Путешествие с самого начала обещало быть непростым. Достать военный корабль было нереально, а плыть в дальнее и опасное путешествие на рыбацком судне очень рискованно. Стараясь не привлекать к себе внимания, Карлос под личиной богатого вельможи приобрел небольшое судно и отплыл от берегов Империи. Команда подобралась опытная. Капитан не слишком вдавался в расспросы, и умело вел судно на юг. В начале путешествия ветра благоволили им, но одним днем небо затянули серые тучи. Они отважно пережили шторм, а за ним последовал штиль, конца которому не было видно.
Ни единого дуновения ветерка, что мог бы оживить паруса. Люди бездействовали. Чархам все сложнее было удерживать их сознание в спокойствии. Они помогали по мере сил, тенями шныряли по кораблю, подобно крысам, подслушивали разговоры людей, следили за общим настроением команды. При необходимости, умело вмешивались в их мысли, усыпляя бдительность. Но и они устали – с самого начала этого пути чархам было несладко: горный народец не создан для таких путешествий. Они не привыкли к жаре и солнцу, море на них действовало угнетающе. Главной проблемой для них стало теперешнее состояние команды: справиться с людьми день ото дня становилось все сложнее. Маленький народец был фанатично верен своему «божеству», их воля несгибаема. Но они устали: шкурка потускнела, глаза погасли, теперь чархи передвигались по кораблю медленно, все чаще проводили время в трюме. Карлос опасался за их состояние.
Вопросов у людей накапливалось все больше, плавание затягивалось. В состоянии стресса человеческое сознание способно освободиться от ментального воздействия. Сейчас Карлос чувствовал, что люди постепенно сходят с ума. Команда – бывалые моряки, но они не жаждали опасных приключений. Они, конечно, не отъявленные авантюристы, способные отправиться на поиски гигантских морских устриц, с целью вернуться с ценными трофеями, и не пираты. Эти были народом ненадежным, да и встреча с ними – редкость по нынешним временам. Силонасосы «Детского Рая» лишили людей смелости и безрассудства, будто сливки слизали с именинного пирога. Люди стали выдержанными и безучастными. Потому-то и пришлось прибегнуть к обману. Все люди, включая капитана, были уверены, что их нанял господин Леронт в поисках новых островов, пригодных для расширения своих владений.
Прошло уже больше восьми седьмиц, как они отплыли из гавани. Земли не было видно. Подходили к концу запасы питания и пресной воды. Если в Империи сейчас трескучие морозы, то над головами моряков светило беспощадное жаркое солнце. Вампир выходил на палубу только по ночам, чтобы сверить их курс с картой звездного неба. По его расчетам, они приблизились к цели своего путешествия. Но попасть на зачарованный остров может лишь тот, кто действительно нуждается в помощи и жаждет встречи с магами воды. Никакой обман или колдовство не способны открыть завесу магии. Карлос верил в чистоту своих намерений.
Изначально он рассуждал, что маги стихий могут вновь попытаться подчинить людей своей воле, избавившись от темной расы. Но, в конце концов, согласился с Эрионом, что магам выгодно жить в мире с людьми, получая от них ресурсы и поддержку, учеников. Кроме того разобщенные маги слабее. Полвека назад вампиры добились своей цели – ослабили противника, получив возможность занять их место. Но сейчас пора вновь объединяться с магами. Противник в лице Иоанна силен, и цена его амбиций слишком высока для этого мира. Пленение Эриона лишний раз показало лицеронам, что Иоанн пользовался их помощью, только когда нуждался в ней. Они узрели миссию, навязанную им в последнем военном походе. Мост, поглотив энергию живых, должен был уничтожить всех. Старейшины дому Нрада стали не нужны.
Они достаточно прожили на свете, чтобы понимать ценность магии для этого мира. Маги должны простить их, зазнавшихся, что забыли о своем предназначении. Даже не случись этого похода, древние вампиры постепенно сами осознавали, что пытаясь сделать что-то великое для Вселенной, они нарушают высшую гармонию и пытаются сделать абсурдное – нарушить изначальные законы. Можно заключить временное соглашение с магами, ибо вечность измеряется временными отрезками, и каждый из них ценен по-своему. Пришло время примирения, и особенно жаль, что прежней магии он в себе не чувствует.
