санатории. Прости, что так расстались не по-детски.
– Миш! Я не обижаюсь, тем более пять лет прошло. Удивительно как ты еще мой номер помнишь. А расстались если помнишь на поминках, я бы сказала, как раз по-детски. Ты устроил там мне скандал, будто я свернула на плохую дорожку Сашку и заставила ее делать этот аборт. Не будем вспоминать прошлое. Сколько Ваське? Девять?
– Девять да. Меня на учебу, повышение квалификации, на неделю отправляют. Мать еще две недели в санатории. Он смышленый. Не предоставит хлопот. Помню, что детей не любишь.
– Да ладно! Ради Александры посижу я с твоим сыном.
– Тогда я тебе завезу его вечером? Адрес говори.
– Сама заеду. Вы место жительства не сменили за пять лет?
– Нет. Там же. Спасибо, он будет готов.
– Главное, чтобы вспомнил меня. После семи вечера заеду. Заранее созвонимся.

Марина разглядывала гиацинты, любимые цветы Александры. Может нужны гвоздики? Девушка находилась в растерянности, не знала ни о каких ритуалах и соблюдение тех самых законов памяти покойных. Кто придумал, что цветы нужно именно в четном количестве? Почему гвоздики? Совсем не обоснованные какие-то странные обязанности соблюдения подобных ритуалов.
– Заверните гиацинты. Белые. Давайте восемь.
– Восемь? Четное только покойникам! – смуглая продавщица похожая на армянку с удивлением посмотрела на Марину.
– Девять.

Марина совсем не хотела дискутировать на тему количества цветов в букете, да и до сих пор не могла привыкнуть, что Александры больше нет. Про Карину все эти пять лет тоже ничего неизвестно. Вообще время проходит быстрыми темпами и за год может столько поменяться, в том числе и отношений к тому или иному действию, что эти пять лет слишком быстро пролетели. Вот и Ваське уже девять.
Петр Константинович все-таки добился своего, ставкой на кон условий. Он должность коммерческого, она официально его супруга. Ну, официально, это еще не значит быть настоящей женой, и стать счастливой семьей. Теперь ей кажется, что и должность коммерческого это не то, из-за чего нужно было идти на уступки Петра. Как супруг он конечно внимателен и удовлетворен был первые шесть месяцев после свадьбы своей победой, но вот хорошей заботы, тем более интимных вещей от нее так и не дождался. 

Марина понимала, что счастлива не стала от повышения в должности, а от ненужного ей замужества вдвойне не стала счастлива, к тому же не сделала счастливым Петра. Вот Карина в свое время решила изменить жизнь, правильно сделала, правда никто не знает где она!? Может счастливая сидит себе на берегу озера и попивает чай из алтайских трав. Может, а может и нет!
Тут Маринку осенило, что хочет такой же личный флешмоб, да и цель имеется. Все бросить, поехать искать Карину. Единственная подруга все-таки, и вполне разумно отправиться в приключение ради того, чтобы найти девушку.

Бросить семью, которой в принципе нет, только штамп в паспорте. У Петра три года как любовница, и Маринка прекрасно к этому относится, ей даже нравится эта девушка Петра. Бросить работу, так как тоже перестала приносить то удовлетворение как ранее. Деньги, деньги, деньги. Маринке тридцать два, и кажется жизнь проходит в этих бетонных московских стенах Бизнес Центра.
Да, так и сделает! Васька неделю с ней, за это время она уволится с работы, или возьмет отпуск, и вперед по следам пропавшей Карины. Пять лет, пять, и ни одной весточки от любимой подруги.

Маринка расплатилась, взяла букет белых гиацинтов, вышла на тротуар. Оставив букет в машине, девушка отошла к кустам ближе к домам покурить. Давно хотела бросить, но на сегодня это единственная вещь, что успокаивает и даёт небольшое наслаждение, и чувство тех старых свободных студенческих лет, не обремененных делами, отчетностями и обязанностями.
Нечто заставило поднять голову вверх, на женщину летел ребенок. Рыжий мальчишка смотрел на Маринку, улыбался, неся прозрачный шлейф от сорванной тюли за собой. Девушка выбросила еще не прикуренную сигарету и распахнула руки. Ребенок приземлился четко на них, сшибая от тяжести Марину с ног, но посадка и для нее оказалась мягкой на нескошенную зеленую траву.

Глава 7

Карина смотрела на закат солнца сидя на капоте своего кадиллака. Вэльтман, тот самый мужчина, всю дорогу не проронил ни слова и даже не отвечал на заданные ему девушкой вопросы.
Она помнила, как проснулась в том же самом сочете, вода не остыла, но все равно была не такой горячей, как тогда, когда она обнаженная опустилась в это деревянное джакузи. По сути девушка помнила всё, как оказалась в этой степи, кто привел её к Аланой, даже коня у подножия гор. Помнила пятилетнего ребенка, девочка в темном детском платье, снившуюся на протяжении огромного количества времени и показавшую карту, ту что лежит сейчас в кармане бридж. Карина решила проверить свою память и сунула руку в карман. Скомканный теперь уже листок, действительно был на месте. Девушка достала карту, развернула, и разгладила по контурам к краям.
Что-то изменилось или добавилось, но никак не могла найти это что-то. Пирамида на месте, расположение знаков компаса «юг-север-запад-восток» тут же. Какие-то может цвета изменились? Сейчас это сказать оказалось сложно, сумрак наступал на степь, темнело быстро.
– У вас крыша у машины имеется?

Впервые Карина услышала голос мужчины. Красивый бархатный, если он поет, то это был бы шикарный баритон, оценила девушка.
– Конечно должна быть, проверили при покупке, она поднимается.

Брюнетка нагнулась через стекло и потянула нужный рычаг. Крыша внедорожника медленно закрывала салон, и на половине остановилась.
– Мы не поедем? Спать в степи придется?
– Движение в степи в этих местах ночью опасно. Необходимо переночевать, не зажигая огней и не издавая звуков.
– Вэльтман, вы пугаете меня. Тут дикие звери, или огромных размеров змеи?

Карина вспомнила старый фильм «Дрожь земли», который первый раз смотрела в возрасте подростка на встроенном кабельном телевидении. Местные парни подключали видеоприемник по вечерам к общему транслятору подъезда, все соседи ждали назначенного часа десяти вечера, чтобы посмотреть какой-нибудь новенький на тот момент ужастик или триллер. Детективы и мелодрамы кабельщики не включали, такого добра хватало и на обычных телеканалах. Даже женщины, в то время подсаживающиеся на «Изаура» или «Просто Мария», старались уложить детей пораньше, чтобы спокойно насладиться американскими киноэпопеями.

Мужчина обошел машину, проверив целостность колес, вытащил из багажника трос. Карина наблюдала. Трос и всякую фурнитуру, типа топор, ящик с металлическими кольцами от старой цепи, серп, что никогда бы не додумалась взять с собой в багажник, Вэльтман положил еще далеко до поездки.
Девушка чувствовала себя после сочете прекрасно, будто не было того пареза конечностей и туловища. Да, на какое-то мгновение пришлось заснуть, как под не очень сильным наркозом, но это все произошло под звуки шаманских бубнов и песен. Как только Аланой прекратила свои пляски вокруг шатра, девушка открыла глаза и поняла, что ей легко, ощущение свободы переполняло. Если бы, на тот момент присутствовали крылья, то Карина решила бы полетать. Такое желание подняться высоко над горами ничего никогда не вызывало, даже в детстве не хватало фантазий.
Вот сейчас девушка осознала, что видела нечто в парализующем сне, и именно это, ее память глубоко заблокировала в сознании.
– Мы еще увидимся, Аланой! Я не верю ни в какие такие колдовские штучки, но вы мне дали хороший заряд энергии. Спасибо! 

Карина обняла во время прощания темную женщину. Кожа цвета какао на солнце казалось посветлела, а белки черных, как уголь глаз приняли голубой оттенок.
Аланой тогда промолчала, а девушка осталась благодарна за отсутствие предсказаний в дорогу, но чувство что встреча состоится с шаманкой обязательно, осталось внутри.

– Залезайте в машину. Стало опасно. Пугать не в моих правилах, говорю, как есть! Врать тоже не вижу смысла.

Карина послушалась своего гида, как она его обозначила для себя, влезла через крышу в салон.
– Полностью закройте верх. Стекла не открывать. Фары и свет не включать.

Вэльтман достал из багажника ружье, дернул за ручки дверей, убеждаясь, что девушка заперта, и отправился в степь.
– Эй! А вы куда?

Карина опустила стекло и крикнула в след мужчине, но только услышала в ответ:
– Я сказал, закрыться и не выходить. Чтобы не случилось, и чтобы не услышали. Вам ясно?

«Да уж, яснее не бывает!» – себе ответила девушка, снова поднимая стекло. Вот сейчас появился страх, и появился он благодаря чрезмерной осторожности сопровождающего, который еще и свалил в ту самую степь.
«Степь, да степь кругом! В той степи глухой…замерзал ямщик!» – вспомнились слова песни, той же из далекого детства, когда маленькой сидела на коленях у бабушки.
В том самом детстве, когда часто выключалось электричество почему-то, вся семья и соседи собирались у них дома на кухне, под догоравший огарок свечи, и кто-либо первый затянет песни, в репертуарах которых обязательно включалась песня про ямщика, замерзающего в степи.

Маленькой Карине всегда было жалко этого одинокого замерзающего человека, хотя на тот момент не имела представление кто такой ямщик, и под танцы тени пламени свечи на стенах засыпала.
Сейчас замерзнуть соответственно невозможно, воздух остывал медленно, что хотелось открыть окно, но страх, который внушил Вэльтман был сильнее.
Долго так сидеть и ничего не делать Карина тоже не могла. Аппетит от страха куда-то исчез, не до перекуса даже от нечего делать.
Где же этот «ямщик»? Конечно, Карина имела в виду Вэльтмана, он ее беспокоил своей странностью. Почему она должна быть замурована в машине, а он такой прямо бесстрашный герой, куда мог пойти?

Тут мысли начинали рисовать самые нереальные картины о Вэльтмане, не как о человеке, а существе. Может он сам оборотень, и он Карину обезопасил от себя? А почему он молчал пока солнце не зашло за горизонт? Обряд такой что ли, как у мусульман на праздник, сочетающей православной пасхи, до захода солнца не есть?
Эти мысли Карина гнала от себя, чтобы оставить себе возможность, в такой странной жуткой ситуации, доверять этому мужчине, кем бы тот не был.

То ли невообразимая тишина повлияла на девушку, то ли эти фантазии, накрученные ранее об оборотнях, но Карина стала улавливать звуки. Неприятные кричащие, свистящие, ухавшие, будто по степи проносятся множество ветров разнося со всех сторон радиолокационные волны всех созвучий дикой природы. Дикой ли?

Как научный сотрудник, изобретатель в конце концов, женщина пыталась разобрать все звуки по отдельности, для принадлежности к кому-либо из зверей или птиц. Собственно, у неё отчасти получилось! Отслоить все эти приближающие дикие крики. Они надвигались, что машина невольно начала покачиваться от потока движущего общего единого шума. Карина разобрала детские голоса.

*****
Маринка в некоторой прострации сидела в своей машине, на заднем сидении находился молчаливый рыжий мальчишка трех-четырех лет. Какая-то старая с порванными карманами и не по годам маленькая рубашка, мальчик явно с нее вырос как года два. Штаны напоминали обрезанное детское трико, таким образом некто не стал штопать дыры на коленках, а создал пацаненку шортики. Босой, с давно немытыми ногами, что разводы грязи оставили неровные дорожки на детской коже. Запах детской мочи тоже оставлял желать лучшего.
– Ты испугался?

Малыш смущенно отрицал жестами.
– Ты откуда такой? Где мама?

Ребенок поднял глазки к потолку машины и показал пальчиком.
– Ну, это понятно, что ты сверху свалился. Не с неба же. Что с тобой делать?

Мальчик сложил ладошки и поднес к носику.
– Ты говорить умеешь? Как тебя зовут? Я тетя Марина! Наверное, сложно это тетя для тебя, я Марина.
– Шаша.
– Шаша? Ты Саша? – переспросила девушка, на что Сашка улыбнулся и положительно замотал головой.

