Наш внук Святослав сейчас ходит в 6-й класс лицея и радует нас с бабушкой умными и нежными новеллами о природе. В самом деле, генетика – мощная сила! Вот и начали прорастать семена доброты и любви к миру, посеянные в его душу и нами.
1. Первое словотворчество
Инна записала Славкины словечки, когда он начал разговаривать.
В два года увидел на улице лохматую собаку:
– Шерстяная!
В три конструирует трактор. Дело не идёт, и он злится:
– Ёлки на палке!
Мама его поправляет:
– Ёлки-моталки.
Пыхтел-пыхтел и огорчённо признался:
– Ёлки-моталки не получаются, получаются ёлки на палке!
В другой раз делает папе массаж, приговаривая:
– Сяш тебя распилю на полешки, сложу их в полешницу.
А ведь и верно: это из поленьев делают поленницу, а из полешек – полешницу!
2. Смешное имя
От мамы Слава с детства пристрастился к книгам. Ещё не умея читать, он перелистал всю мою библиотеку, интересуясь, главным образом, детско-юношескими и даже взрослыми научно-популярными изданиями, словарями и энциклопедиями. Бабушка Таня и я показывали внуку картинки и подробно ему рассказывали о диковинных динозаврах, о космосе и Земле, о подводных экспедициях, даже о человеческом организме: была у нас такая замечательная детская книжка с наглядными картинками. Любил сказки. Мы с бабушкой немало их ему прочли, либо придумали сами.
Особенно Славе понравилось вместе со мной сочинять на ночь сказку про двух придуманных нами друзей – Ёжика №10 и птичку Крапивника. Это настоящие герои, весёлые и находчивые, они спасатели и путешественники, побывавшие в самых интересных уголках Земли и в космосе. Насочиняли мы с ним на диктофон (некоторые он любил переслушивать потом) около сотни двадцатиминутных историй, которые когда-нибудь запишем для книжки.
А однажды ко мне попала замечательная книга о птицах России. Слава быстро их запомнил по рисункам и безошибочно называл по именам, хотя читать ещё не умел. У нас была такая игра: я или бабушка наугад раскрывали книгу, а Слава безошибочно называл: «Дрозд рябинник», «Крапивник», «Удод», «Пеночка»… И лишь при виде одной маленькой птички он всегда заливался безудержным смехом.
Когда бабушка Таня впервые ему показала её рисунок и назвала: «Славка», – внук не сразу понял, о ком речь. «Что?» – спросил он, думая, что это обращение – к нему.. «Славка»,– повторила бабушка имя птички. «Ну, что?» – опять спросил внук. «Это славка», – ещё раз объяснила бабушка. «Славка – это же я», – возразил ребёнок. «И птичку тоже зовут славка»,– догадалась о причине его недоумения бабушка. «Как меня!» – поразился внук и залился смехом. С тех пор картинка со славкой его всегда приводила в веселье. Ведь не у каждого же человека есть названная в честь него птица!
3. Чувство родного слова
Маленький Славка любил после пробуждения прибегать ко мне в постель. Если я ещё спал, то утро у ребёнка, считай, не задалось. Но такое случалось редко, поэтому, тихонько приоткрыв дверь, он заглядывал, и прыгал ко мне под одеяло: «Ну, давай рассказывай».
«Рассказывай» могло длиться час, а то и больше – пока аппетит у нас не проснётся. Обсуждали мы серьёзные темы – по истории, географии и, конечно же, говорили о тайнах родного русского языка. У ребёнка оказалось врождённое чутьё к нему, понимание его основ. Он легко определял в слове корень, знал значение приставок и суффиксов. Потому в отличие от учёного немца по фамилии Фасмер и его таких же глупых последователей, Слава прекрасно разбирается в происхождении слов.
– Слава, а откуда произошло слово «обои»?
Ребёнок тут же даёт ответ:
– От слова «обивать».
Он ещё не читал старинных романов, не знает, что богатые и знатные люди действительно обивали тканью залы своих дворцов. Но он чувствует то, чего не понимал немец Фасмер, которого ныне с помощью Интернета сделали главным авторитетом по этимологии (происхождении) слов в русском языке. Хотя в чужеродном ему языке Макс Юлиус Фридрих разбирался, как свинья в апельсинах.
– Слава, а откуда «радуга?»
И Слава вновь тычет Фасмера физиономией в грязь:
– Ра – это солнце. Получается – «солнечная дуга» в небе.
А вот немецкое светило, покинувшее Россию после революции, а потом сотрудничавшее с фашистами, написало в словаре сплошные глупости и неопределённости: там и «рай», и «пёстрая дуга», и ещё много иных домыслов, не имеющих к происхождению и значению слова «радуга» ни малейшего отношения.
Да, чтобы писать о русском языке, нужно сначала родиться русским – генетическая память лучше любой учёности!
4. Не то подавали
Пришёл как-то Славка к нам настроенный явно сурово. Бабушка его, разумеется, сажает за стол. Внук, работая ложкой, ворчливо рассказывает:
– Вчера дома опять к столу подавали что попало: тушёные кабачки с овощами.
Мы с бабушкой многозначительно переглянулись: его светлости инфанту родители с блюдами не угодили. Слава Богу, у нас юный вельможа получил к столу котлету с любимым картофельным пюре.
5. Жаль Пушкина
Идём со Славкой из лицея, рассуждаем о сибирском климате. Цитирую ему Пушкина: «Ах, лето красное! Любил бы я тебя, когда б не зной, не комары, не мошки!».
Семилетний Славка философски замечает:
– Жалко Пушкин не дожил до наших дней: поехал бы на Алтай.
В самом деле: там ни комаров, ни мошек нет. Жаль Пушкина!
6. Раз в пятилетку
После замены лифта в нашем подъезде, новый установили на самую минимальную скорость. Берегут трос. Поэтому обычно после вызова ждать его приходится долго. А тут как-то мы приехали из лицея, Славка нажимает кнопку – и о чудо! – дверь тут же распахивается.
– Ну, хоть раз в пятилетку нам повезло, – говорит внук серьёзно, – быстро приехал.
Ребёнку ещё девять лет, он живёт всего свою вторую пятилетку, а первую, разумеется, не помнит. Но ему уже есть, с чем сравнивать. Взрослеем, товарищи!