Глава 8 Городская Мистерия
Печальный Демон, дух изгнанья,
Летал над грешною землей.
М.Ю. Лермонтов
К моему плечу кто-то прикоснулся и над ухом я услышал голос Демьяна:
– Поднимайся, нам пора!
Я открыл глаза и слегка приподнявшись, осмотрелся. Демьян стоял уже у очага и подбрасывал в него сухие еловые ветки. Костер дымил ароматным дымком, на каменных стенах горели факелы, и я почувствовал, что уже вечер.
– Который час? – Спросил я у Демьяна, встав на ноги и подняв с пола свою куртку.
– Час полной луны и ярких звезд, Алексей, – отвечал Демьян, – ты готов совершить со мной небольшое путешествие по городу?
– Да, конечно, пошли, пройдемся.
– Ты меня не совсем правильно понял, Алексей, я предлагаю тебе немного полетать.
Я уставился на него с опаской, но Демьян спокойно продолжал.
– Сейчас сам увидишь.
Он попросил меня опять лечь на шкуры и закрыть глаза. Хлопок в ладоши и громкая команда – «вставай!» Я вздрогнул и вскочил на ноги и тут, с ужасом обнаружил, что раздвоился. Вернее сказать удвоился! Одно тело, стоящее на ногах, было неописуемо легким, полупрозрачным, от него исходило едва уловимое фиолетовое свечение. Второе тело, привычное, продолжало лежать словно камень. Демьян не дал мне времени на размышления. Он резко толкнул меня плечом в плечо и в один миг мы оба оказались на все той же печально известной крыше. Я был наполнен восторгом от такого перелета. Рядом раздался голос Демьяна:
– Сейчас я для тебя как источник энергии, ты не должен отходить от меня дальше, чем на десять метров, иначе станешь как бесплотный дух и не сможешь взять в руки даже пылинку.
Облакатившись о ближайшую стену я некоторое время привыкал к этой жутковатой новизне. Чувствительность к материальным предметам сохранилась, но как это могло сочетаться с летучестью? Непостижимо!
Демьян же стоял на самом краю крыши, сложив руки на груди, и ветер развивал его длинные волосы.
– Теперь, – сказал он, глядя в сторону луны, – послушай. В этот вечер я хотел бы показать тебе кусочек моей жизни. У каждого существа есть свои маленькие развлечения. Есть они и у меня. Одно из них – живая музыка. Эта музыка рождается из многих фрагментов. Иногда, перед сном, в такой лунный вечер я прислушиваюсь, присматриваюсь к жизни города, пытаюсь найти и собрать воедино кусочки его красоты. Материалом творчества может быть, к примеру – отражение купола в реке, странный порыв в душе какого-то человека, чей-то необычный поступок или просто лай собаки, внезапный дождь и первый крик младенца, вкус коктейля, движение в танце, чья-то боль, чья-то смерть и многое другое. Главное найти стержень композиции и привести все это к гармонии. Давай же присмотримся к тому, что город делает со своими жителями, и что жители делают со своим городом. Это будет «Городская Симфония». Мы создадим ее сами, а город нам поможет. Начнем с ритма, Алексей, а ритм нужно задать.
С этими словами, Демьян быстро взял меня за предплечье. На мгновение мне показалось, что от него исходит едва заметный фиолетовый свет.
В тот же миг в глазах моих потемнело и мир, как бы сдвинулся. Придя в себя, я обнаружил, что мы находимся в совсем другой комнате (почему то я знал, что мы перенеслись в соседний район города и залетели через окно в одну из квартир девяти этажного дома на пятый этаж). Помещение оказалось уютной спальней, где на широком диване, при свете ночной лампы, мирно спала очень красивая светловолосая девушка. Некоторое время мы разглядывали эту спящую красавицу, и я уже решил, что Демьян хочет разбудить ее сказочным поцелуем, но ошибся. На шее у Демьяна висел обыкновенный медицинский стетоскоп, что выглядело несколько зловеще, ведь он был одет не в белый халат, а в черный кожаный плащ.
Дальше произошло следующее – Демьян, с загадочной улыбкой прикладывает к груди девушки стетоскоп и дает мне вдеть его в уши. Я начинаю слышать размеренное биение ее сердца – тук, тук, тук, и вдруг, из ритма этих мягких глухих ударов как бы возникает и звучит необыкновенная, медленная и слегка трагичная мелодия. Мелодия течет рекой. И я понимаю – это играет сама умиротворенная красота девушки, это звучат ее хрустальные сны.
