Звякнул ключ в замке. Послышались шум открываемой двери, возня и негромкие чертыхания отца. Олег не планировал выходить. Его вполне устраивало уютное сидение возле телека за просмотром зубодробильного боевика. Но отец закричал:
- Олег, иди помоги чемоданы затащить!
Идти по-прежнему не хотелось. И дело было не в интересном фильме, содержание которого после пятикратного просмотра он уже знал наизусть. Однако желания получить нагоняй от отца имелось еще меньше, поэтому перевес в решении данного вопроса оказался на стороне «надо выйти и помочь». Он не спеша направился в прихожую. Отец пристраивал возле стены только что с шумом занесенный чемодан.
- Спустись вниз и помоги вещи из багажника достать. Не уверен, что Данила со всем справиться. – При упоминании этого имени Олег слегка поморщился. - А я сейчас тоже выйду… Да, и поздороваться не забудь. А-то с тебя станется! – уже вдогонку крикнул отец, когда Олег нажимал на кнопку лифта, чтобы съехать на нем с пятого этажа, на котором располагалась их двухуровневая четырехкомнатная квартира. Под приветливо пиликающий сигнал домофона Олег толкнул тяжелую входную дверь. По глазам хлестнуло безудержным солнечным светом, а тело обдало колким холодом. Как-никак на дворе стоял февраль, и зима пока отступать не собиралась, старательно заявляя о своих правах чередой морозных и ясных деньков.
- Олег! – всплеснула руками стоящая рядом с отцовской машиной женщина, - ты же простудишься! Зачем раздетый вышел?
- Мне не холодно, - буркнул Олег, и, вспомнив наставления родителя, процедил:
- Здрасьте.
Он быстрым шагом прошел к багажнику, чтобы поскорее разделаться с поручением отца, и тут увидел парнишку, который старательно тянул большой и, по всей видимости, очень увесистый чемодан. Это был тот самый Данила, о котором упомянул отец. Так получилось, что Олег знал о его существовании, но видел его впервые. Такой, и правда, вряд ли, мог справиться с тяжелой поклажей. Олег бросил на него холодный оценивающий взгляд. Ростом едва ли дотягивающий ему до плеча (хотя и не удивительно – он же девятиклассник), щуплый, что было видно, даже несмотря на объемную куртку, с большими голубыми глазами на бледном лице и с выбивающимися из-под вязаной пестрой шапки волосами какого-то странного пепельного цвета. Неужели краситься или свой такой? Олег презрительно хмыкнул, и, подойдя вплотную к пареньку, произнес приказным тоном:
- Пусти!
Данила беспрекословно отдернул тонкие пальцы от никак не поддающегося ему чемодана. Олег потянул за ручку и с легкостью вытащил чемодан из багажника. Наверное, надо было поприветствовать новоявленного члена их семьи и представиться, но Олег этого делать не собирался. Хватит и того, что их вещи таскает. Он молча направился к входу в подъезд, неся тяжелый чемодан и чувствуя, как внутри все переворачивается от ненависти к этим людям, которые не должны были появиться в его жизни… На крыльце Олег столкнулся с отцом, но даже глаз на него не поднял. И двух лет не прошло, как мама умерла, и вдруг новая семья. Ну, нашел бы себе кого-нибудь на стороне, если уж ему так неймется, но домой-то зачем тащить?! К ним домой, где они жили все эти годы втроем вместе с мамой?! Олег зашел в лифт и почувствовал, как на глазах наворачиваются слезы, тугим кольцом сжало горло. Он провел свободной ладонью по лицу. Минутная слабость прошла. Когда он открывал дверь в квартиру, его скулы уже сводило от раздражения и злости. Но что он мог сделать? Его мнение по этому вопросу для отца ничего не значило…
… Семейный обед. Отец пригрозил лишить Олега карманных денег на месяц, если он не появится. И теперь Олег сидел за небольшим столом на их кухне и пытался протолкнуть себе кусок в горло. Его аппетит на этот ужин решил не заглядывать. Атмосфера была тягостная. Отец делал вид, что все отлично, «эта» (так Олег про себя стал называть новую и, зачем-то, даже официальную, жену отца) нервно суетилась, пытаясь наполнить тарелки Олега и Данилы, сидящих от нее по правую и левую стороны, чем-нибудь вкусным. Олег отнекивался, отстраняя ее предложения, а Данила сидел молча, никак не реагируя на заботы матери, отчего тарелка его сделалась забитой битком. Только, похоже, и ему еда не лезла в рот. Данила сидел как раз напротив Олега, и тот бросил на него быстрый взгляд. Совершенно прямые, какого-то неестественного пепельного цвета волосы обрамляли его лицо, с боков доходя почти до мочек ушей, спереди же спускаясь на лоб так, что даже не было видно бровей, а сзади свисали до середины шеи. Данила положил на стол тонкие кисти рук, в одной из которых была практически не используемая им вилка, и смотрел в свою тарелку, не поднимая глаз.