Марине немного стало не по себе от имени Саша. Она собиралась ехать на кладбище к своей рыжей Александре, той самой Сашеньке, и тут с неба падает ангел в образе этого малыша. Такого же рыжего, как Сашенька, и с таким же именем как у погибшей девушки. Да и если смести эти два события в одно, то, не сделав Александра аборт, приведший к гибели последней, мог сейчас быть именно такого возраста малыш, как этот рыжий Сашка.
– Знаешь, что Сашка! Не знаю, что там у тебя за родители, разберемся с ними позже. Поедем покатаемся.

Женщине захотелось сделать, этому грязному неухоженному ангелу, что-то хорошее, да и голодный малыш, наверное. Помыть, одеть, накормить, купить игрушки. 
Не подумав о том, что может в данном случае совершить «киднеппинг», Маринка решительно завела машину и отправилась в Торговый Центр.
– Держись только Питер Пэн! Кресла детского у меня пока нет, но для тебя достанем. – подмигнула девушка ребенку в зеркало. Сашка устроился поудобнее и улыбнулся.

«Очень сообразительный малыш!»

Глава 8

Поднялся сильный ветер, через толстое лобовое стекло невозможно разглядеть, что творится за пределами машины на улице. Темнота сгущалась, будто приобретала материю. Голоса детей, дикие завывания зверей, крики птиц, шум ветра, всё слышалось четче. Они приближались и заполняли все свободное пространство ночного неба.

– Думаешь, что это было заложено? Они рождены убивать?
– Да пробуй, человеку никто не может запретить что-то сделать.
– А я буду, хочу построить город будущего!
– А я создам звездолет!
– А я…я нарисую вас всех!
– А я буду врачом!
– Вы все сначала будьте!

В разных интонациях, со своими детскими эмоциями, с периодичностью других звуков. Карина откинула кресло и закрыла глаза, чтобы представить каждого рассуждающего малыша и понять, почему она слышит их в этом ветрогоне.
– Она теперь погаснет?
– Вы же говорили, что она моя сестра?
– Так часто бывает?

Последний вопрос ребенка клеймом отпечатался в представлениях женщины, эхом повторилось несколько раз улетая в пространство.
– Так часто бывает?
– Вы все сначала будьте!
– Так часто бывает?

Ощущение, похожее на забытое воспоминание не позволяло расслабиться. Ветер усиливал скорость, машина раскачиваясь поднялась и развернулась. Некая жуткая воронка, невидимая из салона, танцевала в степном воздушном потоке.
– Господи, что происходит? Пожалуйста! Пожалуйста, останови все это!

Карина держалась за сиденье, ранее не додумалась пристегнуться, а сейчас это сделать оказалось невозможным. Женщину потряхивало в салоне как при сильной воздушной турбулентности. Верила ли она в Бога? Порой задумывалась о существовании появления всего живого на планете, но даже как ученый не видела доказательств теории Дарвина об эволюции человечества. От каких обезьян мог произойти человек? Мартышек, павиан, горилл? Может шимпанзе? Какой-то бред, а не научная теория.

Если слоны могли произойти от мамонта, потому что стало теплее и шерсть повылезла, то почему сейчас у слонов снова не может отрасти такая шерсть? Имелось в виду у тех, кто проживает в северных широтах земли, где холодно и морозы достигают сорока градусов. То-то и оно, что эволюция в физическом плане так не работает, даже пройдя еще миллион лет, слоны останутся слонами, если не вымрут конечно, а обезьяны так и останутся обезьянами. Ну, если только обезьяны через миллион лет вдруг не станут говорить. Почему нет? Попугаи же отдельных видов говорят, и обезьяны соответственно также начнут повторять человеческую речь, если захотят. Вообще, есть ли у животных желания? Мечтают ли они о чем-то? Или все-таки только инстинкты?
Поесть, поспать, согреться, позабавиться. Последнее, наверное, имеет абсолютный инстинкт радости. Человеку тоже порой хочется просто танцевать, улыбаться, кидаться подушками, чтобы перья летели по всей комнате, но это не назвать желанием или мечтой. Животные тоже могут улыбаться, но почему-то у людей, проявление инстинкта радости у зверей в форме улыбки, вызывает удивление. А не надо удивляться! Улыбка имеет место быть у любого животного, даже у самого на человеческий взгляд хищного.

Карина осознавала, что любой человек, любой, и самый непробиваемый скептик или атеист, однажды вспомнит о Боге, как она сейчас. Значит, что? Нет никакой эволюции в физическом плане, хотя само существование эволюции никто не исключает. Человек пришел в этот мир, и с каждым поколением становится все разумнее, умнее, мудрее, принося с собой нечто забытое программируемое из тех прошлых веков, это и есть эволюция человечества, и что-то обязательно есть. Это что-то люди называют Богом! Кара не кара, какие-то мгновения счастья, спасение или наказание, жить или погибнуть. Соответственно не то, что происходит само по себе на физике, стареет изнашивается умирает возрождается, а то самое, что говорит само за себя наличие и вот такой стихии.

Вэльтман сообщил, что в этих районах каждая ночь опасна, так что тогда происходит, если это не просто погодное явление в виде урагана? Мысли не давали покоя Карине, но именно они спасали сейчас её от паники. Яркая вспышка света разорвала пространство и наступила тишина. Девушка в первый момент подумала, что она оглохла настолько, что не услышит и пролетающего комара, но машина с некоторым грохотом стукнулась о землю, что облегчение от окончания полета сменилось беспокойством. Не повредились ли рессоры? Колеса целы? Сможет ли ехать дальше? Не то, что техника была на первом месте, но женщина всю жизнь прожившая в цивилизации, не хотела иметь представления идти без тех жизненно необходимых вещей, что облегчало наличие транспорта. Смена одежды, пропитание, вода в конце концов, неслись не на себе, а упакованы в багажник.

Ветер кажется начинал стихать, и на смену адреналину, вызванному скрытыми страхами, пришла усталость. Карина с желанием выйти из машины, посмотреть на последствия явления стихии, все-таки отдалась грезам сновидений. Там, где-то далеко от цивилизации, инстинкты всегда будут преобладать над человеческими желаниями, и хорошо это или плохо, никто не скажет, но в данном случае, ночь еще не закончилась, а ночи в этом районе, как Вэльтман предупредил, опасны.

*****
Чистый, отмытый, в матросском костюмчике, рыжий Сашка уснул в гостиной большого загородного дома на диване, обнявшись с коричневым мягким медведем.
Маринка в этот момент в кабинете другого крыла дома разговаривала по телефону с супругом.
– Петр, мне важно выяснить о родителях одного малыша. Сможешь по своим связям найти? Адрес, есть только улица и дом. Квартира неизвестна. Я там была час назад, все отказываются, что знакомы с ребенком.
– Каким ребенком, дорогая?

Петр Константинович оторвался от кофе, которое только что получил в придорожном кафе. Рабочий день закончился, но дела еще были не завершены.
«Сегодня какой-то странный день!» – подумал мужчина, после очередного слова «ребенок», но сейчас прозвучавшего от жены. Все только и говорят о детях. С утра любовница Настя призналась, что ожидает ребенка, намеком, что дети должны жить в полноценных семьях, теперь Марина о каком-то ребенке просит! Что происходит?

Маринку Петр любил, и любовь с годами, независимо, что никакого секса нет, а жена продолжает вести себя как чужая, не стала меньше. Именно, это его чувство к жене, не позволяет в жизни поменять ситуацию, о разводе даже не думал. Да, появилась Настя, по-своему любил это инфантильное создание, скорее нравилось опекать, быть папочкой, да и секс неплохой, но сейчас что делать? Одна живет своей жизнью, ребенок какой-то появился, другая хочет замуж.
– Обычный ребенок. Мальчик, рыжий Сашка. Я сегодня на кладбище к Александре поехала, а он с неба упал. И не смейся, так и было!
– Я и не смеюсь. Сегодня ничего не удивляет, Мариш! С неба так с неба! А от меня какие действия? Родителей найти в облаке?
 – Да не в облаке. Он с окна выпал. Точно с окна. Тюль его спасла, как крылья дали возможность лететь не так быстро. В руки мне свалился.
– Хорошая история! Можно рассказ написать. Полицию надо было вызвать.

Марина чуть помедлила с ответом, затем сказала:
– Знаешь, Петь! Кажется, никто и не заметил его полет. Народ не собрался, полицию не вызывали, и я не стала. Родители не ищут. Это как знак! Мне знак. Мой ребенок!
– Ты никогда не хотела детей. Ты сама говорила, что отказалась от того, чтобы иметь ребенка еще в институте.
– Да, говорила. Он на Сашку похож. Мою Сашку! Мы на кладбище были, он встал рядом с ее фото. Вылитый она. Так не бывает, но что-то в этом есть. А родителям он не нужен, я его поймала не в лучшем образе. Грязный, голодный, мочой несло. Они и не ищут. Надо найти и договориться забрать ребенка, чтобы не через опеку. Можно же так сделать?
– Можно, Марин! Хорошо, я для тебя найду этих горе-родителей. А мне Настя с утра сообщила, что ребенка ждет.

Петр слышал, как на том конце трубки Марина села в кресло.
– Что молчишь? Ты в шоке?
– Я не молчу.

Марина посмотрела в окно. В принципе, она сама и ожидала нечто такое, может сейчас все встанет на свои места, и Петр разведется и женится на Насте. Не этого ли Марина ждала? Планы сами собой ведут ее к тому, от чего она бежала в юности, и судьба все расставит на свои места. Человек на самом деле ничего не решает, он выбирает. Выбирает как жить, с кем жить, а жизнь все равно приводит к той самой судьбе. Не надо было выходить замуж, если Марина и не имела желания быть женой мужчине. Не надо было отдаваться работе, если ее желание, как у Карины, сделать личный флешмоб, и идти другой дорогой. Петр все равно останется ей другом, и решит ее проблемы, если они возникнут, и вот как сейчас, окажет поддержку.
– Пусть рожает! Найди мне родителей ребенка. И отпусти меня на месяц. Хочу увидеть Карину. Развод я тебе дам.

Петр положил трубку и глотнул остывший кофе. Да, жизнь все расставит по своим местам. Как же он все-таки рад, что Маринка такая умная. Нет. Он ее не теряет, в жизни совсем никого нельзя потерять, если любишь. Маринку он любил, ее просто невозможно не любить, такую вот понимающую, простую, настоящую.

Глава 9

Пьяный мужчина открыл заплывшие глаза, как-то в запале секса он отключился. Его женщина голая возлежала на полу, на скомканном грязном халате, похрапывала, что-то невнятно бормотала сквозь сон, про Сашку. Василий поднялся, шатаясь прошел в комнату к сыну, которая делилась с ними, его родителями. Окно настежь, шум автомобилей с улицы разбудил и без того головную боль, мужчина закрыл раму и задернул шторы. В комнате стало темнее, чем было.
– Саш! Сашок, ты где?

Обыскав все углы в комнате, заглянув под кроватку, диван, за диван, на котором обычно спали с Люськой, в шифоньере дверка слегка приоткрыта. Мальчишки нигде не было.
– Саш, хватит прятаться. Есть хочешь? Выходи.

На часах девять вечера, вспомнив о том, что ребенка с прошлого вечера не видел, и тот может быть голодным, решил приманить его ужином. Сашка не отозвался.
– Люськ! Мать вставай. Сашка сбежал.

Василий вновь вернулся на кухню, ногой растолкал голую жену. Людмила приподняла голову, красными глазами посмотрела на неприятно выглядевшего мужчину, будто пыталась понять, муж или не муж, только затем села.
– Охренел? Я и так вся в синяках. А чего я на полу? Ой! Моя голова.

Женщина схватилась за голову, боль настолько сильная, что кажется сейчас разорвет на кусочки.
– Водка, кажись, паленая оказалась. Говорил не экономь. Надо было другую брать, а ты все дорого-дорого.
– А ты денег заработал? Была бы палёная, нас бы сразу вырубило. Похмелиться есть?

Мужчина присел на диван, чуть не свалившись на устроившуюся на полу жену, начал перебирать бутылки. На столе кроме открытых консервов еды не осталось. Одна, вторая, третья, стеклянная тара стояла с боку возле дивана, абсолютно пустая.
– Сходи в супермаркет. Пусто.
– Сам сходи, я в каком виде туда явлюсь. Ты мужик, это нормальный вид, а чё…

Женщина, облокотившись на диван, поднялась на ноги.
– И халат, весь как из одного места. Почему я на полу оказалась?

