Валторнист
Около двух часов назад отшумел очередной скандал. Арон сидел в оркестровой яме. Спектакль давно закончился. В Театре, кроме дежурного охранника и пожарного, никого не было.
Он подумал: "А что они, собственно, делят? Как можно убивать свою коротенькую жизнь на склоки, да ещё и получать от этого удовольствие? Зачем тратить жизнь на мерзость?"
В оперной труппе было два непримиримых лагеря, которые возглавляли народные артисты-ведущий солист- драматический баритон и прима-сопрано. Гадили они друг другу с садистским наслаждением. Иногда это противостояние выливалось в мерзкие сцены со взаимными оскорблениями. Как сегодня, например.
Арон думал о прожитой жизни, которая почти что вся прошла в стенах этого Театра. Ему перевалило за 80, но он ещё работал. Это был сутулый человек среднего роста с подвижным артистическим лицом и глазами провинившегося ребенка. Даже пышные седые усы не добавляли ему солидности. Раньше он играл в театральном оркестре на валторне. Выйдя на пенсию работал распространителем в "Бюро организации зрителя", суфлером. А последние лет 12 отвечал за нотную библиотеку Театра. Собрав клавиры, он присел и задумался. О чем? О чем может думать человек, жизнь которого подходит к концу? О прошлом. Ведь строить планы уже поздно-надо подводить итоги.
Арон родился в начале 20-го века. Окончив консерваторию был принят в труппу Театра оперы и балета. Театральная атмосфера захватила его, ему нравилось всё: и то, что он занимался любимой музыкой, и свободные нравы, царящие в творческой среде. Гастроли, капустники - всё! Театр стал для него даже не вторым, а первым домом. Через несколько лет Арон женился на хористке Ирине. Ира была спокойной, какой-то "уютной" девушкой. Она любила и умела вкусно готовить, а главное, она любила Арона. Так же, как и он её. С разницей в три года у них родились два мальчика. Когда началась война, Арону было уже под 40. Театр эвакуировали на Дальний Восток, позже - в Иркутск. По счастью Ирина накануне войны отправила детей в Свердловск к своим родителям.
Воспоминания прервал какой-то шум на сцене. Кто бы это мог быть в такой поздний час? Оказалось, что из "столярки" принесли только что изготовленный реквизит для оперы "Молодая гвардия", премьера которой намечалась через два дня. На взгляд Арона это произведение порочило героев Краснодона круче, чем любой злонамеренный вымысел.
Опера была тяжеловесной- аж на три часа. Понимая, что ни один зритель столько не продержится, литчасть сократила действо наполовину. И получилось вот что: в первой картине- уходящие из Краснодона партизаны взрывают шахты. Секретарь райкома партии дает задание Олегу Кошевому: "Создать молодежную организацию, которая будет совершать диверсии в оккупированном городе. Дальше следует клятва молодогвардейцев в саду. Потом "Молодая гвардия" поджигает биржу труда, оставив своих земляков без работы, а значит без возможности выжить, вешает полицая (не немца, естественно). Далее-арест Олега Кошевого, сцена "в тюрьме" и расстрел. Получалось, что ничего особо полезного эта организация не сделала. Так - пошалили. Такие "шедевры", конечно, не давали сборов. Работая распространителем, Арон знал, как продаются билеты на подобные зрелища. Распространитель приходит в профком большого завода. Дальше-деловой разговор - Я вам 10 билетов по госцене на Райкина(Утесова), а вы мне 50 проданных билетов на оперу "В бурю" Хренникова. В профком по одному вызывались нарушители дисциплины, пьяницы и прогульщики. Под угрозой лишения премии им "всучивали" билеты в оперу. Конечно же, навязанный "культурный досуг" никого из работяг не интересовал и билеты, по большей части, шли в мусор. Но кто-то всё же приходил.
Для того, чтобы представление состоялось в зрительном зале должно было быть, как минимум 12 человек. И вот, уже загримированные, в сценических костюмах актеры, с надеждой, что 12-й зритель не придет, смотрят в щель занавеса. Если набирался "кворум" звучал 3-й звонок и представление начиналось. Опера "В бурю", единственно чем могла привлечь зрителя, это появлением на сцене Ленина. Это анонсировалось. Конечно же, Ленин не пел. Из драматического театра привозили загримированного артиста, имевшего "лицензию" на изображение вождя. Актерам, игравшим Ленина, "мандат" выдавала специальная комиссия, которая почему-то считала, что только они знают, как этот персонаж выглядел. Ленин быстрым шагом выходил из своего кабинета в приемную. Увидев 3-х крестьян-"ходоков" спрашивал: "Вы откуда?"
