-И что мы здесь ищем? Торговец сгинул в этом пожаре, и всё что от него осталось, это обугленные кости и горстка пепла. –
Проворчал Ронель и поплотнее закутался в серый плащ с глубоким капюшоном.
Накрапывал мелкий дождик, но с запада пастух ветер уже гнал стадо серых туч с далёкими вспышками зарниц. Через пару часов он пригонит тучи сюда, и над городом разразится настоящая гроза.
- Ну что там, Борода? Нашёл что-то интересное? – Спросил я у копошащегося в золе пожарища гнома.
Он бродил по развалинам сгоревшего дома и внимательно поглядывал под ноги. После присел, поковырял в пепле пальцем, понюхал, хмуря брови и наконец, направился к нам, на ходу вытирая перепачканные в саже руки о полу своего плаща.
- Вот что я вам скажу, парни. Кто-то здесь баловался с Зубоскалом. Бомба взорвалась на втором этаже. Огонь, конечно, знатно потрудился и уничтожил почти все следы, но кое-где в кирпичах я нашёл её вплавленные осколки, – Деловито произнёс Одноглазый, поправляя мятую шляпу с широкими полями. – Хотите знать моё мнение? Бедняге явно кто-то помог отправиться на тот свет. Какой-то умник пытался всё обставить как обычный пожар. Скорее всего, Зубоскал был с длинным запалом, уж очень удачно выбрано место взрыва.
- Погоди. Ты точно в этом уверен? – спросил Ронель, сверкнув глазами из-под капюшона. Мой приятель никогда не отличался большим умом и мыслительные процессы в его голове иногда тормозили, но, похоже, и до него наконец дошла суть случившегося.
- Но тогда это значит что..? – произнёс он, глядя на развалины дома.
- Всё верно, приятель. Кто-то ищет тоже , что и мы, - мрачно сказал я, поглядывая по сторонам.
На стене соседнего здания я увидел надпись. Кто-то не пожалел краски и коряво нацарапал огромными буквами «Смерть имперским крысам». Сия писанина была довольно старой, выцветшей и частично замазана грязью и копотью. Когда-то подобными лозунгами были исписаны многие стены городов этой страны. Так, простой народ выражал своё отношение к военной агрессии и оккупации королевства Империей. Тогдашний король поступил мудро, сложил знамёна и присягнул императрице на верность. Тягаться с превосходящими силами Имперской армии было бессмысленно. Но недовольных, как всегда, нашлось великое множество. Подпольное сопротивление тогда попило много нашей крови. Стычки, диверсии, поджоги казарм и тому подобные вещи. А ещё,- вот такие надписи на стенах. Хотя, моё мнение, толку от всего этого было не много. Теперь здесь часть Империи. И, похоже, это надолго.
- Рвануло знатно, - сказал Одноглазый, пытаясь раскурить отсыревшую трубку. – Смотри, как кирпичи по сторонам разбросало. Я кой-чего в этом смыслю. Зубоскал придуман гномами, чтобы прожигать доспехи или устраивать пожары в эльфийских лесах. Там особый состав пороха и ещё кой чего. Любая броня плавится, что твоя свечка, и стекает в сапоги вместе с костями. И ничем ты его не потушишь. Наши алхимики потрудились на славу, когда создавали это чудо.
- Изверги! – высказал своё мнение Ронель и плюнул под ноги, на что гном лишь довольно усмехнулся.
- В любом случае, здесь нам ловить нечего. Нужно уходить, - произнёс я, и направился в сторону тёмного переулка. Мои друзья, молча, шагали рядом.
Мы спрятались от случайных глаз в вонючем, узком переулке, заваленном битым кирпичом и прочим мусором. Здесь властвовала тень высоких стен, и шанс что нас не заметят приятно увеличивался. Одноглазый наконец раскурил свою трубку и теперь пыхтел дымом, с мрачным и задумчивым видом. Ронель откинул полы своего плаща и нежно поглаживал рукояти парных абордажных сабель, висящих на поясе в чёрных ножнах. На него, как я догадывался, это всегда действовало успокаивающе. Мои друзья знали, что для меня значила смерть незнакомого мне человека сгоревшего в пожаре. Поэтому угрюмо молчали, явно не зная с чего начать разговор и оставив за мной право решать, что делать дальше. Я знал, что они пойдут со мной до конца. И высокий, широкоплечий Ронель, покрытый татуировками с головы до ног, и маленький, ворчливый, бородатый и одноглазый гном с труднопроизносимым именем Чизнгхан, – были мои единственные настоящие друзья, которым я всецело доверял и на которых можно было смело положиться. Мы не раз прикрывали друг другу спину и побывали в разных опасных переделках.
