RLD
О ЧУВСТВЕ СВОЕЙ ЭТНИЧЕСКОЙ ОБЩНОСТИ У ГЕРМАНЦЕВ ВРЕМЕН ВЕЛИКОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ НАРОДОВ
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
В эпоху Великого переселения народов, потрясшего до основания Римскую империю, разделившуюся, в конце концов, на две части - западную и восточную (хотя и продолжавшую формально считаться единой) -, были нередки случаи перехода германцев, состоявших на римской военной службе, на сторону враждебных римлянам германцев. При этом перебежчики оправдывали свою «измену римскому делу» кровным родством всех германцев.
Когда в 350 г. п.Р.Х. состоявший на римской службе и дослужившийся до высоких чинов франк (германец) Магненций, провозгласив себя императором, восстал против римского императора Константа (сына первого христианского императора Константина Великого), его, по причине кровного родства (как сообщает Юлиан – будущий император Юлиан Отступник, тщетно пытавшийся восстановить в Римской империи язычество в качестве государственной религии) поддержали не только франки, но и саксы, да и другие германские племена. Юлиан дважды подчеркивает в своей первой речи «Похвала самодержцу Констанцию (греч. Enkomion eis ton autokratora Konstantion)», что решающим мотивом для поддержки, оказанной всеми этими германцами узурпатору Магненцию, было племенное родство. Когда в 399 г. п.Р.Х. восточно-римский военачальник Трибигильд (принадлежавший к германскому племени остготов), взбунтовал подчиненные ему германские войска восточно-римской армии против императора восточной части Римской империи Аркадия, посылаемые против него германские отряды армии восточных римлян (если верить главе 15 книги V «Новой истории» восточно-римского автора Зосима) один за другим переходили на сторону Трибигильда. Вероятно, потому что считали его «своим». В 408 г. п.Р.Х., после убийства римского военного магистра (главнокомандующего римской армией) Флавия Стилихона (сына германца-вандала и римлянки) по проискам враждебной германцам «национально-римской» партии при дворе владыки западной части Римской империи Гонория, многие тысячи германских воинов (если верить главе 35 той же книги V той же «Новой истории» того же Зосима) оставили западно-римскую военную службу, перейдя на сторону враждебного западным римлянам царя германцев-вестготов Алариха. Спустя год, в 409 г. п.Р.Х. германские солдаты императора-узурпатора Константина III, которым было приказано защищать пиренейские перевалы от натиска германского племени вандалов, перешли на сторону последних. Когда италийские остготы в 552 г. п.Р.Х., в завершающей фазе их борьбы не на жизнь, а на смерть со стремящимися отнять у них Италию восточными римлянами императора Юстиниана I Великого, обратились за поддержкой к франкскому царю Теодибальду, они, если верить восточно-римскому историку Агафию Миринейскому (536-582 п. Р.Х.), подчеркивали, что умоляют франков оказать поддержку родственному и дружественному народу, который в противном случае стоит перед угрозой окончательной гибели. (Агафий. О царствовании Юстиниана. I, 5).
Если верить «Войне с готами», 3-й части «Истории войн» восточно-римского автора Прокопия Кесарийского, после разгрома остготов восточными римлянами у подножия горы Везувия и гибели остготского царя Тейи уцелевшие готы упросили восточно-римского полководца избавить их от подданства (восточно)римскому императору, дав им возможность покинуть отнятую у них восточными римлянами Италию, чтобы поселиться у каких-либо других варваров (т.е. во владениях какого-либо иного германского народа, ибо держава гуннов, которым ранее служили остготы, давно уже не существовала, и других, негерманских, варваров поблизости в то время не было) и никогда больше не поднимать оружие против (Восточного) Рима («...они не хотят в будущем жить под властью императора, но проводить свою жизнь самостоятельно вместе с какими-либо другими варварами» IV, 35). Нарзес «великодушно» дал недобитым им готам такую возможность.
Вскоре после разгрома остготов царя Тейи восточными римлянами в битве при Везувии другие остготы, заключившие с римлянами союз и проживавшие в италийских областях Лигурии и Эмилии, присоединились к напавшему на них германскому (франкско-герульскому) войску Бутилина и Фулкариса. Агафий Миринейский указал в качестве причины, побудившей их сделать это, (германское) чувство общности. «Готы же... немедленно перешли к варварам, будучи связаны с ними общностью нравов и быта.». (О царствовании Юстиниана I, 15).
Вскоре после 600 г. п.Р.Х., когда царь франков Теодорих (Тевдерих II) задержал вестготских послов, вестготский граф (комит) Булгар в своем письме потребовал их освобождения, ссылаясь на кровное родство (лат. affinem sanguinis gentem) вестготов с франками. А около 620 г. вестготский царь Сисебут в письме царю лангобардов Адалоальду выразил сожалел о том, что состоящий «с нами» (вестготами) в кровном родстве (лат. cognoscentes affinitanem sanguinis nostri) народ лангобардов все еще коснеет в арианстве (вестготы к тому времени уже перешли из арианства, исповедуемого изначально большинством германцев, в православие). Последние два подтверждения представляются особенно важными, поскольку представляют собой прямые свидетельства германцев, а не сообщения римских историков (которые могли, если верить адептам «гиперкритической школы» приписать германцам сознание своей этнической общности, которое у германцев тех времен в действительности, якобы, отсутствовало).
Здесь конец и Господу Богу нашему слава!