«А ему сидеть тут тоже не фонтан», - мелькнуло в голове у Олега. Но поймав себя на подобной мысли, быстро отнесенной к разряду гуманных, про себя уничижающе добавил: «Хоть бы волосы постриг нормально, а-то как девчонка с этими длинными патлами. Должно быть, мамаша ему в уши надула, что так красиво… Придурок!»
От подобной мысленной атаки Олегу стало немного легче, и он начал есть. А отец увлеченно строил планы.
- Данила, ты будешь жить в комнате на втором этаже, рядом с Олегом. Очень удобно, у вас будет целый этаж, там как раз две комнаты и санузел. Ну а мы с Мариночкой внизу.
От этого ласкового имени новой папиной жены Олега передернуло, и его губы брезгливо скривились.
- В школу будете в одну ходить. Данилу мы в девятый класс сюда перевели. Так что в понедельник пойдете вместе, - продолжал отец.
- Я ко второму, - недолго думая, выпалил Олег.
- С каких это пор ты в понедельник ко второму уроку ходишь? – Олег почувствовал, как отец напрягся. – Ничего, проводишь и все покажешь.
- Угу, - буркнул Олег с непонятной интонацией, то ли покорности, то ли «ждите – разбежался!». И тут заметил, как метнул на него свой взгляд Данила. Огромные голубые глаза на короткий миг скользнули по его лицо с каким-то странным выражением. Что это было: ненависть, отчаяние, страх или… сочувствие? Точно не ненависть, хотя она бы тут могла быть. Страх и отчаяние – вполне возможно, он же на новом месте, переживает, боится. Но сочувствие? Этот дохляк прозрачный что, сочувствует ему? Олег встряхнул головой. Глупость какая-то! Сдался ему это придурок, чтобы еще заморачиваться над тем, что он чувствует. Пускай сам со своими соплями разбирается!
… На следующий день, в воскресенье Олег с утра пораньше смотался к своему приятелю и однокласснику Витьке Колесову и проторчал там до позднего вечера. Ему совсем не хотелось присутствовать при том, как обустраивалось новоиспеченное «семейство». Он прекрасно знал, что подобное зрелище ничего, кроме тошноты, вызвать не может. И испепеляющий взгляд отца по его возвращении домой для него вынести было легче, чем то, чего он смог сегодня избежать.
А в понедельник их отправили в школу вместе. Данила в своей дутой темно-синей куртке и пестрой вязаной шапке с несколько детским для его девятого класса рюкзаком (на нем были изображены герои из аниме) тенью проследовал за Олегом до двери лифта. Когда двери кабины с шумом захлопнулись, и лифт почти бесшумно поплыл вниз, Данила тихо сказал, не поднимая на Олега глаз:
- Меня не надо провожать. Я знаю, где школа. Найду дорогу.
Олег усмехнулся и пренебрежительно бросил:
- Да я и не собирался!
Он первым вышел из лифта и, не оглядываясь, быстрым шагом направился в сторону школы. В няньки он не записывался.