- Здесь нам придётся разделиться, - начал я, глядя в тёмную глубину переулка. – Следующий в списке человек живёт в центре города. И нам опасно там появляться вместе. Я пойду туда один.
Я видел, как недовольно нахмурился Ронель и как яростно запыхтел трубкой Одноглазый. Им, похоже, пришлась не по душе идея отпускать меня одного в место кишащее патрулями бдительной стражи, где все стены были увешаны плакатами с нашими мордами.
- Этот наглец над нами издевается! – обратился Одноглазый к Ронелю, гневно сверкнув своим одиноким глазом. – Один хочет лезть в змеиное гнездо, - а мы, значит, не при делах. Да чтоб я, Чизнгхан, сын Зирнаха Двухглавого… - Гном приосанился и гордо выпятил грудь.
- Да погоди ты! – подняв руку, перебил разгневанного гнома Ронель. – Эд, всё верно сказал. Мы с тобой та ещё компашка! Троих нас сразу узнают и загребут в темницу. Или ты забыл кто мы теперь?
- Как, же, забудешь такое, - насупившись, пробормотал Одноглазый.
*****
Нужно было спешить. Кто-то опережает нас на несколько шагов и оставляет за собой лишь трупы. Мы расстались возле пирсов, пожелали друг другу удачи и договорились встретиться в условленном месте за чертой города, после чего мои друзья направились в сторону покосившихся рыбацких лачуг и бараков. Я же направился в центральную часть города. Всё так же накрапывал дождь, небо было пасмурным и мрачным. В довесок к сырой погоде, добавился сильный ветер, который гулял по крышам и переулкам. Низкие, свинцовые тучи зловеще повисли над городом, грозя низвергнуть на него всю свою мощь и злобу. Стало заметно холодать и я поплотнее закутался в свой промокший плащ. Я быстро шагал по вымощенной серым камнем улице, размышляя о событиях последних дней. Шесть имён. Шестеро людей, которых не связывало ничего общего, кроме того, что все они были вписаны чёрными буквами в дневник капитана. Он, так и не раскрыл нам всей тайны, сказав лишь, что разгадка в этом списке. Хорошо что в своём дневнике капитан указал не только имена, но и город в котором жил тот или иной человек. Это хотя бы самую малость упрощало поиски.
Первым в списке был обычным старым матросом. Давно остался не у дел, сошёл на берег и прозябал в потру Нью-Аспина. Это был захудалый городишко на юге страны, почти уничтоженный войной. Мы нашли того моряка. Нам указали на таверну где он часто ошивался. Старик спал прямо за столом, уронив на него свою плешивую голову. Рядом стояла недопитая бутылка какого-то мутного пойла. Когда я попытался привести его в чувство, то оказалось что дед мёртв. Мы тогда решили что причиной смерти стали старость и не совсем здоровый образ жизни несчастного. Никаких признаков насильственной смерти я не увидел. Я поспрашивал о нём, но никто толком ничего ни знал. Жил один. Ни друзей ни врагов. Часто набравшись, рассказывал байки о своём славном прошлом, но и там зацепится было не за что. Мы нашли его берлогу и перевернули всё верх дном, надеясь найти хоть что-то, что даст нам ответ или хотя бы намёк на причину появления этого старика в дневнике капитана. Но не нашли ничего. Теперь я был твёрдо уверен что бедолаге помогли уйти из жизни. Я не имел и малейшего понятия кто и зачем это сделал. Я жалел что не расспросил как следует о том, с кем дед встречался перед смертью. Завсегдатаи той таверны лишь рассказали что старик был вечно пьян, но накануне смерти обмолвился что повстречал старого друга и что теперь у него всё будет хорошо. Похоже, "дружок" деда ускользнул у нас из-под самого носа. В итоге мы покинули Нью-Аспин не солоно хлебавши.