Людмила подняла халат, отряхнула, и попыталась надеть, координация желала лучшего. Не попадая в прорези рукава, путаясь в пуговицах, оставила попытку и отправилась в комнату за платьем.
– Дай денег, я прогуляюсь за бутылкой. Может, Сашка, где во дворе сидит, посмотрю.

Василий нацепил на вилку консервное содержимое, вернее то, что от него осталось имело вид рыбной каши, и зажевал подсохшей корочкой хлеба.
– Так Сашка гуляет? Вот паразит! Найдешь, веди домой. Уши оторву! Мать волнуется, а он бегает.
– Денег-то дашь?
 
Василий икнул.
– Вот, кто-то вспоминает. Люсь, ну ты где?

Женщина вернулась на кухню в ночной длинной сорочке, сверху на плечи накинула большой цветастый платок.
– На, возьми! Сашке пряников еще купи, день рождение все-таки. И быстрее возвращайтесь.

*****
Карина проснулась от яркого солнца. Верх кадиллака оказался открыт. Девушка огляделась. Степь с утра сверкала яркими красками цветов от росы, и совсем ничего не говорило о том, что происходило ночью. А что происходило? Сейчас ей казалось, что всё только приснилось. Эти детские голоса, яркая вспышка, громкие звуки, не могло же все проходить в реальности.
У заднего колеса копошился Вэльтман, заметил, что Карина пробудилась, сказал:
– Шину пробили. Колесо меняю, иначе дальше не доехать, дороги совсем неровные, по прямой одни камни.
– Доброе утро! Совсем неровные, это сказано даже слишком. Их тут нет!
– Если бы их не было, шли бы пешком, а мы едем. Не трактор, но отличный вездеход выбрали.

Вэльтман улыбался, поглядывая на женщину, которая потягивалась, выйдя из машины.
– А который час?
– А вам это важно знать? Тут время течет совсем другими ритмами, не то, что в вашей Москве. Медленно, уверено, все равно приведет к какому-то результату или цели.
– Цели тоже разные бывают. К одной цели идешь год, к другой всю жизнь.
– А жизнь есть только здесь и сейчас, так какая разница, что будет завтра? Важнее не испортить жизнь сегодня. Все есть лишь в настоящем времени. Вам точно нужно знать, который сейчас час?

Карина посмотрела на мужчину. Красивый, мужественный, статный, есть какая-то тайна, это притягивает. Мужчины, с которыми сталкивала жизнь, что Мишка у Александры, даже настойчивый Петр Константинович у Маринки, отец, сотрудники в институте, где работала, все какие-то предсказуемые, а этот отличался. Он был другой.
Нужно ли знать время? Действительно, для чего? Вэльтман прав. Сейчас речь не во времени, а в движении. Движении той жизни, что идет цикличными ритмами, и вопрос был задан лишь ранее созданной привычкой прошлой. Той самой, прошлой, где-то там в Москве, где вначале пытаешься не опоздать в одно место, успеть в другое, рассчитать время пути для третьего места, и все равно точно пунктуальность, именно в столице, соблюсти невозможно.

Время, будто играет с тобой, особенно в огромных городах, смеётся над человеком. Либо забываешь о времени, отдаешься движению, ты живешь тогда долго молодым красивым успешным, и только попробуй остановить движение, время тотчас начнет работать против тебя, в обратную сторону. Либо четко определяешь это временное рабство, пытаясь все успеть, сделать, создать, и приходишь к тому материальному физическому изнашиванию отдаваясь не ритму жизни, а такту и человеческому фактору. Здесь, далеко от цивилизации, далеко от людей, становясь частью природы, ощущая себя одной из клеток Вселенной, ты начинаешь понимать, что нельзя Времени давать власть, это и есть секрет жизни.
– Всё хорошо, кроме отсутствия душа. 

Карина полила себе на руки из бутылки, одной ладошкой умыла лицо. Вэльтман подошел, взял из рук бутылку с водой.
– Умывайтесь. Я полью вам. А душ скоро очень хороший придет. Видите, облако, часа через два будет над нами.

Карина не видела ни одного облака, но может у Вэльтмана слишком зоркий глаз, предположила, что предупреждена о дожде.
– Вы хотите сказать, что мы два часа здесь еще будем находиться?
– Почему же здесь, я имел ввиду степь. А мы, позавтракаем и двинемся дальше.

*****
Людмила пыталась найти таблетку от головной боли, когда в дверь постучали. С негодованием, что пьяный супруг забыл ключ, или еще хуже, посеял где-то в темноте улиц, открыла дверь.
На пороге стоял мужчина, солидный, в светлой рубашке, галстук правда небрежно развязан, что неудивительно.  Время позднее для визитов и человек явно не представлял быть при параде. Классические брюки, ботинки, хорошие такие ботинки. Людмила слегка протрезвев оценивала гостя.
– Вам кого?
– Я хотел бы про Сашку узнать. Мне сказали этот адрес.
– Какого Сашку?

Женщина пыталась сообразить о каком Сашке идет разговор, потом воскликнула.
– А…Сашку? А вы кто?
– Это вы кто? Вы его мать? – гость начинал раздражаться на странное поведение женщины.

«Ребенка нет дома, а намёка нет на то, что есть переживания. А если, что-то могло с ребенком случиться?!»
– Я мать. А вы кто?
– Вы знаете, где ваш ребенок? Если вы мать!
– Знаю! А…это…с супругом моим скоро вернутся. В магазин ушли. За пряниками.

Мужчина понял, что сейчас вечером, с пьяной женщиной, договориться не получится, поэтому развернулся и ушел. Людмила пожала плечами, продолжая не понимать, кто это и что он хотел от неё, и от сына Сашки, закрыла дверь.

*****
Петр Константинович сел в автомобиль, набрал Марину:
– Марин, вечер добрый! Нашел я адрес. Твоего малыша рыжего.
– Я знала. Верила, что ты сможешь! – на том конце Марина ощущала себя на половину счастливой. Родственников ребенка нашли и оставалось половина дела.
– Не радуйся пока. Документы у женщины не проверял. Она плохо соображает. Супруг еще там какой-то имеется, в магазин ушел. Похоже они о мальце не в курсе, что он исчез из дома. Давай завтра, проспятся. Я к ним с юристом нашим подъеду. Такие на работу не ходят.
– Спасибо! Спасибо! Я тебе очень благодарна! Ты у Насти сегодня? Или домой?
– Я, пожалуй, сегодня в офисе останусь. В апартаментах. Слишком много детей на меня с утра вы свалили.
– Ну, ты мечтал быть отцом! Что изменилось?
– Однажды всё меняется, Мариш! Ты не хотела детей, тебе с неба упал. А мне сразу двоих.
– Троих. Васька у нас еще неделю. Михаил доверил. Ради Александры я не отказалась.
– Хорошо, хорошо!

Петр улыбался, по сути он ждал вот этих перемен в Маринке. Стать домашней, быть мамой. Захочет ли быть женой?

*****
Через десять минут в дверь снова стучали, Людмила перед зеркалом в коридоре накрасила красной помадой губы, в надежде, что вернулся тот солидный мужчина. Для неё он казался тем размытым образом принца, о котором мечтала еще в школе старших классов. Именно такого мужчину, чистого и опрятного, в хорошей одежде и с хорошим кошельком, в чем она не сомневалась, что последний у этого «принца» был.
На пороге стоял муж. Василий с разбитой головой, еле стоял на ногах, в руках пакет с пряниками и двумя бутылками водки.
– Сашки нигде нет! Я всё обыскал. Упал вот даже.

Василий провел грязной рукой по вихру, который был весь в крови.
– О клумбу ударился.

Люська взяла из рук пакет, прошла на кухню, откупорила бутылку водки и начала пить прямо из горлышка. Все это делала молча. Она слышала, как Василий упал в коридоре, скорее по дороге выпил третью бутылку, которая в пакете отсутствовала, но сейчас Людмиле хотелось забыться. Жизнь приносит мимолетное счастье лишь в состоянии алкоголя, у сына день рождение, «принцы» не возвращаются, а об остальном она подумает завтра.

Глава 10

Раскат грома разорвал небесное пространство, еще при голубом небе, придя откуда-то издалека, диким голосом горного эхо. Оно видимо ждало. Конечно, скучно, когда кроме одиноких птиц более никто не играет с ним, что гром для горного эхо явился целым радостным событием проявить себя.
Следом пришел ветер, правда не тот со скоростью звука, который танцевал в степи ночью, а такой, как колдун из сказки, что нес богатыря на своей бороде, или некий «ковер-самолет». Ветер плавно пришел со стороны гор и принес тяжелые темные тучи, заполонившие все пространство неба, сменив голубой цвет на темно-серый. Снова раздался гром, с таким же отголоском эхо, ему явно понравилось играть в пугающего призрака, гуляющего по облакам.

Вэльтман закрыл крышу у внедорожника, немного приоткрыл стекло автомобильного окна. Ливень не заставил себя долго ждать, хрустальные тяжелые капли упали на землю и раскололись на маленькие изумруды в зеленой траве. Капель становилось все больше и больше, будто этот громогласный призрак в облаке решил помыться и забыл закрыть кран.
 – Вы хотели душ? Вот, пожалуйста, пользуйтесь. Природа предоставила вам такую возможность.

Женщина смотрела на это природное явление, в виде хрустального дождя, вспоминала прошлое. Видела ли такой шедевр в городе? Дождь, никто и не спорит, всегда дождь, но там в городе он не казался таким красивым шикарным великим. Откуда-то глубоко, вся прелесть дождя ощущалась знакомой, но каким-то забытым эффектом, как из детства. Захотелось снова стать маленькой, раздеться до трусов, и танцевать под дождем, прыгать по лужам, радоваться свободе, будто всё можно.
– А можно?
– Пожалуйста!

Вэльтман остановил машину. Дождь не просто тарабанил по капоту, крыше, стеклам, он смывал всю пыль и грязь, превращая внедорожник из «тыквы в карету для принцессы».
Карина разулась в машине, открыла дверь и вышла. Она какое-то время стояла под серебряными струями дождя, поднимая лицо к небу. Через минуту стала совсем мокрая. Мужчина долго смотрел на девушку через стекло, тоже разулся, снял рубашку и вышел.
Девушка посмотрела на красивого мужчину. Широкие плечи, торс украшен ровными кубиками мышц, даже растительность на груди притягивала.
– Представим, что это душ? У меня есть гель.

Отыскав в багажнике сумку, достала шампунь и гель, подошла к мужчине.
– Вы не против? Начинайте.

Светлая рубашка Карины прилипла к телу, вырисовывая ее небольшую грудь и соски. Девушка стояла напротив него, и небесный водопад, по чьему-то желанию только усилился. Вэльтман взял из рук Карины шампунь, налил в ладошку приятной медовой жидкости и нанес девушке на волосы. Она в свою ладонь выжала немного геля, с таким же ароматом кислорода, как обычно оставляет после себя гроза, и провела этой ладошкой по мужской груди. Мужчина расстегнул пуговицы на рубашке женщины, она не сопротивлялась.

*****
Петр Константинович с юристом корпорации Симоновым остановились у подъезда того самого дома, где вчера первый выяснил проживание летающего ребенка для Марины. Возле подъезда сидели пожилые женщины, почти бабушки, что-то рьяно обсуждали.
Мужчины прошли мимо, вошли в открытый подъезд. Запах дыма в подъезде въедался в горло и глаза, но сам дым не присутствовал. Площадка на первом этаже возле лифта в черных пятнах от грязи. Поднимаясь на лифте на седьмой этаж Петр высказал замечание на счёт увиденного.
– Гарью пахнет, будто пожар был. Вчера, кстати, подъезд был чище.
– Район старый, Петр Константинович! А может дело в управляющей компании, плохо следят за содержанием.
– Не такой уж старый район. А про управляющую надо выяснить.
– Вам-то это зачем? Вы тут не живете.
– Ну, если мы так к людям относиться будем, то ничего хорошего от людей требовать.
– Эти люди и устраивают, вот этот срач в подъездах.