… В школе к нему тут же подбежала и повисла на его шее Полина Варшавина, одноклассница, а почти с начала этого учебного года еще и его девушка. Он был очень доволен, что дружит с ней. Все мальчишки завидовали. Полина была девчонкой высокой, стройной, с длиннющими красивыми ногами и полностью оформившейся грудью. С черными ниже плеч блестящими волосами, с темно-серыми большими глазами, всегда умело накрашенная и красиво одетая, пусть это даже и была всего лишь школьная форма, она вызывала восхищение у мальчишек и зависть у девчонок. И именно поэтому Олег ей очень гордился. А еще гордился тем, что Полина выбрала именного его. Хотя ее выбор Олег вполне мог объяснить. К десятому классу он стал значительно выше, так что на уроках физкультуры перешел с восьмого места на третье, благодаря занятиям карате и на секции футбола физически очень окреп, да и, обладая слегка вытянутым лицом с карими глазами и насыщенного рыжего цвета шевелюрой, собранной на затылке в длинный хвост, и слегка надменной усмешкой тонких губ, часто был предметом женского внимания и тихих томных вздохов по углам. Кроме того у Олега было прозвище «Лис», данное ему еще в первом классе за яркий рыжий цвет волос, да так и закрепившееся, благодаря тому, что был не глуп, не терялся в сложных ситуациях и всегда старался найти из них выход и часто находил. За это его уважали одноклассники, и это, включая само прозвище, нравилось Полине.
- Олежек, привет! – Полина чмокнула его в губы, - мне Витек рассказал, что ты позавчера новым братиком обзавелся, и что он в девятый класс нашей школы теперь ходит. Это правда? Ты мне почему-то ничего не говорил.
Полина мило надула свои подкрашенные розовым блеском губки. Настроение Олега и так не слишком радужное, совсем испортилось. Он разнял руки Полины, которые она сцепила на его шее и мрачно пробубнил:
- Никакой он мне не брат.
- Ну как же не брат, раз у вас родители поженились! – воскликнула Полина и заинтересованно спросила:
- А он в каком классе: в «А», «Б» или «В»?
- Понятия не имею…
- Ох, и зануда же ты!
Полина кокетливо толкнула его в грудь и куда-то убежала из класса. А уже на следующей после первого урока перемене всем рассказывала о Даниле, которого проворно отыскала в кабинете биологии, где занимался девятый «А».
- У Лиса такой братик прехорошенький! – восхищенно трещала она, - такой худенький, глаза большущие, голубые, а волосы, вы не представляете, волосы бело-серые какие-то, словно пепел. Олежек, он их не красит? Ты, случайно, не спрашивал?
- Нет, меня это не интересует, - Олег сидел за своей предпоследней партой, сжав кулаки и скрежеща зубами. Такой интерес к его новоявленному «братцу» просто выводил из себя. – Слушай, Полин, хватит уже его расписывать, как чудо природы.
- Но он, в самом деле, такой необычный! – не унималась Полина. - Хрупкий, светленький, голубоглазый, воздушный весь!
- Ну, прям, Белоснежка! – не вытерпел Олег.
- Точно! Белоснежка! – Полина пришла в полный восторг. – Ему это прозвище идеально подходит!
Полина с несколькими заинтригованными девчонками выбежали из класса, чтобы посмотреть на новоприбывшее «чудо». А Олег был рад, что она, наконец-то, перестала раздражать его своими глупыми рассказами об этом неожиданно ворвавшемся в его жизнь голубоглазом дохляке.
… Вечером сели ужинать все вместе. Отец, видимо, решил сделать совместные трапезы традицией. Подобная пытка Олега не устраивала, но когда он попробовал сослаться на занятость, отец наградил его таким взглядом, что он решил - проще потерпеть ужин.
- Даня, в школе все в порядке? – спросила Марина Алексеевна сына. Тот в ответ кивнул головой.
- Ты Данилу в школу проводил? – отец строго и с искоркой недоверия в глазах посмотрел на Олега.
- Угу, - Олег опустил голову и занялся едой.
- Отвечай нормально, когда тебя спрашивают! – в голосе отца послышалось раздражение.
Олег перестал есть и поднял на отца глаза. Воцарилась тишина.
- Мы вместе дошли. И он мне класс помог найти, - еще не сломавшийся и неогрубевший голос Данилы прозвучал по-детски звонко, разбив повисшее над столом напряженное молчание.
Отец пристально посмотрел Олегу в глаза, и тот почувствовал, что он сомневается. Но отец больше ничего выяснять не стал.
… На следующий день они снова вместе вышли из квартиры. Когда двери лифта захлопнулись, Олег схватил Данилу за плечи и прижал к стене кабины.