После недели пути, мы прибыли в Нордгрит. Бывшая столица королевства Осмонд встретила нас не совсем дружелюбно. А именно, пустыми, почти безлюдными улицами, и частыми патрулями солдат в имперских мундирах. А после того как мы увидели, что чья–то щедрая душа расклеила по всему городу плакаты с нашими физиономиями,- находиться в этом городе стало совсем уж тошно. Не думал что за нас возьмутся так скоро. С того момента, как мы стали для Империи предателями, дезертирами и преступниками прошло не так уж много времени. Я подозревал что дело здесь в личной неприязни того хлыща, которого мы встретили на острове. Большая имперская шишка. Как там его звали? Крист Холдвар. Вспомнив это имя, моя память вновь вернула меня на остров, с которого всё и началось. Наши поиски, бегство под градом стрел и копий…. и тот проклятый храм, из-за которого я и вляпался в эту историю с дневником. Я снял капюшон, подставляя лицо под моросящий дождь. Но холодные капли дождя не могли остудить жар, родившийся в моей голове от нахлынувших воспоминаний. Остров Ошеку. Старый негодяй, наверное, знал чем это в итоге обернётся. С того самого момента как умыкнул карту из-под носа у имперцев. Или ещё раньше? Капитан не желал делиться своими секретами с простыми матросами. Лишь на краю забвения, он рассказал, что его подвигло отвернуться от Императрицы.
Я остановился возле лавки цирюльника и уставился на висящие на стене плакаты. На одном из них был изображён одноглазый гном, в шляпе и с повязкой на левом глазу, хмурый и злой. За голову его, было назначено пять сотен золотых. Так же сообщалось, что сей злодей, душегуб каких свет не видывал и вообще, весьма опасен и жесток. Рядом висела морда Ронеля, его неизвестный художник изобразил с звериным оскалом на лице и татуировками на лысом черепе. Здесь надпись гласила, что за помощь в поимке особо опасного преступника так же обещано пять сотен золотых. Глядя на эти карикатуры, я при всём желании не видел сходства с моими друзьями. Но тем не менее некоторые приметы были на месте. Наконец я уставился на третий плакат. С него, на меня смотрел небритый и малоприятный тип, с тёмными космами торчащих во все стороны волос, с сдвинутыми к переносице бровями, и зловещей ухмылкой. Надо бы попробовать скопировать эту ухмылочку. Буду пугать детишек и их мамаш. Надпись на плакате гласила, «Эдвард Карди, Дезертир и предатель. Особо опасен. Награда за помощь в поимке тысяча монет». Тысяча!!! Есть чем гордиться. Кто-то может запросто озолотится за мой счёт. Честно говоря, меня удивила такая разница в награде за наши головы. Чем я заслужил такую "любовь"? Могу смело утверждать что я не самый первый злодей в нашей троице. Ронель, например, с своей неудержимой любовью к рукоприкладству, запросто заткнёт меня за пояс. А наш бравый гном, - это настоящий образчик всех пороков которыми так славится гномье племя. Я, конечно тоже не без греха, но смею надеяться, что всё же не законченный негодяй. Проклятые недомерки! Да простит меня Одноглазый, но это его родственички гномы изобрели печатный станок, и теперь его плоды мне приходиться лицезреть. При всей своей грубости и хамстве, гномы были очень умелыми механиками. В довесок ко всему бородачи снабдили своё творение несмываемыми чернилами, и сколько бы дождь не тянул к висящим на стене плакатам свои мокрые руки, но ничем помочь мне не мог. Хорошо ещё что художник нарисовавший всё это безобразие был довольно паршивым мастером. Впрочем, что-то я задержался. Нужно двигать дальше.
Итак, что мы имеем? А ровным счётом, не имеем ничего. Второй человек из списка, был вычеркнут рукой неизвестного убийцы. Торговца, найти оказалось несложно. Том Комар, в определённых кругах, при жизни был довольно известной личностью. Раньше занимался контрабандой, сколотил неплохой капитал и обосновался в столице. Здесь, он промышлял грязными делишками: скупка краденного, запрещенные магические побрякушки, ставки в не легальных боях, был посредником между гильдиями городского дна. И он сгинул в пожаре. И опять я пытался понять, что могло связывать этого человека с нашим делом. Что он мог знать? И что вообще мы ищем? Чем владел при жизни торговец Том Комар? Каким-то таинственным предметом, или же нужной информацией? Я понимал с самого начала, в какую опасную и безумную авантюру мы вляпались. Но уже не мог отступить. Уже было слишком поздно. Я погряз в этом по уши.