Лифт остановился на седьмом этаже. Дверки лифта раздвинулись. Перед взором мужчин открылся неприятный вид. Все стены вокруг нужной квартиры и рядом в копоти, дверь квартиры опечатана, запах гари стоял невыносимый.
– Похоже, Петр Константинович, вы были правы. Без пожара не обошлось.
– Пожар пожаром, а где хозяева квартиры.
– У подъезда бабки не футбол обсуждают, наверняка все косточки промыли этим хозяевам.

Лифт с мужчинами поехал вниз.

*****
Под раскат грома и молнии, Карина отдавалась мужчине сидя на капоте машины. Он крепкими руками держал её за бедра, не позволяя лечь на металлическую поверхность внедорожника. Дикая природа, дикое желание, естественное соитие самца и самки, это выглядело как-то так. Женщина в страсти дикой природы позволяла мужчине делать абсолютно всё, неестественно доверяя себя, закрывала глаза и падала вверх.
Яркая молния вновь осветила небесное пространство, переходя в громобойный удар облачного призрака, вторящему ему эхо с гор, и все это сопроводилось криком Карины от неожиданного сильного оргазма. Мужчина прижал девушку к себе, вытирая с её лица слезы вперемешку с каплями алмазного дождя.
Несколько секунд женщина приходила в себя, повторяя тихим голосом:
– Что я наделала? Что я наделала? Этого не может быть! Не может быть!

Вэльтман молчал, согревая Карину своим горячим телом. Она ощущала его температуру, которая казалась превышала сорока градусов, но мужчина вполне нормальный и здоровый обнимал её.
Дождь внезапно закончился, облака начали рассеиваться, открывая вновь голубое небесное пространство неба, и солнце появилось над горами, как золотое руно Нефелы.

*****
Марина сидела на веранде, наблюдала, как старший Васька играет с маленьким, не менее рыжим, Сашкой. Петр с Симоновым напротив, за деревянным столом, накрытой бежевой скатертью под чашечку кофе за ноутбуком решают глобальные задачи. Глобальные для Марины.
На паркетном полу строился целый город, со всеми деревцами, человечками из Лего, и витиеватая железная дорога с паровозиками, вагончиками и шлагбаумом. Сашка выставлял пластиковые скамеечки в городе, строя аллею, и сейчас он ощущал себя, не менее, тем самым Богом, которым представлял, сидя в прошлом на окне играя в машинки, только теперь он их мог реально потрогать. Василий собирал человечков из Лего, и периодически подсказывал маленькому рыжему мальчику, куда лучше поставить то или иное сооружение игрушечного города.

За час до этого Петр Константинович вместе с юристом Семеном Симоновым приехали с того самого необыкновенного района, где рыжий ангел упал в руки Марине. Новости, которые сообщили мужчины, женщину не расстроили, хотя они оказались неприятные.
Пожар случился ночью, около часа-двух, как сообщили соседи во дворе. Пожарные установили причину, непотушенная сигарета. Оба пьяных родителя маленького Сашки задохнулись дымом в спящем еще состоянии. Пожарных вызывали соседи с площадки, дым начал проникать в их квартиру, а огонь распространился с кухни на комнату, спасло закрытое окно и спертый воздух, что не позволил перекинуться огню далее к соседям.

– Марин, собственно, имеется два варианта. Про Сашку соседи ничего не знают. Считают задохнулся вместе с родителями. Пожарники ничего не сообщили о телах. Так вот, один способ, сделать ребенку новые документы, купить. Второй, поднять из архива ЗАГСа настоящие, и через опеку усыновить. Что выбираешь?
 – Петр, что проще и быстрее?
– Быстрее будет купить новые, но это незаконно.
– Мне плевать на законы. Сашка мой, и в приют его, до выяснения всех дел, я не готова отдать.
– Ты же собиралась на месяц ехать на Алтай, по следам Карины?
– С сыном и поеду. Он мир, хотя бы посмотрит. Это пойдет ему на пользу в развитии, а то деградантом его родители собирались сделать.

Симонов встрял в разговор:
– Марина, как говорила моя бабушка, о мертвых либо хорошо, либо ничего не говорят.
– Хорошо о таких родителей не скажешь. Я их не знала, но в том виде, в каком мне упал ребенок с неба, говорит очень о плохих родителях.

Петр Константинович слушая жену, гордился. Да, она совсем не хотела иметь детей, зато честно. Но выяснилось, Марина неплохая мать, за Сашку стоит горой и желает его воспитывать. Люди, родители маленького рыжего мальчишки, на день рождение сына не позаботились о ребенке, зато решили родить его четыре года назад.  Марина станет отличной хорошей мамой, однозначно в этом нужно помочь её желанию сбыться.
Сашка установив аллею в игрушечном городе, тоже взялся за Лего, и вот игрушечная машинка собрана в его маленьких пальчиках.
– Он совсем не деградант. Ловко собрал машинку, а картинки инструкции нет. – произнес Симонов, мешая в кофе сахар.

*****
Кадиллак ехал по бездорожью вдоль гор. Вэльтман за весь период не проронил ни слова, как и вчера. Карина снова спрашивала себя: «Почему? Может ритуал такой, днем не разговаривать? Сегодня ночь снова станет странной и опасной? Вэльтман же говорил, что здесь все ночи опасные!»
Не выдержав напряженного молчания от мужчины, девушка решила нарушить тишину между ними, тем более между ними произошло уже гораздо большее.
– Мы сегодня доедем до того места? Или уже завтра? Далеко это?

Мужчина несколько секунд после вопросов еще молчал, возможно пауза ему была нужна, но наконец Карина услышала его голос.
– Далеко слово относительное. По отношению к чему? или нужно ответить в километрах? Завтра? А вы видели завтра?
– Что?
– Вы спрашиваете про завтра. Вы когда-нибудь видели, как выглядит завтра?
– Как и сейчас? – Карина не совсем понимала загадки Вэльтмана, и они стали ее пугать.

«Ну, почему нельзя ответить просто? Да, приедем завтра! Или, прибудем сегодня через несколько часов, либо к ночи!»

Ночь начинала девушку беспокоить. Что-то не хотелось испытать повторения жутких звуковых волн, да еще в одиночестве.
– Завтра не может быть, как сейчас! Завтра никто никогда не видел.

Женщина осознавала, особенно как ученый, что Вэльтман прав. Завтра никто никогда не видел, как и Бога. Но если Бог, это всё то окружение ощущений, эмоций, явлений, света живой природы и всего живого, то завтра, всего лишь ожидание. Ожидание будущего, которое не для всех может наступить.

«Нет. Завтра, это ожидание настоящего, и дай Бог, чтобы оно случилось!»

Глава 11

Карина проснулась на заднем сиденье кабриолета, потягиваясь огляделась вокруг. Ночь? Она как-то даже не запомнила ночь, остановка на этот раз произошла ближе к горам. Карьер, на который открывался вид с равнины, напоминал заброшенную каменоломню. Девушка так и представляла, что ночами тут работают тролли похожие на Шрека или те, что из «Властелина колец», а как забрезжит рассвет, всё бросают и прячутся в горах под землей.
Крыша машины открыта, солнце стояло высоко обозначая, что полдня давно прошло. Карина помнила, заснула в машине во время движения по дороге. Небо, не затянутое сумраком и облаками, имело ярко синий цвет в тот период, а Вэльтман перестал отвечать на какие-либо вопросы. Наручные часы давно остановились, определить часовые изменения можно лишь по солнцу, поэтому примерное время могло быть часов шесть вечера. Снов тоже не видела, что удивительно проспать половина суток и не увидеть, хотя бы что-то из прошлого, либо будущего.
«Сны, это вообще такая вещь, которым можно верить!»

Девушка давно думала о существовании снов в жизни живых существ, а людей в частности. Собаки тоже же видят сны, и кошки. Но что может снится животным? Если они весь день играли и бегали за мячиком, то скорее продолжение тех эмоций, какие испытывали в течении дня. Эмоций, вот именно, сны есть проявление эмоций. Что же видит человек?
Карина вспомнила свою маму, что жаловалась на сны, а они если были, то только в черно-белом варианте, как рассказывала последняя. Мать Карины была обычным бухгалтером при жизни, страдала астмой и оттуда сердечной недостаточностью, впрочем, кого в пожилом возрасте не сражает сердечная недостаточность, но жизнь, размеренная с этими постоянными цифрами на работе и дома, мало вызывала эмоциональных всплесков. Женщина, просыпаясь утром на свою пожизненную бухгалтерскую деятельность, охала обеспокоенная тем, что не выспалась.
– Тебе что-то приснилось, ма? – спрашивала Карина на такие перепады утреннего настроения своей матери.
– Что-то снилось, не помню! Как сны вижу, будто не спала вовсе. Не вижу сны, мозг отдыхает.

С этим Карина лично для себя согласиться не могла. У неё, несмотря на образование серьезной специальности ученого физика-биолога, сны приходили цветные. Сколько себя помнит, ни одного черно-белого. Цветные и со всеми отсюда вытекающими эмоциями, как прокат интересного фильма, после которого она просыпалась отдохнувшей, считая выкинула в космос весь тяжелый день прошлого, и с новыми силами шла впитывать впечатление сегодняшнего дня. На этот раз снов Карина не увидела, поэтому чувствовала, что не выспалась. Дело даже не в неудобстве заднего сиденья, ноги как раз не затекли, спина не болела, голова со свежими мыслями, а именно в недостатке вероятно тех эмоций и разнообразия, что уже какие сутки не хватало, как глотка воздуха на марсе, или глотка воды в пустыне. Возможно связь была и с перепадами погоды, приближением дождя. Темные облака виднелись далеко за горизонтом, для них не имелось труда преодолеть расстояние, быстро пролететь эти километры до места, где сделали стоянку Вэльтман с Кариной.

Где же Вэльтман? Девушка вышла из внедорожника, не специально хлопнув громко дверкой, что откуда-то взявшееся эхо создало шум, а с отвесной скалы осыпались камни падая в карьер, добавляя работы троллям. Мужчины нигде не видно, это напугало девушку. Абсолютно одна, в какой-то глуши, возможно, территория настоящих горных троллей. После Аланой уже не казалось ничего невозможного
Только подумав снова о троллях Карина услышала голос. Детский девчоночий голос, как маленький цветок эдельвейс, пробившийся к солнышку на самой верхушке горы, куда доступно долететь лишь птице или добраться альпинисту не без снаряжения скалолаза. Ребенок что-то щебетал на непонятном, неизвестном Карине языке, с веселым задорным хихиканьем, даже восхищением. Девушка еще раз огляделась и направилась туда, где предположительно имелось нахождение людей.

*****
Сашка складывал книжки в маленький синий рюкзак. Надо бы еще карандаши, в ход туда же полез серый Тэдди. Прошел почти месяц с того самого дня, как его поймала мама Марина. Он обожал свою новую маму, и память начала стирать страшные пустые дни и окружение вокруг, сидящего в четырех стенах маленького мальчика. Что стало с той его мамой и отцом малыш не знал, и его детское сознание не желало задавать такие вопросы ни себе, ни своей новой семье. А семья оказалась у него совсем не маленькая.
Папа Петр, вечно занятой, но добрый и красивый, постоянно приносил что-то интересное, и даже если не приезжал домой, то обязательно звонил и просил позвать Сашку к телефону, чтобы пожелать хороших снов. А сны действительно приходили хорошие, где Сашка, как Питер Пен жил на острове со множеством таких же маленьких как он сам, где был странный телевизор в форме шара, где его все малыши слушались, а он им рассказывал то, что узнал в течении дня из прочитанных книг из реальных воспоминаний.

Еще недели две назад Сашка не знал ни одной буквы, но благодаря взрослому «брату», как дала определение мама Марина Ваське, ребенок познал не только азбуку. Василий долгое время прожил с Сашей в одной комнате и читал на ночь книжку, а днем играл с ним в «школу», при которой невероятным образом за три дня усвоил весь букварь и, научился произносить и соединять слоги. Да, дядя Семен, что появлялся частенько с папой Петром, восхищался изменениями в нём, маленьком рыжем мальчике, потому что видел его реже всех других, и каждая новая победа Сашки юриста Симонова поражала. Сейчас совсем не удивляло никого то, что малыш не расстается с книгами. Тихий задумчивый мальчик обожал читать и предпочитал книги подвижным играм.
– Сынок, ты собрался? Иди с папой попрощайся и поедем.

Из гостиной снизу раздался нежный женский голос мамы Марины. Сашка оглядел свою комнату, схватил рюкзак, сбежал по лестнице на первый этаж.
 – Александр Петрович, смотри что я тебе принес.

