Тележки были бесконечными. Они никак не хотели заканчиваться, как Рита ни старалась. Не успевала она разгрести одну, как тут же ее уже ждала другая. Товар, который нужно было расставить по полкам супермаркета, все накапливался и накапливался. В некоторые моменты она начинала люто ненавидеть всех производителей и поставщиков, из-за которых ей сейчас приходится крутиться, как белка в колесе, пытаясь заработать на хлеб насущный.
"Все голодные сегодня, что ли? Все выгребают с полок. Нет, в такой работе романтика не присутствует".
И Рита дальше с остервенением возила тележки, расставляла соки, макароны, паштеты и еще много чего, а затем опять шла в подсобку – за новой порцией товара.
Она прекрасно понимала, что заработать себе на кусок хлеба она может, пока что, только так.
Не имея высшего образования, воспитываясь в семье, где отчим с утра до ночи заливал глаза водкой, а мать мыла подъезды, Рита могла получить только самую простую и неквалифицированную работу. Она сразу же после окончания школы, не откладывая в долгий ящик, устроилась на работу в супермаркет недалеко от дома и вот уже третий месяц честно пыталась привыкнуть к своему новому положению.
— Рита, иди, администратор зовет! — бросила ей на ходу одна из работниц зала.
— Ну, что еще? Что опять не так? — пронеслось в голове у Риты. — Сейчас узнаем.
Она оставила тележку и, не спеша, направилась в кабинет администратора.
— Степанова, завтра выйдешь вместо Полищук — она заболела.
— Дмитрий Николаевич, но у меня завтра выходной! Я и так три дня по двенадцать часов работала! — попыталась возразить Рита.
—Я знаю. Но поставить больше некого. И вообще, что это за демагогия? Производственная необходимость – слышала про такое? Так что давай, завтра выходи без разговоров, если, конечно, хочешь здесь работать.
При этом он небрежно махнул рукой в направлении двери. Рита поняла, что разговор закончен, и, собрав в кулак все свои эмоции, молча вышла из кабинета.
Вот так всегда — любой самый маленький начальник мнит из себя чуть ли не Цицерона, а ты стой, слушай, и, самое главное, выполняй то, что этой производственной единице придет в голову.
Рита застыла у стеллажа с консервированными огурцами, неосознанно смотря на одну из банок и вспоминая последнюю тираду начальства. Внутри бушевали эмоции. Но вдруг, неожиданно для всех, и для Риты в том числе, раздался сильный хлопок и треск — это лопнула одна из банок с огурцами. Все стали оглядываться в сторону Риты, а под стеллажом немедленно образовалась лужица из рассола.
— Степанова! Что у тебя там опять случилось? Ты что, банку разбила?
Через мгновение рядом с ней уже стоял тот самый Дмитрий Николаевич, администратор, и с возмущением смотрел на треснутую банку.
— Я ничего не делала — честное слово! — пыталась оправдаться Рита. — Она сама треснула, правда.
Администратор напыжился, как индюк, и возмущенно пробубнел:
— Ты думаешь, я совсем идиот? Стукнула банку, потом на место поставила, а мне сейчас голову морочишь? Вычтем из зарплаты, так и знай.
Ну, что это за работа! Ни за что наказывают. А действительно ли ни за что? Рита точно помнила, что перед тем, как треснула банка, она пристально смотрела на нее, и вся злость мира кипела у нее внутри в тот момент. Это что же получается? Она своим взглядом заставила банку треснуть? Мистика какая-то!
Уборщица тетя Вера спокойно убрала под стеллажом, Рита стала работать дальше и не заметила, как закончился этот такой неудачный для нее день.