Вампиры с годами теряют чувствительность физического тела, многих это сводит с ума. Такие бросаются из крайности в крайность, пробуждая в себе любые мимолетные эмоции. Лицеронов эта участь не коснулась. Каждому из пяти было для чего жить вечно. Марлок и Алар были искусными магами и продолжали искать пути воскрешения тела для всех тех, кто пожелает вернуться в мир живых. То была одна из причин, по которой их захватила идея коридоров и путешествий в другие миры – поиск источника жизни. Торрол помимо этого вел историю Империи. Марла была его любимицей. Когда-то он являлся ее учителем и состоял в Клане магов Земли. От чархов Торрол узнал, что происходит в городе вампиров. Его расстроило, что она оказалась способной отдать своего верного друга на суд Иоанна. Карлосу же никогда не нравилась эта красотка. За ее бархатными глазами скрывалась бездна, что, подобно пропасти, несет лишь погибель рискнувшему шагнуть в нее. Дерок однажды чуть не попался на чары той, что была в то время подругой Игнариуса. Но, слава Создателю, вовремя понял, что она из себя представляет.
Карлос отогнал от себя мысли, связанные с Игнариусом. Он испытывал к этому магу сильную неприязнь. Все время, что они живут в горах под защитой их обитателей – чархов, те упорно разносят вести о возвращении хозяина Туманных Гор. Это настораживает. Он демон, расчетливый и непредсказуемый. Чего же можно ожидать от брата Иоанна? Они все, кто воспитан в доме Нрада, подобны чуме.
Наверху послышался шум. В последнее время драки между матросами участились. Люди были возбуждены, они кричали и ругались. Да, чархи могут подчинить разум людей, чтобы те не задавали лишние вопросы, но тревога накапливалась и в итоге должна была найти выход.
Голоса становились все громче, слышались звуки борьбы. Карлос почувствовал запах, который ни с чем невозможно спутать. Один из них ранен! Аромат человеческой крови заставил его выйти из каюты и, спрятавшись в тени, наблюдать за происходящим. Молодой матрос с яростью нападал на товарища. Тот оборонялся, невзирая на травму. Их обступили люди, что кричали и подбадривали дерущихся. В глазах вампира они были дикой толпой, живущей инстинктами. Еще немного – и драка будет общей. Пора вмешаться.
Вампир применил зов, пытаясь повлиять на двоих зачинщиков. И немедленно почувствовал, что один из них не поддается влиянию. Накопленная тревога, жара, обезвоживание организма, травма головы – этого вполне достаточно, чтобы человек лишился рассудка. Сейчас он был безумен. Его противник постепенно успокаивался, но тот не давал ему опомниться и продолжал наносить удары. Кто-то из толпы передал ему нож.
Вампир почувствовал влияние чархов, они также пытались взять ситуацию под контроль. Бесполезно! Ярость обуяла всех.
Вампир направился в каюту капитана. В душном помещении, наполненном запахом спирта и табака, раздавался громкий храп. Боцман спал в кресле, свесив голову набок. Капитан склонился над картами, и, кажется, тоже дремал. Почти пустая бутылка стояла рядом с ним на столе.
- На палубе беспорядки, капитан! – грозно окрикнул Карлос.
Капитан вздрогнул, выпрямив спину, поднялся и посмотрел на него мутными глазами:
- Господин Леронт, сейчас все устраним. Боцман, подъем!
Моряк завозился в кресле, но ему быстрое пробуждение давалось сложнее. Качаясь, он, подобно медведю, поднялся и вышел на палубу.
- Не справится один, - заметил Карлос. – Люди наверху обезумели.
- Ничего удивительного, - пробурчал капитан, - Штиль выматывает больше любого шторма. Оставайтесь в моей каюте, господин Леронт.
Он следом за боцманом поспешил на палубу.
Карлос само собой не собирался отсиживаться в каюте. Поправив капюшон, он вышел. На палубе было шумно. Боцман – ранен в плечо. Капитан, как раз, отправил в нокаут одного из обезумевших.
- В трюм его! – орал он.
Двое подхватили того под руки и увели. Матросы, наконец, успокаивались, ранеными занялся корабельный доктор. Вампир чувствовал, как их злоба, что минуту назад брала вверх над разумом, отползала, подобно змее, в глубины сознания.
- Штурман, - снова раздался зычный голос капитана, - что с погодой?