Симонов протянул на руке маленький компас, а Петр Константинович поднял мальчишку на руки.
– Дядя Семен решил, что ты станешь отличным путешественником.

Сашка взял компас и покрутил вещицу похожую на циферблат часов, но сине-красная стрелка кружась под стеклом показывала только одно направление.
Петр отпустил ребенка и достал из кармана серебристый телефон.
– Держи, Саша! На эту кнопку нажимаешь и вот на экране только мой контакт. Это на всякий случай.
– Какой случай? – мальчишка с непониманием поднял свои зеленые глаза на отца. Ребенок еще не знаком с таким словом, как «случай», но уже понимал, что случай, это неизвестное.
– Если мама заболеет или потеряется. Ты же мужчина и отвечаешь за неё.

Соглашаясь с мнением взрослого уважаемого им мужчины, кивнул головой, и взяв подарки сунул их в рюкзак.

В гостиной появилась Марина с дорожной сумкой. Петр перехватил у женщины багаж.
– Это всё или еще что набрала?
– Там в комнате еще одна. Я по мелочи, но мы же на месяц едем.
– Где ключ от машины? Я в багажник положу.

Маринка достала из кармана синих джинс ключи и передала мужу.
– За документы спасибо! Теперь я имею права вывозить своего ребенка куда хочу.

Пару дней назад Петр Константинович принес документы на ребенка, где он гордо теперь звался Александром Петровичем Знаменским, с датой рождения того самого дня, как опустился с неба Марине в руки. Петр не стал уточнять возраст и родственные связи мальчишки, а совпадение дня рождения с настоящим днем рождения маленького Александра стало никак иным, как совпадение.
– Сядем на дорожку? – предложила Марина и уселась в кресло. Петр с Симоновым прошли на диван, а Сашка глядя на взрослых у двери на корточки.
– Все-таки безумная идея ехать искать подругу с малышом. Надо няню нанять было и оставить его дома. – вздохнул Петр Константинович.
– Никаких нянь. Ты бы еще Настю предложил.

Марина поднялась и взяла за руку сына, вышла из гостиной.

На поиски Карины, женщина решила отправиться на машине, что с одной стороны облегчило ей задачу лететь с багажом и ребенком делая пересадку, и с другой, спокойнее перенести проверку документов, если такая будет вдруг происходить. Свидетельство о рождении куплено через некие связи Петром, и даже уверяя в том, что они настоящие, то не факт, что в базах мальчик уже фигурирует.
Люди живут по неким своим законам, придуманным бюрократическим сознанием, а не есть человеческому фактору, что даже если ты делаешь всё правильно с точки зрения любви и совести, ты можешь стать преступником нарушив закон. Тот самый закон, не созданный Богом, а людьми, однажды получившими власть, в обязанности которых входит устанавливать порядок в человеческом обществе, ничего более не придумали облегчить только себе задачу, как создавать законы и ставить печати, ограничивая в свободе действовать в рамках жизни. Писал ли Бог законы?
Сколько не вспоминала Марина «божьи законы», но помнила только заповеди, и их только двенадцать. Двенадцать, а не тысячи человеческих законов по всей планете!

Глава 12

На очищенном плато, рядом со входом некой пещеры, на мангале, построенным из камней, Вэльтман обжаривал небольшую птичью тушку. Невысокие языки пламени мягко рисовали на камнях темные узоры. Костер разведен в круге огороженной небольшими булыжниками, с той же каменоломни.
Маленькая девочка лет шести, что-то по-своему говорила с тряпичной куклой, которую давно не мешало бы постирать, и лучше в стиральной машинке. Мужчина заметил Карину, жестом предложил присесть на старое плетеное кресло, располагающее тут же на природе этих диких мест.
– Она не разговаривает?

Карина внимательно наблюдала за ребенком. Песочного цвета платье, под стать костюму Карины, зеленая вязанная из синтетических нитей кофта. На ногах стоптанные балетки и совсем не по размеру, что пятки подмяты внутрь, создав нечто подобие тапочек.
– Добрый день! Вы крепко спали, не хотел вас будить.

Вэльтман полил птицу сверху соевым соусом и вновь покрутил на вертеле, будто специально пропустив вопрос о ребенке.
– Совсем ничего не снилось, даже странно! Сегодняшняя ночь прошла, как и обычно?

Карина поинтересовалась коротко, опуская детали, посчитала, Вэльтман ее так быстрее понимает.
– Тут все ночи одинаковые, вот уже с полвека, как я знаю.

«Сколько же ему лет? Нет, на пятьдесят не тянет, может сорок или тридцать?»

Мужчина снял с вертела птицу и положил на глиняное блюдо, затем посмотрел на девушку.
– Вспомните! Не переживайте так!
– Что?

В отличии от своего «гида», Карина не понимала фразы, которые вот так внезапно возникали у мужчины, обращаясь к ней.
– Сны свои вспомните. Однажды вы их увидите наяву и вспомните, что уже это видели.
– Раньше такого не было, что не помнила снов. Вы говорите о состояниях «де жа вю»?
– Можете называть это вашими французскими словами.

Вэльтман достал из холщового мешка толстую лепешку похожую на лаваш, и отломив у птицы ногу передал девушке.
– Не бойтесь. Она не так давно летала, куропатка. У меня силки стоят в некоторых местах. Я не накормлю мертвой птицей.

Карина с благодарностью приняла от мужчины «курицу». Вообще, очень хотелось есть, голод чувствовался. Правильно рассуждают те, кто считает, в дикой природе либо ты кого съешь, либо тебя, и совсем в мыслях не было, бегала курица до приготовления пищи из неё, либо летала, или вообще в морозилке пролежала месяц, но последнего точно в этой степи никак не ожидать.
– А как же радиация?

Только после того, как откусила вкусный кусочек птицы и прожевала, вспомнила о той информации, которую говорили местные жители вместе с администрацией центрального района.
– Что с радиацией? – на этот раз вопрос задался мужчиной.
– Ну, легенда идет, что полвека назад испытания в этих районах проводились и теперь это непосещаемый район. Вся природа поражена после взрыва.
– Взрыва?
– Я так понимаю, что ядерного.

Мужчина вытащил из костра картошку, посмотрел на девочку, что играла с тряпичной куклой.
– Кошка, иди есть.

Ребенок не заставляя ждать, схватила куклу и подбежала к костру.
– Ммм…ммм! Вкусно!

Ребенок присел в позе лотоса рядом с блюдом из куропатки и аккуратно ручкой подкатила одну из горячих картошек. Карине мужчина по-хозяйски сам подал на пластиковой тарелочке пару картофелин.
 – Вы отец? – шепотом спросила Карина, косясь на слишком самостоятельного развитого ребенка.
– Девочка поедет с нами!
– Да, я не против, спросила лишь ваш статус ребенку. А где ее мать?

Кошка подняла глаза на Карину и достала сложенный лист бумаги из потайного кармана куклы, протянула девушке. Наблюдая за действиями ребенка, Карина поняла, что когда-то, по всей вероятности, на спине игрушки имелся замок, либо пуговицы, скрывающие все, что можно спрятать внутри куклы.
– Что это?
– Вы не спрашивайте, а смотрите. Ребенок дает вам то, что принадлежит вам.

Вэльтман сейчас сам занял наблюдательную позицию и смотрел на этих двух своих девчонок, которые со стороны имели много общего, даже жесты и отражение глаз. Карина, этого не видела, она давно не смотрела на себя в зеркало, и даже маленькое автомобильное, ей, как пассажиру собственного внедорожника было за ненадобностью, полностью доверившись мужчине. Он без компаса и навигатора, каким-то своим внутренним ощущением, знал маршрут, а своим внутренним обаянием заставлял её подчиняться и верить ему.
Девушка развернула листок.

*****
Марина с Сашенькой пересекли границу с Алтайским краем. Женщина гордилась новоиспеченным сыном, который, не смотря на свои четыре года, переносил все длинные дни и ночи в автомобиле. Пару раз всего, они остановились в придорожных гостиницах у заправок, где можно было организовать и незапланированный техосмотр Маринкиной машины.
– Ну вот, Сашка! Кажется, наше путешествие подходит к концу. Что делать дальше? Ты, не подскажешь?

Женщина не ждала от маленького сына ответов, но как-то так повелось сразу, она начала общаться с ним, как со взрослым, без сюсюканий и уменьшительных слов «би-би- ка» и прочее. Советовалась, соглашалась, говорила «спасибо» за любое действие в помощь, а помощником мальчишка был отличным. Ребенок смотрел на маму и молчал.
– Вот и я пока не знаю. У Карины моей, карта была, рисованная карандашами. Сама рисовала. Карандашей нет, она показывала, я бы попробовала может начертить.

Сашка взял свой рюкзак с сиденья и вытащил карандаши. Сверху выпал компас, подаренный Симоновым.
– Сын, ты у меня гений! Компас откуда? Симонов никак постарался? Там, было, точно помню было направление по компасу. Восток. Нужно на восток.

Маринка чмокнула в лоб рыжего мальчишку и взяла синий карандаш. Синего она точно помнила было больше, а еще красный и желтый.
«Почему-то зеленого цвета на карте не было! Почему?»
– Мам!

Женщина снова посмотрела на малыша. Он редко называл её мамой, но, когда он так звал, обязательно для мальчишки было что-то важным.
– Аланой.

Ребенок смотрел выразительными зелеными глазами на маму, снова повторил:
– Аланой.
– Саш, я не понимаю! Это что?
– Аланой.

Мальчик показал пальчиком на синюю стрелку компаса.
– Нам туда. Поехали, мамочка.
– Это север, Саш.
– Нам туда. Там Аланой!
– Хорошо. Поехали, мой штурман.

Марина улыбнулась и завела машину, она полностью доверяла своему рыжему Сашке, ассоциация с тем, что в нем связь с её Александрой была изначально. Она не знала, что такое Аланой, или кто, но раз Сашка уверено показывает направление, значит надо туда.
«Мистика? Да пусть!»

Пока интуиция её обманула лишь в одном, когда не остановила Александру от шага оставить малыша. Марина долго тогда ругала себя, просила прощение у Александры, представляя, что она рядом и слышит, и даже говорила, что не оставила бы и готова воспитывать ребенка, только бы повернуть время назад.
Назад уже поздно, и это понятно, но тогда, ей действительно было не до других забот, пыталась получить повышение, и вины на ней за смерть Александры, конечно же нет. Время? Время, зато, дало то самое, что просила. Вернуло Сашкиного сына, и в этом она не хотела себя переубеждать, не хотела верить в то, что родителями мальчишки являлись какие-то, не так давно погибшие несчастные.

Глава 13

Степь огромным паласом расстилалась вокруг. Дороги практически такие же бескрайние, и что заметила Марина, навстречу не попался ни один транспорт. Дорожное покрытие желало лучшего, неровность подчеркивалась еще и волнами холмистой местности, вверх-вниз. Это укачало рыжего Питера Пэна, и тот сладко посапывал на заднем сиденье, заменившее малышу на время кровать. Вот как раз последнее совсем не удивляло, еще в первую неделю пребывания ребенка в доме у Марины, малыш засыпал всегда, свернувшись калачиком, будто ранее жил в коробке, где мешались стены, что небольшое кожаное сиденье вполне оказалось удобным для сна ребенка. Приобретая Сашке кровать, женщина учитывала и то, что мальчишки за лето могут вытягиваться на приличные сантиметры. Да, могла ошибаться на счёт такого факта, ведь никогда не думала, что станет однажды матерью, но видеть в позе эмбриона спящего малыша было для девушки первое время тяжело.

Женщина посмотрела на компас лежащий рядом на соседнем от нее кресле. Синяя стрелка поворачивала на тот массив степного пространства, где дорога прекращала свою линию поворачивая на восток. Сашку будить не хотелось. Рыжее Маринкино сокровище улыбалось во сне, маленькая ладошка покоилась на голом животике из-за сместившейся майки, что растопило бы сердце, наверное, любого жестокого существа.
«И что дальше? На север? Туда не ведет дорога! А если земля сплошная глина и пойдет дождь? Это же можно надолго застрять в пустом безлюдном районе!»