Серые халупы старого города скоро кончились, и я оказался в центральной части столицы. Здесь жили зажиточные горожане, правящая верхушка и прочие их прихвостни. Вид вокруг, - ни чета бедным кварталам ремесленников или рыбацким трущобам. Центральный (или как его называли местные, Верхний) город утопал в роскоши и великолепии. Волновал сердца поэтов и вдохновлял художников. Уютные аллеи и улочки, мощенные серым камнем. Двухэтажные, а кое-где и трёхэтажные дома, с изысканными фасадами и карамельной черепицей. Печные трубы, балконы мостики и перила, изящной работы флюгера, фронтоны с коваными отливами, - здесь всюду чувствовалась любовь к искусству и деталям. Конусы воздушных башенок с причудливыми шпилями, тонких и прекрасных, словно из детских старинных сказок, казалось, касались самого неба. Фонтаны с бирюзовой водой, на площадях и в парках. Статуи и колоны, немыслимых размеров и самой тонкой и изящной работы. Зелень аллей и калейдоскоп красок на клумбах. Я помню, как удивлялся вместе со всеми этой красоте, с копьём в руке печатая шаг по дивным улицам города. И радости моей не было предела, когда я узнал, что столица королевства Осмонд не позаботилась о таких простых вещах как оборонные сооружения. Они поплатились за свою беспечность. Город сдался практически без боя. Да и не могло быть иначе. Здесь даже не было крепостных стен. Только на востоке, где к городу почти вплотную примыкал лес, была построена массивная и высокая стена, которая полукольцом закрывала столицу от темного леса. Этот лес местные называли проклятым и, по моему мнению, страх перед тем, что скрывалось под сенью темных деревьев, был достаточно обоснованным. Такой лес не может быть безопасным. Мне однажды довелось стоять на стене, и я видел, какие вещи творятся там. Когда наступали сумерки, на границе леса всегда что-то двигалось и копошилось. Ветви качались, будто на ветру, даже тогда когда ветра не было. Тени у самых корней будто дышали и пульсировали. Горели призрачные, зеленоватые огни, они блуждали между деревьев, словно кто-то не спеша бродил с волшебным фонарём в руке. Лес был полон, будораживших сознание и фантазию звуков. И хоть от стен и до кромки леса было приличное расстояние, звуки эти были отчетливо слышны. В шелесте листвы, в пении ветра в кронах деревьев, в скрипе старых узловатых ветвей слышались вздохи и, шепот от которого кровь стыла в жилах. Я не уверен, что это было явью, а не игрой воображения, звуки эти звучали в голове, словно чужие настойчивые мысли. Голоса звали меня по имени, манили и завлекали, умоляли, угрожали и выворачивали душу своими обещаниями. Они знали все мои тайны и желания. Но стоило лишь отвести взгляд,- и шепот прекращался. Как говорят местные жители, кто подался зову и шагнул вглубь леса, назад уже не возвращался. Как жители столицы терпели такое соседство, ума не приложу. Запросто можно свихнуться от мысли, что рядом с твоим домом происходит такое. Но, как известно, человек ко всему привыкает. Не лезет за стену, никого не трогает, - и ладно. Тем более что безопасных мест в нашем безумном мире осталось не так уж много. Говорят всему виной война, которая прокатилась по всему миру много веков назад. Маги прошлого что-то не поделили между собой и вцепились друг другу в глотки. И как результат, некогда великая цивилизация сгинула, уничтожив почти все живое, оставив в наследство вот такие леса, гиблые болота, да бескрайние черные пустоши. И, конечно же, серую скверну. Это проклятье нашего мира. Оно уверенно и неумолимо ползло на восток, пожирая всё на своём пути. Поэтому все мы удивились, найдя на севере такой лакомый и нетронутый серой скверной райский уголок под названием Осмонд. Теперь здесь властвует Империя. И город от этого не стал менее прекрасным. Лишь оживленные раньше улицы стали совершенно пустыми. Казалось, жителей поразила неизвестная хворь, враз уменьшив их радость и беззаботность, заставляя забиться по углам и лишний раз не высовывать нос из дому. И пусть столица сдалась и приняла поражение малой кровью, но в сердцах людей все мы были и остались захватчиками и врагами. Чужаками, которые пришли с оружием в их города, нарушили мир и лишили будущего. И какие бы оправдания я сейчас для себя не придумал, все они во многом правы. И не смотря на то, что за мародерство солдата ждала петля, и был приказ не трогать мирный люд, жители этой страны испили чашу горя сполна. Столицу от погромов и смерти, спасла капитуляция и трусость короля. Другим повезло меньше. Горы трупов и море крови. Десятки городов стертые с лица земли. Вот что принесла с собой Империя. И я был вместе с ней. Раньше был. Можно сколько угодно ненавидеть себя и раскаиваться, но это не делает тебя менее виновным. Ты виновен, и уж точно не тебе решать заслуживаешь ли ты прощения. Хотя говорят, солдат это меч в руках правителя, какой с него спрос? Да и совесть штука индивидуальная. И я даже не буду пытаться обелить себя, так как считаю, что когда своими руками творишь чужое зло, это не умаляет твоей вины.