-Тамбовские мы.
-А! Тамбовщина-наша житница! Проходите, товарищи.
И уводил их в свой Кабинет под аплодисменты. На поклон он, естественно, не выходил-вожди не сгибаются. Всё! За 8 слов 50 рублей. Голливуд отдыхает!
Перед выходом Ленина, "ходоки" встречают в приемной своего земляка-бывшего батрака, а ныне командира Красной армии.
Эта тупая, бездарная 3-х часовая тягомотина так раздражала исполнителей, что они пытались разбавить эту муть отсебятиной. Бывший односельчанин подводил "ходоков" к карте с какими-то невнятными обозначениями и веерами красных стрел. С горящими, восторженными глазами пел примерно следующее-Нас Климент Ворошилов на врага водил.
Потом, показывая что-то на карте, довольно громко объяснял "лаптям": "Посмотрите, вот отсюда как ****ет" Один из ходоков отвечает: "Ты не ****ишь? Вот это да! Ебануться можно!"
Такие постановки, считал Арон, дискредитировали оперное искусство и так не шибко популярное. Хотя и с классиками случались проколы. Одна из "группировок" "пробила" в свою пользу партии Ольги, Татьяны и Ленского в опере "Евгений Онегин". Все три исполнителя были предпенсионного возраста, так что-как ни гримируй... А вот Онегина пел относительно молодой солист из "вражеского клана". Сцена ссоры Евгения и Ленского: Ленский-Онегину, вы больше мне не друг! (поёт).
Онегин (реплика в сторону)- Ну и *** с тобой. И начинает петь.
Война, наконец закончилась. Театр вернулся в родной город. Родители Арона, оставшиеся на оккупированной территории, конечно же, не уцелели. Старший сын Семен, после окончания консерватории, стал играть на виолончели в симфоническом оркестре филармонии. Через несколько лет женился. Вскоре Арон стал дедушкой. Младший сын - Борис к музыке был равнодушен. Закончив 8 классов, поступил в Торговый техникум, одновременно работая грузчиком, а потом продавцом в овощном магазине. После техникума сразу же поступил в Институт общественного питания на заочное отделение. Боря хотел денег. К окончанию института он работал в должности начальника цеха засолки на овощной базе. Его карьера быстро шла в гору. Через 3 года он уже был директором базы. А ещё через 7 лет Бориса посадили. Семьи у него не было, хотя ему было уже за 30.
Освободился сын Арона через 12 долгих лет абсолютно больным человеком. Через несколько месяцев Боря повесился, оставив короткую записку: "Не получилось. Жаль."
Старший сын Арона Семен был женат на оперной певице, служившей в том же театре, что и Арон. Оперная труппа состояла из разных людей, которых, кроме любви к пению, зачастую больше ничего не объединяло. Кто-то делал параллельную карьеру, будучи народным депутатом. Иные внутри театра проявляли активность, никак не связанную с творчеством. На противоположном полюсе находились люди, которые занимались только искусством. Хотя это был, в основном, народ бесшабашный, зачастую пьющий, но они вызывали у Арона симпатию.
Бас Станислав Лавров, внешне полностью соответствовал своему амплуа-крупный мужчина, ходивший с массивной тростью и пивший даже в антрактах не пьянея. Однажды, на праздничный концерт к 9Мая, Станислав пришел при регалиях. Все знали, что он воевал в разведроте. Но такой "иконостас" видели впервые. Оба борта пиджака были густо увешаны орденами и медалями.
Спев и сходя со станка, наступил на пустое место и упал-монтировщики забыли поставить ступеньку.
-Стана дураков, ****ь! - отреагировал Станислав.
-Если вы это говорите, значит так оно и есть-сказал с ударением на "Вы" аккомпаниатор, стоявший за кулисой.
Однажды, сразу после Нового года Арон встретил Лаврова на улице. Станислав был в долгополой шубе и шапке "а ля Шаляпин". В руке была неизменная трость.
-Арон, я знаю отчего я умру-от детских ёлок, они сведут меня в могилу. Даже я не могу столько выпить! Выглядел он, действительно неважно. Но где ещё взять такого "Деда Мороза"? Он был нарасхват.