- Ты чего, ангела-хранителя из себя строишь?! Решил хорошеньким быть и в доверие втереться? Мне от тебя ничего не нужно! Со своими проблемами я как-нибудь сам разберусь. Запомни: ты для меня никто! Никто! Пустое место! Я без тебя жил и жить буду! Не смей лезть больше!
Двери раскрылись. Олег, весь на взводе, выскочил в коридор, выбежал на крыльцо и быстрым шагом пошел по направлению к школе, чувствуя, как от гнева сводит скулы, и руки сами сжимаются в кулаки. А перед глазами стояло испуганное лицо Данилы с широко распахнутыми голубыми глазами. Такое беззащитное… Как же это бесит!
… Олег постарался отгородиться от происходящего дома. Принять невесть откуда взявшихся мачеху и младшего братца он не мог - это было выше его сил, как-то слишком явно протестовать против их присутствия могло оказаться себе дороже – отец бы ему не спустил подобное поведение с рук, так что оставалось одно: отстроиться. Приходя домой, он закрывался в своей комнате и появлялся только на вынужденную вечернюю трапезу, где старался как можно меньше разговаривать, а если получалось, то и совсем отмалчивался. А утром он спускался вместе с Данилой в лифте, но в школу они шли порознь. Данила быстро усек, что на рожон лезть не надо, то есть лучше, вообще, никак и ни с чем не лезть. В лифте он всегда стоял молча, опустив голову и глядя в пол. Олега это устраивало, хотя каждый раз, когда они стояли рядом в тесной кабине, он вспоминал испуганные глаза пацана, и каждый раз ему становилось немного не по себе…
…Так прошло две недели. Как-то в один из дней придя в школу, Олег понял, что фортуна к нему сегодня не особо благосклонна. Сначала химичка устроила самостоятельную работу без предупреждения, к концу которой Олег был полностью уверен, что хрупкий баланс между тройками и двойками, с таким трудом установленный в журнале к середине четверти, нарушится, и двойки будут снова в перевесе. Потом учительница по русскому и литературе приложила все свое дьявольское старание, чтобы докопаться до истины: произведения, заданного на выходные, он не читал. Уж лучше бы сразу сознался, а-то вертелся, как уж на сковородке, а результат – очередная двойка в коллекции. После второго урока Олег тащился по коридору к кабинету физики, понуро размышляя, сколько у него шансов по теории вероятности и на этом уроке схлопотать «неуд». Было многолюдно и шумно. Какой-то класс толпился целиком в коридоре. Видимо, учитель еще не подошел, а кабинет был закрыт. Вдруг послышался возглас:
- Эй, Белоснежка! Че, очень умным хочешь стать?
Олег резко поднял глаза и оглядел коридор. У крайнего окна с учебником по географии в руках стоял Данила. А к нему прикапывался его одноклассник Егор по прозвищу Чокнутый. Он был хорошо известен за пределами не только девятого «А» класса, но и всей параллели своими дикими выходками. Если кто-нибудь попадался ему под горячую руку, он мог запросто наорать, оскорбить, а в худшем случае и двинуть. Рассказывали, что он даже несколько раз на учителей во время урока срывался. А уж если ему кто-то не угодил, то должником он оставаться не любил и порой при возвращении долга отличался крайней жестокостью. Где-то с год назад был случай, когда он сломал ученику переносицу во время драки. Но дело замяли, точно так же, как заминали его чересчур неуважительное отношение к учителям. Ходили слухи, что его отец был крупным предпринимателем, да к тому же еще с весьма темным прошлым.
- Смотри, не зазнавайся! У нас зазнаек не любят! – с этими словами Чокнутый выхватил книгу из рук Данилы и отскочил в сторону. Он ожидал, что тот кинется отнимать свой учебник, но этого не произошло. Данила стоял и пристально смотрел на машущего перед ним книжкой хулигана. Олег слегка замедлил шаг, чтобы узнать, чем все это закончится. Чокнутый, поняв, что провокация не удалась, начал выходить из себя.