Крепкий, невысокого роста, кривоногий штурман отдал честь и хорошо поставленным голосом стал докладывать…
Вампир заскучал. Как люди неинтересны! Он живет на свете слишком долго, вокруг него меняются лица, происходят события, но разговоры, действия, роли – все будто застыло в своем однообразии.
В этот момент произошло то, чего никто не ожидал. На солнечный диск упала тень луны, погрузив мир в серый сумрак. Откуда ни возьмись – порыв сильного ветра.
Море вокруг будто вскипело. Волна огромной высоты подбросила корабль, в один момент заставив встрепенуться матросов. Все взревело, заглушив крики людей. Чархи испуганно цеплялись за снасти, спешили спрятаться в каютах. Вампир, применив движение, оказался у штурвала. Только он мог сейчас удержать его. Штурман – единственный из команды, кто оказался рядом и пытался помочь ему, рулевого волной смыло в море. Небо прорезала молния такой яркости, что ослепила всех. Мачта с треском упала, рвались канаты. При дикой качке матросы пытались спасти корабль. Гром, напоминающий стон огромного раненого зверя, разрывал барабанные перепонки, но дождь все не начинался. Капитан подобрался к штурвалу и, пытаясь перекричать шум стихии, обратился к Карлосу:
- Господин Леронт, это необычная буря! Сам Создатель зол на нас!
Вампир еще крепче вцепился в штурвал.
- Мы должны выжить, капитан! – крикнул он.
- Тогда нам остается лишь молиться…
- Вы моряк или рарит? Действуйте!
В этот миг на горизонте среди огромных волн, грозивших перевернуть судно, Карлос увидел полосу земли.
- Остров!
Корабль не поддавался управлению, волны несли их прямо туда.
Все смешалось: люди, обломки корабля, вой ветра, раздирающего волны, черные скалы. Удар о камни огромной силы. Мелькнула мысль: что было бы с ним, будь он обычным человеком? Немногие переживут эту бурю...
***
- Вампир?
Звонкий голос прозвучал совсем рядом, как ни странно, его не могла заглушить разбушевавшаяся стихия.
Карлос в замешательстве оглянулся. Она стояла рядом: совсем молодая, почти девчонка, в темной, плотно облегающей сильное тело одежде. Ее глаза сверкали похлеще молний, что продолжали неистово расчерчивать небеса, а мокрые волосы стянуты в тугой хвост.
- Ты маг? – вопросом на вопрос ответил Карлос.
- Забавно! - прокричала девчонка, также оставив его вопрос без ответа. - Будет здорово, если ты поможешь спасти остатки команды. Не стоит обрекать их на смерть. Присоединяйся к ловчим.
Только сейчас Карлос заметил бегущих по скалистому побережью людей в такой же одежде, что и на девушке. Каждый в руках нес доску. Подбегая к воде, они ловко запрыгивали на нее и, удерживая равновесие, неслись по волнам. Казалось, волны сами указывают им путь – стихия и маги действовали слаженно. Потерпевших крушение вытаскивали из воды и несли на сушу.
- Принимай моряков! - и она помчалась вглубь острова.
«Побежала докладывать… Вот и встретились, маги воды».
Вампир поднял лицо к небу. Дождя так и не было, по небу лишь в ярости метались черно-серые тучи, освещаясь вспышками молний, и оглушая грохотом этот мир. Действовать нужно было быстро, море бушевало. Рев стихии и гром небес даже вампира не могли оставить равнодушным. Карлос помчался к бушующим волнам. Принимая из рук магов уцелевших людей, он относил их подальше от берега, используя движение. Один из магов, с виду совсем мальчишка, с интересом косился на него, но молчал.
Спасти удалось лишь восьмерых, из них трое – чархи. Один матрос был опасно ранен и истекал кровью. Вампир чувствовал, как нарастающее напряжение сменяется опасным голодом. Маги, как ни странно, вытащив на берег последнего выжившего, не стали класть его на носилки, а оставили лежать на скалистом берегу и ушли. Но вскоре вернулась девчонка.
- Ну что ты на него смотришь? - вновь крикнула она. – Он не жилец. Тратить на него магию – все равно, что в одиночку пытаться спасти мир.
Карлос молча кивнул. Неожиданные рассуждения! Вампир медлил, переводя взгляд с девушки на будущую жертву. Та, усмехнувшись и взмахнув длинным хвостом, быстро скрылась.
Жизненной энергии у человека почти не оставалось, но это лучше чем ничего.