Перелистывая старые фотографии, наткнулся на ту, которая оживила в памяти страшный рассказ экскурсовода. Леденящая сердце история, рассказанная много лет назад, тогда глубоко засела в моем детском сознании.
Сегодня, уже не смогу доподлинно воспроизвести все детали, о чем искренне сожалею.
Это было смутное время - время ожиданий больших перемен. Время, великих пророчеств и малых бунтов. Гроб господень, все еще оставался в руках у мусульман, а посему всем было тяжело… Но перспективы были.
Развитие получили науки. Особо почитаемы были астрологи и алхимики, которым помогали геологи. Все остальные - путались под ногами, мешая плодотворным поискам. Были, что то вечно открывающие и, что то изобретающие выскочки, нарушающие душевное спокойствие основных слоев населения и сеющие хаос в людских головах.
В те далеки годы, Венгрия пылилась на краю Европы и прозябала в полном толерантном невежестве. Города были похожи на большие деревни с деревянными или глинобитными домами, где жили ремесленники. Все молча занимались своим делом. Среди них были: прядильщики, шерстобиты, сукновалы, камнетесы, бочары, булочники, скорняки, конечно же - пивовары и виноделы. Ну, если, за кого забыл - извиняйте.
По всей продвинутой Европе, люди уже имели возможность греться у костров инквизиции. Некоторым, даже, пришлось покрыться румяной хрустящей корочкой - этих мазохистов называли еретиками. Инквизиция давала так необходимые населению и хлеб и зрелища. Инакомыслящие граждане истреблялись церковью, чтобы остальной пастве жилось лучше. Такая забота о населении продолжалась всего то восемьсот – девятьсот лет, а посему и мы не будем себя утруждать в хронографических муках.
И вот, в эти не легкие для страны дни, с юго-запада, в корчму вошел монах-доминиканец (1) Бертольд Шварц (2). Он сел за стол и заказав кувшин Кеверта (3), стал внимательно рассматривать пьяную публику. Публика внимательно посмотрела на монаха.
- Кто вино будет? Все ко мне за стол, я угощаю!- крикнул для затравки разговора Бертольд. Толпа пьяных мужиков сразу же упала на лавку напротив монаха.
- Мы уже не можем пить, итак земля из под ног уходит - пожаловались аборигены.
- Пейте не бойтесь! Земля больше никуда уходить не будет. Месяц уже как остановилась.
Не верите мне, спросите у Галилея. – с ехидцей сказал Бертольд.
- Как остановилась …? Да неужто-ли, ось погнули?
- Нет! Это не наш метод. Жорика Бруно (4), уж извините, пришлось поджарить. Галилеюшка (5) - сам отрекся. Пейте не бойтесь! Она больше не вертится! (6) - крикнул он смеясь.
- А, Вы - уважаемый, кинологом трудитесь?- спросил самый сообразительный. - Ну, в смысле, собачек разводите? – переспросил он же, разглядывая на груди монаха медальон в виде собачьей головы с факелом в зубах (7).
- А…ааа? Нет – это брат Гусман подсуетил на память.
- Сам Гусман, из Баку?
- Нет. Другой Гусман, из Барселоны (8). Я – миссионер проповедник. А разводить собак, в наше время еще не рентабельно. Сейчас, во всех цивилизованных странах, актуально «разводить» еретиков.
- Давай у нас еретиков разводить, а то они у нас не водятся – с печалью в глазах, сказали аборигены.
- Вы так считаете? Значит здесь их превеликое множество – «страна непуганых идиотов». А что так слабо пьете? Землю то, слава Господу, остановили (9).
- Я не могу, жена заругает.
- Пей не бойся. Ведьма – она! Вечером на костре спалим.
- А мою можно?
- Не вопрос! Зачем дважды дрова палить, на одном костре и ликвидируем.
- За это не переживай! Дров у нас хватает!
- Это я удачно зашел… Составляйте списки научных работников и творческой интеллигенции…Да. Да, их тоже под топор пока опять, упаси господи, чего не изобрели.
- Всех?
- Нет. Оставить только алхимиков и геологов. Эти, пусть дальше ищут философский камень (10).
Извините, что сразу не спросил, вам самим, что своих то, не жалко?
- Лучше с умным потерять, чем с дураком найти. – взревела толпа.
- Вперед братья, крушите во имя господа. Убивайте всех, Бог на том свете отберет своих!
Вперед - псы господни!
В безумных глазах заплясали отблески факелов. И вот, лучшие умы уже удушены на струнах от арф, подцеплены за ребра на крюки, куда раньше вешали разделанные бараньи туши - наступила некая гармония между серостью населения и одеянием миссионера. Миссия была выполнена…
Однако, братья поймали кураж. Они хотели жить весело, красиво, плясать чардаш (11) с блудницами под цыганские скрипки. Купаться голыми при луне в водах, как им тогда казалось, голубого Дуная. Вино лилось рекой, звучали стоны гибнувших иноверцев.
Вот оно великолепное сырье, лепи все, что угодно – от фанатичных убийц до фанатичных мучеников. Вот только одна беда - нельзя останавливаться! Фанатики не способны на осаду, им подавай штурм и желательно с ежедневной победой иначе они устают от самих себя.
Пили, не переставая месяц – начиная с раннего утра, держались весь день на вине и забываясь лишь на пару часов перед рассветом. Когда опустела очередная бочка, Бертольд Шварц с философским видом залез туда и со словами: «Я устал, я ухожу», и плотно закрыл за собой крышку.
Наутро братья проснулись и поняли, что брат Бертольд не желает вылезать. Братва вежливо постучала и села вокруг бочки на вершине горы Геллер (12). Из бочки донеслось:
- Отстаньте от меня. Не смейте открывать бочку - сатрапы!