- Че, тебе и учебник не нужен?! Значит, и так все знаешь? Отлично! Вот мы и проверим! – он подошел к окну, выходящему во внутренний двор школы, доступа в который ученикам не было, открыл раму и выкинул книгу. Данила проследил за его действиями, но даже не пошевелился. Он скользнул взглядом по толпе, которая внимательно наблюдала за развитием событий, и наткнулся глазами на Олега, стоявшего вдалеке. Олег неожиданно для себя смутился, немного раздраженно хмыкнул себе под нос, опустил глаза и быстрым шагом направился в кабинет физики, куда, собственно, и собирался.
… Когда Олег вернулся из школы, Данила был уже дома. Он что-то озабоченно искал в оставшемся еще неразобранном чемодане, стоящем в прихожей. Отца дома не было, он возвращался почти всегда поздно. «Этой», видимо, не было тоже.
- Привет… - тихо пробормотал Данила, пристав с корточек, когда Олег снимал обувь возле входа. Олег, молча, скользнул по нему взглядом и пошел на второй этаж. Ставшее обычным чувство раздражения отчего-то смешалось с жалостью. От этого стало противно.
- Белоснежка… - презрительно процедил сквозь зубы Олег, уже зайдя к себе в комнату. – Видать, Полинка растащила прозвище. Так ему и надо! Придурок! – Олег с чувством ударил кулаком по бетонной стене, на которой уже красовались отпечатки костяшек его пальцев. Обычно такой выпуск пара помогал, но не на этот раз. Это, должно быть, оттого, что раздражитель был совсем рядом, в одной с ним квартире. Вот так повезло! Вытащив сотовый, Олег плюхнулся на кровать. Может, новая игрушка на телефоне поможет отвлечься? Но минут через десять Олег осознал, что играть не хочется, совсем не то настроение. Слишком уж неудачный выдался денек. По физике, правда, двойку он не получил, зато с Полиной поцапался. Она, как всегда, донимала его какой-то ерундой, а он сорвался (и как не сорвешься, когда голова невесть чем занята). А Полина обозвала его «идиотом». И теперь придется «вымаливать» прощение. А под этим «вымаливать» недвусмысленно подразумевалась покупка какого-нибудь подарка, на который нужны деньги. А их не было… Словом, новая головная боль. Олег тяжело вздохнул, поднялся с кровати и потащился к двери, чтобы спуститься вниз и выпить чаю с чем-нибудь сладким. Может, хоть это облегчит его страдания. Но потянув за ручку, он болезненно поморщился. Внизу, должно быть, ошивался этот голубоглазый. Но Олег все же спустился на кухню. Данила заваривал чай. Раздражение с новой силой нахлынуло на Олега. Нестерпимо захотелось схватить этого хлипкого пацана и вышвырнуть с кухни, а лучше сразу из квартиры. Олег подошел к холодильнику и достал оттуда плитку шоколада. Он начал разворачивать ее и заметил, как дрожат руки. Нервное напряжение и раздражение зашкаливали.
- Олег…
Он вздрогнул. Взгляд голубых глаз упрямо упирался в его лицо.
- Ты не знаешь, где у вас нитки с иголками лежат? Я мамины не нашел.
Олег уставился на него. Данила смущенно отвел взгляд и опустил голову. Некоторое время они стояли молча. А потом Олег положил так и не развернутую шоколадку и отправился в гостиную, совмещенную с кухней и отделенную от нее лишь барной стойкой. Он подошел к стенке и достал из ящика швейный набор. Это был мамин набор. Если бы Данила поискал по шкафам, он с легкостью смог бы его найти… Олег вернулся на кухню и поставил коробку со швейными принадлежностями на стол. Почему-то раздражение отступило.
- Мне только иголку и серые нитки. Шов зашить…
- Форму порвали?
- Я сам… За учебником через окно лазил…
Олег удивленно приподнял брови. За подобное самовольство могли наказать.
- Ты бы держался от Чокнутого подальше…
Олег отвернулся и пошел наливать чай, чувствуя, что сдал часть своих позиций в неприятии новоявленного братца. В душе царила раздвоенность. С одной стороны он был зол на себя за свою слабость. Проявленная гуманность могла обернуться против него же самого. А с другой стороны, он ощущал некое удовлетворение тем, что хоть как-то помог этому голубоглазому дохляку. Ведь все-таки это он был виноват в том, что Данилу теперь называли Белоснежкой. Хотя с такой внешностью прозвища, может, какого и другого, ему все равно было не избежать…
А вечером через стенку Олег слышал, как «эта» возмущалась, разглядывая дневник Данилы у него в комнате.
