Свежий незамыленный взгляд на вещи и понятия, жизнь в своем разнообразии и неприятные моменты, с которыми нам больше невозможно мириться. Все усилия направлены на зарождение нового мироустройства, вызов злу и защиту обездоленных и униженных.
Выхваченные острым глазом детали посвящают читателя в правду жизни, оттеняют вызывающий вечный карнавал современных веселящихся душ:
Рамы из нешкуреной доски,
на зиму прибитые медбратом,
нарезают вечер на квадраты –
черные, холодные куски.
Черные, тяжелые слои;
шторы унесла сестра-хозяйка…
Ты давай с ногами залезай-ка:
нечего стесняться, все свои.
…Чай вскипел, с заваркой заодно –
таковы больничные ужимки;
черные, размокшие снежинки
оседают медленно на дно.
Автор надеется на понимание людей, уверен, что общими стараниями придет изменение основ мироздания, меньше будет несправедливости в жизни простого народа и пороков загнивающего общества:
Меня не тронут чужие слезы. Меня истерикой не проймешь. Для сантиментов отнюдь не создан и
для сочувствия нехорош. Другого надо бы Тане принца, на белоснежном лихом коне, но поздно – дева рыдает, злится, слезами мочит жилетку мне… Я обреченно припоминаю слова, навязшие, как гудрон: не плачь, Танюша, не плачь, родная, – еще не время для похорон; не тонет сроду в воде резина, а также доски и пенопласт… ну если только возьмешь грузило, прицепишь якорь, прибьешь балласт. Конечно, суша мячу роднее: законы тверди пружинят шаг. Но он же, прыткий, расстался с нею. Неосторожность? Пусть будет так… В какой-то мере мы все такие – бесцельно скачем туда-сюда и замечаем, когда под килем на восемь футов уже вода...
Затихла Таня, и я спокоен. Мы ждем бестрепетно часа Икс. Конец нестрашен – смотри, какой он:
как детский мячик,
упавший в Стикс.
Гульнара Шайхутдинова яркой творческой иллюстрацией продемонстрировала силу российской молодежной поэзии, подарила шанс читателю на возрождение всей нашей словесности, щедро призывающей под свои знамена все новые и новые силы подрастающего свободного в помыслах поколения.