Марина остановила машину, как раз на том месте, где дорога сворачивала по компасу на восток, решила разумно обдумать все дальнейшие действия поиска. Будить ребенка нет, ни в коем случае, пусть выспится. Женщина с нежностью думала о Сашке, не понимала, почему раньше ей казались дети огромной проблемой наслаждаться жизнью. Альбом и карандаши лежали здесь же на переднем кресле рядом с компасом. Желание воспроизвести карту снова появилось из недавно вытащенных воспоминаний, девушка открыла альбом и взяла первый что попался карандаш. Он был зеленого цвета, но Марина не стала акцентировать на этом внимание.

*****
Карина смотрела на листок, что передала ей девочка. Странные воспоминания из какой-то далекой нереальной жизни пронеслись перед глазами у женщины, когда она увидела рисунок. Три ребенка, разного возраста, расположились возле шара и внимательно смотрели на него. Мальчик, девочка, мальчик. Один из мальчиков рыжий, оранжевого карандаша видимо не оказалось и волосы были нарисованы рыжим кирпичом. 
Женщина помнила этот рисунок, она сама в детстве рисовала его после одной своей детской игры. Маленькая Карина рассадила кукол перед круглым аквариумом с рыбками, будто они смотрят телевизор и этот «натюрморт» рисовала карандашами. Но, именно этот рисунок был необычным, куклы больше походили на изображение детей, при этом каждый Карине кого-то напоминал. Рисунок сам выполнен больше природными мелками.
Карина не знала, как разговаривать с маленькой девочкой, она искала поддержку у Вэльтмана, но тот в очередной раз молчал. 
– Красивый рисунок. Ты очень хорошо рисуешь! Он же твой?

«Вы не спрашивайте, а смотрите. Ребенок дает вам то, что принадлежит вам!» – эти слова Вэльтмана, когда Кошка протянула листок, немного смущали.
«Разве это тот самый мой рисунок? Этого быть не может!»

Кошка спасла положение, показывая пальчиком на изображения человечков, произнесла:
– Я…
– О, так это ты себя нарисовала? Очень похоже.

Женщина воскликнула, тут же находя сходство ребенка с изображением девочки на рисунке.
– Это ты рисовала! – Кошка, не назвав других персонажей картинки, утвердительно положила свою ладошку на грудь Карины.
– Я?!

Карина еще раз внимательно посмотрела на рисунок, пытаясь вспомнить, что тогда с тем рисунком случилось?
– А знаешь, что у меня есть?
– Что?! – Кошка с любопытством заглянула в глаза девушке.

На этот раз Карина, вытащив из кармана бридж свой, уже довольно смятый лист бумаги, передала ребенку.
– Это точно я нарисовала.

Кошка разгладила лист и расхохоталась. Смех у нее оказался настолько звонким, что камни посыпались по склону горы вниз и изнутри пещеры вылетела летучая мышь. Карина в недоумении спросила:
– Я не художник. Это, конечно, не пейзаж. Обычная карта. Плохо, да?

Девочка, вытирая глаза от слез, которые выступили на глазах от яркого непосредственного смеха, заикаясь:
– Вот это…мой! А это…твой!

Вэльтман улыбался, глядя на ребенка, смех девочки для него оказался заразительным, но его внутренняя сдержанность не позволила рассмеяться также как Кошке.
– Это я точно сама рисовала! – как ребенок оправдывалась Карина и теперь Вэльтман ей казался «предателем».

«Заступился бы, сказал что-нибудь в защиту, а он…нет, даже улыбается!»

Кошка спрыгнула с плато и исчезла в пещере.
 – Вы на неё не сердитесь, Кошка хорошая.

Вэльтман подал застиранное старое полотенце женщине.
– Ваши рисунки сейчас будут все в куропатке.
– Я не сержусь на ребенка. Это вы зачем-то улыбаетесь.

Мужчина сразу стал серьезным.
– Не принимайте близко. Кошка права. Она ни разу ни в чем не ошиблась. Это необычный ребенок.
– Почему Кошка?

Карина вытирала руки чистым, пусть и старым, полотенцем, в тоже время подумала, кто может стирать эти тряпки?!
– Катя. Кэти. Кэтрин. Кэт. Кошка!
– Так вы всё-таки отец? Мама её тоже с нами поедет?
– Её мама погибла. Рак. У Кошки, те же симптомы проявляются, как начиналось у её матери.

Девушка перестала вытирать руки, внимательно посмотрела на Вэльтмана.
– Что за симптомы? Какие симптомы?

Из пещеры появилась девочка, в руках держала голубую тетрадь. Закричала, помахав тетрадкой.
– Без меня ничего не говорите. Я уже несу.

Вэльтман увидев ребенка снова улыбнулся, а Карине ответил:
– Кошка часто теряет сознание, надо отвезти ее в то место, какое у вас на карте. Она всю тетрадку этой картой разукрасила.
– Что? Так вы там были?
– Нет.

Девочка медленно подошла к мужчине. Бледная стояла и смотрела испуганными огромными глазами на Вэльтмана. Чуть слышно сказала:
– Началось.

Вэльтман усадил малышку к себе на колени и Кошка уткнулась ему в плечо.
– Поспи. Поспи, детка!

Карина наблюдала за этой картиной, очень впечатлило, как мужчина быстро уложил ребенка спать себе на руки. Что могла сделать девушка, это только поднять упавшую на землю тетрадку.
Вэльтман поднялся с ребенком на руках.
– Я отнесу ее в постель. Через полчаса она проснется. У нас время есть собраться в дорогу. Медлить нельзя.

Женщина проводила глазами мужчину с ребенком, который через секунды исчез в пещере, где не так давно гостила и летучая мышь, открыла тетрадь. На каждой странице карта. Та самая карта, которую из своих снов перевела на такой же тетрадный лист Карина, со всеми её обозначениями север-юг-запад-восток, и пирамидой откидывающую тень. С каждой страницей тень пирамиды меняла направление, будто к концу тетради солнце садилось и наступила ночь, там тень исчезла, а цвет фона стал темнее, чем на предыдущих.

Глава 14

Внедорожник ехал уже по совсем непроезжей ухабистой дороге, то и дело подпрыгивал на кочках, и затем падал в ямки. Кошка, счастливая на заднем сиденье, оглядывала по сторонам, будто всю свою короткую жизнь провела в пещере, а сейчас выдался случай посмотреть мир.
«Кто же с ней жил в пещере? Вэльтман был у Аланой, значит девочка находилась одна? Когда умерла мама Кошки?»

Все эти вопросы перемешивались в голове у Карины, но задать при ребенке Вэльтману так и не решалась. Мужчина видел напряжение женщины, и в свою очередь ничего не предпринимал.

Мужчин Карина так и не узнала за свою жизнь. Своего отца плохо помнила, мать и бабушка, это да, великие женщины в ее детской и юношеской судьбе, но обе как-то быстро ушли из жизни, что может как раз повлияло на выбор профессии. Хотя, Марина с Александрой все время переубеждали и считали, что рутинная специальность не Каринина стезя, и надо бы в актрисы. Актрисы, актрисы! Вот уж кто актрисы, так это сами эти девчонки! Карина улыбнулась, вспомнив о том, что узнала о любовных отношениях обеих друг с другом. Нет, что Маринка по девочкам, не было секрета с самого первого дня, как познакомилась с ней еще в восьмом классе. Та сразу стала проявлять внимание к Карине, дарить всякие фенечки, заколки, цветочки, пока не переключилась на ту, кто ответил взаимностью, а с Кариной просто решали задачи по физике и учили биологию. В последнем Карина была сильна, что Маринка легко этим пользовалась. Всё же Марина сильная личность, хотя бы тем, что всегда шла к цели и добивалась своего.
«Надеюсь она получила должность коммерческого, и у них с Александрой прекрасный союз!»

Да, Сашкино замужество абсолютно не могло помешать личной связи с Мариной, да и кто из мужчин додумается, что у давнишних подруг может быть интимная связь друг с другом. Александра прекрасно скрывала любовника, что Михаил до сих пор о нём не в теме, поэтому Карина никак не сомневалась в прекрасном союзе своих подруг.

– У тебя хорошее настроение. Ты улыбаешься, и это хорошо.

Кошка погладила сзади по плечу женщину. Карина и не заметила, что воспоминание о подругах, действительно, дали положительную эмоцию и вызвали улыбку.
– Спасибо, котенок. А у тебя какое настроение сейчас?
– Котенок, меня так только мама называла в детстве. О, я в предвкушении, что там впереди. Быстрее бы добраться!
– Ой, извини. Я не хотела тебя огорчить воспоминанием о маме.

Карина ощутила себя виноватой и наблюдала в зеркало за ребенком. Вэльтман, не отвлекаясь от дороги, произнес:
– Она не помнит маму. Та умерла, когда Кошке было год.
– Помню, помню! Ты просто не знаешь. – воскликнула девочка и облокотилась на спинку дивана в салоне, сложив руки на груди, положила ногу на ногу, вроде делая обиженное лицо, но до первой кочки, которая снова подбросила машину. Кошка со смехом и восклицанием: «Ох!» схватилась за спинку переднего водительского сидения.
– То есть, мама у Кошки ушла в мир иной в годовалом возрасте ребенка? С кем все это время проводил ребенок?
– Со мной.
– Вы сутками ее не видите. Я вас встретила у Аланой. Мы ехали в машине все это время вместе!

Карина не могла сопоставить фразы Вэльтмана, с тем временным промежутком, о каком имела представление. Мужчина промолчал. Кошка наблюдала за дорогой, на какое-то время притихла, потом вскинула ручку, указывая направление, воскликнула.
– Я ее вижу! Вижу. Она там!

Карина посмотрела в ту же сторону. Пирамида. Она существовала на самом деле. До нее еще приличное расстояние в километрах, но верхушка отражала синим сиянием, подпирая не менее синее небо.

*****
Маринка не заметила, как Сашка проснулся, увлеченная рисованием войдя в азарт, либо под воздействием тишины и бескрайнего дикого природного пространства. Выводила иероглифы и графические фигуры, картинка сама образовывалась в нечто похожее на абстракцию. Кажется, уже не осталось свободного места на альбомном листе, последние штрихи хотела сделать синим карандашом и очнулась.
Мальчик спокойно сидел в ожидании рождаемого шедевра творчества своей мамы, и когда синий карандаш всё-таки не нанес последний штрих, а был отложен, пошевелился, выведя из транса «художницу».
– Сашка! Ты давно проснулся? Есть хочешь?

Марина, будто извинялась за свое путешествие в детство перед малышом, и за отсутствие должного внимания.
– А я, вот видишь. Карту хотела нарисовать, а получилось испортила альбомный листок.
– Да нет, мам! Круто!
– Что?

Фраза из уст рыжего мальчишки звучала как-то слишком по-взрослому. Питер Пэн привстал между сиденьями и взяв синий карандаш нарисовал в верхнем углу тот самый штрих последнего иероглифа.
– Вот так.

Женщина отодвинула рисунок дальше от себя, просматривая, как бы издалека и, это действительно, оказалась карта. Только совсем не та карта, которую изначально желала изобразить Марина, а совсем другая. Треугольники являли собою горы, посередине какой-то шатер, даже лошадь паслась на зеленом лугу. Окружность, ни что иное, как солнце, которое садилось за горизонт.
– Мам, Аланой!

Сашка пальчиком указал на шатер.
– Ну, это я уже поняла. А где мы?
– Тут.

Мальчишка поставил точку на изображенном прямоугольнике. По сути можно было, если смотреть сверху птичьего полета, машину представить в виде прямоугольника.
– Надо добраться пока солнце не село? Горы у нас справа. Нам точно вперед?
– Мам!

Мальчик поцеловал в щечку Маринку, что женщина таяла от такой нежности малыша, и схватив ребенка под мышки притянула через сиденье к себе.
– Ты мой золотой. Господи, как я жила то без тебя всё это время! Мой мужчина.

Они так сидели обнявшись, Сашка на руках матери, прижавшись к ней и улыбаясь, а Маринка не могла оторваться от ребенка. Солнце доходило до горизонта, и возможно через час будет нырять в него. Есть ли у них этот час? Надо ехать. По карте, если считать этот рисунок картой, не должно быть далеко. Главное, чтобы горы оставались справа.

Женщина посадила малыша на переднее сиденье, пристегнула ремнем, достала из сумки-холодильника бутерброды.
– Ты кушай аккуратно, Саш! Нам надо успеть до захода солнца, чтобы не заблудиться.