- Боже мой, это ж какая двойка по счету? Третья уже? То ты домашку потерял, то тетради перепутал, то учебник дома забыл. Ты в новой школе всего две недели, а уже так успеваемость подорвал. Это уже ни в какие ворота не лезет! Данила, нужно быть собранным. У тебя все условия есть, чтобы нормально заниматься, а ты так безалаберно относишься. Я все понимаю: новый дом, новая школа. Но тем более, свои позиции уступать нельзя!
- Я постараюсь, мам…
«Она что, не видит, что ее сына в школе гнобят?!» - Олега неожиданно захлестнула волна гнева. – «Он же, как я понимаю, отличник, а она ведется на какие-то забытые и потерянные тетради! Неужели не въедет, что у него их просто воруют? Известные штучки! А он ей не говорит ничего». И вдруг Олег задумался, а сказал бы он своей маме о том, что с ним такое в школе происходит или нет? Наверное, бы не стал. Только раньше, он бы этого из гордости не сделал, посчитал бы ниже своего достоинства матери жаловаться. А сейчас… сейчас… если бы она… была жива… он не сказал бы, чтобы … не расстраивать ее… не беспокоить…
- Мама… мама…
Слезы потекли из глаз Олега, и он вжался лицом в подушку, чтобы кто-нибудь не услышал его сдавленных рыданий…
…Прошло еще две недели. Март подкатился к своей середине. Все это время Олег пытался вернуть уступленные позиции на место, игнорируя Данилу и его робкие попытки установить с ним контакт. Ему не нужен младший брат и тем более не нужна его мамаша! Утром Данила, нарушив обычай смотреть в пол, пока они едут в лифте, попытался заговорить, подняв на Олега свои огромные глаза.
- Олег, я насчет учителя одного хотел спросить… - неуверенно начал он.
Но Олег вдруг сорвался, заорав:
- У тебя одноклассников полно, вот и спрашивай у них. А ко мне нечего с вопросами соваться! Я тебе уже говорил и еще раз повторю: не лезь ко мне! Ты для меня – никто!!!
Данила опустил взгляд и вжал голову в плечи. Олегу даже показалось, что у него на глазах заблестели слезы. Но тут двери открылись, и он стремглав выскочив из лифта, помчался в школу. А в душе царил полный хаос. Зачем он на пацана собак спустил? Ведь не хотел этого делать. И именно из-за того, что не хотел, разозлился на себя, а на него все выплеснул. Так получается? Ерунда какая-то! Что, вообще, с ним происходит?..
… Уроки кончились. Олег вышел во двор. Было промозгло и сыро. Снег под ногами разъезжался и хлюпал. Солнца не было. Дул неприятный холодный ветер. Но настроение, несмотря на погоду, было хорошим. С Полиной они помирились. Он помыл отцовскую машину, и тот неплохо заплатил ему. Эти деньги Олег потратил, купив Полине симпатичный кошелек, который она давно уже присмотрела, и подарил ей на восьмое марта. А в предстоящий выходной они договорились сходить вместе в кино. Правда, возвращался он сегодня один, потому что часть класса, а в том числе и Полина, были задействованы в какой-то театральной постановке. Олег же такие вещи не любил и даже просто посмотреть репетицию не оставался. Он уже почти дошел до школьных ворот, как вдруг увидел девочку, со всех ног бегущую по направлению к школе. Олег сочувственно поглядел на нее.
«Народ спешит, а мне никуда сегодня торопиться уже не надо! Хорошо!» - подумал он, наслаждаясь своим расслабленным состоянием. Но девочка вдруг остановилась, немного не добежав до него, и, тяжело дыша, произнесла:
- Данька, голубоглазый, светленький такой, твой брат, кажется?
Олег уставился на нее, пытаясь понять, кто она, что ей от него нужно, причем тут Данила, и, вообще, как на этот вопрос ответить.
- Ты, ведь, Лис, верно? – с некоторым раздражением воскликнула девчонка, видимо, почувствовав, что Олег тупит.
