Пришлось мне однажды вести протоколы государственных экзаменов в Кёльнском университете. Заходит очень необычная студентка. Кольца в ушах, в бровях, в щеках, в носу и в губе. Возможно ещё где-то, но это уже для пляжа, а не для экзаменов. Если эта девушка хотела удивить сокурсников, то одного персинга уже бы хватило, но эта дама была к тому же ещё и наголо побрита. Меня любопытство раздирает, разглядеть хочу, но разглядывать таких барышень в упор неприлично.
Была бы она не окольцована и небрита, разглядывать было бы прилично. А так неприлично. Вдруг подумают, что я несовременный. Я бровью даже не повёл, делаю в протоколе пометки, а в голове свербит вопрос: «Зачем она это сделала?» Основной мотив таких нарядов – это желание освободиться от какого-то бы ни было диктата. Никто мне не указ, ни мама, ни папа, ни друзья, ни мода.
Стоп, думаю себе. Вот эта вычурность, ведь это тоже мода. Эту девушку изуродовали через моду! Быку в рыло кольцо вставляют, чтобы за это кольцо его легче было вести за собой. Американские плантаторы своих рабов на работу точно так же водили. С кольцом сильно в сторону не дёрнешься. А в чём, собственно, разница между кольцом раба и кольцом в носу этой студентки? Раба окольцевали насильно, дама окольцевала себя добровольно. Разница, вроде бы, очень большая, если бы не один вопрос. Она, что, сама это придумала или ей это внушили? Разве была нужда себя изувечивать? Такой нужды не было. Результат ведь один и тот же: там кольцо в носу и здесь кольцо в носу. Эта уверена в том, что свободней всех на свете. Действительна свободна? Не рабыня? Или у неё всё же есть неизвестный, невидимый хозяин, которому она именно такая нужна.