– Теперь выберем цвет, – прошептал мне на ухо Демьян и не успел я очнуться, как мы уже перенеслись в другой конец города, в совсем другое место. Это было обширное помещение, очевидно, цветочный магазин. Вокруг нас на полках и прямо на полу располагались разнообразные цветы и зеленые растения в горшках и ящиках. Демьян направился вглубь помещения к отделу кактусов. Кажется, его интересовал один определенный экземпляр. Мы осторожно приблизились к большому старому кактусу, из граненого тела которого торчал крупный бутон, готовый раскрыться в самое ближайшее время, может быть утром.
– Я ждал этого события девять лет, – прошептал Демьян, осветив бутон фонариком и добавил, – а теперь раскройся мой колючий друг, нам нужен твой цвет.
Демьян подул на бутон и слегка, как мне показалось, прикоснулся к нему губами. Бутон чуть вздрогнул и начал раскрываться. Это было настоящее чудо природы и вот, прямо у наших глаз распустился цветок необыкновенной красоты ало-оранжевого цвета. Мы долго смотрели на него завороженные, не в силах оторвать взгляда.
– Восхитительный цвет, – снова прошептал Демьян, – теперь займемся вкусом, вперед!
В один миг мы переместились в городской парк (я раньше часто гулял по его аллеям) и уже сидели на лавочке, занятой одной влюбленной парой. Причем я расположился со стороны девушки, а Демьян со стороны парня. Молодые люди, конечно, не замечали нас и сидели, плотно прижавшись друг к другу. Парень что-то шептал ей на ушко.
– У симфонии будет вкус первого поцелуя любви, тихо сказал Демьян, – представь, они уже месяц ходят, взявшись за руки, а на поцелуй никак не решатся! – Подождем немного, у меня такое чувство, что это скоро произойдет.
Ждать пришлось не долго, губы влюбленных слились в долгом поцелуе, и на секунду мне показалось, что это я сам целую девушку вместо парня и на своих губах ощущаю ее подрагивающие губки и кончик языка. В ушах зазвенело и я, вдруг понял, что вкус этого первого поцелуя удивительно гармонирует с ало-оранжевыми, нежными лепестками цветка. Демьян же, пока длился поцелуй, приложил к груди девушки стетоскоп (отчего та, слегка застонала, очевидно, решив, что это рука ее парня) и прислушался. Ритм нашей симфонии заметно участился, она стала веселой, легкой и чистой, будто лесной ручеек. Она пела о том, как прекрасна жизнь и как невозможна смерть!
– Нам пора, Алексей, мелодия становится однообразной.
С этими словами он схватил меня за шиворот и мы переместились куда-то с такой скоростью, что вначале я даже не понял где оказался. Мимо глаз пролетали темные деревья, какие-то строения и наконец, я осознал, что мы с Демьяном очутились на заднем сидении в салоне автомобиля, который мчится по шоссе с огромной скоростью. В машине ехало четыре человека – двое парней спереди и две девушки сзади (между нами с Демьяном), но главное что компания была в стельку пьяна, включая водителя. Машину бросало по всему полотну дороги, при этом водитель постоянно оборачивался назад к хохочущим девушкам, что-то кричал и, заодно, давил и давил на газ. Мне стало не по себе. На секунду я забыл об эфирности своего тела, но тут же успокоился и продолжил наблюдать за происходящим.
– Приготовься, Алексей, так долго продолжаться не может, – сказал Демьян.
Когда на спидометре было 160, безумная четверка затеяла орать песню, но даже первому куплету не суждено было прозвучать. Страшный удар! И я вижу как бы в замедленном фильме, что мужчины вылетают через переднее стекло навстречу своей смерти, а девушки летят за ними. Симфония словно взорвалась пламенем безумной какофонии одновременно с бензобаком…
– Автомобиль марки «Ford» на огромной скорости врезался в дерево. Все, находящиеся в нем пассажиры, кроме нас, конечно, мгновенно погибли, – громко констатировал Демьян, склонившись над телом одной из девушек и приставив к ее груди стетоскоп.
Последние несколько ударов сердца этой несчастной раздались в моих ушах и Симфония постепенно затихла. Я продолжал сидеть на прежнем месте в окружении груды металлолома огня и дыма.
– А, ведь у неё тоже был, когда то первый поцелуй, – мрачно проговорил Демьян и вдруг, добавил, – я его помню...
Бросив быстрый взгляд на окровавленные тела, я, почему то снова подумал об алом цветке, возникшем на колючем кактусе, в темной комнате и содрогнулся.
– Ты мог не допустить, ты мог спасти их? – Бросился я к Демьяну, вылезая сквозь искореженный кузов, – почему ты их не остановил?!
Нервы мои были на пределе.
– Успокойся, Алексей, я лишь наблюдатель. Кроме того, не забывай, что ты сам вчера утром устроил поджог с непредсказуемыми последствиями. А вдруг там за дверью задохнулись от дыма пятеро маленьких детей?
Я обомлел от этих слов и, забыв обо всем, хотел было рвануть на место своего преступления, но Демьян меня остановил с печальной улыбкой.