- Данька - твой брат? – снова атаковала она таким неприятным и сложным для него вопросом. Но до Олега вдруг стало доходить, что, возможно, с пацаном что-то случилось. Эта мысль неожиданно остро кольнула его и заставила начать реагировать.
- Да, - твердо ответил он.
- Я с ним в одном классе учусь. Он сейчас домой шел. И я издалека видела, как к нему Чокнутый со своей компанией подкатил. И они от двора вместе в сторону котлована пошли.
- Сколько их?
- Чокнутый и с ним еще трое.
- Спасибо! – бросил Олег и со всех ног понесся в сторону котлована. Это было место когда-то начавшейся, но заброшенной стройки, находившееся недалеко от их двора, но расположенное на отшибе, так что туда, кроме жаждущей уединения молодежи, редко кто заглядывал.
Олег искал их недолго. Обегая насыпь из глины, возвышавшуюся у края котлована, он услышал голос Чокнутого.
- Другой раз будешь делать то, что тебе говорят, п***ст чертов! Учти, сегодня слегка, чтобы знал. Еще поперек встанешь - не так получишь, урод!
Послышался звук удара и тихий стон. В этот момент Олег выбежал из-за насыпи. Оценивающим взглядом он окинул картину происходящего. Парней было четверо. Они столпились вокруг Данилы, лежащего на снегу и по очереди пинали его ногами.
- А ну отвалили быстро! – голос Олега звучал угрожающе.
Парни развернулись к нему. На миг воцарилось молчание. Дружки Чокнутого поглядывали то на Олега, то на своего предводителя. Олег подошел вплотную к главарю. Тот зло чертыхнулся и сплюнул. Олег, будучи на голову выше Чокнутого, схватил его за отворот куртки.
- Ты что, не в курсе, что этот пацан – мой брат!
Чокнутый слабо дернулся и с издевкой произнес:
- Что-то никаких братских чувств между вами я до этого не наблюдал.
- Иди, сериал сопливый посмотри, если тебе чувства нужны. А к Даниле не смей больше подходить. Хоть пальцем тронешь, будешь из унитаза лакать, понял! – с этими словами Олег отпихнул Чокнутого и окинул тяжелым взглядом остальных парней. Чокнутый одернул куртку и, мотнув головой, сквозь зубы скомандовал:
- Пошли!
И вся четверка, негромко матерясь, отправилась прочь. Как только они скрылись за насыпью, Олег присел рядом с Данилой, который приподнялся на локте и стирал кровь с лица.
- Сильно досталось?
- Нет… не очень…
- Встать сможешь? – Олег протянул руку, чтобы помочь, но Данила отстранился и сам поднялся на ноги. Он опустил голову и не смотрел на Олега.
«Чего шарахается? Не я ж его отлупасил. Настоящий придурок!» - Олег недоумевающе глядел на паренька.
- Тебя за что избили-то?
- … Лабораторную списать не дал…
- Чокнутому?! Списать не дал?! Ну ты, прямо, нарвался! Я ж тебя предупреждал – не связываться с ним!
Данила стоял, насупившись, и молчал. Олег был обескуражен упрямством пацана, который конкретно лез на рожон. Крепкий орешек! Интересно, сегодняшнее битье чему-нибудь его научит?
- У тебя рюкзак где?
- В котлован закинули.
Данила, слегка пошатываясь и прихрамывая, направился к краю котлована. Олег последовал за ним. Рюкзак лежал, утопая в снегу, в самом низу ямы. Склоны со всех сторон были крутые и скользкие. Данила ринулся было вниз, но Олег остановил его, схватив за локоть.
- Подожди, я сам достану. Ты же еле ходишь.
И не дожидаясь ответа, Олег ловко начал спускаться в котлован. А через пять минут он уже стоял наверху с рюкзаком в руках.
- Держи.
- Спасибо… - тихо пробормотал Данила, по-прежнему не поднимая глаз. Но Олег заметил, что его бледные щеки покрылись румянцем.
- Это ты не мне спасибо говори, а своей однокласснице (я даже имени ее не знаю), которая увидела, как вы с Чокнутым к котловану отправились, и побежала на помощь звать. Ладно, пошли уже. На сегодня приключений хватит.