Захват форта Дуомон ротой обер-лейтенанта Корда фон Брандиса 25-го февраля 1916 г. позже был прославлен Паулем фон Гинденбургом как „маяк немецкого героизма» и через много лет давало материал для дальнейшего создания легенд. Обер-лейтенанта фон Брандиса за это деяние кайзер Вильгельм II необоснованно наградил орденом Pour le M;rite. Военный историк Герман Верт в своей работе «Крепость Верден. Битва и миф» (1979) раскрывает, что фактические события происходили совершенно иначе и укрепление попало в руки немцев без борьбы.
Ещё другие историки, Джордж Блонд и Алистер выяснили, что первой штурмовала форт не рота Брандиса. Верт во время своих поисков разыскал четырёх участников войны из 24-го пехотного полка 3-го армейского корпуса, которые могли представить ему обстоятельные донесения о бое, которые практически ничего общего не имели с предшествующим созданием мифа.
21-го февраля 1916 г. началась широкомасштабная артиллерийская подготовка по форту Дуомон, чтобы сделать возможной последующую атаку пехоты. Штурм должен был начаться рано утром 25-го февраля 1916 г. Артиллерийский налёт был очень плохо скоординирован и остро угрожал наступлению своей пехоты. Четыре роты 3-го батальона должны были взять форт Дуомон, который тогда считался «самой сильной крепостью мира». В тот момент на немецкой стороне ещё не знали, что обороноспособность форта с его бронебашнями, тяжёлыми орудиями и пулемётными позициями была по большей части «оптической иллюзией». Гарнизон крепости численностью 500 человек был к тому моменту уже эвакуирован и отданный 24-го февраля 1916 г. приказ на самоуничтожение оборонительных сооружений почти никого не застал. Там остались лишь 70 французских ополченцев. С 16 часов 6-я (лейт. Радтке) и 8-я роты (ст. лейт. фон Брандис) должны были подобраться на 400 метров к форту Дуомон и на следующий день подготовить местность для «атаки и прорыва» наших отрядов крепостных сапёров. Армейский корпус по телефону передал всем ротам: „Батальон атакует в 16:00 часов, совместно с 5-й и 6-й дивизиями. Линии будут выдвинуты вперёд примерно на 1800 м. Приказ довести до каждого унтер-офицера. Ни в коем случае нельзя будет снова пройти“. Капитан Хауптс из 7-й роты попал под огонь своей артиллерии и отдал приказ: «Все одним броском вперёд! Следующий залп нашей артиллерии должен лечь уже позади нас». При последующем движении вперёд роты Хауптса и Радтке мешали друг другу и обе попали под полное воздействие огня своей артиллерии. Чтобы избежать верной смерти, они искали убежища в форте Дуомон. Лучше они позволят французам взять себя в плен, чем умрут в чистом поле. Радтке со взводом из 20 человек штурмовал скат горы форта и преодолел проволочное заграждение и железную решётку, которые в одном месте были повреждены взрывом снаряда. Затем они спрыгнули в ров глубиной 4-5 метров и оттуда смогли проникнуть глубже в форт и взять в плен гарнизон. Тем временем прибывало всё больше «отставших от части» немецких пехотинцев. Между тем 8-я рота фон Брандиса лежала некоторые время под французским огнём из деревни Дуомон и поэтому смогла достичь форта относительно поздно. На марше туда фон Брандис встретил группу телефонистов, которая как раз устанавливала связь со штабом батальона. Командир роты отправил сообщение: „Форт Дуомон в наших руках. Рота фон Брандиса сейчас идёт в форт». Во время пересылки из батальона через полк в дивизию из этого вышло: «Форт Дуомон в руках обер-лейтенанта фон Брандиса». Согласно Верту получилась «пародия на реальность», тем что «Франкфуртер цайтунг» объявила удачное взятие форта «врождённым наступательным порывом немецкой пехоты». Награждение орденом фон Брандиса вызвало ропот 6-й роты, которая пожаловалась высшей инстанции. Командир батальона майор фон Клюфер был вынужден ходатайствовать перед соответствующим армейским корпусом о рассмотрении инцидента судом чести. Корпусом это было истолковано как «дерзость критиковать решение Его Величества». Фон Клюфер был по этой причине переведён на другую должность с понижением. Для героических мифов о Дуомоне больше подходит фигура благородного фон Брандиса, чем кажущаяся не военной лейтенанта резерва Ойгена Радтке. На память об этом событии Радтке получил автограф крон-принца и приём на работу в Немецкие имперские железные дороги. Только в 1926 г., когда бывшие чины 6-й роты сильно мешали докладам фон Брандиса скандированием «Ты вообще при этом не был!» имперский архив был вынужден внести поправку, признав Радтке «первым немецким офицером, который вошёл в форт». Официального исправления события никогда не было дано.