Марина завела машину, мотор плавно заработал отдохнувший за период стоянки, и держась гор справа, которые виднелись на приличном расстоянии, съехала с дороги. Чёрт с ними, с рессорами и нижней рамой, по возвращению в Москву она поменяет машину, в надежде, что там, где этот загадочный Аланой, есть Карина, хотелось уже добраться до цели.
Как она расскажет про Александру? Так и расскажет! Почему Карина не дала о себе знать за эти пять лет? Пусть будет жива!
«Пожалуйста, Господи, если ты есть, пусть будет жива!»

Дым, исходящий из странной постройки, Марина с Сашкой увидели еще издалека. Солнце дотронулось до горизонта и сумерки начинали брать в плен степное пространство. Горы совсем почти близко возвышались справа. Машина прыгала на ухабах и Маринка понимала, что необходимо менять колесо, две запаски валялись в багажнике, но сейчас надо доехать на этих.

В пространстве раздался крик, голосом высокого тенора, как песня, эхом вылитая из гор, затем отражаясь, как от зеркала, разлилось по степи.
– АЛАНОЙ…

Глава 15

Ночь. Она настигла снова в дороге, когда до пирамиды оставалось совсем ничего. Все-таки пространство имеет другое измерение, чем только в километрах.
Вэльтман попросил закрыть все двери внедорожника, опустить крышу, и не высовываться, чтобы не случилось. Сам, как в прошлый раз, с оружием исчез в сумерках.
– Папа у тебя странный!

Карина сказала это совсем не предполагала начать диалог о Вэльтмане.
– Ну да, согласна. Он другой.

Женщина пыталась как-то проявить внимание к ребенку. В прошлый раз она была одна ночью, а сейчас с ней маленькая девочка, и пусть настолько самостоятельная, но всё же!
– Ты не бойся. Ночь быстро проходит. Ты можешь поспать.
 
Малышка посмотрела на Карину и сказала:
– Я и не боюсь. Прошлое разве можно бояться?
– Почему прошлое?

Карина с удивлением задала вопрос ребенку, который похоже знал больше.
– Да, прошлое. Оно пролетает сквозь временное пространство и у каждого оно своё. Отец, именно, поэтому уходит, потому что в его прошлом была война. Он боится, что оно затронет нас. Чем ближе он, тем ярче вспышка.
– Взрыв?

Карина заметила, что не по-детски сейчас выглядели глаза маленькой девочки, и начала в чертах лица, и жестах, видеть в ребенке себя. Так же маленькой, ей снились странные сны, не просто вышел этот рисунок с куклами и аквариумом, а воспоминание из какого-то далекого прошлого.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
 
Женщина вспомнила про симптомы, о которых рассказывал Вэльтман. Какие это симптомы? Она, научный сотрудник, физик-биолог, возможно могла бы помочь ребенку, а может быть не смогла.
– Да.

Простой ответ Кошки не совсем удовлетворил Карину, но не стала в это углубляться, все-таки она не врач. Надо обследовать, необходимо сдать анализы, а лучше на уровне клеток, биохимический, и женщина это понимала.
Пирамиду видно сквозь сумрак. От сооружения исходило сияние синего цвета, и казалось нужно пройти всего полкилометра, могли бы успеть скрыться в ней, хотя никто из них не знает, что в ней и что она даст ребенку. Может, это какая-то сила, типа энергетических мест, оставляющих древними цивилизациями?! Или одно из Чудес Света? Почему никто об этом не знает? Сколько тысячелетий или лет живет эта пирамида? Почему люди до сих пор не дошли до неё? Здесь, в случае первого, должны быть тогда скопища паломников и желающих дотронуться до этого Чуда Света, а никого нет. Люди, вообще избегают этой территории, почему?
Интересно, кто эту пирамиду строил?

Со стороны пирамида напоминала небольшую египетскую, но этот синий свет, как продолжение неба, казался игрой воображения, миражем, и в метре шагов, ты так и не дойдешь до этого чуда, пирамида растворится в пространстве.
Звуки приближались. Темнота накрыла машину сверху, как облаком, некой туманной космической андромедой. Карина закрыла уши от усиливающих звуков, создающих головную боль, тогда такого не было. Это не спасало, звук пронизывал голову насквозь, будто нагревая мозг, и ты уже не человек, а некая вычислительная операционная система. Компьютер быстро проверяет тебя на вирусы или отбирает нужный код из ксилионов бесконечных.
Карина оглянулась на Кошку, желая, чтобы такую боль, как сейчас она сама, ребенок не испытывал. Малышка спала на заднем сиденье, улыбалась. Так спят дети в просмотре хороших и добрых снов.
«Спасибо, Господи!»

Женщина не знала точно о существовании того светлого великого создавшего этот мир, эту Вселенную, но как правило все вспоминаем о нём в момент каких-то тяжелых испытаний. Боль тоже своего рода испытание, и как говорят: «Всем дается столько, сколько они могут вынести».
Боль начала наконец уходить, и сквозь шум ветров, а это были именно ветра, а не один танец большого ветра, Карина услышала те же голоса. Детские голоса, с той же интонацией. Картинка сама вырисовывалась в голове. Она наблюдает и тоже смотрит на экран круглого монитора, где дети собирают яблоки в корзину, и бабушка в кресле-качалке вяжет крючком что-то теплое, уютное, доброе.

 Голоса детей приближались и вновь заполняли все свободное пространство ночного неба.
– Думаешь, что это было заложено? Они рождены убивать?
– Да пробуй, человеку никто не может запретить что-то сделать.
– А я буду, хочу построить город будущего!
– А я создам звездолет!
– А я…я нарисую вас всех!
– А я буду врачом!
– Вы все сначала будьте!

Карине также откинула кресло и закрыла глаза, но уже не стала представлять каждого рассуждающего малыша. Она их видела. Видела так, как если бы смотрела сейчас в такой же экран «аквариума».
– Она теперь погаснет?
– Вы же говорили, что она моя сестра?
– Так часто бывает?

*****
«О, боже!»
Карина очнулась от странного ясновидящего транса. Этот рыжий мальчик. Эта девочка в капсуле. Девочка! Женщина посмотрела на Кошку. Это Кошка! Карина, определенно не могла ошибиться, это есть Кошка!
Почему так? Что произошло? Кто сделал выбор? 

Голоса улетали, растворяясь в пространстве, эхом повторялся голос мальчишки стоявшего у капсулы Кошки.
– Так часто бывает?
– Так часто бывает?

Затем снова яркая вспышка, похожая на отголосок ядерного взрыва, и Карина погрузилась в сон.

*****
Утро. Легкий теплый ветерок ласкал лицо женщины. Тошнота подкатила к горлу, Карина проснулась окончательно, крыша кабриолета откинута, выскочила из машины. Ничего не вышло, девушка пыталась уже сама вызвать рвоту, мутило постоянно.
Карина подошла к багажнику, вытащила бутылку воды из упаковки, с жадностью принялась пить, в осознании, что могла отравиться вчерашней куропаткой. Вспомнила о том, что куропатку ела и Кошка и Вэльтман. Где они?

Вэльтмана нигде не было. Вернулся ли с ночной прогулки?
Кошку нашла бледную в трех метрах от машины. Лежала на траве.
– Кэт. Котенок, тебе плохо? Ты спишь?

Ребенок открыл глаза, слегка улыбнулся, но по бледности лица было понятно, встать не сможет.
– Туда. Нам надо туда, мэм!

Это «мэм» прозвучало, как «мама». Карина подняла на руки, совсем не легкого ребенка, и направилась к пирамиде.

Она не вспомнила о машине, что можно подъехать ближе. Не вспомнила о Вэльтмане, который вполне мог скоро явиться и сказать, что делать. Не вспомнила и о своем самочувствии, хотя тошнота не проходила. Карина несла все эти четыреста-пятьсот метров до пирамиды по неровному бездорожью ребенка на руках, чтобы только срочно добраться туда куда нужно. И да, у самой были ощущения, что там их ждут. Там помогут. Там спасение. Там, ответы на загадки Сфинкса.

 Глава 16

Она подошла к капсуле маленькой девочки. Мальчик. Он стоял и смотрел через прозрачное стекло на потерявшую силы девчонку. Некто её убил, отказался, отсрочил рождение. Да, так есть, и уже не только с этой малышкой такое произошло. Люди возомнили себя Богами, решают за кого-то жить или не жить, быть или не быть, прийти в этот мир или не прийти, поголовно и эгоистично используя Время.
Ближайшее рождение светлой девочки отложилось на неопределенный теперь срок, долго держать в этом промежутке пространства просто невозможно. Каждая ожидающая душа приходит в реальный земной мир для цели расти, взрослеть, познавать, иметь смысл быть нужным для кого-то, и обязательно для этого в то место и тем человеком, и для кого он предназначался.
– Она теперь погаснет?

Вопрос малыша прозвучал с какой-то надеждой, не хотел верить в действительность.
– Нет, что ты! Теперь ей придется ждать следующего шанса.
– Вы же говорили, что она моя сестра.

Девушка присела рядом с малышом, развернула его к себе, их глаза встретились.
– Так должно было случиться. Увы! Но родители распорядились иначе.
– Так часто бывает?

В комнату вошел мужчина, внес рыжего мальчика, что желал стать биологом. Положил в другую, рядом стоящую капсулу. Свет в стеклянном аквариуме зажегся и в комнате немного посветлело.
Теперь ответа малыш не ждал. Он сам понял, что теперь так бывает часто. Ребенок выбежал из комнаты.

Она как-никто знала, что происходит дальше. Все когда-нибудь замечали, что в одной семье бывают рождаются совсем не похожие на свою семью дети, даже не внешне, а именно, не похожие своим мировоззрением и восприятием мира. Бывают талантливые творческие выходят из семьи обычных инженеров или рабочих, бывает и наоборот. Люди думают, что всё так просто, и если ты решил, что никогда не хочешь иметь ребенка, такие, дающие себе статус с красивым названием «чайлдфри», либо решаешься на аборт, когда судьба маленькой души ожидает рождения в твоей семье, с нетерпением ждет этого, и загадывает желания; кем он станет, что он хочет принести в мир, что приобрести, каким он хочет быть, и он так ждет своего рождения, чтобы жить!
– Я должна что-то сделать!

Мужчина подошел к девушке, обнял за плечи, сказал:
– Люди выросли. Чем ближе они к состоянию Бога, тем они становятся более жестокими и эгоистичными.
 – Они же должны были быть братом и сестрой!

Девушка сделала паузу, повернулась к мужчине, в её глазах была решимость и просьба.
– Пожалуйста! Я только ради этих двоих. Всем, я знаю, не помочь даже нам.
– Они всё равно встретятся, даже со своими несостоявшимися родителями. Ты же знаешь.
– Да. Знаю. Но, пусть они будут братом и сестрой, а не любовницей своего несостоявшегося отца или матери. Помогите мне.
– Давай попробуем!

Мужчина взял за руку женщину, и они вышли из помещения, оставив потерявших нить со своими родными маленькие души.

*****
Карина с маленькой Кошкой вошла в растворившиеся перед ними прозрачные из тонкого синего стекла двери. Вот тут она уже почувствовала усталость. Положив ребенка на невысокую поверхность, которую она легко бы назвала кушеткой.
– Всё будет хорошо! Верь мне.

Кошка кивнула. Верила. Не просто верила, а доверяла и очень хотела бы, чтобы Карина переживала меньше, чем есть на самом деле. Конечно, Карина скрывает свои эмоции, да еще эта тошнота, больше похожая на токсикоз, чем симптом интоксикации, окончательно мешала принимать точные действия.

Женщина подошла к стеклянному окошку регистрации. Кнопка звонка странным образом имела место быть. Нажав на кнопку, но не услышав звук, всё же увидела появившуюся девушку в светлом голубом медицинском костюме.
– Девочка. Я принесла девочку. Помогите ей.

Следом появилась целая делегация, в таких же медицинских костюмах голубого цвета, людей. Каталка, система, кислородная маска с аппаратурой. Кошку подняли, положили на каталку, присоединили аппаратуру.
– Не переживайте! Сейчас проведем быстро обследование, вам надо отдохнуть. Я проведу вас в комнату отдыха.

Девушка в голубом, что первая появилась в окошке регистрации, пыталась успокоить Карину, заметив, как она нервничает.
– Мам!