– Не бойся, никто не задохнулся, – успокоил он меня и увлек в сторону. Мы пошли от дороги к лесу и вышли на узкую тропинку. Вдалеке завыла милицейская сирена. Демьян говорил медленно и размеренно, словно задавшись целью отвлечь и успокоить меня.
– Успокойся, в той квартире один предприниматель устроил порно-студию. Когда на место пожара приехали доблестные огнеборцы они вломились в почти нетронутую огнем квартиру, обнаружили подозрительные вещи и вызвали милицию. Милиция занялась этим делом и около часа тому назад, в загородном доме спецназ накрыл международную шайку педофилов-коммерсантов. Так, что на самом деле твое «злое дело» оказалось весьма полезным. Ты косвенным образом спас многих детей и обезвредил грязных преступников. Нам пора возобновить прерванную мелодию, вперед, во все тяжкие! – Крикнул Демьян и наш полет продолжился.
Мы совершили бешеный рейд по ночным клубам города. Словно задавшись целью забыть об увиденной трагедии, мы пили все немыслимые алкогольные коктейли от немыслимо-искусных барменов. Мы как безумные танцевали на танцплощадках и даже вокруг шестов. Мы смешали на некоторое время нашу мелодию с наркотическим миксом современной клубной музыки, и это оказалось весьма удачным решением.
Мое эфирное тело заметно отяжелело, вероятно, под воздействием выпитых коктейлей с затейливыми названиями, такими как: «Хиросима», «Серная кислота», «Секс на пляже», «Суицид» и мн. др. Отдыхая от полета за столиком, в одном из клубов я задавал Демьяну вопросы о разных бредовых вещах, на подобие: «а почему мы светимся именно фиолетовым цветом, когда летаем?» Или: «сколько он способен выпить водки за один раз и на сколько девчонок его хватит?» Я дошел до того, что вызвал Демьяна на поединок по армрестлингу, но он отказался. Меня это почему то задело и я заплетающимся языком, используя очень абстрактные намеки, дал понять Демьяну, что тоже не лыком шит и требую уважительного равноправия в наших отношениях. Потом я зачем то решил похвастаться своим «ДОБРЫМ ДЕЛОМ», и вскоре очень об этом пожалел. Исход моего «ДОБРОГО ДЕЛА» оказался, увы, трагичным.
– На твои деньги, – поведал Демьян, – действительно, была проведена операция, но пациент скончался в больнице, не приходя в сознание. Неверный диагноз, алчность доктора и врачебная ошибка при операции, которая вовсе и не требовалась. Если бы не твои деньги, мужчина не лег бы на операционный стол и постепенно бы сам выздоровел. Только не думай, что я заранее обо этом знал, мои возможности не безграничны, – заключил Демьян.
Я закрыл глаза и около минуты боролся с собой, чтобы не схватить стул и не начать крушить все вокруг. Демьян молча курил. Его флегматичный вид действовал на меня раздражающе. Но я сдержался и скрепя зубами, дрожащим голосом вынес предложение сейчас же слетать к доктору и сжечь весь его чертовый дом и всю его долбанную клинику!
Демьян, однако, не обратил внимания на мою жажду мести и только сказал:
– Близится утро, нам пора на крышу, друг мой!
Он снова схватил меня за шиворот и, пронзив насквозь блестящий огнями потолок ночного клуба, мы взлетели вверх на крышу какого-то очень высокого дома. Этот резкий перелет несколько освежил меня. Однако, оглушенный последней новостью, я не обращал внимания на широчайшую панораму ночного города, на море огней и зданий, возникшее вдруг перед моими глазами. Огни города слились для меня в одно размытое многоцветное пятно.
– Держись, Алексей! – Крикнул Демьян, – в мире нет добра и зла, а есть только вечные законы природы и красоты. Будь сильным и тогда ты узнаешь и поймешь все сам! Мистерия еще не закончилась и город скоро услышит звук своего рока!
Он стоял у края крыши, подняв над городом руки, словно органист над огромным органом, где клавишами были плоскости лежащих у наших ног строений – домов, стадионов, супермаркетов, церквей, кинотеатров, улиц, парков и т.п. Он резко опустил пальцы на клавиши и возобновил, притихшую было ночную симфонию. Мелодия ударила по моим ушам торжественным многомерным громом и постепенно обернулась волшебной музыкой, выражающей дух города, всю силу и сложность его ночного организма, всю грандиозную мощь его каменного дыхания. Вдох его был жизнью, а выдох смертью. Вот город делает медленный вдох и новая жизнь выползает, вылазит, выкарабкивается на свет из небытия. Как разнообразны и трогательны все формы этой новой жизни! Я увидел одновременно множество живых существ в их энергичном, порывистом движении в мир: младенцы, щенки, котята, птенцы, насекомые, цветы, ростки деревьев и другие, другие, другие – как орды завоевателей лезли в мир, наполняли разномерные его пространства!