- Как …. Мы..? Но, ведь не перевелись еще ведьмы и научные работники на нашей благословенной земле? Мы должны удобрить поля для будущих виноградников! Вылазь, и веди нас. А не то мы разломаем бочку.
- Ваши философские и этические школы начинены взрывоопасными идеями. – парировал Бертольд.
- А ты, типа не при делах?
- Да, я простой миссионер – проповедник, я никого не убивал, и наша церковь против кровопролития. Все, не мешайте спать.
- Хватит острить, Диоген (13) – хренов! Не дадим тебе спать, ты все равно вылезешь. Ребята тащите гвозди, забивайте их в бочку!
- Не стучите, вы мне бочку сломаете. Мне страшно!
- Несколько гвоздей не повредят твоей бочке. Что допился до зеленых чертей? Выходи – похмелим.
- Злыдни, мне страшно - за вас!
- А нам нет, мы честные люди и просто выполняли твои приказы.
- Страх не веден овцам, им наделен лишь тот баран, который ведет за собой отару. Да вы, все гвозди изведете! Чем будете еретиков к заборам приколачивать?
- Выходи, колебания в запойный период недопустимы. Поколения простят ту кровь, которая прольется на нивы, где зацветут всходы после того, как плевелы будут уничтожены.
- Что вы несете, вальденсы чертовы? Да вы сначала, научитесь отделять зерна от плевел..!
И перестаньте стучать по бочке. Меня сейчас стошнит от вашего мракобесия. Кальтары (14) недобитые. Из бочки послышалось: - Revenons ; nos moutons15!
- Что он говорит? Позовите толмача срочно!
- Толмач, что завещал учитель?
- Каждый баран, носит свои яйца (16)! - без тени сомнения, перевел толмач.
- А вот, и путь к компромиссу стал вырисовываться... Дорогой Бертольдик, не хочешь бухать – так пошли по бабам?
- Сосредоточьтесь и постарайтесь настроить свои тупые головы на мою волну, это - в ваших же интересах. Информированные люди никогда не совершают тех ошибок, которые совершают люди лишенные знания. Так, знайте же:
- Ваши бабы настолько ужасны, что я столько не выпью (17).
- Ваше вино полное дерьмо и кислятина.
- Пиво? - Да вы сначала определитесь, что вы делаете - пиво или клей? Случайно пролил на лавку, потом еле отодрал от нее задницу.
- Сорта винограда, которыми вы гордитесь веками, виноградари Дона признают бесперспективными (18).
- А ваш «голубой Дунай» всегда был, есть и будет грязно – коричневым.
Вы посадили мою печень. Злые вы, уйду я от вас…
Жизнь соткана из мелочей и случайностей. Теперь уже ни кто не упомнит, произошло это намеренно или случайно, но бочка покатилась с горы…
Она катилась, как та, хрупкая, но настырная коляска в кинофильме Эйзенштейна - вниз по лестнице на набережную. Ее, как и ход истории, уже было не остановить19…
Братья уселись на вершине и смотрели в след улетающей с горы бочке.
Они вспоминали былое, и мечтали о том, чтобы все прекрасное вновь обрело реалии настоящего и особенно будущего. Все согласились, что Бертольд был добрым и доверчивым человеком и всегда страдал за свою доброту. Все вспомнили, что он плохо переносил людские страдания и по тому жил с большим, но разорванным в клочья сердцем.
Да, конечно же, немного утешал то факт, что миссионер сумеет благополучно добраться на небеса, где и будет прибывать в светлом спокойствии.
А бочка, из которой еще продолжали доноситься проклятия, все катилась и катилась с горы вниз, как бы предвещая еще не открытый закон всемирного тяготения…
Со временем, путеводные маяки костров инквизиции погасли - страна снова погрузилась во мрак.
Но вскоре придут новые миссионеры и кинут свои «зерна» в уже удобренную почву. В Будапеште поставят памятник. А в далекой заснеженной Москве, памятуя, о почтительном отношении к алхимии, на Сивцевом Вражке, его именем назовут знаменитое общежитие (20).
Много мутной воды утекло с тех пор и невозможно отличить - где правда, а где вымысел в этой старой запутанной истории. Да, и летал ли с горы, в бочке с гвоздями тот парень? - знают лишь гиды, да воды якобы голубого Дуная.
1) Говорят, что эти ребята активно потрудились на ниве инквизиции.
2) Возможно, имя указано не точно. Следовательно, памятник другому достойному человеку. Но согласитесь, красиво сочетается: - общежитие химиков и изобретатель «европейского» пороха.
3) Кислое венгерское вино.
4) Верил, что вертится – за что и пострадал.
5) Таки, отрекся…
6) После того, как был найден консенсус с двумя предыдущими баламутами – проблема, отпала сама собой.
7) «Медальон в виде собачьей головы с факелом в зубах» - символ ордена.
8) Доминик де Гусман основатель ордена проповедников (доминиканцев).
9) Типичное средневековое заблуждение, порождение идеалистич. философской школы.
10) Полезный предмет для пр-ва золота из свинца и пр. хрени.
11) Венгерский народный танец.
12) Гора в г. Пеште.
13) Древний философ, известен тем фактом, что хрен его занес в бочку.
14) Вероятно, какая то разновидность еретиков?
15) Вспомнил, таки, за «своих баранов…»(фран.)
16) Неточность перевода, впоследствии ставшая узбекской народной мудростью.
17) Реально – жуть...
18) См. справочник «Виноградарство и виноделие».
19) Неудержимо катящийся вниз объект, как символ трагедии, позже удачно обыгранный Эйзенштейном в к/ф «Броненосец Потемкин».
20) Общежитие химиков. См. Ильф и Петров «12 стульев».