Кошка протянула руку, подзывая Карину. Кислородная маска опустилась на носик малышки.
– Я никуда не уйду. Буду ждать тебя. Не бойся ничего. Ты же не боишься?

Глаза у ребенка закрылись и девочку увезли из холла.

*****
Состояние «де жа вю» не покидало Карину. Просторная светлая палата, удобная кровать и два кресла. Цветы на окне. Мысли о том, что она в странной синей пирамиде улетучились, вернув девушку в недалекое прошлое. Она не помнила многого что было до аварии, что было в момент аварии, хотя какие-то отрывки детства вспоминались, но будто это проходило не с ней.
– Вышла из комы, приезжайте. Мы перевели с реанимации Карину в палату интенсивной терапии.

Карина слышала этот телефонный разговор врача с матерью, пытаясь вспомнить события, приведшие к тому, почему она в больнице. Ей было восемнадцать, и как мать говорила, а врачи удивлялись, что после десятидневного коматозного состояния слишком быстро пошла на поправку и восстановила все функции. Черепно-мозговая травма несовместимая с жизнью оказалась вполне совместимой.
Вот сейчас почему-то в голову приходили воспоминания её очнувшейся, и той самой жизни, где Кошка лежала в капсуле, а Вэльтман…
О, боже! Это Вэльтман. Это был Вэльтман! Да, это был Вэльтман.

Подумав о Вэльтмане, Карина услышала, как дверь открылась. В комнату вошел Вэльтман.
– Как ты себя чувствуешь?

Обычный банальный дежурный вопрос, будто они ни в какой-то мистической синей пирамиде, построенной «инопланетянами», а в реальной клинике Склифосовского, где Карина провела тот период своего нового рождения после аварии.
– Ты вчера не отравил нас куропаткой? Меня тошнит всё утро.

Вэльтман улыбнулся.
– Значит всё получилось. Ты этого и ожидала.
– Что получилось?

Карина присела в кровати и внимательно смотрела на мужчину, упавшего от усталости в кресло у окна. Вэльтман закрыл глаза, наклонил голову назад устроившись удобнее.
– Ты хотела, чтобы они остались братом и сестрой. Она моя дочь. Ты носишь моего сына. Нужно было спасти дочь твоей матери, ты ею стала. Мне пришлось ради твоего желания выбрать женщину, которая была обречена уйти и недолжна иметь ребенка, но родилась Кошка, и сделала последние годы своей матери счастливыми.

Карина всё поняла, даже нет, вспомнила, но теперь физическое тело Кошки не совсем здорово, и всё потому, что маленькую светлую душу невозможно было долго держать, она обязательно должна была прийти в этот мир.
Вэльтман это сделал. Всё собрано логической цепочкой. Кошка ведь могла попасть в какую-то совсем нездоровую семью, тех наркоманов и алкоголиков, чтобы получить еще больше испытаний, Вэльтман сделал так, что девочка стала его дочерью.

Да и, маленькая Карина, не просто так рисовала те картинки. Она тоже имела зрелую душу, из подсознания вытаскивая те видения, поэтому их просто соединили, поддерживая жизнь одной здоровьем другой. Может поэтому в Карине умещались как два разных человека, один кинулся в путешествие, другой стал научным сотрудником, один творческий витающий в своих сновидениях, другой материалист. Карина не ощущала в себе не цельность, может поэтому Вэльтман стал первым.

Что с Кошкой? Карина тогда не совсем этого хотела, она не хотела болезни ребенка. Из той прошлой жизни «Давай попробуем!» возымело действие. Вэльтман прав, получилось стать Богом.
 
Девушка встала, подошла к окну, за которым прекрасный яблоневый сад, готовый отдать свой урожай. Карина верила в лучшее, уверенная, что скоро приведут или привезут Кошку, скажут «что и как», а еще она ждет ребенка.  Повернулась, как тогда к мужчине, когда от него услышала положительное «Давай попробуем!», только спросила: 
 – Где мы?

Почему-то она ощущала, что он знает ответ на вопрос.

Глава 17

Полдень. Марина с Сашкой сидели в беседке Аланой, созданной из брезентового тента. Стол и скамейки как положено. На столе фрукты, и еще неразложенные приборы.
Вечером по прибытию Аланой, странная темная женщина, уложила их спать после травяного чая, даже ни о чем не спрашивая, не интересуясь именами, как-то всё молча, но Марина её понимала. Понимала также, если бы ей что говорили словами.

Сашка, удивительно послушный мальчик, тоже вчера молча выпил чай из пиалы и прошел на устланную под таким же тентом постель, уснул моментально.

Снились Карина и Александра, из того, далекого прошлого, когда еще студентками обсуждали будущую свадьбу беременной рыжей подружки.
 – Вот, твоя эта принципиальность, не иметь детей, Марина, доведет до неприятных событий! – говорила с счастливой улыбкой Александра, обнимая белое платье из свадебного салона. Очень переживала, что быстро вырастет живот и в платье будет казаться «коровой».
– К каким же неприятным? Нет детей, нет забот и проблем.

Маринке тогда уже нравилась Александра как девушка, но вот с толку сбила эта будущая свадебная церемония и то, что Александра хотела детей.
– Ну, не знаю! Вот Мишкин друг на тебя запал. Очень перспективный молодой человек, между прочим. Всё просит познакомить вас. Может он твоя судьба, и у вас будет мальчик и девочка, только представь! – Александра закатила в мечтах глаза, и продолжила. – Мальчик и девочка. Сын и дочка. Они сейчас сидят где-то наблюдают за тобой и ждут, когда мама, ты, то есть, познакомится с их папой.

Маринка тогда рассмеялась над Сашкиной фантазией, и похлопала девушку по тыльной стороне ладошки, которая не выпускала это чёртовое свадебное платье.
– Мечты пусть твои личные сбываются, милая! А моё желание никогда не иметь детей. Ни мальчика, ни девочку! Никогда! Мне и без них отлично живется.

Карина сидела на подоконнике с книгой, что-то о физико-биологическом анализе, и казалось не слушала диалог о детях своих подруг, но тут оторвавшись от «приятного» чтения, произнесла глядя в окно:
– Вполне может так быть. Каждая душа предназначена соединится с другой, или уже связана невидимой родственной нитью, и никто из людей не знает, когда это случится, но случайности не случайны. Многим правят наши желания из подсознания, то, о чём думаем.

Марина перестала смеяться, они с Сашей стояли рядом с окном и сказано это было как-то слишком серьезно и непонятно.
«Ох, уж эта Карина! Тоже мне философ!»

Она до последнего не верила в то, что Карина станет научным сотрудником, и из неё выйдет отличный физик-биолог. Маринка просто на это, после общей паузы сказала:
– Не верю ни в какие нити, и случайности это всего лишь незапланированные факты. Саш, ты случайно забеременела? Или планировала?
– Ну…! – Александра тогда задумалась. По сути случайно, но ведь она думала об этом больше года, чтобы замуж и ребенок, тогда и Карина права, это мысли из желаемого, значит план-то имел место быть.
– Вот и я говорю, что «Ну…!». Тогда коли желаемое, то…

И Маринка выкрикнула, как-то твердо так крикнула, куда-то в космическое пространство:
– Бог! Слышишь? Я не хочу никаких детей рожать! Никакого мальчика! Никакую девочку! Спасибо!

Из окна был виден яблоневый сад, яблоки крупными красными шарами висели на ветке, и тогда показалось, тут же подул ветер и пара яблок упали с дерева куда-то в траву, потеряв эту связь с деревом.

*****
Аланой принесла только испеченные лепешки и корзину с провизией. Рыжий Сашенька подскочил помочь шаманке, и Марина тоже привстала со скамьи.
– Сиди. Сиди. Не скоро еще. Гостей жду.
– Гостей? Я думала гости это мы?! – удивленно спросила Марина, снова села на скамейку.
– И вы тоже гости. Сейчас еще приедут. Как спалось?

Аланой вытаскивала из корзины домашнюю конскую колбасу, овощи, зелень, всё разложила на столе. Сашенька раскладывал ложки и вилки. Приборов оказалось семь. Маринка посчитала быстро и пришла к выводу, что будет еще четыре человека. Про Карину вопросы задавать пока не смела, да и не понятно, почему сын привел своими ощущениями сюда, но привел же. Девушка заняла наблюдательный пост, но не смотря на занятость Аланой всё же сказала:
– Спасибо, хорошо спалось! А вы гадаете, предсказываете что-то?

Не то, чтобы Маринка хотела что-то знать из своего будущего или прошлого, но желала понимать, почему эта темная женщина себя называет шаманкой.
– Я не гадалка. Я шаманка. Я Аланой.
– Так шаманки, разве сейчас, не те же экстрасенсы?
– Экстрасенсы?

Аланой, вроде бы, как слышала слово впервые, и будто пыталась прочесть его или перевести из мозга Марины, потому что задумчиво смотрела на лоб девушки.
– Шаманки, это проводники между душами и людьми. Родившимися и не родившимися, и умершими.

Маринка хотела спросить про Александру, но пока пыталась сформулировать вопрос, Аланой произнесла.
– Ты же не просто так сюда попала. Тебе нужен ответ. Скоро произойдет встреча тебя и с теми, чью судьбу ты когда-то решила. Вы все решаете чьи-то судьбы! Люди сейчас как боги! Я не решаю. Я Аланой. Я шаманка.

Сашка сел рядом с Мариной и прижался к ней, обнял ручками. Шаманка посмотрела на эту идиллию и улыбнулась.
– Правильно, что потом загадала другое желание, но вот люди это понимают, когда потеряют близких.

Из-за поворота возле гор поднялось облако пыли и песка. Все услышали рёв мотора приближающего автомобиля, благодаря тишине степи и горному эхо.

*****
Карина с маленьким четырехлетним Майком расположились на заднем сидении внедорожника. За поворотом показался такой знакомый домик Аланой! Кошка рядом с Вэльтманом впереди. Болезнь отступила. Они победили. Эта победа давалась очень тяжело всем, даже Вэльтману, который казался всегда таким непоколебимым и неприступным.
Идеальный мужчина получился из Вэльтмана в этом земном мире, отличный отец, и вот таким же хотелось видеть сына, когда он повзрослеет. А сейчас малыш пребывал в сонном царстве и уютно устроился на коленях у своей мамы Карины. Кошка за время болезни стала взрослее, мудрее, но та внутренняя сила своего отца из нее не ушла, да и выросла пока только на пару сантиметров из-за тех испытаний в период борьбы с лейкемией и восстановлением биохимического состава клеток.
Повезло?! Карина всегда думала о том, что это не просто везение, хотя спасти этих детей они же с Вэльтманом решили еще тогда, когда первая Кошка оказалась одиноко упавшим яблоком со своего родового дерева. Теперь они их дети! Здоровые, свои, и пусть они будут счастливыми в этом сложном мире богов. Если уж менять мир, то только с себя и своих желаний, создавая свой.

Пирамида? Да нет никакой пирамиды! Нет, она есть конечно, и там люди найдут то, что хотели бы получить. Ответы на загадки Сфинкса. Но в этом мире не каждому дано получить дорогу к этой пирамиде. Тысячи людей ищут по всему миру такие вот порталы с параллельными мирами, как эта пирамида, и только единицам удается прийти к знаменательному событию. В этой пирамиде связалась и распуталась вся цепочка, связанная с Кариной, Маринкой и Александрой, их желаниями и их детьми. Теперь уже все нити переплетены, как паутина, как та самая ниточка в детстве, которую запутываешь между пальцами, и в результате освобождаешь одним движением.

Ночи? Те странные ночи могут слышать и видеть каждый, не во всех местах правда, а там, где действительно имеют место быть порталы с параллельными такими же как этот мирами; где дикая природная тишина, но там каждый будет слышать и видеть только то, что касается лично его; только своё глубоко потерянное прошлое, даже то, что давно на расстоянии тысячи веков.
Ночь, всегда самое странное волшебное время, когда большинство людей засыпают и их души поднимаются в небо и получают всю ту информацию, которую не все воспринимают или слышат. Каждый видит то, что хочет видеть, и слышать то, что хочет! Именно, поэтому, тайны и загадки еще в жизни остаются теми тайнами и загадками; а человек, так и остаётся человеком, хотя так оказывается легко Стать Богом!