Не менее ярким персонажем был тенор Сергей Холодов. Его история была похожа на Лемешевскую. Холодов тоже работал таксистом, а потом запел. Дальше - консерватория и Оперный театр. Холодов, кроме чистого тенора, обладал незаурядными актерскими способностями. Пил он запоями до белой горячки. Каждый запой заканчивался госпитализацией. Однажды на гастролях произошел конфуз. Опера "Иоланта"2-й акт. Занавес открывается, по центру сцены висит «язык»-вышитый треугольный занавес, за которым стоит оруженосец Альмерик, он же Сергей Холодов. Язык поднимается, и Холодов начинает петь арию Германа из "Пиковой дамы". Оркестровая яма местного драмтеатра была мала и не вмещала весь состав. Поэтому часть музыкантов сидела по обоим сторонам авансцены. Холодов бросился на них с довольно увесистым мечом, которым был вооружен. С криками: "Вы что, еб вашу мать, играете?" стал замахиваться им на музыкантов. Все попрыгали в оркестровую яму, бросив инструменты. Сергея "стебанула белка" прямо во время действа. Публика была в восторге!
Арон посмотрел на часы. Было без 10-ти 3. Захотелось курить. Он вышел из ямы, зашел в библиотеку, расставил клавиры по полкам, запер дверь на ключ и пошел в курительную комнату. Сейчас он курил мало 2-3 сигареты в день, не то что раньше. Однажды, когда Арон уже был пенсионером и давно не играл, ему пришлось опять взять в руки инструмент. Срывался спектакль-пьяный вдребезги валторнист не мог даже говорить, не то что играть. Замену искать было уже поздно. И вот Арону пришлось отыграть спектакль. После этого "подвига" он долго приходил в себя, но нет худа без добра-курить стал в 5 раз меньше.
Вообще оркестранты не отличались ангельским поведением. Тот же валторнист пришел однажды на спектакль, в очередной раз, в пограничном состоянии и сел играть. То ли из чувства вины, то ли по какой-то другой причине играл он слишком громко. Дирижер несколько раз тихо произносил с пульта: "Сеня, тише!" В конце концов последовала фраза: "Сеня, не играй!"
Несмотря на строжайший запрет для музыкантов академических театров играть в ресторанах, на похоронах и других местах-это "табу" нарушалось сплошь и рядом. Играли на танцах, свадьбах, похоронах, в ресторанах-далее везде, где был спрос на "живую" музыку. Однажды, находясь на гастролях в Симферополе, несмотря на жесткую конкуренцию в этой сфере, духовики умудрились "залабать" двух «жмуриков» (отыграть двое похорон). В чужом городе! Как?! На следующее утро у гостиницы собралось человек 40 возмущенных местных "лабухов". Конфликт кое-как удалось погасить. Да, смешно. А что было делать? Зарплаты были крохотные-вот и искали, где бы подработать.
Ударник-виртуоз Саша Вайнберг подрабатывал везде-от обслуживания банкетов до участия в оркестре военной Академии. Виолончелиста Юру дважды увольняли (и опять принимали) за игру на клавишных в ресторане "Люкс". А уж в Оперной студии при Институте искусств кормился весь оркестр-это было легально. Все как-то подрабатывали. Мужчины из кордебалета разгружали контейнеры с овощами и фруктами на Центральном рынке. Хорист Васильев ремонтировал "фирменные" часы. Артист балета Чистяков фотографировал на свадьбах. Ещё один "хорист" шил одежду на дому.
Но ведь если бы всем нам было бы здесь неинтересно, то и разбежались бы по ресторанам. похоронным бюро, домам быта и прочим "денежным" местам. И если мы этого не делаем, значит мы счастливы здесь? Во всяком случае-большинство из нас-закруглил свою мысль Арон.
Что было потом? Через год, после Бориной гибели, старший сын Семен с женой и детьми, получив из ОВИРа долгожданное "добро" уехал в США. Арон с Ириной остались одни. П потом не стало и Ирины - годы и болезни сделали своё дело. Арон опять посмотрел на часы-Ого-полшестого, наверное, уже светает. Пойду-ка я домой. Арон жил в 3-х минутах ходьбы от театра. У охранника, открывавшего дверь, Арон вдруг спросил-Сережа, скажи, ты счастлив?
-Не знаю, Арон- ответил тот, подумав.
-А я знаю!
Охранник закурил, провожая Арона недоуменным взглядом, пока согбенная фигура старика не исчезла.
-Что он имел ввиду? - спросил неизвестно кого Сергей.