Но вот пришел черед городу делать его выдох и открылись моему взору печальные, трагичные, страшные картины ухода из жизни тех, кто был обречен и теперь делал свой последний шаг за порог смерти. Город убивал своих жертв то предельно простым, то запредельно изощренным способом...
Поднялся сильный ветер. Я увидел, что облака ускорили свое движение мимо лика луны. Ночной ветер обрушился на город и полуголыми ветвями деревьев стал натягивать, а кое-где рвать электрические провода со столбов. Однако, большинство горожан мирно спали, не догадываясь, об исчезновении тока в их квартирах. Музыка продолжала играть, и вдруг словно оторвалась от нас и понеслась над городом, постепенно затихая. Демьян медленно опустил руки и вложил их в карманы своего плаща. Он присел на корточки, прислонившись к стене. Его печальное лицо было повернуто к луне, а его глаза и поза выражали такую грусть, что мне вспомнилась картина Врубеля «Демон сидящий». Я подошел к нему и присел рядом. В моей потрясенной от недавно пережитого душе проснулась вдруг давно забытая острая жалость, но я не знал, что сказать этому человеку.
– Может, покурим? – Предложил я неуверенно.
Обернувшись, он улыбнулся.
– Вот, кто у нас демон-искуситель! Ну, доставай свои сигареты.
Мы молча выкурили по одной и это была самая приятная сигарета в моей жизни. Я думал о том, как неожиданно прекрасно или уродливо жестоко проявляет себя реальность. Совсем еще недавно я был так слеп и глух к величию жизни. Как все переменилось! Только теперь, я осознал, что мне несказанно повезло. Повезло увидеть объемный, многомерный кусочек истинно-живой реальности.
– После увиденного в эту ночь, – заговорил я, – мне стало понятно, что значит переродиться. Кажется, это произошло сейчас со мной.
Но Демьян не ответил на мои слова. Он вдруг резко развернулся ко мне и суровым голосом спросил:
– Итак, мне нужно знать, Алексей, согласен ли ты пойти по дороге, на которую я зову тебя?
«Согласен!», пронеслось у меня в голове, и в пристальном взгляде Демьяна словно бы загорелась искорка радостного любопытства.
– Я согласен, – громко и уверенно сказал я и поднял глаза к небу.
Сквозь табачный дым на нас смотрели серебряные звезды, лишь кое-где закрытые позолоченными луной облаками и сама Луна, ночная царица, будто улыбалась мне. Постепенно я пришел в себя и мое душевное состояние уравновесилось.
– Скажи, а ты вообще живешь в небе или на Земле? – Задал я неопределенный вопрос своему собеседнику.
– На Земле у меня квартира, на небе дача с бассейном, – отвечал он шутливым тоном, поднимаясь на ноги и подходя ко мне, – если достойно справишься со своим делом, Алексей, то не исключено тебе побывать в гостях у меня на даче.
Я почувствовал, что наше ночное приключение подходит к концу, а мелодия к своей завершающей ноте. Мне захотелось выразить накопившееся восхищение и сказать что-нибудь напоследок.
– Ты знаешь, Демьян, благодаря тебе, я словно заново родился! Поверь, ничего прекраснее, чем эта мелодия не может быть на свете, проживи ты хоть сто жизней...
– Знаю, знаю, – перебил мою речь Демьян, – ты прав, такой музыке позавидовал бы даже такой известный композитор, как Иоганн Себастьян Бах...
И тут произошло нечто нелепое. Одновременно со словом «Бах» плечо Демьяна резко дернулось и я ощутил глухой, твердый как молоток удар мне в подбородок. Вспышка в глазах. Боли я ощутить не успел, разве что легкую тошноту. Проваливаясь в бессознательное, моя бедная голова успела таки сложить мгновенную фразу. Она звучала бы примерно так: «для чего я столько лет занимался боксом, если не научился реагировать на такие вот удары»!
Утром, проснувшись в своей комнате и в своей же постели, я моментально припомнил абсолютно все, что случилось со мной накануне, вплоть до слова «бах». «Опять что ли домовой меня с крыши притащил?» – Думал я, ощупывая челюсть (не болела) и оглядывая комнату в надежде найти Ужелю, но напрасно. Зато на письменном столе я обнаружил нечто новое – билет на поезд. Номер поезда, вагона и время отбытия были подчеркнуты красными чернилами. «Значит, меня будут учить в поезде или даже в другом городе», подумал я и позавтракав, отправился на вокзал. Сжигание двери, полет с Демьяном над городом и будущие уроки с незнакомыми учителями – все это казалось мне теперь нормальным делом.