Соседи.
Хороших соседей не бывает. Во всяком случае, Евгению такие не попадались. Вырос он в коммуналке, на 5-м этаже большого дома, построенного в 30-е годы двадцатого века. Жили они втроем-Женя, мама Сима, и бабушка Года. Сима была школьным учителем, Года-домохозяйкой. Занимали они одну комнату, две другие-семья Шифманов. Абрам Львович композитор-надменный монумент самому себе. Его супруга Мария Самуиловна-оперная дива с огромной грудью и строгим взглядом. Она открыто изменяла своему мужу с соседом по этажу краснодеревщиком Вацеком Смоляком польским евреем, которого Советский Союз спас от фашистов, не предполагая, конечно, что он станет глумиться над представителем советской творческой интеллигенции. Вацек в середине 60-х уехал к родственникам в Австралию-бежал, видимо, осознав всю глубину своего падения.
Там же проживала дочь Марии Самуиловны от первого брака Виктория. Это была серая мышка, накрепко придавленная мнимым авторитетом своей мамаши и её мужа! Дополняла семейство, дошаркивающая последние месяцы на бренной земле, Бэлла Иосифовна-мама Абрама Львовича.
Мирным это сосуществование назвать было трудно. Но и явных воинственных действий не было. Никто не мочился соседям под дверь, не сыпал отраву в борщ. В общем-вели себя интеллигентно. Соседи Симы, Годы и Жени, конечно, спали и видели, как бы отселить "это быдло".
Двумя этажами ниже жила семья дяди Зямы-Симиного брата и сына Годы. Он жил с женой Диной и двумя малыми детьми в одной комнате. "Стоял на очереди". Дядя Зяма был фронтовиком, членом партии и состоял в Союзе художников. За эти заслуги ему, в конце концов, выделили 3-х комнатную "хрущевку", правда, не сразу-когда они переехали, дети были уже в подростковом возрасте. Сима, Женя и Года переехали в комнату, где жил ранее Зяма с семьей, а Шифманы, наконец-то, избавились от соседей. Какая там была комбинация? Этого Женя так никогда и не узнал. Жизнь в новой квартире началась со скандала. Семья Зямы имела "льготу" в виде 6-ти метровой каморки, где чудом помещалась сидячая ванна, газовая плита и умывальник. Соседи попытались "отжать" это пространство. Но...Вмешался Зяма, пришли какие-то тетки из ЖЭКа и "плацдарм" удалось отстоять.
В одной из двух соседних комнат жили Софа-незамужняя 30-ти летняя женщина, работавшая корректором в редакции газеты и её мать, бывший концертмейстер, тетя Аня-спокойная пенсионерка с уставшими от жизни глазами. Софа с лихвой компенсировала тишайший нрав своей мамаши. У неё случались нервные срывы. Буйствовать она начинала без малейшего повода. Вечные разборки на тему – кто не потушил свет в туалете? (Большой привет из "вороньей слободки) или; "у вас телевизор громко работает", ну и т.пр. Похоронив мать, годам к сорока Софа неожиданно успокоилась.
В другой комнате обитала супружеская пара-дядя Саша, немногословный седой мужчина лет за 50, его жена Любовь Сергеевна и дочь Ира. Когда Ира вышла замуж, они зажили на 16-ти метрах вчетвером. Потом родился ребенок и их стало пятеро, на тех-же 16-ти метрах. Через несколько лет, правда, им дали отдельную квартиру. На их место вселилась семейная пара с трехлетним мальчиком. Это была явная "пересадка", очередной этап многоступенчатого размена.
Некоторые соседи по подъезду время от времени развлекались доносами. Евгению доставалось от «доброжелателей» с лихвой. Причины для обращения в "органы" были самые разные. Например: "Он часто выносит мусор, наверное (!!!) у него в квартире подпольное производство". Или:" Полчаса под подъездом его ждало такси. Откуда деньги?!" Инициатором, как правило была семья Шифманов. Не забывали бывших соседей! Ещё были слезные просьбы "обуздать антисоветчика, который ночами слушает "Голос Америки". Однажды, столкнувшись в лифте с Марией Самуиловной, недавно состряпавшей очередную коллективную кляузу, с просьбой выяснить «на какие доходы он живет», Евгений предложил разобраться на ту же тему с её тестем, который не покладая рук, потом и кровью зарабатывал на скудный кусок хлеба, трудясь на благо общества экспедитором на мясокомбинате.
Конечно, в густонаселенных коммуналках было ещё хуже. В квартирах, где проживало по 20-25 семей (а иногда и больше) были общие кухни, где стояло полтора десятка газовых кухонных плит. Кроме этого впечатляли подписанные сиденья для унитазов, висевшие на гвоздях в туалете. В длинных коридорах, почти у каждой двери, лежали затертые коврики рядом с которыми, как часовые, стояли по 2-3 пары домашних тапочек. Людям, прожившим годы в таких условиях, любой самый "крутой" фильм ужасов кажется детским мультиком.
*
Евгений давно не живет в коммуналке, но на характере, долгие годы, прожитые в таких условиях, конечно, сказались. Появилось стойкое стремление к уединению или к общению только с несколькими близкими людьми. Брезгливое пренебрежение к любым митингам, демонстрациям, выборам -кого и куда угодно. Очередь, более чем в 3-4 человека, вынуждает его откладывать дело "на потом", если это возможно. Он никогда не вступает ни в какие сообщества и не подписывает никаких коллективных писем, даже если согласен с их содержанием. Возникает вопрос - А как-же кино, театр, концерты, футбол, в конце концов? Туда- то ведь ходил?
Ответ, наверное, звучит так -Там-зрелище! А в очереди за чем угодно-тоска и потная злоба, которые, как раз и напоминают про проживание на одной территории с посторонними, чужими людьми.
*
Евгений согласен стать подопытным объектом, если бы кому-то пришло в голову провести научное исследование, которое называлось, ну скажем, так:" Необратимые негативные последствия для человеческой психики, как итог многолетнего проживания в коммунальной квартире"
КАК-ТО ТАК, НАВЕРНОЕ.