Я шагал дальше и прелестные дива города меня совсем не трогали. Я бывал здесь раньше по долгу службы и провёл в этом городе почти полгода, и мне ещё тогда до тошноты надоела его красота и монотонность. Я просто сходил с ума от безделья, и даже редкие стычки с несогласными не могли вывести меня из уныния. Поэтому когда на горизонте замаячил мой давний приятель и предложил послужить на пользу империи под началом славного капитана Кеннета, - я согласился, почти не раздумывая. Хотя, моряк из меня был, как из Одноглазого праведник. Но как потом выяснилось, я вполне не плохо справлялся с обязанностями простого матроса. Главное было не крутиться под ногами у нашего квартирмейстера и не попадаться на глаза вечно хмурому капитану. У старика был тяжелый нрав, он был скор на расправу за не выполнение приказов, и не сильно жаловал бездельников, да пребудет его душа с морским ветром. Как оказалось, старый спрут с самого начала вёл двойную игру. Но за полгода скитаний от одного берега к другому, всем нам было плевать на то, что происходило на большой земле. Мы стали настоящим боевым братством и уважали капитана как родного отца. За его острый ум, умелого командира и заботу о команде. Он никогда не бросал своих матросов в беде. И когда власти порта Кардобаса пытались вздернуть на рее Одноглазого, капитан выложил кучу монет, выкупив гнома из крепких лап закона. Как оказалось, гном успел прославится, совершая набеги на местные корабли и берега вместе со своими бородатыми родственничками. Я помню, как правитель отказался принимать выкуп, и как капитан велел направить пушки на его роскошный дворец. В общем, Одноглазого нам вернули почти целого и невредимого. Пострадало лишь его самолюбие. Уж очень злился Одноглазый, за то, что капитан вычел сумму выкупа из его жалованья и гном кидался на всех на кого падал его свирепый, горящий огнём злобы глаз, считая, что мы должны были отговорить старика платить. А потом был остров Ошеку. Что было после того как мы нашли то что искал капитан я стараюсь до поры до времени не вспоминать. Но теперь мне приходиться выполнять последнюю волю славного капитана Кеннета. И я не могу отступить. Дело здесь не только в чести, долге и прочих вещах. Да, я поклялся продолжить дело капитана, но всё несколько сложней.
И вот я вновь шагаю по улицам Нордгрита, столицы королевства Осмонд. Я немного ориентировался в его узких лабиринтах и двигался самыми тёмными проулками. Стажи было много, но мне удавалось убраться с их пути, едва заслышав шаги. Как я уже говорил, местных на улицах было не много. Лавки, магазинчики и мастерские были закрыты и если судить по пыльным витринам и тусклым выцветшим вывескам, закрыты довольно давно. Я резко свернул за угол и чудом разминулся с тройкой стражников в имперской форме. Они, кутаясь в плащи, быстрой походкой протопали мимо, даже не глянув в мою сторону. У одного из них в руках блеснул огонёк Искры. Эта штука внешне походила на обычный арбалет, с той лишь разницей, что имела барабан с зарядом на сорок стальных болтов, которые выстреливались с помощью механики и магии. Очень скорострельная и смертоносная вещь. Раньше простым стражникам таких игрушек не давали. Магия в нашем мире очень ценный ресурс .Шаги стражников стихли и я двинулся дальше. Миновав круглую, большую площадь, с статуей рыцаря на коне в центре, и пройдя по горбатому изящному мостику через неспешную речушку, я остановился возле двухэтажного дома. Дом прятался в тени старых клёнов, стены его были увиты плющом, а к крыльцу вела узкая тропинка, посыпанная разноцветными мелкими камушками. По бокам росли кусты не известного мне растения с лиловыми листьями и мелкими голубыми цветочками. Пахли они сладко и омерзительно. Насколько я помню, эти кусты раньше были другого цвета и уж точно не смердели падалью. Я не стал подходить к крыльцу, есть вероятность, что меня заметят из окон. Я собирался проникнуть внутрь не заметно и нанести визит неожиданно. Если хозяин дома меня заметит раньше времени, есть шанс нарваться на ненужные неприятности. Я обогнул дом слева, пересёк небольшой парк и остановился перед невзрачной дверцей, ведущей в крыло слуг. Очень странно, но дверца оказалась не запертой. Непростительная беспечность. Хотя, покажите мне дурака, который без приглашения решится влезть в дом к магу,- и я посмеюсь вместе с вами. Можете начинать смеяться, а я подхвачу. Человека, который жил в этом доме звали Дэйв Лютер. Я пересекался с ним раньше. И он был в списке дневника капитана Кеннета.